Читать книгу Путь по крошкам света. Плоды и ростки - Сергей Валентинович Каштальянов - Страница 4

Вавило или просто среди друзей Вовил, общался в чате с женщиной обратившейся к нему с просьбой помочь не старому отцу со здоровьем, которого мучили множественные проблемы «не ясной симптоматики», как говорили врачи. По сути, у него болел и живот, и грудь, не было сил и ко всему он был очень непростого характера.

И вроде обычный случай обращения, но что-то не «срасталось» по ощущениям от женщины и, по сути, с просьбой-заказом. Вавило понял сразу, что Алла может и сама ему помогать и именно это проявление скрытого ею умения поможет ей в чем-то значительном в ее жизни.

– Простите, но по просьбам работать с кем-то кто в состоянии сам дать разрешение с ним работать, я не работаю. Мне нужно его разрешение, а не ваше. Он же дееспособен? Маленькие дети и люди в состоянии комы или без сознания ещё можно опираться на взятие родственников на себя ответственности за принятие подобного решения, но и только. Сможете с ним поговорить об этом? – спросил Вавило Аллу и добавил спонтанно по наитию – Вот ещё вопрос. У вас …ээ…бабушка что-то делала по помощи людям? Э…вроде как наговоры-заговоры и руками устраняла хвори?

– Спасибо! Не помню точно, но что-то мне мама рассказывала. Давайте я созвонюсь с отцом и потом созвонимся с вами. – ответила она, отключаясь.

Пока Алла звонила отцу, Вавило делал своим глазам «пальминг» ладонями, устраняя некоторую усталость и ухудшение зрения после чтения и писания на смартфоне. Да и состояние тишины и «молчания ума» с замедлением в себе помогало ему быстрее восстанавливаться и войти в энергетическую готовность «работать с отцом».

Алла позвонила много позже получаса:

– Да, папа не совсем понял, что ему собираются делать, разрешение дал. А вот мама удивилась моему вопросу! Спросила, почему я не помню, что бабушка и молитвами умела заговаривать и руками боль снимать.

– Ну вот и хорошо, начну. А как сделаю все, напишу вам. – подытожил Вавило и закрыв глаза и начал «входить» через память Аллы к отцу и его внутренние состояния и ощущения.

Проходя транзитом через память Аллы об отце прочувствовал сразу ее усталое нетерпение отцом и сразу же это тягостное томление сменилось скованность внутри отца. Даже скорее скованность как закрывание от старости ставшая окостенелой скованность что все его внутренние переживания и движения эмоция и души не давал вырваться наружу и быть реализованными. Он по привычке сковывал себя, не давая проявить во вне ни искры эмоциональных и душевных порывов, ни проявлению чувств и любви к близким. Вавило не стал искать причины этого, а втянулся в переданное это как авто реакцию его дочери. Она, по сути, была скованна изнутри уже как норма, не замечаемая с детства. Пока организм крепок, он выдерживает напор сил пытающихся вырваться во вне тела в дела и свершения, но с возрастом крепость физиологии тела ослабнет и внутренние импульсы начинают разрушительную артподготовку здоровья человека. Он сам как бы разрушает себя своими эмоциональными и импульсивными проявлениями столь же мощными, как и в юности. Конечно, это инфантильность перекоса развития, но кто из нас ее избегает хоть в чём-то? И ка помочь дочери принять ее родовые способности? – думал тяжёлое решение Вавило и не находил альтернатив.

В принципе для Вавилы такая передача рефлексий от родителей к детям давно не была откровением, но каждый раз это его удивляло своим автоматическим фатальным выполнением протекавшим неизменно как «прошивка железа» на процессорах в совершенно бессознательной безысходности для ребёнка.

Задавая себе вопросы для получения ответов по вариантах исправления и коррекции отца и дочери как связанных близких и родных людей, одновременно и с улучшением родственных связей между ними «от сердца к сердцу», он получил естественный ответ – все в руках дочери, ей начинать и его помощь только в подкачке «куввой» выполняя «котёл» для начала три раза подряд, а вот потом вопрос – как после этого дочь подвигнуть начать выполнять родовое дело? А ведь их скованность именно от эмпатии что сильна у обоих. Они чувствуют много и от этого заковывают себя в защиту, что современен их и сковала. Эмпатия и способности в руках, это сильно, но как показать ей, что выход именно в раскованности и использования этих сил? Вопрос для него оставался без ответа.

– Никак! Не в моих это правах! – с неприятием внутри, как от снова нерешаемой задачи и собственного бессилия помочь хорошим людям, принял Вавило горькую пилюлю истины. – Все в руках тех, кому дано право вершить свою жизнь!

– Алла, у меня есть предложение научить вас перерисовкам. Чтобы вы в дальнейшем смогли помочь энергетически и в последствии помочь ему изменять его привычки. – рассказав Алле все что увидел, предложил ей вариант решения. – У нас есть только те родители что есть, и мы можем их только любить и в этой любви им чем-то можем и помочь.

– Ну я думала, что вы решите эти вопросы сами. – после лёгкой задумчивости отозвалась она.

–«Вот и подтверждение. Ах как все нескладно у меня вышло-то…» – расстроился Вавила и немного безуспешно поупражнявшись в риторике и убеждении, написал свои реквизиты и график удалённой работы с папой и распрощался, уже не надеясь на успех дела.

Так это и произошло. Папа, по его словам, никаких улучшений не ощутил н в первый день и в последующие, но явно стал неуживчивее и более претенциозным к окружающим.

– Или мне так кажется. – невесело думал Вавило.

– Наверно эту тему нужно закрыть. И в принципе научится закрывать темы с пользой для себя, а не с сожалением об не упущенной возможности сделать больше жизни в человеке. Зачем это мне? – на этом Вавило «забыл» о своей работе с ними. – Я сделал все, что Бог дал. А по факту ему не удалось оставаться беспристрастным в истолковании предложенного события и потому не удалось интерпретировать полностью полученный ответ.