Читать книгу Протокол о недоделках - Сергей Васильев - Страница 3

Саныч

Утром, после перевязки раненой, выдачи таблеток и укола ей, с угрозами медсестры и визгом пациентки, и завтрака, вернулись на поросшее травой направление, дорогой не назвать, и медленно, со скоростью лёгкого бега, поехали дальше. Вели багги я, Талыч и Романна по-очереди, осваивая не простое управление. Бенка бочком сидела рядом с водителем, подсказывала как рулить и жаловалась, что ещё и после уколов сидеть совсем трудно. Мы только улыбались – ранение по глупости получила, а к уколам пусть привыкает, а что иглы здесь толстые, не наша вина, да и явно сгущает краски сердитая и вполне мужественно переносившая боевые раны девчонка, пытаясь вернуть право на курение и листья.

Я отметил про себя, что мы перестали сильно переживать и заострять внимание на протезах Бенки, начали к ней относиться как к обычной юной девице. Ну а что, она вполне симпатичная стройная невысокая брюнетка, а без шляпы и сняв очки – видимо почувствовала перемену в нашем отношении и иногда снимала – выглядит просто здорово, приятно посмотреть. Ну а стальные ноги ниже колен… выглядят неплохо и даже прибавляют сурового шарма обвешанной оружием воительнице из будущего. Нет, совсем привыкнуть к такому невозможно, конечно, но принять можно, раз вариантов нет, или пока нет, ну не верю я, что и через сто тысяч лет нельзя части тел вырастить и пересадить, или ещё как, да хоть регенерацию запустить…

Мы один раз видели мелькнувшего впереди вражину. Бенка сказала, что это вроде дарг был, но старички совсем не рассмотрели, кроме вроде как зелёного цвета. Прибавили скорости, выставили в ту сторону две винтовки и двустволку. Обошлось, да и до подходящих укрытий было под сотню метров, не стали они ценные патроны тратить.

К обеду, неожиданно и для Бенки, приехали к забору! Высокий деревянный старинный, со следами ремонтов частокол окружал огромную территорию. Перед ним местность была расчищена от деревьев, кустов, больших камней и высокой травы. И дорожка шла вокруг. По ней проехали немного, нашли ворота. Вышел мужик средних лет, недолго поудивлялся нашей бравой компании, глянул содержимое кузова багги, и типа салон – что у нас под ногами нет ничего запретного или вражеских шпионов. И в рундук с запчастями под задним сиденьем заглянул. Открыл ворота, пропустил, закрыл. Ушёл в будку с товарищем, кофе пить, судя по запаху.

Мы пару километров проехали через фермы, поля, сады, частично отцветающие, наша воевода буркнула, что сейчас конец весны, но в году несколько урожаев. Были и загоны с огромными местными коровами и привычного размера двурогими свиньями. Прям земля обетованная, неожиданно. Бенка на время прекратила дуться и сообщила:

– Мы проехали Опасные Земли, въехали в Зону Форпостов или Жестокие Земли, они начинаются в пятистах километрах от ойкумены. Но мы, если верить этому кривому прибору, проехали на полторы сотни больше, дорога не совсем прямая. Это форпост Плевок.

– Плевок? – смогла удивиться Романна.

– Ну… по вашему здесь есть и… химия… поселение и каторга для наломавших дров… Но ещё и пункт отдыха и закупки для идущих дальше, к Злым Землям или Межземью.

– То есть здесь другая колония землян? – задал вопрос я, зная что предположение неверное, но так быстрее узнаем, пока Бенка решила не вредничать и поболтать.

– Не землян, земляне на Земле – строго пояснила девица глупцам – А в других мирах землянцы. И здесь территории колонии Брум. И ещё на полтыщи километров на восток. А потом ничейные Злые Земли. Межземье похоже на круг диаметром две тысячи километров и никому не принадлежит. Нам надо двигаться к его центру. Разведывательная миссия. А перед этим заехать в форпост Калуга, который за горами на северо-востоке, рядом с дальней границей колонии, отдать им почту.

– Тогда почему здесь кучи врагов, раз это земли Брума? – спросила Романна.

– По кочану – нагрубила Бенка, получила подзатыльника от наставницы, ойкнула, решила пояснить – В оставшейся в полутыще километров позади центральной части колонии враги редко встречаются, но бывает проникают, иногда нападают или мины ставят. Я на такой подорвалась. А за пределами ойкумены более-менее безопасно только в форпостах. Все восемь рас стараются друг-другу навредить, вытеснить противника, а потом и захватить чужие земли. Иногда нападают на форпосты. Но на дальние в основном.

– Плевок с ойкуменой не имеет транспортного сообщения? – задал вопрос я.

Бенка покосилась на Романну, надела очки и шляпку, убрав под неё волосы, сердито ответила:

– Ходят конвои и омнибусы. Многие трапинги из ближних форпостов начинаются.

– По дороге не скажешь – начал подозревать я.

Горе-воевода направила на меня очки, пробормотала, слегка удивившись открытию:

– Наш контракт от шестого космопорта начался… Но…

– Дорога в нём не оговорена, по крайней мере до Калуги? – твёрдо и осуждающе сказал я – И есть торная тропа, то есть более нормальная дорога.

Бенка сердито уставилась вперёд и направо, в сторону от своих траперов.

Мы въехали в большие открытые ворота в западной части высокой каменной стены с далеко выступающими вперёд башнями, ну или бастионами. Интересно! Прям красиво. Большая площадь, переходящая в три улицы с трёхэтажными домами. На площади стоял очевидно омнибус – неплохо бронированный большой паровой автобус с защищёнными жалюзи окнами, с двумя башенками с мелкокалиберными пушками на крыше и с бойницами. Ещё стояли несколько паромобилей, гораздо больше и лучше нашей развалюхи. Два из них с поворотными пушками на вертлюгах, если я правильно помню название такого типа лафета.

Посреди площади был красивый фонтан, в котором купались два голых пацана. Рядом с фонтаном стоял столб, около которого переминалась с ноги на ногу прикованная за высоко поднятые руки девица в штанах, рубашке и сапожках, на несколько лет постарше нашей дурочки. Уставилась на нас бедолага, поёжившись явно драной спиной.

Толклись жители, собравшиеся посмотреть на нас. Ну и явно нас ожидал здоровенный мужик с большим револьвером на бедре, с пятиконечной звездой шерифа на груди и с дубиной и плёткой на поясе. Он и махнул нам рукой остановиться, коротко приказал выходить. Вздохнул при взгляде на ноги Бенки. Усмехнулся над букетом цветов, закреплённым перед местом Романны. Быстро осмотрел наш багаж в кузове, громко свистнул. Из-под какого-то ящика припрыгала потешная большая пушистая крыса с коротким покрытым шерстью хвостом с кисточкой, похожая ещё и на сурка и на шиншиллу. Сразу понятливо прыгнула в кузов багги, радостно громко пискнула, тыча носом в рюкзачок Бенки.

Шериф безошибочно понял, чей это рюкзак, усмехнулся многообещающе нашей побледневшей дурочке, кивнул на столб позора, сказал спокойно, коротко глянув на ноги почти жертвы:

– Давай свои листья. И топай к столбу… Ээээ… стоять там не будешь, хотя недолго можно. Но плёткой получишь… И очки сними, дурочка, когда с шерифом говоришь.

– У меня нет листьев – не веря в нежданную удачу пискнула Бенка, быстро снимая очки, а заодно и шляпу, от греха подальше.

– Лариска не ошибается – позабавил нас шериф прозвищем видимо многих крыс после двадцатого века второй эры.

– Я отняла и выкинула листья – решила пояснить Романна.

Но шериф всё равно умело и тщательно перетряхнул рюкзачок Бенки, высыпав всё содержимое на нашу расстеленную палатку и прощупав ткань, и красиво потряся сменные трусики на радость зрителям. Лариска запрыгнула на руки хозяина, обнюхала и надетое на счастливой дурочке, негромко пискнув на карман рубашки, в котором был табак – вот зараза, даже после стирки учуяла крошки! Шериф без стеснения ощупал карман и то что под ним, сначала огорчился, а потом даже немного обрадовался, сказал строго:

– Повезло тебе, благодари бабулю. Но если напьёшься в баре… Смотри у меня! – осмотрел нас, перешёл к дальнейшим делам, удивлённо спросив – Но почему вы приехали по юго-западной тропе? Да и кто вы вообще?

– Траперы – пояснил я, пока Бенка старалась убрать красноту со щёк после ощупывания.

– Траперы?! – вытаращил глаза шериф, потом посмотрел на наши винтовки, буркнул – Хотя да, не артисты же бродячие… Охренеть!.. Ээээ… Где ваш ветрон погиб? И кто был этот идиот, что с таким отрядом на такой развалине по той тропе поехал?

Бенка подрагивающими пальцами вынула из подсумочка много раз свёрнутую бумажку, протянула шерифу и пропищала:

– Я ветрон!

Под ржач зрителей шериф осторожно развернул толстыми пальцами бумажку даже с фотографией, уставился в неё, шевеля от удивления губами. Проговорил с огорчением:

– На деньги позарилась? Самоубийца? Последний поход смертников? В центр Межземья?! С заходом в Калугу?! Эх, выпороть бы тебя, да домой отправить, к родителям…

– У меня нет дома! И родителей нет! – зло и испуганно воскликнула Бенка.

– А если найду? – строго проговорил шериф – Тогда что? За ложь шерифу при прибытии в форпост, к ним и отправлю.

– Они живы, и дом у них есть, но я не вернусь! – со слезами в голосе раскололась девчонка – И мне уже семнадцать лет, второе совершеннолетие! И у меня контракт! И деньги потрачены! Не говоря про неустойку.

Шериф сердито сплюнул, вернул бумажку, прорычал, ткнув пальцем в дом в правом углу площади, потом левее:

– Была в Плевке?.. Ну да, опытная же! Ха! Скупка там, у вас найденного на заброшенной тропе мусора полно, на хлеб хватит, везунчики! Траппункт там, если видели что, можете и на мясо заработать! Дура!

– А за обнаруженный меньше суток назад самоходный замок коттов сколько? Менее полусотни километров отсюда! – мстительно пропищала Бенка – А за повреждение гусеницы с разрывом и остановкой на полчаса сколько? А за енота? За убитого? И за раненого легко? А за их разграбленный лагерь, несильно, но всё же, с захваченными двумя огнестрелами и боеприпасами? А за снайпершу кроков сколько?

Шериф захлопнул рот и прорычал удивлённо:

– Где самоходный замок видели? И воевали с ним…

– Сначала трофеи продам! – гордо сообщила Бенка – А потом и к вербовщикам схожу! Там же срок сообщения всё равно половинами суток измеряется? Если от половины до трёх суток!

Шериф молча схватил Бенку за руку, начал быстро тащить, вспомнил про её ноги, перекинул визжащую девчонку через плечо и чуть не бегом понёсся в траппункт.

Смеёмся…

Талыч

Перед дверью траппункта шериф остановился, махнул рукой кому-то, развернулся к нам, отвесил шлепка Бенке на своём плече, заставив её взвизгнуть громче и замолчать, художественно свистнул и крикнул нам:

– А вы чего ждёте? Идите сюда, ваши регистраторы тоже считают! Вещи оставьте, не тронет никто!

Мы зашли в траппункт. И помощник шерифа зашёл, отдав приказы пошедшим готовить машины бойцам. Хмурый клерк взял наши регистраторы, быстро затолкал в какую-то машинку, сразу вернул. Начал удивлённо таращиться на экран под перечисление достижений поставленной на пол сердитой, взъерошенной и опять покрасневшей Бенки. А шериф, глядя в экран из-за спины клерка, быстро записывал в блокнотик места обнаружения всех врагов, включая и едва виденного дарга, и анонимный обстрел.

Но, ого насколько полезными и выгодными, хотя такой риск деньгами не измерить, оказались отчаянные проделки нашей ветронки! Почти полторы тысячи дублонов насчитала умная машинка вербовщика. Но потом наглый клерк начал активно применять понижающие коэффициенты и ополовинил бы наш, хотя Бенки, конечно, заработок. Но после рычания шерифа умерил прыть и больше тысячи дублонов отсыпал.

За это время шериф, внимательно слушая, смотря в экран, записывая и присвистывая над проделками и ранениями Бенки, рассказал нам, что на полдублона можно отлично пообедать с пивом или вином в хорошем месте, а на дублон и с хорошей выпивкой вечерок отлично скоротать в одиночестве. А если не шиковать, то на полдублона в день многие одинокие живут. Ну и мы уже знали, что средний месячный доход в колонии пятьдесят дублонов, но это позволяет одному работнику нормально содержать семью из четырёх человек. Так что Саныч прикинул и сказал, что для понимания цен можно к паре тысяч рублей дублон очень условно приравнять, учитывая недорогой общепит. Пока Бенка радостно прыгала перед кучкой разномастным монет – мелкие были круглые, десятки и больше треугольные, а сотенные квадратные – Галя быстро сгребла деньги и сказала строго:

– На лечение! А то знаю я нашу ветреную девчонку!

Под наш с шерифом смех девчонка завопила:

– А на развлечения?! И на патроны! И ножи вам надо хорошие! Ружья дорогие, да и у нас есть карабин, винтовка, дробовик, обрез и лёгкий охотничий арбалет… И… Ветрону три доли! Вам по одной!

– Молодец, что не говорит, что сама всех порешила, доли траперов не зажала. Да и три доли ветрону, это минимум, а для больших трапов или если ветрон лют в боях, то пять долей – усмехнулся шериф – А дробовик ваш плох совсем, но я починю. Эх, девчоночка… где ж твои контрактные?

– Вот потому, что с трат на развлечения начала, деньги тебе нельзя доверять – рассмеялась Галя, убирая дублоны в кошелёк – Когда будем покупать, тогда и выделю. Всё! Финансовые вопросы на мне, если Саныч и Талыч не возражают. На тебе, Бенка, командование в походах и в боях. И руки убери, или опять ремня захотела?

Шериф вмиг расколол Бенку, что все четыре тысячи за контракт она перевела своим младшим брату и сестре, близнецам, которые на год младше неё, год назад успешно окончили все восемь классов школы, и поступили в академию ещё на четыре года. А сама наша девочка, хоть и училась хорошо, но выпускной восьмой класс не закончила, сбежав в траперы. Пока шериф таращил глаза и бормотал про дурочку, с улицы раздался резкий тревожный свист Лариски, и он пулей вылетел за дверь.

Мы вышли следом и успели заметить как от нашего багги бежал молодой парень, что-то пряча за пазухой. Огромный шериф с поразительной прытью отловил воришку, огрел дубиной, отнял украденные у нас несколько патронов. Затем, ругаясь про молодого остолопа и в ссылке не оставившего разгульную жизнь и сопутствующее воровство, поволок к позорному столбу у фонтана. Приковал его, говоря, что хоть дорогие ружья красть не стал и легко отделается, и начал лупить плёткой под его вопли и испуганный визг старавшейся подальше отодвинуться уже получившей своё девицы. Затем отвязал и отпустил тепло поблагодарившую за наказание и сокращение срока стояния девку. Хм… Отличный шериф в Плевке!

А мы отправились в скупку. Там Бенка, отчаянно вопя при торге, поддержанном присутствием любопытного шерифа, сбыла ненужное нам, пояснив, что лишнее в случае поломки багги придётся бросить. Деньги мгновенным движением выхватила у скупщика, опередив Галю. Но там и было немного. Было бы – золотое носовое кольцо снайперши кроков у коллекционеров ценится и ушло аж за сто восемьдесят дублонов. Галя усмехнулась:

– Ладно, сцен устраивать не будем, потом отниму, а если потратишь бездарно, то выпорю.

Но потратила деньги сама Романна…

В суете с отъездом двух артиллерийских паромобилей, мы отогнали багги в уголок площади, взяли вещи, оставив в машине только дрова и инструменты с запчастями, и пошли в гостиницу. Там Бенка, не заморачиваясь с отбиранием денег у решительной Гали, оплатила два номера на одну ночь, собралась идти гулять. Удивилась, когда мы повели, даже потащили её в больницу.

В маленькой клинике скучавший доктор оживился, увидев Бенку. А Бенка, увидев врача, безуспешно попыталась смыться. Галя решительно заявила:

– У нас раненая. Зовут Бенка, 17 лет. И у неё боли от протезов. Надо осмотреть. Назначить ненаркотическое обезболивающее взамен листьев. И дать рекомендации, как решить проблему ножек… Не может быть, что в двадцать первом веке пятнадцатой эры нельзя восстановить утраченные части тела!

– Ээээ… Я знаю её… Я её и лечил после травматической ампутации ног – пробормотал очень пожилой доктор – Но… Бенка… Она ненавидела это школьное прозвище, детская жестокость, Безногая Калека…

– А как её зовут? – ошарашенно прошептали мы, придя в ужас от того, как обзывали несчастную.

– Меня зовут Бенка! – возопила побывшая секунду безымянной девица.

Доктор тяжело вздохнул:

– Настоящее имя я не могу разгласить, врачебная тайна, психолог в больнице так решила, но мы называли её Репка, детским прозвищем, из первого класса, когда у неё был потешный хвостик на голове… А имя своё она потребовала не использовать за два месяца до побега из дома, и как достигшая первого совершеннолетия имела на это право… Да, не ожидал я увидеть милую девочку здесь, куда отправился заканчивать дни в самом нужном месте… где только раны лечу, даже запоев благодаря шерифу нет… Итак… восстановить ноги в колонии Брум нельзя, к величайшему сожалению…

– А где?

– Ну если добиться права улететь отсюда, но это надо очень много заслуг… И денег на лечение… Помимо билетов, там по-разному… Если считать местные дублоны, то тридцать тысяч за каждую ногу… Вы думаете, я не думал над этим, когда… Ладно…

– Она же гражданка государства землянцев! – воскликнул Саныч – Наверняка бесплатно должно быть лечение.

– Она гражданка формально независимой колонии Брум, но без подробностей – доктор почесал ухо рядом с регистратором, ошарашив нас – А протезы у девочки неплохие, и болей сильных быть не должно… посмотрим… Но что вы говорили про раненую?.. Ээээ… Раздевайся, Репка… Ээээ… Разденьте её…

Галя раздела до трусов слабо брыкавшуюся Бенку, ну или Репку… Доктор покряхтел над почти незаметными синяками от ремня, с улыбкой показал Романне большой палец, подивился количеству шрамов и ран, осмотрел раны, померил что требуется. Похвалил Галю за зашивание и обработку ран, но и рекомендации выдал, как лучше лечить раны в полевых условиях. Порекомендовал лекарства и как их применять. Выписал рецепты. Наша начинающая лекарша сделала перевязку ран под руководством доктора.

Галя договорилась, что завтра пройдёт курс начинающей медсестры, и даже полевого фельдшера. И на послезавтра. Больше не получилось – нам вообще надо бы завтра уезжать, долго в форпостах сидеть нельзя, но доктор выписал справку, что раненой надо побыть на лечении два дня и три ночи, опять почесав ухо под регистратором.

Затем отличный доктор осмотрел протезы и место, где плоть соединялась со сталью. Немного подрегулировал железо и пошаманил с помощью хранимого отдельно как драгоценность странного инструмента с плотью, вызвав стоны пациентки. Сказал:

– Боли не сильные, но это особенность таких биомеханических протезов, обычно год-два побаливает место соединения. У Репки психологическое неприятие протезов, вернее отсутствия ног. Но уколов ненаркотического не очень сильного анальгетика утром и вечером достаточно, дозу только побольше давать. А если не слишком сильно ненавидеть себя, то болезненные ощущения будут меньше, а через пару лет могут совсем пройти. А пока… два укольчика в день, и все дела – он улыбнулся на недовольный вид пациентки, не сдержался, шлёпнул и пошутил, ну или почти пошутил – Ну а если двух уколов мало для обезболивания, то можно и в обед поставить.

Затем лекарь осмотрел наши шприцы, показал мне и Санычу, как точить иголки, у нас оказались туповатыми. Потом отвёл пациентку и новоявленную медсестру за ширму и там поучил правильнее ставить и получать уколы лёжа и стоя – заодно и четыре назначенных разовых инъекции на ура и на писк получила пациентка.

Галя договорилась, что сегодня мы ещё зайдём к доктору, учиться можно и сегодня, и нам всем. Мы вдохновлённые вышли – раз восстановить ножки девочке можно, то мы горы свернём! Если проблему теоретически можно решить, то и практически можно! Пустяки какие, какая-то сотня среднегодовых зарплат. Ну и несколько тысяч дублонов на билеты, вряд ли они дороже.

Зашли в аптеку и скупили триста пятимиллилитровых ампул обезболивающего в запылённых коробках – не особо востребованы обычные и не бесплатные анальгетики в мире суровых траперов, да и где полно бесплатных чудесных листьев, а захомячить их можно и за забором, если припрёт. Бенка чуть в обморок не упала, ха. А аптекарь радовался как ребёнок – оказывается власти, борясь с листьями, не только требуют держать такое на складе во множестве, но и продавать. Мы ещё разных лекарств и инструментов не очень много закупили – и запасы денег не бесконечны, а нам теперь копить надо, и наша компания много на себе не утащит, а багги может и копыта отбросить, да и просто в яму провалиться. А пеших походов мы почему-то перестали бояться – какие пустяки по сравнению с великой целью.

Отнесли покупки в номер, отлично пообедали в таверне при гостинице. Измученная Репка начала клевать носом прям за столом. Галя шепнула нам, что в одном уколе было лекарство и со снотворным эффектом. Отвели девочку в номер и уложили в кроватку. А сами отправились обратно в больницу.

Несколько часов дружно изучали теорию медицины и немного практики. И говорили. Док сказал, что мы неплохо выглядим для своего возраста – а то, мы все спортивные и энергичные пенсионеры, а не энергичные не отправились бы в будущее!

А когда доктор узнал, откуда мы, и сколько нам лет, то рассказал интересное. Средний срок жизни, и довольно активной в конце, у землянцев в развитых мирах сейчас около 120 лет! Это с изрядными медицинскими изысками. Но некоторые цепляющиеся за власть и деньги правители и богачи и за 150 дотягивают и даже почти до 200 доживают, но там плохо всё, выглядят как мумии в конце, и это уже мука всем и высшая дурацкая медицина. А без особых изысков, как и есть в Бруме, около 100 лет. Такие генетические изменения больше ста тысяч лет назад закрепились в нашей расе с помощью медицины.

Ещё полезное по современным меркам изменение касается уменьшения волосатости тел и головы, но там непонятно откуда пошло, вероятно удаляемся от обезьян. Мы оказались довольно лохматыми, ха. Густые чёрные волосы Бенки считаются отклонением, хотя и довольно красивым, но у неё и кожа немного темнее посветлевшей кожи белых людей. Ещё средний объём мышц стал меньше – это не особо плохим считается, кому надо с помощью медицины наращивают. Ну и интересное и не очень хорошее – средний объём мозга продолжает уменьшаться, хотя и замедлился от известных и в нашем прошлом времени темпов. Но это средний – умники и их противоположности продолжают науку двигать и глупости творить, даже сериалы и телешоу процветают, только телики другие.

Есть и другие изменения, например уменьшение подбородков, но пока нам стало не до этого – док рассказал нам про интересные, хоть и дорогие пилюли бодрости и долголетия! Глотаешь и она сама присасывается к кишкам сразу после желудка. Ну и творит свои делишки! Стоит немало, хотя для такого… Всего триста дублонов… И это медицинский препарат, для устранения проблем. Поставляются из других миров, разрешены к ввозу… хм. Большинству местных не особо помогут, что бы дублоны тратить – они для тех, кто склонен не дотянуть до средних ста лет. А мы как раз из таких.

Вот и дилемма… Деньги есть. Но если копить для Бенки… Но доктор, а особенно заглянувший шериф, принесший починенную двустволку, сказали, что мы станем бодрее, а значит у нашего откровенно слабого трапа шансы уцелеть сильно возрастут…

Ну что ж, прости Бенка. Мы окрепнем и вместе заработаем тебе на новые ножки… Опять обрадовали аптекаря, и откуда у него эти чудо-таблетки? Но даже одна осталась. Хорошая аптека – на огромные территории, и форпост Плевок один из узловых.

Проглотили, док проверил, что всё хорошо прошло, и мы расплатились со сделавшими скидку доком и шерифом и вместе с ними отправились в таверну при гостинице праздновать! И док прям при шерифе сжевал половину листа, и подмигнул нам:

– Эти листья просто чудо! Если не злоупотреблять. Там помимо дури, которой весьма мало, есть и много полезных тонизирующих элементов. Старикам самое то. Но не больше половины листа в сутки, и лучше съедать. Есть дорогущие таблетки с этими элементами, но не всем доступны.

Шериф рассмеялся, гладя сидевшую на столе и потешно евшую Лариску, и выдал нам по половине листа! Они у него просто в кармане лежат. Но строго сказал, что сам не употребляет – молод ещё, и своей энергии навалом.

Уже поздно вечером спустилась помятая Репка. Похлопала глазками на наш загул, а мы и выпили немного, общались громко и песни пели с доком и шерифом. Подмигнула какому-то парню, но он начал ругаться и заткнулся только под взглядом шерифа. Бенка уставилась на шерифа, пытаясь сменить вечный испуг при виде этого отличного здоровенного парня на интерес. Шериф быстро глянул на нас, пробормотал:

– Женат, трое детей.

Ищущая и любовных приключений израненная девица вздохнула, присела за наш столик, заказала себе стакан – двести грамм! – самого дорогого здесь виски Старое Космодесантное, отвалив аж целый дублон.

Пила молоко, не зря же здесь коровы есть. Галя её легко уговорила, ха, сводив в номер на душеспасительную беседу во время укола. Заодно и деньги отняла во избежание повторений проделки.

А конфискованное виски выпили мы, разделив на пятерых. И Саныч, Галя и я вспомнили фантастический рассказ, в котором фигурировало Старое Космодесантное. Пересказывали его новым друзьям. Начался сильный дождь, потом ослабел и перешёл в затяжной. Ночь, дождь, таверна, другая планета, общение за рюмочкой… Фантастика!

А шериф ещё рассказал, что все восемь колоний разных рас на Шмере формально независимые, и все находятся под опекой сильных государств своих рас. И во все колонии постоянно прибывают поселенцы, дурни бестолковые. А док сказал, что он родился не на Шмере, и уже почти в старости прилетел в Брум после нехорошей истории с одной молодой пациенткой, глянул на Бенку, смутился и сказал, что на Репку ему смотреть приятно, но ни-ни… Однако… А наша девица опять очаровательно покраснела.

Истина где-то рядом!

Бенка

Мы наконец покинули Плевок и направились на северо-восток, вернее пока на восток, к перевалу, который занят мушами. Шериф, семья которого, как выяснилось, живёт в ойкумене, странно, но ну и ладно, сказал, что другие дороги как бы более свободны, но шедшие теми дорогами в Калугу трапы не смогли пройти. Один, с первым пакетом почты, потерял троих из шестерых убитыми, включая и ветрона, и одного раненым и еле вернулся. Другой, со вторым пакетом почты, потерял одного убитым и двоих ранеными, уцелевшие четверо тоже вернулись, потеряв половину гонорара за трапинг. Так что вся надежда с очень нужной почтой на нас, но шансов у нас ещё меньше, но и отступать нам некуда…

Месяц назад трап моего первого ветрона Ротора уже ехал этой дорогой, на перевале их встретили окопавшиеся муши, и много, десятка два. Ротор перешёл на дальние трапинги, где и ходить много надо, потому и выпер меня, но я всё равно ему очень признательна. Ротор был ранен и потерял одного трапера из десяти. Сейчас лечится в ойкумене. А нам достались важные сведения, что перевал занят и в лоб соваться нельзя.

Шериф посоветовал, и мы на последние деньги купили одноразовый бомбомёт с инструкцией, там целая бомбища, десять дюймов. А ещё Саныч купил транспортир. Ну и всё, деньги у нас закончились, всё потратили на медицину, даже патронов купили только патронташи – Саныч их забавно называет пулемётными лентами – заполнить, да и то только спереди, они дорогие, и еды немного, но это копейки, хотя правильнее центы. Но шериф сказал, что один раз можем бомбой пальнуть для очистки совести, главное подальше отбежать, и сразу обратно. Зато уцелеем.

Саныч читает инструкцию к бомбомёту. Шутит натужно, что он инженер, хотя он по электропроводке, которой на Шмере нет, но инженер может всё. Он и багги вместе с шерифом ремонтировал, молодец старик. Хотя тот ещё старик, старики… они все в Плевке разошлись – Саныч с официанткой старой, ей под сорок, в номере закрывался, а я слышала из-за стенки, хи. И Талыч с Романной тоже…

Только мне Романна прописала постельный режим, она пострашнее шерифа будет, блин. Оружие почистить и смазать, да тесак заточить, вот и все мои дела были, и спать и читать. Выходила в таверну есть аж по четыре раза в день, и в больницу, где на мне все они медицину изучали, не только на мне, конечно, но я самая приятная, как доктор шутит. Романна классной медсестрой стала, особенно по уколам, блин. Но я сама днём первый раз себе эту инъекцию сделала – боли были, а желания сдаваться не было. А Романна смеялась тихонько потом, заботливо, и днём начала ставить… Ну да ладно, вроде всё заросло, доктор своё дело знает, я даже помылась сегодня утром, как повязки сняли.

Мои размышления прервал бесшумно пролетевший над нами патрульный флаер даргов – красивый невероятно. Очень редко летают. А различать их меня научил по рисункам Ротор – тоже заботливый, но в отличие от Романны он меня как раз листья жевать научил от боли, и курить. Но и научил зашивать себе раны – а что, шприц-тюбик в ляжку, иглу в руки, зубы сжать покрепче, ну и орать и ругаться можно, если врагов или хищников рядом нет… Ну и ещё разное по медицинской части.

Я покосилась на моих траперов, евших запрещённые мне половинки листиков, которые я и показала им, и обсуждавших загадки планеты, вздохнула и начала рассказывать. А чем ещё заняться, рулит Романна, да быстро так, рядом с ней Талыч в бинокль приближающийся перевал рассматривает, а я скучаю, да ближние опасности высматриваю. Да и не совсем всё забыла я из школы и книжек, а знания просятся на язык:

– Шмера планета земного типа, немного меньше Земли по размеру, и очень похожа на Землю после динозавров, времён мегафауны и начала ледникового периода, и кислорода чуть больше. Зато железное ядро больше, от этого и сила тяжести почти такая же, а магнитное поле сильнее, и нестабильное. И звезда пошаливает, много магнитных бурь. Радиосвязь плохо работает, да и приёмники нормальные сделать не можем. Учёных нет. Население каждой из восьми колоний меньше миллиона, да и кто умный, заканчивают колледж и получают разрешение на эмиграцию. Я и сама хотела… Но мои брат и сестра умнее меня, и учатся прилежнее, я их даже лупила, после того как подорвалась на мине, чтобы учились как проклятые и улетели из этого ада. И деньги им отдала, чтобы только об учёбе думали, комнаты получше в кампусе сняли, питались отлично, ну и дополнительные занятия, книги, репетиторы… Они на геологов учиться продолжат. И металлургию пусть изучают. И химию. Ротор сказал, что таких сразу со Шмеры выпинывают.

– То есть отсюда высылают умных и знающих? – удивился Саныч – Да ты, Репка, кладезь информации, чего раньше молчала? Теперь всё сходится! Ваши кураторы здесь эксперимент по выживанию в довольно примитивных условиях проводят! Или держат резерв выживальщиков!

Я захлопнула рот, только сейчас поняв ЭТО! Выдала ещё информации:

– Универсальные флаеры типа ближкосм-атмосфера всех восьми рас, но только по одному устаревшему типу лёгких транспортов-штурмовиков-истребителей, летают над нами изредка, иногда сражаются друг с другом, обломки и пилотов эвакуируют сразу… Ещё я точно знаю, что у нас стали хорошей нет, не только у землянцев, а у всех, и металлообработки, от этого и оружие какое есть. И порох только дымный. И радиопередатчики кто-то пытался делать, но магнитное поле, да и его быстро наградили билетом отсюда, вместе с семьёй. Вы радиопередатчики умеете делать?.. Жаль…

Я погрустила, что Саныч не радиоинженер, а он объяснил мне, да и остальным, что любая техника плод труда многих учёных и инженеров, а если их вывозить… да и миллион людей слишком мало для развития наук. А меня вдруг осенило:

– Но если здесь ферма живучих, то почему в Брум не присылают лучших физически? А всяких слабаков и преступников! Чего смеётесь, я не про вас… Хотя вы совсем не молоды. Но крутых бойцов было бы логичнее присылать, они оставят более живучее потомство… А преступники… док тоже какую-то девицу обрюхатил!

– С чего ты взяла?! – возмутилась Романна – У них любовь была, а контрацепция даже у вас на уровне, а потом девица оказалась… захотела денег… ну и… Маленькая ты ещё для такого!

– С того, что я чувствовала, как он ко мне прикасался в эти три дня! – гордо заявила я, получила оплеуху от Саныча по приказу Романны и улыбнулась – Но я же никому!

– Он для тебя сделал невероятное, и не сделал плохого, а как прикасался я видела! – грустно сказала Романна – Просто ты… дозрела… Найдём тебе мужа хорошего.

– Я сама найду, и не мужа! – заорала я, опять получила подзатыльник и обещание ремня, но не сдалась так быстро – Даже ветрон не командует ЭТИМ у траперов!

– А мне плевать, заодно и беситься перестанешь – спокойно проговорила Романна – Я ещё и детишек твоих понянчу. Но я старой закалки, очень старой, не позволю тебе куролесить.

– Стоп! – я сменила тему – Приехали. Поворачивай направо, нам не надо на перевал!

Быстро доехали. Хотя горы не так и далеко от Плевка. До темноты ещё встали в укромном местечке под нависающей скалой. Все нервничаем, я за это себя отругала и больно ущипнула. Стоя быстренько получила вечерний укол – вот Романна дотошная, не забыла, ещё и смеялась нервно, что я не вопила – и какую-то пилюлю. Надели тонкие куртки, в горах ночью холодно, у меня старая потёртая, а у траперов новенькие ветровки, как они их называют. Пошли наверх. Саныч помимо винтовки и тяжеленной трубы бомбомёта взял маленькую лопатку, сказав:

– Малая сапёрная лопатка, страшное оружие! И бомбомёт вкопать надо будет, лафета нет, да и не утащим.

– Часового я сниму – строго сказала я, сразу добавила, увидев лица траперов – В бою я командую!

– Поехали обратно! – прошептала Романна.

Фиг! Я просто пошла, всматриваясь в темноту. За сотню метров оставила свой не умеющий тихо ходить отряд, надела толстые носки с не скользящими подошвами на протезы и с подветренной стороны двинулась к месту, где и должен быть дозорный. У мушей обоняние отличное, но и слух и зрение тоже ничего. Но удачно, безалаберный дозорный пил какую-то горячую бурду, курил сигару. А смотрел больше на дорогу к перевалу, да и вообще песню напевал. Давно они здесь, и всё стало рутиной…

Я подкралась, леденея от ужаса – раньше я часовых не снимала, но бояться поздно – и дрожащей рукой рубанула тесаком сзади и сбоку по довольно тонкой шее, ещё и режущее движение на себя сделала, глубоко прорубив и разрезав тонкий хитиновый покров!

Тихо прошло, хотя упал не очень тихо, но в их лагере было шумно. Я посмотрела на заставу внизу. Села и дрожала минут пять, забрала дальнобойную мелкокалиберную винтовку и патроны и пошла к своим. Потом вырывалась из рук плачущей, но хоть тихо, Романны.

Отправились к месту дозора. Там Саныч тихо ругнулся от вида муша, да ничего страшного, похож на человека, только глаза фасеточные, рот другой, нос в виде короткой палочки с шариком, и чёрный весь. Талыч, аккуратно кладя бомбу, сказал:

– Как в Хищнике.

– Тот здоровенный, а этот тощий – поправила Романна, доставая транспортир и инструкцию.

А Саныч спросил меня, смертельны ли мушам удары в голову и в центр туловища, рубанул труп по голове и несколько раз по телу ребром лопатки, пробив хитин, начал оборудовать позицию, тихо ругаясь и осторожно копая и долбя лопаткой яму в каменистой земле между скалой и камнями. Я сказала:

– Часовой недавно сменился, судя по тому, что напиток горячий, может и на всю ночь…

Взяла сигару из портсигара убитого, забилась в щель, дрожащими руками зажгла – хорошо хоть огниво у меня Романна не забрала, жадно затянулась – там и листья в составе. И слёзы сами потекли… Меня тихо обняла Романна, аккуратно забрала сигару, начала вытирать мои слёзы и шептать что-то…

Часового сменили. Пришли после полуночи двое. Мы их ждали – шумно шли, не таясь, и курили и пили самогонку из горла. Выпрыгнули с двух сторон. Я проверенным приёмом рубанула и резанула по шее, а Саныч изо всех сил разрубил лопаткой череп второго чуть не до шеи. Разводящий и часовой… Но мы бой не начали – я ждала или тревоги в лагере, или рассвета, на который атаку наметила.

Саныч сказал, что могут и тихо пойти искать пропавший караул. Я только плечами пожала – а в темноте мы только бомбу запустим, а потом не перестреляем уцелевших. И они нас будут гонять по горам. Или не будут… Но судя по безалаберности часовых, просто не заметят пропажу часового и разводящего. Я оказалась права, хотя Романна уже в третий раз пообещала меня выдрать, если выживем, хи.

У нас теперь есть ещё одна дальнобойная винтовка и однозарядный пистолет с кремневым замком! И три ножа, один из которых просто великолепный, с пилой, достался Санычу – как раз заменили так и не сменённые в Плевке горе-ножики. Ели и пили трофейное – у мушей вполне приличная еда.

На рассвете Саныч в очередной раз с помощью транспортира и уровня из нитки и пули проверил наклон глубоко закопанной и закреплённой камнями трубы, порох он отмерил и засыпал раньше, запалил два фитиля в строго высчитанных местах – запалы бомбы и метательного заряда. Мы побежали в сторону, чтобы и бомба в случае взрыва в трубе или сразу после вылета нас не убила, и чтобы видеть, что в лагере противника.

На заставе все спали в палатках. Только два часовых сидели, скорчившись перед каменными стеночками в обе стороны перевала.

Выстрел! Грохот! И бомба по красивой дуге опустилась в нескольких метрах от центра лагеря! Отлично рассчитал Саныч. А вот время запала не верно выставил, ну или шнур неровно горел – он хотел, что бы над лагерем бомба взорвалась. Но она отскочила от камня на полметра, ещё приблизившись к центру и так рванула! А она и с осколками, вернее со шрапнелью! Внизу шок! Потом стоны. И паническая беготня и ходьба полуоглушённых уцелевших! А многие и садились на землю, вернее на камень.

Но смотреть некогда. Я сделала первый выстрел, сразив медленно шедшего, держась за голову, муша. Рядом бабахнула винтовка Саныча. Мимо. Но сразу перезарядил, попал с третьего выстрела. В стороне от нас обстрел начал и Талыч – из только что добытой винтовки. И Романна из дробовика два раза с интервалами выстрелила – картечь на восемьдесят метров бесполезна, но надо создать видимость множества стрелков.

Не зря я потратила два картечных патрона, создав видимость обстрела не тройкой, а отрядом! С юго-востока с той стороны перевала прибежали ещё пять мушей! В лагере не все были. Открыли по нам огонь. Я одного застрелила! И они передумали идти на штурм склона. В лагере трое уцелевших тоже очухались, двое выстрелили. Противник начал бегать и собирать барахло. Потом убежали, прихватив и одного раненого, которого мы не успели добить. Но я потратила ещё пять патронов и одного убила и одного ранила.

Мы увидели как сотней метров ниже на спуск с перевала выехали три паромобиля, и поехали на юго-восток! Отлично – после такого разгрома, да с двумя ранеными, и сколько их там… пять целых, двое раненых, ну и наверняка при машинах один был… им только ноги уносить!

Саныч негромко сказал, потешно плюясь на букве "П":

– Они получили своё паёк на сегодня.

Мы ещё посмотрели на лагерь и окрестности и пошли вниз. А потом и Саныч быстро ушёл за нашим багги.

Трофеев! И жертв! 17 трупов, включая часовых! Я начала наносить своей рыбе пять элементов за убитых лично и фон – камушки и водоросли из девяти линий, за убитых бомбой, в их число и добитые мною раненые попали.

Дублонов получим! Даже прикинуть не могу, но только за освобождение перевала тысячи две наверняка! То есть больше пяти тысяч точно!

Саныч убил двоих и Талыч одного. Но они отказались от татуировок смертоносного бойца, посмотрев на Романну.

А Романна взяла ремень, из трофеев, и несколько раз для виду легонько шлёпнула им меня по попе. А потом взяла свою медицинскую сумку, вынула шприц и ампулу, потом удивилась, что я улыбаюсь, но боль-то есть, в ногах, конечно, хотя и откуда они растут… ух, хорошо пошло… А потом Романна достала припрятанную маленькую, полулитровую, бутылку Старого Космодесантного, и все по глоточку выпили, даже мне разрешили…

Смеюсь!