Читать книгу Под знаком Стрельца - Сергей Валерьевич Галактионов - Страница 4

В бункере возник виртуальный экран, и обозреватель с экрана заговорил:

– Сегодня на Земле обнаружена лаборатория, где проводили опыты над людьми, а по сути – настоящие пытки. Посмотрите на этих несчастных, их превратили в подопытных.

Обозреватель включил видео, где демонстрировалось помещение с массивными столами. На столах лежали части человеческих тел: головы, руки, ноги, туловища без конечностей, к которым были подключены провода и устройства. При приближении камеры к одной из человеческих голов та вдруг ожила и заморгала глазами.

– Какой ужас! – проговорила старуха в бункере.

– Гаэ, – откликнулась стоявшая рядом с ней женщина, – повезло, что твой бункер не разрушен. Мы возьмем ее с собой? – и она показала на сидевшую в полумраке перед ними третью женщину со смуглой кожей, длинными волосами и вытянутым лицом, которая точь-в-точь повторяла ее собственную внешность.

– Ама, слишком мало осталось людей, а еще меньше – клонов. Конечно, ее возьмем с собой, – ответила старуха с лиловой кожей и волосами на лице.

Втроем они поднялись на поверхность и забрались в дисковый броневик.

Когда он оторвался от земли, Ама сказала:

– Учитывая последние новости с Земли, первым делом запустим в производство регенераторы. Разработки давно хранятся в архивах. И у нас много изувеченных. Хотя бы им поможем восстановить тела, если не суждено восстановить погибших.

Тем временем Шлом возился с ремонтом своего бункера, разрушенного прямым попаданием «Смерча». Буквально два дня у него ушло на все хлопоты, и вот уже в бункере установили новенькие стены и перекрытия. Быстро и ударно поработали андроиды с Альфы Центавра. Накануне они порадовали всех, прибыв во вместительных космолетах со странными машинами внутри для печатания всяческих предметов, включая строительные конструкции, которых так не хватало жителям Весты. Андроиды же монтировали готовые конструкции в бункерах и небоскребах.

Шлом позвал двоих в свой бункер.

– Вы очень мне помогли, – начал он. – Я не знаю, как вас благодарить. Садитесь на сиденье и заказывайте все, что пожелаете!

Андроиды послушно опустились на указанное место.

Шлом взмахнул рукой, чтобы из стола выдвинулся поднос, но ничего не получилось. И вдруг он с досадой всплеснул руками:

– Ах, да! Какой же я рассеянный! Надо было установить программы создания блюд, а я совсем забыл об этом!

– Мы можем в этом помочь? – с готовностью спросил один из андроидов и поднял брови, собирая эластичную искусственную кожу на лбу в складки.

– Ну что вы! – воскликнул Шлом, опять замахал маленькими руками. – Мне так неудобно! Скажите, как вас зовут?

– Меня зовут Крис, – сказал один из андроидов.

– А меня Семен, – отозвался второй.

– Вы говорите почти без акцента, но уж очень необычные у вас имена! – признался Шлом. – Где вы их получили?

– Из каталога имен. Он хранится в наших сетях на планетах Аматэрасу и Уэнуку. Его послали двести лет назад с Земли, – ответил Крис.

– Мы выучили ваш язык, как только он стал нам известен, – сказал, в свою очередь, Семен. – На наших планетах совсем другой язык, он также происходит с Земли.

– Так значит, у вас ничего не менялось с тех пор, как андроиды прибыли на Альфу Центавра? – полюбопытствовал Шлом.

– Конечно, мы ничего не меняли, – ответил Крис.

Оба андроида были одинакового роста, повыше Шлома, с красивыми подтянутыми фигурами, с правильными чертами, светлыми вьющимися волосами и голубыми глазами. Жители Весты понимали, что они не являлись людьми, а были только на них похожи. Но для Шлома, который считал себя чересчур неказистым и непривлекательным, они казались воплощением человека, каким он и должен быть.

После восстановления сам он ничуть не изменился: был по-прежнему похож на большой розовый шар с маленькими несуразными ручками.

Даже несмотря на приобретенную в последнее время популярность, поклонниц у Шлома не прибавилось. Да и не было их никогда. «Столь уродливое существо, как я, обречено оставаться в одиночестве», – часто думал Шлом, впрочем, по-водолейски воспринимая свое неблагообразие. А с недавних пор, восприняв циркулирующие в инфосетях слухи, он немного дальше заходил в своих неожиданных мыслях и планах: «Если Ама запустит в производство регенераторы, то я попрошу себе новые руки и ноги, да и туловище, если это возможно. Вот только новую голову я не хочу!»

Между тем броневик подлетел к бункеру, где когда-то жил погибший Юл, и женщины выбрались наружу в гермокостюмах и прозрачных шлемах.

– Что мы скажем его отцу? – спросила Ама, помедлив перед люком.

– Скажем, что Юл сражался как герой, – ответила Гаэ по интегрированной связи.

– Это понятно. Но как объяснить, что мы не сможем восстановить Юла? – покачала головой Ама и нажала на выступ.

С шипением шлюз открылся и пропустил их внутрь. Втроем они сошли вниз по ступенькам – Гаэ, Ама и ее клон. Только они успели открыть шлемы, как увидели застывшего перед ними полноватого мужчину с клешнями вместо рук. Он был уже не молод, с седыми волосами и усами, с глубокими морщинами на лбу.

– Вы? – промолвил он, глядя на женщин.

– Мы прибыли вас поддержать. Юл сражался как герой, и нам всем невероятно жаль его потерять, – сказала Гаэ.

– Садитесь, – мужчина с клешнями показал на сиденье.

Женщины уселись, он устроился с ними рядом.

В наступившей тишине отец Юла сглотнул и проговорил:

– Я горжусь своим сыном! Но вы пока не можете его восстановить?

Ама помотала головой. Клон и Гаэ помотали головами вслед за ней. Женщины понимали, какой удар пережил этот уже немолодой мужчина и как тяжело ему жить одними воспоминаниями о погибшем сыне. Даже Тиша, знавшая Юла всего лишь месяцы, была убита горем до сих пор. А что говорить о том, кто вырастил его и отправил в опасное приключение? Юл сыграл большую роль в защите Весты, но неизвестно, увидит ли его вновь отец. Это покажут дальнейшие события в противоборстве с нейросетью. Пока существовала опасность очередной войны и не имелось уверенности, что противник окончательно побежден, люди не хотели рисковать. Даже если то был риск ради настоящего героя, каким, несомненно, представал Юл. Да что там говорить – было ясно, что скидку больше не сделают никому.

– Мой сын погиб, от него не осталось ничего, а я живее некуда! – в сердцах проговорил мужчина.

Гаэ встала и подошла к нему, нагнулась и взяла его за клешни.

– Ничего, не теряйте надежды! Сейчас у нас на счету каждый человек, и вы должны жить. А Юла мы восстановим при первой возможности, – произнесла она, посмотрев в глаза мужчины. – Как вас зовут?

– Гун.

– Красивое имя, – улыбнулась Гаэ. Она вдруг почувствовала, что мужчина ей верит и ждет от нее новых слов, будто хочет, чтобы она его успокаивала, говорила с ним, заботилась о нем. – Вы один живете?

– Да, жена умерла пару лет назад, – признался Гун.

Гаэ погладила красные мужские клешни и снова взглянула в его глаза.

– Вы полетите с нами? Мне так жалко вас!

– Не надо меня жалеть, – покачал головой Гун и снова громко сглотнул в наступившей тишине. Через мгновение он произнес: – Да, меня здесь уже ничего не держит. Я готов лететь с вами и помогать общему делу. За своего сына и за всех нас!

У него блестели глаза – от слез и прилива энергии. Больше они почти не говорили. Гун собрался за короткое время. Вчетвером они вышли из бункера, забрались в дисковый броневик и полетели в район Синих столбов.

Повсюду в мрачной атмосфере Весты зависали корабли, с каждым часом их число увеличивалось: андроиды направляли силы в помощь астероиду, главной задачей стала очистка биосферы от радиации. В отремонтированных бункерах и уцелевших башнях развернулись госпитали, где медицинскую помощь получали десятки тысяч раненых и изувеченных войной жителей Весты. В инфосетях активисты Движения сопротивления запустили инициативу «Искать, чтобы выжить». Движение пользовалось громадным влиянием, а цель заключалась в поиске оставшихся подразделений нейросети. Инициатива набирала множество голосов и ждала реализации.

Гигантский космолет с медиками и экипажем на борту готовился стартовать с астероида в направлении червоточины, а оттуда – к Земле. Космолет должен был прибыть к расположенной там секретной лаборатории, чтобы забрать останки живых людей, над которыми проводились чудовищные опыты. В первом отсеке ждал взлета генерал Фабус. Он потерял близких родственников, как и большинство жителей астероида, но не падал духом и верил в возможность вернуть потерянные жизни.

Вдруг створки отсека разошлись с еле слышным шуршанием. Когда Фабус обернулся на звук, его пробрала внезапная дрожь, а слова застыли на языке. На пороге показалась знакомая фигура. Он узнал вошедшего – это был генерал Руйб, который погиб в схватке с предателями накануне бомбардировки астероида.

Если бы Фабус сомневался, реальная ли фигура зашла в отсек, или это всего лишь виртуальное изображение, – пожалуй, тогда его шок оказался бы не столь явным. Но он ни на гран не сомневался в реальности Руйба. Шоком был живой генерал. Но каким образом?!

– Приветствую! – проговорил как ни в чем не бывало Руйб и, заметив странное оцепенение Фабуса, поспешил добавить: – Я был восстановлен сразу же, до анализа и принятия запретительного решения о восстановлении погибших. Отсканировали и вернули к жизни. Ама пояснила, что для меня сделали исключение: я первый и последний человек, а дальше все будет зависеть от нашей общей работы.

– Да? – неуверенно проговорил Фабус. – Я рад тебя видеть, Руйб.

– Смелее, это же я! – произнес Руйб и подошел вплотную к Фабусу, похлопав его по плечу. – Понимаю, ты, как и другие, в шоке от всего произошедшего.

– Мало сказать – в шоке, – признался Фабус. – Меня больше настораживает неизвестность. Нув и Крон отрицают, что нейросеть побеждена. Откуда они знают, что от нее что-то осталось – им видней, они же ученые и как бы оракулы.

– Ну да, один точно оракул, а второй – настолько ученый, что почти оракул, – поддержал Руйб. – Знаешь, меня тоже настораживает неизвестность. Как и всех. И уже очевидно, что мы будем делать дальше: будем искать, будем искать везде, перевернем вверх дном Вселенную, но найдем эту гадость и уничтожим! И это не пустые слова: ты видел, что творится в инфосетях, знаешь о настроениях в обществе?

– Конечно, хотя новость о твоем воскрешении почему-то упустил, – грустно улыбнулся Фабус.