Читать книгу Земля Эзэра-Харпера - Сергей Узун - Страница 3

Ночь. Богом забытый остров в Тихом океане.

Пассажиры «Севастополя» вплавь добирались к архипелагу Эзэра-Харпера и разбредались по пляжу, надеясь, что их близкие выжили чудом в минувшем кошмаре. И было видно, как бесчинствовавший на судне пожар, со стороны океана, вздымал языки пламени и валил черными клубами дыма.

Так закончился кругосветный круиз, невообразимым фейлом.

Когда-то бывший опытным моряком, он беспомощно стоял у берега и таращился на выгорающий экстерьер лайнера. Его звали – Илья Муромов. Отец Кирилл, служитель культа православной церкви, с которым Илья единожды пересекался в кругосветном круизе, как обычно истово молился, вскинув голову наверх. Но Муромов обратил внимание лишь на японскую пару Кима и Йоко, сидящих на рыхлом песке; японцы обнимались и дрожали, что было естественно, поскольку пробирающий холод в эту пору оказался невыносимо ужасным. А затем юркий человек вытащил из воды чемодан и спрятал что-то под камнями. Кажется, он был единственным, кто быстро оправился, пережив катастрофу, и смог позаботиться о своих вещах.

Единственными, с кем Муромов Илья хорошо познакомился, оказались парень и девушка из северной столицы, о чем-то спорившие в этот момент, расхаживая у костра. И Муромов их видел со дня посадки в порту Ялты. Он пересекался с Лёхой Халдеевым и его непомерной красоты сестрой Сашей задолго до пожара на «Севастополе». Предположив, что судно опустившись на мель, внезапно налетело на подводные скалы, Илья почему-то уверился, что это не могло по определению случиться, и в любом случае не вызвало столь сильный пожар. Нечто другое повлекло возгорание и взрыв в машинном отделении, а потом, возможно, «Севастополь» врезался в камни, скрывшиеся под водой.

Коротко стриженый проныра Максим Зотов держался особняком и в круизе постоянно норовил с кем-нибудь подраться. Он, озираясь, рылся в своих вещах, и, похоже, был единственный, кому посчастливилось спасти часть багажа. Он выложил промокшие в океане шмотки на берег, оглянулся и жадно закурил.

Халдеев, наконец, замолчал, махнул рукой и подошел к Илье. Скромно изливая оптимизм, о приезде спасателей в ближайшие часы, он потащил Муромова за собой, и у костра сделал вид, что сестренка проиграла спор и должна признать поражение. Саша нехотя отвела взгляд в сторону, заняв его престранным священником Кириллом, уже закончившего молитву. Святой отец перекрестился и уселся на утопший в песке стопудовый валун.

На берегу, как ни странно, царила тишина, и никто не говорил. Океан гудел и шумел, а круто вздымающийся в деревьях тропический ветер, время от времени, разматывал тлеющие угли и разносил искры.

Японская девушка плакала и трясла коленками. Японец прижал её к себе и попытался успокоить, бормоча ровным и благозвучным голосом.

Халдеев долго сидел, уставляясь на мерно выгорающий лайнер.

– Пить охота! – пробурчал он.

Проныра Зотов располагал водой. Илья видел, он отвинчивал крышку бутылки и пил из неё.

Медленно подойдя к нему со спины, Илья, как можно мягче, попросил воды, заметив у Зотова набор ИРП1 и всякую всячину из магазина выживальщиков в развёрнутом наизнанку чемодане.

Зотову не понравился Илья еще на судне. Между ними остался нерешенный конфликт из-за драки со стюардом.

– Мужик, это моя вода.

Илья судорожно напрягся, но ответил весьма сдержано:

– Мужик, я ведь просто прошу.

– Тебя как зовут? – заговорил Зотов и присосался к горлышку фляги.

– Илья.

– Так вот, Илья, когда люди просят, они говорят «пожалуйста».

Зотов нехотя протянул бутылку.

На «Севастополе» Зотов привычно вертелся в компании коротких юбок, строил из себя крутого мачо и подрался со стюардом Павлом – первым набил морду, пока Илья не врезал ему в солнечное сплетение.

Илья вернулся с водой.

– Вот.

– Не хотел давать? – спросил Халдеев, принимая воду.

– Пытался выёживаться.

Зотов быстро сложил шмотки в чемодан и поволок куда-то в сторону.

– Неужели мы, это все, кто остался? – тихо заговорила Саша.

– Нам сказочно повезло, в отличие от… – Халдеев поднялся. – Кто-нибудь знает время?

Но Илья не сводил взгляда с Зотова и с трудом подавлял желание снова врезать в «солнышко» проходимцу.

– Смотри, нычку делает. Он что, тут жить собирается?

– Какое тебе дело? Время-то сколько?

Илья пошарил по карманам, но часов не нашлось.

Через сорок минут стюард Павел пустил ракету с берега. Взмывший в небо огонь полыхнул над островом, и отовсюду поползли мрачные тени.

– Может быть, нас заметят! – оглядываясь на пылающий в глади океана лайнер, Павел подошёл к Илье. Он узнал его и вспомнил, когда Муромов заступился перед ним и утихомирил разбуянившегося Зотова. – Думаю, мы поблизости от архипелага Харпера, но это не точно.

– То есть, ты не знаешь? – сказал Илья, посматривая на Зотова, ютящегося возле кустов. Зотов присел и начал собирать камни.

– Сигнал бедствия был послан…

– Почему же случился пожар? – Илья продолжал смотреть на Зотова.

Стюард пожал плечами.

– Я не знаю, возможно, это диверсия.

Халдеев хмыкнул:

– Хе! Чего?!

– На борту была взрывчатка? – спросил Илья.

– «Севастополь» круизный океанический лайнер, пассажирский, не грузовой. Впрочем, я могу чего-то не знать, они мне не докладывают в мой первый рабочий день.

– Будет о чём вспомнить, – сказал Илья, и посмотрев очередной раз в сторону Зотова, раскладывающего камни, добавил: – Что он там копошится?

– Не трогай, – сказал Халдеев.

Японцы Ким и Йоко сидели, обнявшись, и делали вид, что слушают Павла, но не понимали ни слова. Они были тихой, по-японски скромной парой, и во время тура практически не выходили из каюты первого класса.

Илья с Павлом выловили из воды бесхозный багаж – два огромных дорожных чемодана, забитые женским бельем и собачим кормом.

– У этого засранца, – заговорил Илья с Павлом, осторожно указывая на Зотова, – рационы питания и какая-то хрень для туристов. Ну, ты знаешь: сухое горючие, примус и фильтры для воды.

– Мы здесь же на недолго, верно? А Максим пускай остается, если ему нравится.

Где-то рядом появилась фигура, едва различимая в полумраке, тридцатилетнего студента-географа Родиона, вечного заучку, просиживающего свободное время в библиотеках. Ухватившись за ручку саквояжа, студент едва выволок сумку на пляж.

– Что они кладут?

– Это ты вроде бы астрофизик? – спросил Илья, открывая чемодан.

– Географ! – ответил Родион.

– Видел тебя с капитаном. Вы родственники?

– Нет. Я поделился своим научным опытом. Мы разговорились, капитан оказался интересным человеком, жаль, наверное, погиб.

– И о чем же вы говорили?

– Да так, о разном.

– И все-таки?

Родион что-то невнятно пробурчал.

– Бинго! – воскликнул Павел, мастерски справившись с замком. – Посмотрим, что же у нас тут… целая гора… детских подгузников.

Со стороны нежданно появился Зотов.

– Мародерствуете, девочки?

– Ты шёл куда-то?

– О, ты смотри, полено заговорило.

Илья поднялся.

– Нам нужно немного воды и лекарств. У парня, – Илья показал на еврея, сидящего на пляже, охающего и ахающего, – обожжена нога.

– А ты кто, сестра милосердия?

Павел замахнулся и врезал Зотову в морду.

– В расчете! – сказал стюард.

Зотов упал на землю, и демонстративно, изображая жертву насилия, полежал с полминуты. Затем он, пообещав не оставить это просто так, уполз в свой уголок и затих.

Но, ни воды, ни медикаментов не оказалось. Еврей Фима постанывал и никому не позволял осматривать ожог.

Утром никто из пассажиров не спал. Они ждали, пока появится катер и их отсюда заберут.

Стало зябко. Небо затянулось тучами и с юга потянул холодный ветер. Родион собрал веток для огня и прошелся вдоль берега на несколько километров. Остров был действительно необитаем на первый взгляд. В тропических зарослях, то и дело покрикивали какие-то животные, а в кустах, юркали птицы, устроившие в них свои гнезда. Немного дальше можно рассмотреть живописную лагуну, на которую наползал не менее живописный тропический лес.

Родион остановился. Как и остальные, он верил, что с минуту на минуту, к берегу причалит катер. Но катер не причалил. Вернувшись, Родион увидел, что ничего существенного не изменилось. Халдеев, Саша, Илья и стюард Павел, окружив собой костер, сидели молча. Священник Кирилл принёс охапку веток и положил в огонь.

Не оказалось только Зотова. И вечером все оставалось так же.

Когда стемнело, Саша прибежала с аптечкой, обнаруженной в плавающем багаже. В ней оказался шприц, кеторол и хлоргексидин. Саша была молодым участковым врачом; смогла уговорить еврейского мужичка заняться ожогом и перевязать ногу. После двух кубов кеторола, Фиме стало легче, и он заснул.

Вдоль побережья тянулась лесная полоса, редко ощетинившись кокосовыми пальмами и переходящая в непролазные дебри джунглей. Оттуда внезапно появился Зотов, когда все сидели на берегу.

– Эй, умники, где кавалерия? Четыре дня на этом проклятом острове!

– Не четыре, уважаемый, – отозвался Родион, – а три.

Зотов развел руками.

– Ты че, Пифагор, считать научился?!!

– Макс, опять нарываешься? – Илья поднялся, и Зотов несколько поник. – Позавчера мало досталось? Три дня, а ты уже скулить начинаешь. Сидишь на крысу тихо в уголку, жрешь сухпай, ну и жри себе. Зачем ты пришел сюда отношения выяснять?!! Кто тебя звал?!!

Зотов опешил, разинув рот, и попытавшись достойно ответить, лишь невразумительно пошлепал губами. Уходя, он щедро раздавал оскорбления. По-видимому, Зотов соорудил неподалеку свое лежбище и обитает в нём, питаясь индивидуальными рационами, которых осталось на неделю.

Родион продолжил говорить, когда все вздохнули, после ухода Зотова.

– Так вот, подобные острова – полны минералов. Сланцы.

– Сланцы?! – крякнул Халдеев. – На вещевом рынке сланцы…

– Сланцы – это горные породы с параллельным расположением срастаний среднетемпературных минералов.

Пока он говорил, Саша присела к Фиме, но еврей сказал ей, что ему лучше и ожог больше не беспокоит.

Оптимизм Халдеева стремительно угасал. Он появился у берега в ожидании увидеть лодку или вертолет. Однако, три дня гладь океана оставалась пустой. Павел пустил последнюю ракету и с нескрываемым разочарованием бросил ракетницу в воду.