Читать книгу Вулканы Серого - Сергей Васильев - Страница 3

Джуман радостно спросил:

– А здесь крабби водятся?

– Есть – усмехнулся Гор – И вкусные. Но мало. И на берег не выходят почти, обрывы. Пляжи есть, но здесь пока купаться не принято, неоткорректировались ещё. Ну и на мелководье их горгульи с огромным аппетитом… На глубине тоже, но всех пока не скушали…

– Схожу завтра, порыбачу – оскалился Чёрный Рыцарь – В этом шлеме я по дну могу хоть всё море перейти! Только в кузне с Латочкой поработаю, есть что улучшить…

– И я с тобой покую – улыбнулась Краповая Береточка – Твои доспехи поинтереснее ножей и подков.

– Крылья переделайте, будешь и летать под водой – я похлопал по стальному плечу.

– Ой, ты, Серый, говорил про пропеллер! Как там? Карлсон! Я уже думала. Но даже если раскрутить удастся, хотя чем… ты говорил про варенье? Ну так взлечу, а вперёд как?

Я хлопнул себя по лбу, вспомнив, сказал Гору принести из коллекции минералов кое-что, потом решил приколоться:

– Пора тебе, девочка, узнать правду о полётах! Понимаешь, есть такая штука, как прямоточный реактивный двигатель! В начало трубы нагнетается топливо и окислитель! Они поджигаются! Сзади, через сопло, вырывается струя перегретых газов! Ну и ракета летит вперёд. Окислитель это кислород в воздухе. Топливо… можно абсент, а можно просто спирт! Подаются через рот!

– А сопло это… Оооо!!! – простонала, вытаращив глазки, Стеллочка.

Под ржач друзей я начал предлагать варианты:

– Ну не пугайся. Можно и иначе. Взять сливу из садика нимф. Покушать, потом сливку принять! Гор и Бори не дадут соврать. Таверна… была… Но сопло то же самое!

Подошедший Гор с Бори ржали, упёршись друг в друга башками. Я даже не сразу смог взять то, что он мне протягивал из мотыляющейся клешни. Ну и предложил щадящий вариант:

– Но вертолёты летают, наклоняя винт. Так что если тебе к спинке даже приделать пропеллер, и придумать, как его раскрутить… почему не спирт. Хотя каменная ты… может и бензин или нефть подойдёт… Но летать ты всё равно сможешь, только носиком вниз… головкой вниз и попой кверху. Ну и у меня есть пара жён, Гаечка и Шайбочка, механику можно с ними обсудить. Диск связи организую, если что.

– А Карлсон как летал? – умная Краповая Береточка не сдавалась.

– Ну это сказка. Магия логична, а там логики нет. Толстый мужик с крохотным пропеллером… На варенье… О! Он от пинка летал, шалить любил. И становится понятна необходимость толстой жопы! Приёмник для пинков!

– Ты, Серый, шутишь, и всем весело, но у меня дырка в спине простаивает.

– Давай применим! Дырку… в спинке!

Я достал довольно крупное, сантиметров под пять, рубиновое сердце. Стелла невероятно обрадовалась, пищала и обнималась. Но… помещённое в дырку в спинке сердце големочки так там и болталось, погромыхивая при движениях. И лючка в груди не было. Лоя расхохоталась:

– Ну всё! Серый, профессор, как там, големической проктологии? Во! Тем путём и надо вставлять! А то через дырку в спине, через дырку в спине… А оказалось, как всегда, через попу!

– Глотай! – я протянул Стелле шикарный огромный рубин.

– Ыыыы… – Стелла выпучила глазки – Он и в… не влезет… А уж в горло!

– Ээээ… Лоя, давай ты… Ты там диссер пишешь про Стеллу… Ну и между вами девочками…

– Ладно… – помурлыкала Лоя – Но я хочу взамен… О! Я тебя, Серый, искупаю в ванне на палубе! Как ты меня!

– Плохое сравнение – пробормотал я под ржач – Ты была чушкой, а стала чистюлей. А мне чушком становиться по результатам что ли?

– Чушка?! – притворно взвилась Лоя – Да я тебе сейчас это сердце туда и засуну!

– Это Стелла… подумала… а я озвучил! – рассмеялся я – Ей и засовывай! Стелла, быстро назвала её чуш… Ну!

– Если уж будете засовывать, то мне будет приятнее если это сделаешь ты, Серый – потупилась мелкая каменная заразка.

Я посмотрел на нависавшую, закрывая полнеба, громаду вулкана, сердито сказал:

– Вот смотри, Вулканыч, ты накосячил! Сотворил чёрт-те что! А мне расхлёбывать! Вернее затыкать! Вернее втыкать!

Тяжкий грохот стал мне ответом, и он не замолкал, а перекатывался… Земля мелко задрожала. Кто-то дико заорал про извержение. Первое за сто двадцать веков. Кто-то завыл. Началась паника. Я схватил Стеллу, интуиция уже подсказала… Даже смотреть место для размещения было некогда… Перекинул мелкую каменную монстрочку через колено, стянул полосатые трусишки. Крикнул:

– Вазелин!

Испуганная Дора подала мне уже смазанное сердце. И баночку. Я зачерпнул. И… Да уж, ну и визг умеет издавать Краповая Береточка! Но затолкал! Жить захочешь не так раскорячишь! Я достал подзорную трубку и завершил операцию, ею и пропихивая и посматривая, с удивлением увидев и полость на уровне груди, и длины раздвинутой трубки еле хватило. Я вытер пот со лба, сказал:

– Сигару! И да… Прямоточного двигателя не будет… Начал изгибаться пищеварительный тракт! Ну ты, каменная засранка и даёшь, как ты это делаешь?

– Трубку вынь – простонала так и висевшая и так и дёргавшаяся у меня на колене великая воительница в малой размерной категории.

– Так и будешь ходить – усмехнулся я, услышал нарастание начавшего было утихать грохота и быстро пояснил – Надо ещё проверить, как вошло, как заработало, как бьётся!

Нормально вошло. Отпущенная Стелла поправила гардероб и в раскорячку отошла от меня, размазывая слёзы, всхлипнула:

– Дора, послушай. Бьётся?

– Бьется – усмехнулся я – Я это и смотрел.

– Ты… Да ты! Ты злой! – разревелась каменная ронка – Так грубо! И так больно!

– Зато быстро… Не взлетели – ласково улыбнулся я.

Все ошарашенно смотрели на меня. А я смотрел на море и курил сигару. Держа подрагивающей рукой. В море разгорелось красное свечение.

– Боковой выход Вулканыча. Твоего, Стеллочка, папы – усмехнулся я – И так понимаю, что это ты в море растёшь. С днём рождения! Бренди есть?

Сзади раздалось кхеканье. Ну блин, мы тут все чуть не взлетели и не обделались… Второй вулкан наблюдаем. Великую Вулканочку. Стеллу! Сколько там до неё?.. Километров десять… А тут кому-то горлышко прочистить приспичило… Я оглянулся.

Гном, падла, прозрачный. Дайте угадаю, чей родич! Хрен с грязной бородой немного поклонился:

– Мне бы это, внучку забрать.

– Продал?

– Кхе, кхе… Было дело. Калым взял. Но теперь… И она сказала, что даже… целенькая…

– Ну и пшёл отсюда! Моя гномочка!

– Нет, так нельзя… У неё был муж. Теперь он сортиры драит и сказал, что она больше не его… И она сказала, что ты…

«Бац» сказал дуэт из моего кулака и морды чересчур хитрожопого, не умеющего услышать отказ и навязчивого гномона. Я посмотрел, как поднявшийся хитрожопый хрыч отряхнулся, подошёл к ещё паре мявшихся в сторонке таких же, пробормотал:

– Не согласился, однако.

– А можа другую отдасть? – пробормотал стоявший рядом коричневый гном.

– Проверь – пробормотал прозрачный.

Я сразу молча двинул возвращальщику девиц в морду. Обернулся к таращившей шары компании и сказал:

– Ну, объясняйте!

Все начали ржать, поглядывая на раскрашивающее горизонт зарево новорождённой Стеллочки, наша часть которой, держась за попу, хныкала в объятиях сердобольной Доры. Лоя начала говорить:

– Ты, получается, про гномов ничего не знаешь? Значит, сначала начну, что все знают. И гномы об этом молчат и не признаются. У бородачей небородачек, девиц то есть, вдвое меньше. Просто не рожают. Умеют. Мы амазонки тоже управляем. Первая всегда девочка, а потом если не погибла, мальчика рожает, считающегося… как бы… Ну и ещё может быть девочка или мальчик за погибшую подругу, но это уже… к старости ближе. Ну а у гномов девочки просто вторым сортом идут, и их тупо рожают меньше раза в два. Потом, как вырастет, продают. Калым берут. То есть не просто в рабство, обычно, а замуж. Так очевидно Козёл и скупил горемык этих, были бы деньги. И цена довольно высокая, но не запредельная, устанавливается вождями, как и количество мужей. Если девственница. А не девственница или ничего не стоит или мало… Ну и первые лет десять жена в загоне. Рожает за себя и за мужей. А потом от этого скотства звереет и начинает тупо дубасить мужей! Ну и да, мужей обычно два! Бывает три и даже четыре. Ха! Круче чем амазонки! Раса идиотов! Всё через жопу у них. Гор, Бори, не мнитесь, как девственники на невольничьем рынке. Колитесь!

– Ээээ… – почесали бородки оба крепыша, продолжил Гор – У нас… жена одна… Мы сомужья…

– И обоих отпустила в конд? – усмехнулся я.

Гор тяжело вздохнул:

– С ней третий остался, молодой. Кабздец ему… А мы спаслись, считай… Деньги шлём детям и им… Ну и мегера… Теперь деньги есть, сможем развестись, вернее, выкупиться, и по личной жене завести. Тут такие цыпочки… И девств…

– Опять! – заржал я, выплёскивая всё напряжение борьбы и с богами и с вулканами – Вы, вся раса, уже в такой Ж! Со своими тараканами! И не можете нормально сделать! Смотрите. Вот… Орки! Тролли! Эльфы! Гоблины! Роны!

– Только не роны – буркнул Гор.

Я только рукой махнул. Сказал очевидную идею:

– Стелла, насчёт винта. Делаешь два двигателя с пропеллерами, две штанги из спинки, моторы поворачиваются. Летай на здоровье. Как раскрутишь винты, не спрашивай, я не знаю, а про спирт уже сказал. Но с таким батей что-нибудь придумаешь. Хотела, получи… Но…

– Я замуж хочу – шмыгнула носиком каменная нахалка, посмотрев на закрывавшую полнеба громаду.

– Тьфу – яростно сплюнул я.

– Грбрбрдр… – внушительно сказал Вулканыч.

– Я согласен – широко улыбнулся я.

– И я – застенчиво улыбнулась каменная крошка, вытирая слёзы.

– Нас отбил, а сам попался – усмехнулся Гор.

– Я один и жён штук восемь. А если бы вас не отбил, был бы двести первым! Учитесь, студенты, как попадаться надо! – я отвесил студентам по лёгкой оплеухе, сам заржал первым – Пока профессора корректировки дурочки насмерть не залюбили… Пошли плясать! Учитесь развлекаться не только с бутылкой в лапах, но и с девичьей талией! Да и танго это никак не выветрится! Дора, не знаешь почему?

– Нам с Липочкой очень понравилась музыка и движения, ах… Перекинь меня через руку! Только не как бедняжку Стеллочку… Та-та та-та-там-там… Жил пират не верящий в любовь! А ты, Серенький, в любовь веришь?

– Нет! – отрезал я.

Танцпол организовали перед входом в Храм Добра, обращенным на запад, где мы и воевали. Быстро расчистили площадку от столов и части обломков, валявшихся здесь давно. Я взял протянутую Джуманом сделанную из свирели скрипку. Да уж… невероятно, сначала он разделил дудку по вдоль и сделал галочкой, потом вытянул телескопические части, вернее, хрен знает как выдвинул деку, из вершины галочки вытянул… короче, хрень ту выдвинул, на которой пальцами струны прижимают… Струны откуда-то… Получилась крутая такая скрипка с треугольной декой! Я повертел инструмент в руках, напевая слова танго в такт мелодии. Снял микрофон и приклеил невероятно себе под углом рта. Отдал скрипку Чёрному Рыцарю, который прижал её к плечу и как смычком провёл затупленным громадным чёрным мечом.

И залитая светом от восьмисвечника площадь наполнилась прекрасной мелодией. А гигантский гоблин прикрыл глаза, начал аццки тащиться, пританцовывать и наяривать сильнее, и музыка ожила. Ноги сами просились в танец, и голова взорвалась от яростного дикого танца. Я схватил Дору за талию и повёл в центр. А она взяла Липу в зубки как розу, и Липа превратилась в розу, пышную сверкающую розу с толстенным шипастым стеблем, восторженно вопя, что это очень трудно. Мы слились в трио. Откуда-то из глубин общих знаний выползли виденные в силе искусства движения. Наш общий разум под моим руководством начал коверкать и переводить слова, пару раз использовав и временную петлю для придумывания сложных рифм и фраз. А я вращал, и перекидывал через руку яростно отдавшуюся танцу Дорочку, высоко поднимавшую прекрасную ножку из под коротенького белого халатика, с восторгом перекидываясь на спинке через мою руку.

И наши гномы-мордовороты хватали и тащили танцевать радостных гномочек из разорённого гарема. Местные гномы тоже пытались хватать прекрасных красоток, но те яростно отбивались от вонючих кавалеров с бородами-лопатами и сами кидались к аккуратным и чистым смеющимся гномам конда, которых как раз и было почти две сотни. Только нескольким неудачницам не хватило чистых кавалеров и они танцевали друг с дружкой.

Я орал в микрофон слова, а тот даже немного улучшал мой так себе голос:

– Где среди сугробов спят зимой медведи,

А над супербабами закаты, словно кровь,

Жил красавчик хмурый в глубине Сибири,

Дровосек, не верящий в любовь.

Но однажды ночью после страшной битвы,

После звездопада отправлялся он на бой,

Знойные фигурки с кругленькими попками

Помахали с берега рукой.

Там, где любовь, там, где любовь,

Там, где любовь,

Больше не проливается кровь!

Словно статуэтки девушки стояли,

Дровосек корабль свой

К ним направить поспешил,

И в них не влюбился, но назвал красоток

Птичками в ветвях своей души.

Там, где любовь, там, где любовь,

Там, где любовь,

Больше не проливается кровь!

И однажды ночью с кучей мощных гномов

Стаю юных гномок он увидел на песке

И любви стрелою он пробил их тушки,

И бродил по берегу в тоске.

Там, где любовь, там, где любовь,

Там, где любовь,

Больше не проливается кровь!

И когда под утро, плача о красотках,

Понял он, что в сердце страсть

Не может разбудить,

Выстрелил в себя он,

Чтоб влюбиться всё же

В птичку на ветвях его души.

Там, где любовь, там, где любовь,

Там, где любовь,

Больше не проливается кровь!

Я даже во временной петле взял из сумки Доры арбалетик любви, вставил в него призрачную стрелу и сначала выстелил в весело изобразившего поражение любовью Гора, начавшего яростнее кружить прозрачную подружку. А затем выстрелил такой-же стрелой и себе в грудь! Не пожалел пару стрел, но впечатление произвёл потрясающее, все не посвящённые поняли, ЧТО это за стрелы, но не поняли, что они уже холостые, да и были не совсем стрелами любви.

Альфонс не мог закрыть мелкую хлеборезку. Ардочка весело рассмеялась:

– Кто такие супербабы? Ваши амазонки?

– Круче. Вот ты слона можешь остановить? Тогда слушай:

«Есть женщины в русских селеньях,

Их бабами нежно зовут!

Слона на скаку остановят

И хобот ему оторвут»!

Под смех стайки моих красоток я побрёл к Дракону. Пора и отдохнуть немного. Странный день. Небывалый. Многовато событий даже для меня… Но веселья на сегодня не закончились. Мы прошли через взбудораженный, несмотря на глубокую ночь, город, спустились в порт, немного освещённый тусклым багровым заревом юной вулканши Стеллы. На пристани около трапа Дракона разворачивалась концовка торговых переговоров Гурона с оптовыми покупателями вин. Здорово пьяный тролль, весело рыча про жуликов, хватал очередного купца из подталкиваемой весёлыми провожающими кучки несостоявшихся скупщиков драгоценных вин, легонько для своей силищи бил его по морде и пинком выкидывал на причал. Мы подождали окончания тёплых проводов, я хмыкнул:

– Вижу, что торговые переговоры завершились безрезультатно, ну или по крайней мере, сегодняшний этап!

– Почему же безрезультатно? – хмыкнул кондотьер – Вина выжрали немало, дегустируя, и в дыни получили неплохо.

– А чего не купили? Качество для долевиков рая оказалось для этих…

– Хватит умничать – усмехнулся Гурон – Жулики!

– Мы уже почти вышли на сделку – пояснил перекрывавший почти весь проход великан Шевалье с тоже довольно пьяной рожей – но я в итоге разделил оговорённую сумму на количество законтрактованных литров… И оказалось, что они нас надули! Мутили… мутили… В итоге купили по цене бормотухи… И мы, идиоты пьяные, даже контракты подписали! Только отдать им не успели…

– Ну почему же не успели – ржал Гурон – Ещё как отдали! И даже затолкали! Аж в самые гнилые натуры!

Мы заржали, глядя на кряхтящих, держась за задницы, таких хитрых купцов-гномов. Да уж, в буквальном, блин, смысле!

– Не беспокойся, Серый, мы контракты порвали… – усмехнулся Шевалье – А то ведь вытащат, расправят и потащат в суд… Но где вы так долго? Неужели ваш диспут и что там у вас… обряд? Так затянулись.

А потом Гурон и Шевалье слушали долгий рассказ девиц про приключения и бились башками об стол, вопя про пропущенные развлекухи… Но я уже не дослушал ни рассказ, ни вопли пробухавших… Спать пошёл. Да и время уже… за полночь. Только Доре не смог отказать, она всё ещё танцевала танго… и заснуть смогла только после любви, тесно прижавшись ко мне и попискивая прекрасный мотив. А между нами радостно мурлыкала Липа. И Кора обнимала меня со спины.