Читать книгу Сияющий хоспис на холме - Сергей Васильевич Кожин - Страница 5

Придя в себя следующим утром в своей кровати Митрофан первым делом почувствовал сильную головная боль, во много раз превосходящую обычное похмелье, а, вторым, неожиданно обнаружил сидящую напротив себя пару: доктора Петра Чайкина и…самого начальника СледДепа Степана Егоровича Клюкина собственной персоной. Клюкин отреагировал на пробуждение Митрофана первым.

– О! Уже очухался, герой-любовник! Наш Штрилиц пришёл в себя! Наконец-то! Хорошо, что остался жив. Если ты решил раскрыть преступление методом провокации, то поздравляю, а если нет, то это фиаско, братан.

Митрофан чувствовал головокружение и слабость. Вчерашний вечер вспоминался смутно. Он поморщился и спросил.

– Что со мной случилось.

Клюкин продолжал балагурить.

– Мы-то думали, что тебя отравили, а оказалось ты просто напросто нажрался как свинья. В следующий раз будь осторожнее.

Затем он посмотрел в сторону доктора. Тот прокашлялся и начал в стиле научного доклада.

– А у вас крепкий организм. Они накачали вас димедролом, а потом ещё добавили амобарбитал, и …просто тяжёлое похмелье. Поздравляю.

– Кто такие “они”? – решил уточнить Митрофан.

Доктор взбил свою шапку волос и начал перечислять.

– Во-первых, димедрол, видимо, был в вине которое вам дал пылающий противоестественной страстью Арнольд, а амобарбитал это уже сама Жанна.

– “Сыворотка правды”, – подмигнул Клюкин. Потом стал серьёзным.

– Всё это странно, вернее, насчёт Арнольда совсем не странно, а вот Жанна…

У доктора Чайкина сделался расстроенный вид.

– Никак не могу избавиться от мысли, что во время аутопсии Григория Ефимовича я что-то упустил. Знаете, даже предположить не мог, что всё так обернётся.

– Почему тогда никого не задержали, – удивился Митрофан.

Доктор снова вернулся к деловому тону.

– Потому что Степан Егорович считает, и я думаю, что он прав, что с завещанием намечается какая-то масштабная игра. А я обязан поставить вас на ноги, чтобы к обеду принять участие в очередном матче.

– Так меня ж могут выгнать? Кому нужен такой свидетель? – удивился Митрофан.

– Всем ты нужен, – заверил его Клюкин, – Доктор разыграл их всех как по нотам. Марьяна Венедиктовна и Арнольд думают, что обнаружили только то что подсыпала Жанна, а та думает, что обнаружили то что подмешал Арнольд. Это пат и цуцванг в одном флаконе. Дальше сам разыгрывай свою партию при поддержке Павла Ильича. Теперь всё зависит только от тебя. И ещё…

Он посмотрел на доктора, тот понимающе кивнул и удалился из комнаты. Степан Егорович проводил уходящего взглядом и нагнулся к Митрофану ниже.

– Да всё нормально. Главное, что ты никому ничего конкретного не сказал. Если бы доктор не дозвонился через свои каналы, я бы и не знал как с тобой связаться. В твоей тумбочке комплект прослушки с автономным питанием. Поставишь куда сочтёшь нужным.

Митрофан закивал головой.

– Что-то с этой вдовой не так. Ведёт она себя странно. Может быть следует произвести эксгумацию пока не поздно.

– Может быть, – с загадочным видом произнёс Клюкин, – обыски мы провели, но безрезультатно, так что надежда по уликам только на тебя. Я буду оформлять бумаги, а ты крутись в обществе, слушай, смотри. Как только посчитаешь нужным, сразу звони, но не раньше. Я сейчас поговорил с доктором. Очень интересные вещи он нам рассказал… Пока! Выздоравливай! Оставляю тебя на растерзание медикам и убийце. Шутка!

Когда следственно-полицейская операция в имении завершилась искренними извинениями и последняя чёрная машина с красной полосой покинула территорию доктор, наконец, разрешил Митрофану встать на ноги. Затем попросил его приспустить попугайские трусы и сделал очень больной укол.

– Ничего, ничего, это пойдёт вам на пользу. Сейчас будет поздний завтрак. И, я полагаю, вам следует непременно его посетить. Будет интересно.

И действительно, дребезжащий звонок вскоре известил Митрофана, что пора следовать к столу. В зале все сидели на своих местах как ни в чём не бывало, но, к удивлению Митрофана, на этот раз его прибора на столе не было. Он застыл от неожиданности. Жанна как раз с ледяной сосредоточенностью накладывала себе салат и не обращала на вошедшего никакого внимания. Однако, Марьяна тут же ему сердечно улыбнулась и показало на место рядом с собой.

– Ваш Василий или кто там, ошибся, нужен ещё один прибор! – Вызывающе обратилась она к Жанне.

– Никакой ошибки нет! – парировала та, – Этот господин является…моделью или как там у вас его статус называется, вашего сына, а для прислуги у нас есть отдельный стол. Думаю, Александр Петрович проводит Митрофана на его настоящее место.

– Ну уж нет! – внезапно истеричным тоном вмешался в монолог Жанны Арнольд. – Я имею право на свою долю, и ты не можешь указывать где должны есть мои друзья в моём доме.

– Надо же, – подняла бровь Жанна, – какая неземная “любовь”. А ваш папа был бы не доволен. Он таких как ты терпеть не мог и на пушечный выстрел не бы не подпустил к НАШЕМУ С НИМ дому.

Тут уже на ноги поднялась разгневанная Марьяна и не известно чем бы закончилось противостояние, но тут двери в столовую распахнулись и сначала завтракающих окатил густой запах свежих фекалий, а потом по полу двинулся вал высотой по колено соответствующей жидкой коричневой субстанции.

Первым, с изящным взвизгом, на стол вскочил Арнольд, за ним тяжело переступая со стула на столешницу последовала его мать. Жанна преодолела расстояние между полом и столом в два упругих прыжка. Доктор Чайкин со спокойствием истинного джентльмена поддёрнул брюки, чтобы не образовались пузыри на коленях и элегантно вступил на седалище витого стула, не поднявшись, впрочем далее.

Митрофан не стал убегать от стихийного бедствия, а принял удар говняной волны по своим ногам со спокойствием стоика. В голове вдруг вспыхнули картинки из старых военных фильмов, которые он так любил в детстве пересматривать со своим отцом. Фильмы были чёрно-белыми, но впечатление от них было гораздо сильнее чем от современных цветастых. Герои в них никогда не спрашивали что и зачем надо сделать, они просто произносили про себя: “Никто кроме нас!” и с криком “Ура! За Родину!” красиво умирали за свою страну. Кричать Митрофан не стал, и красиво умереть у него, очевидно, при любом варианте развития событий не получалось бы, так что он просто побрёл к источнику внезапно образовавшегося вселенского потопа и вскоре обнаружил его под лестницей ведущей на второй этаж. Маленькая, ранее не замеченная дверь, ведущая в подвал была распахнута настежь и оттуда толчками изливался коричневый поток. У двери с отстранённым видом стоял дворецкий Александр Петрович и созерцал происходящее безобразие.

– Что случилось! – крикнул ему Митрофан.

Дворецкий, казалось, не совсем понимал где он находится. Он застыл как столб и даже не моргал, только зачарованно разглядывал несущуюся по полу струю. Сыщик понял, что поддержку с его стороны получить нереально.

– Эх…твою ж мать…!

Митрофан сорвал с головы дворецкого защитную кепи армейского образца, прикрыл ей низ лица, вырвал из безвольной руки сантехнический ключ и, пригнувшись, полез в подвал. Струя говна хлестала по ногам, брызги летели в лицо, а Митрофан упорно лез всё ниже и ниже. Внизу пенная стихия бушевала уже по пояс. Аварийные лампочки тускло светили, едва пробивая коричневую мглу. Идти пришлось довольно долго наперекор потопу, пока Митрофан не упёрся в его исток. Это была соскочившая с креплений труба, за ней лихорадочно трясся и вибрировал насос. Поток здесь изливался на уровне лица, и, так как труба металась вслед за корчами насоса, то всё это напоминало сошедшего с ума поливальщика, притом, что поливал он, отнюдь не свежей водицей.

Митрофан пригляделся и увидел за мечущейся струёй слабый красный огонёк. В следующий момент он вытянул руку с ключом и, увернувшись от струи ткнул прямо в светящуюся кнопку. Грохот и вибрация тут же смолкли, поток превратился в вялую струйку, но вода на полу стояла как вкопанная и не уходила. Митрофан понял, что где-то в трубах подключённых к дренажному насосу образовался большой затор и принялся стучать по ним ключом. Уже обстукивая вторую трубу, он нашёл глухо звучащее место и принялся отжимать стык. Когда удалось разъять соединение, к ногам Митрофана в жидкость шлёпнулся грязный комок. Митрофан поднял его и присвистнул.

Двигатель заработал снова и коричневый потоп сошёл с мраморных полов оставив после себя коричневые ошмётки и запах. Спасаясь от запаха хозяева и гости выскочили на лужайку, только несколько подсобных рабочих в неизменном камуфляже лениво оттирали полы от остатков Великого потопа местного значения. Вот тогда-то и вышел к “чистым” обитателям имения Митрофан. Его, конечно уже окатили с расстояния водой из шланга, но всё равно даже сверху отмытый он источал непередаваемый аромат свежих каловых масс. Он медленно приближался к расположившимся на изумрудной травке газона людям, а они, смолкнув и повернувшись к Митрофану, с ужасом и тревогой взирали на него как на нового мессию.