Читать книгу Братья Карамазовы. III том - Сергей Вербицкий - Страница 6

В дни, когда Lise лежала на смертном одре в Петербурге состоялся общеземский съезд. Алексей Федорович, конечно, не мог пропустить такое важное событие и отправился на его заседание, которое проходило на Фонтанке, 52 в квартире земского деятеля И. А. Корсакова. На собрание прибыли около ста участников: председатели почти всех 34 земских губернских управ, полтора десятка председателей уездных управ, остальные были их членами. Он хотел, чтобы ему, как представителю общественной организации, предоставили возможность сказать несколько слов собравшимся. Но получилось все иначе ему сказали, что на этом собрании могут записываться для выступления только делегаты съезда, а представители общественных организаций могут иметь только статус наблюдателей.

Итак, шестого ноября в два тридцать после полудни состоялось открытие заседания. И первым делом было избрание председателя (им стал Д. Н. Шипов), товарищей председателя – князь Г. Е. Львов и И. И. Петрункевич, секретарями – Ф. А. Головин, Н. Н. Хмелев, Л. Д. Брюхатов и Ф. Ф. Кокошкин. Надо сказать, что все выбраны единогласно.

Далее слово взял новоизбранный председатель Шитов: – Я сердечно благодарю делегатов нашего съезда за избрание меня председателем и товарищей председателя. И хотя оно состоит из частных лиц, выражающих лишь свои личные мнения, тем не менее решения его будут иметь огромное общественное значение, причем ответственность членов его усугубляется тем, что они не являются лицами, уполномоченными на обсуждение тех или иных вопросов от каких-либо общественных групп.

Избранное ранее организационное бюро, созванное председателем Московской губернской управы, Ф. А. Головиным, 3 сентября 1904 года признало необходимость созвать совещание на 6 и 7 ноября и поставить на обсуждение его следующие четыре вопроса: 1) о ревизиях земских учреждений, произведенных за последнее время министерством внутренних дел; 2) об утверждении земских должностных лиц как выбранных, так и приглашаемых управами; 3) об устранении земских учреждений от участия в пересмотре крестьянского законодательства; 4) о нуждах, вызываемых войной.

Когда программа эта уже была установлена, до сведения бюро дошло, что пятого октября министр внутренних дел представил Государю Императору записку, в которой, доложив, что в последние годы происходили частные совещания председателей губернских земских управ и некоторых гласных по вопросам, входящим в компетенцию земских учреждений, и что совещания эти встречали противодействия со стороны правительства, ходатайствовал, чтобы названные совещания по примеру совещаний губернских предводителей могли впредь собираться с высочайшего соизволения. На означенный доклад министра последовало испрашиваемое им высочайшее соизволение.

Получив вышеприведенное известие члены бюро решили собраться вновь для пересмотра программы совещания. В то же время прибывший в Москву начальник главного управления по делам местного хозяйства, С. Н. Гребель, передал мне приглашение приехать в С.-Петербург для переговоров относительно назначенного на 6 и 7 ноября совещания председателей губернских управ. Организационное бюро, собравшись 17 октября, решило пересмотреть программу. Имея в виду как известные слова г. Министра внутренних дел о доверии к общественным учреждениям и населению, так и испрошенное им высочайшее соизволение на совещания председателей управ, организационное бюро пришло к заключению, что прежняя программа, носившая характер протеста против отдельных мероприятий правительства, является несвоевременной и что ныне предстоит другая задача – выяснить недуги нашей общественной и государственной жизни и основы, на которых должно быть построено взаимодействие правительства и общества. Ввиду этого было решено поставить на обсуждение совещания общий вопрос – об условиях, необходимых для правильного течения нашей общественной и государственной жизни и некоторые частные вопросы, указанные в приглашениях.

25 октября состоялась моя поездка в Петербург и беседа с министром внутренних дел, из которой выяснилось, что что министр был введен в недоразумение доставленными ему главным управлением по делам местного хозяйства не вполне точными сведениями относительно состава прежних совещаний и вопросов, на них обсуждавшихся. Когда я сообщил о программе и составе предстоящего совещания, г. Министр, не встречая против программы возражений по существу, выразил мнение, что подобные вопросы могли бы быть обсуждаемые лишь выборными представителями общественных учреждений. Находя поэтому, что совещание следовало бы отложить, министр считал себя обязанным доложить Государю Императору, по возвращении его Императорского Величества в Петербург, о составе и программе совещания.

Для дальнейших переговоров с г. Министром организационное бюро избрало депутацию в составе князя Львова, Петрушкевича и меня. Названные лица были у министра 31 октября и 1 ноября. После доклада Государю Императору министр, руководствуясь указаниями его Императорского Величества, пришел к заключению, что тот съезд, на который испрошено высочайшее соизволение, не совпадает ни по составу, ни по предметам, намеченным к обсуждению с предложенным на 6 и 7 ноября совещанием. Официальное разрешение совещания с намеченной программой невозможно, так как это значило бы, что правительство, считая необходимым обсуждение этих вопросов, поручает это обсуждение частному кружку лиц. На вопрос, не встретится ли препятствий к устройству частного совещания на прежних основаниях, министр ответил, что частные беседы на частных квартирах не могут быть воспрещаемы на основании закона и что поэтому такое совещание не встретит противодействие со стороны полицейских властей. На основании изложенного организационное бюро решило оставить в силе первоначальное постановление свое о созыве на 6 и 7 ноября частного совещания земских деятелей, перенеся лишь место совещания из Москвы в Петербург.

Затем членом организационного бюро В. Е. Якушкиным были доложены приветствия и пожелания, адресованные съезду земских деятелей от учреждений, общественных групп и отдельных лиц включая и «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Петербурга» – всего двадцать семь приветствий.

Единогласно выразили всем учреждениям, общественным группам и отдельным лицам искреннюю благодарность совещания и обязательство сообщить им в копиях его поставления.

Обсуждение вопроса об административных ограничениях работы съезда

Князь Н. С. Волконский – Я желаю выяснить практическое значение совещания. Того официально разрешенного съезда, к которому, собственно, обращены доложенные заявления и который мог бы обратиться с известными ходатайствами к правительству, нет. Сочтет ли настоящее совещание возможным обратиться с каким-либо заявлениями к министру внутренних дел? Разрешение этого вопроса тем более важно, что обсуждение большинства затрагиваемых в приветствиях вопросов в земских собраниях невозможно.

В. Е. Якушкин – Бюро при составлении программы имело в виду официально разрешенный съезд, почему и полагало, что кроме подготовки вопросов для внесения в земские собрания следует иметь в виду доведение решений совещаний до сведения правительства и общества. Что меняет отсутствие разрешения? Министр внутренних дел не обязан принимать от совещаний его протоколов, но едва ли ему останутся неизвестными постановления совещания. Отношение к обществу останется то же. Таким образом, обращение к земским собраниям останется лишь как дополнительная цель.

Гр. П. А. Гейден: Я полагал, что о решениях совещания необходимо до вести до сведения министра внутренних дел и просить его доложить о них Государю Императору. Без этого обсуждение общих вопросов теряет практическое значение.

Гр. В. В. Стенбок-Фермор: Я прошу организационное бюро разъяснить, отчего приглашенные не были своевременно извещены об отсутствии официального разрешения и отчего различные губернии представлены на совещании не одинаковым количеством лиц.

Председатель: Я вам объясняю, что последовавшее 1 ноября со стороны министра внутренних дел разъяснение, что настоящее совещание не может распространяться высочайшее соизволение, испрошенное на совещание председателей губернских управ, не могло быть сообщено на места за краткостью оставшегося срока, почему пришлось ограничиться принятием мер для уведомления о том лиц, прибывающих в С.-Петербург, до принятия ими участия в совещании, и состав совещания определен организационным бюро, согласно постановлению совещания, происходившего в мае 1902 г. Состав совещания, несомненно, носит до известной степени случайный характер. Поэтому на будущее время следует подумать о более правильной организации совещания.

Н. Н. Глебов: Я полагаю, коренной вопрос о центральном земском представительстве не выходит из пределов компетенции земских собраний, не вижу препятствий к обсуждению на этих последних означенного вопроса.

В. В. Измайлов: Соглашусь, что решения съезда должны быть доведены до сведения министра внутренних дел и общества в целом, полагаю так же, что следует кроме того принять конкретную, может быть, более узкую программу с нравственным обязательством для членов совещания проводить ее на земских собраниях. Постановления земских собраний и для общества, и еще более для правительства будут иметь большое значение, нежели мнения частного совещания.

Ф. А. Лизогуб: Я поддерживаю мнение Измайлова, скажу только, что постановления земских собраний могли бы иметь значения голоса всей земской России. Поэтому следовало бы не только довести до сведения министра о заключениях совещания, но и добиться разрешения на обсуждение затронутых в программе вопросов в земских собраниях, каковое разрешение могло бы последовать в виде циркуляра господам председателям земских собраний. Следует также на будущее время позаботиться о равномерном представительстве от губерний на совещании.

Далее последовало единогласное постановление: а) вопрос о равномерном представительстве губерний оставить открытым впредь до обсуждения будущей организации совещания; б) при обсуждении поставленных организационным бюро вопросов иметь в виду 3 цели: 1) представить постановления совещания через особо избранную депутацию г. министру внутренних дел; 2) по возможности внести их на рассмотрение предстоящих очередных губернских земских собраний; 3) распространить возможно широко в обществе сведения о заключениях собрания.

(Прения по проекту программы Оргбюро об изменении государственного устройства и принятии конституции)

Гр. В. В. Стенбок-Фермор: Мне кажется, что первый вопрос программы сохраняет неопределенность. Я предлагаю переработать программу, поручив это дело комиссии из представителей губернских управ.

В. Н. Ладыженский: А вот я думаю, что нет времени для пересмотра программы в комиссии и широта постановки вопроса постановки вопроса в положениях организационного бюро не может встретить возражения уже потому, что совещание имеет частный характер.

А. А. Свечин: Я за широкую постановку подлежащих обсуждению вопросов.

В. В. Ковалевский: Считаю несвоевременным выбор комиссии до обсуждения первого вопроса.

М. В. Родзянко: Я поддерживаю высказанное ранее мнение гр. Гайдена, думал, что при обсуждении программы следует иметь в виду представление заключений совещания министру внутренних с просьбой доложить о них Государю Императору.

Совещание единогласно постановило, согласно предложению гр. Гайдена и Радзянко, представив заключения совещания министру внутренних дел, просить его доложить о них Государю Императору.

Председатель, прочитал программу, составленную организационным бюро, предложил баллотировать предложение гр. Стенбок-Фермора о переработке программы в комиссии из представителей губернских управ.

Совещание, отклонив большинством всех голосов против одного предложение гр. Стенбок-Фермора, постановило принять программу, выработанную организационным бюро.

Поставлен на обсуждение первый вопрос программы – об общих условиях, необходимых для правильного течения и развития нашей общественной и государственной жизни. Председатель сообщил, что для облегчения обсуждения указанного вопроса бюро выработало тезисы и составило объяснительную записку к ним.

Потом был объявлен перерыв, в течение которого членам совещания были розданы составленные организационным бюро положения по вышеозначенному вопросу.

По возобновлении заседания В. Е. Якушкин прочел объяснительную записку к положениям по вопросу об общих условиях, препятствующих правильному течению и развитию нашей общественной жизни.

Кн. Г. Е. Львов прочел положения, выработанные организационным бюро, и после этого приступили к обсуждению их по пунктам.

Пункты 1–4 не встретили возражений и были приняты единогласно в следующей редакции:

1. Ненормальность существующего в нашей жизни порядка государственного управления, с особой силой проявившаяся с начала восьмидесятых годов, заключается в полной разобщенности правительства и обществом и отсутствии необходимого в государственной жизни взаимного между ними доверия.

2. Отношения правительства к обществу имели в своем основании опасения развития общественной самодеятельности и постоянное стремление к устранению общества от участия во внутреннем государственном управлении. Исходя из этих оснований, правительство стремилось к проведению административной централизации во всех отраслях местного управления и к опеке над всеми сторонами общественной жизни. Взаимодействие с обществом признавалось правительством исключительно в смысле приведения деятельности общественных учреждений в соответствие с видами правительства.

3. Бюрократический строй, разобщая верховную власть с населением, создает почву для широкого проявления административного произвола и личного усмотрения. Такой порядок лишает общество необходимой всегда уверенности в охране законных прав всех и каждого и подрывает доверие его к правительству.

4. Правильное течение и развитие государственной и общественной жизни возможно лишь при условии живого и тесного общения и единения государственной власти с народом.

Затем приступили к обсуждению 5-го положения, изложенного организационным бюро следующим образом:

«Для устранения возможности административного произвола и для обеспечения прав личности необходимо установление и последовательное проведение в жизнь принципа, в силу которого никто без постановления независимой судебной власти не должен быть подвергаем взысканию и ограничиваем в своих правах».

В. Д. Кузьмин-Караваев: Я хочу сказать, что вопрос, затрагиваемый этим пунктом, более сложен, чем он представлялся с первого взгляда. Права личности гарантируются не только процессуальным правом, но не в меньшей степени и материальным правом, разграничивающим действия преступные от дозволенных. Может быть установлен принцип, в силу которого всякий гражданин подвергается взысканию и ограничению в правах только по постановлению судебной власти, и тем не менее, если материальный закон по своему содержанию будет неудовлетворителен, вышеуказанное постановление не будет гарантировать неприкосновенность личности.

Ф. Ф. Кокошкин: Позвольте возразить, что хотя процессуальные гарантии личности без соответствующих изменений материального права являются неполными, но тем не менее они имеют самостоятельное значение. Отсутствие судебной охраны личности есть один из самых основных недугов нашего строя, тяжесть которого мы все ощущаем. Правда и наше современное законодательство провозглашает, что никто не может быть лишен свободы без постановления надлежащей судебной власти, но действующее в большей части Российской империи положение об усиленной охране совершенно устраняет судебную охрану личности. Положение, устанавливаемое 5-м тезисом, далеко не так обще и бессодержательно, как думает Кузьмин-Караваев; оно категорически требует отмены таких исключительных постановлений, как положение об усиленной охране, и ограждения личности независимой судебной властью; что же касается гарантий со стороны материального права, то они содержатся в последующих тезисов.

А. А. Савельев: Хочу указать на пропуск в 5-м тезисе еще одной стороны, а именно – установление ответственности должностных лиц вне зависимости от согласия их начальства, которое, само собой очевидно, далеко не всегда заинтересовано в том, чтобы преступные деяния их подчиненных выплывали на свет Божий. Следствием такого порядка является у нас полная безнаказанность должностных лиц.

В. Д. Кузьмин-Караваев: Я вполне присоединяюсь к словам Савельева. Ответственности должностных лиц у нас, можно сказать, совсем не существует. Необходимо создание особого органа, который бы имел за этим наблюдение.

К. К. Арсеньев: Я так же не удовлетворен редакцией 5-го пункта. По моему мнению, следовало бы установить, что без постановления надлежащей судебной власти не только никто не может быть подвергнут взысканию или ограничению в правах, но также обыску или лишению свободы. Тезис, может быть следовало бы дополнить упоминанием о необходимости отмены чрезвычайных правил, ограничивающих существующие коренные законы (каково, например, положение об усиленной охране) и включением особого требования относительно права преследования административных лиц, нарушивших права частного лица.

В. В. Измайлов: Я высказываюсь за сохранение предлагаемой редакции. Для ограждения личности необходимы следующие три условия: 1) процессуальное правило, охраняющее неприкосновенность личности законом; 2) материальное право, определяющее различные виды свободы и дающее содержание праву процессуальному и 3) гарантий того, что существующий закон не может быть произвольно отменен. Совокупность всех трех приведенных условий дает полную гарантию свободы личности и все эти условия предусмотрены предложенными на обсуждение положениями; в 5-м положении речь идет о гарантиях процессуального права, в дальнейших положениях изложены остальные стороны, причем все они выяснены достаточно.

Ф. Ф. Кокошкин: Я заметил, что организационное бюро не включило те положения, которые намечены Арсеньевым, потому что они представляют собой частные выводы из общего начала, число которых могло бы быть и увеличено. Сверх того, относительно их нельзя высказаться столь категорично, как относительно общего положения. Аресты и обыски в некоторых случаях должны быть производимы и без постановления судебной власти, например, для предупреждения преступнику возможности скрыться или скрыть следы преступления. Употребленное в тексте тезиса выражения «ограничение прав» обнимают собой и меры, предшествующие суду, каковы обыски и аресты, а слово «постановление судебной власти» имеет в виду не только судебные приговоры в точном смысле, но и акты предварительного следствия. Вместе с тем я высказываюсь за поправку Савельева относительно установления иного, чем действующий ныне, порядка привлечения к ответственности должностных лиц.

К. К. Арсеньев: Я нахожу, что ни обыски, ни аресты не подходят под употребленные в тезисе выражения. Приводимые Кокошкиным примеры, когда аресты и обыски являются необходимыми, не должны вводить в смущение, так как полиция действует здесь лишь как заместительница судебной власти.

Ф. И. Родичев: Отмечу, что редактировать положения в самом заседании очень трудно, я полагаю, что надо только договориться относительно мысли, редактирование же ее следует поручить организационному бюро, как редакционной комиссии.

Хижняков и Родичев предложили дополнить 5-ое положение провозглашением принципа неприкосновенности лица и жилища.

Затем совещание приняло пункт 5-й в общем и просило организационное бюро перередактировать его, приняв во внимание те замечания, которые были сделаны.

С. Г. Бередников: Я выскажу, что в соответствие с принимаемой редакции тезисов должна подвернуться изменениям и объяснительная записка.

Поставлено на обсуждение положение 6-е следующего содержания:

«Для беспрепятственного выражения общественного мнения и для всестороннего выяснения и удовлетворения общественных нужд необходимо обеспечение свободы совести, слова и печати, а также свободы собраний и союзов».

В. Д. Кузьмин-Караваев: Я полагаю, что вслед за свободою совести должна быть упомянута свобода вероисповедания, ибо понятия эти не тождественны.

Пункт 6-й принят с поправкой, предложенной Кузьминым-Караваевым, и организационному бюро поручено в соответствие с этим перередактировать мотивировку этого пункта.

Затем совещание перешло к положению 7-му, изложенному в записке организационного бюро так:

«Самодеятельность общества является главным условием правильного и успешного развития политической и экономической жизни государства. Так как значительное большинство населения России принадлежит к крестьянскому сословию, то следует прежде всего поставить это последнее в положение, благоприятствующее развитию в нем самодеятельности и энергии, а это достижимо только путем коренного изменения нынешнего неполноправного и приниженного состояния крестьянства. В этих целях необходимо: а) уравнять крестьян в личных (гражданских и политических) правах с лицами других сословий; б) освободить от административной опеки сельское самоуправление, и в) оградить крестьянство правильною формою суда».

А. А. Свечин: Я замечу, суд должен быть один для всех; специальный крестьянский суд существовать не должен.

В. М. Хижняков: Я полагаю, что крестьяне должны быть уравнены во всех правах с лицами других сословий, а потому отдельное упоминание о них в п.7 излишне.

Гр. П. А. Гейден: А вот я недоумеваю, почему 7-е положение специализируется на крестьянах; в настоящее время ограничения прав и несообразности существуют и по отношению к другим сословиям. Гражданские и политические права должны быть одинаковы для всех граждан; надо идти к уничтожению тех сословных перегородок, которые существуют теперь.

В. А. Кудрявый: Я присоединяюсь к предыдущему оратору и также, как он недоумеваю. Из текста обсуждаемого положения можно вывести заключение, что политические и гражданские права других сословий признаются достаточными и с ними следует уравнять крестьян. Так ли это?

Ф. И. Родичев: Я нахожу, что вместо того, чтобы выдвигать одно сословие, следовало бы выставить общее положение о равенстве всех граждан независимо от их происхождения, племени и вероисповедания.

Н. А. Карышев: присоединился к предложению Родичева.

Кн. Н. С. Волконский: Позвольте высказаться за сохранение оспариваемого положения, хотя бы и в ущерб строгой логической последовательности, ввиду того важного практического значения, которое имеет вопрос крестьянский в жизни России.

В. Е. Якушкин: Хочу указать на крестьянский вопрос, который был организационным бюро выдвинут отдельно ввиду того, главным образом, что изменение законодательства о крестьянах поставлено на первую очередь и правительством; вопрос этот, как известно, предложен на обсуждение особых комитетов; указания настоящего совещания по этому вопросу явятся, может быть наиболее осуществимыми в настоящее время. Обходить молчанием крестьянский вопрос неправильно уже и потому, что крестьянство есть самый многочисленный класс, благосостояние которого имеет преимущественное значение для правильного развития государственной жизни.

С. Г. Бередников: Я также отстаиваю сохранение в положениях особого упоминания о необходимости крестьянской реформы, но вместе с тем полагал, что пункты а и б рассматриваемого положения в видах логической стройности должны быть представлены один на место другого; пункт же в, говорящий об ограждении крестьянства правильной формой суда, следовало бы совсем исключить, так как этот вопрос уже разрешен для всех сословий принятым совещанием 5-м тезисом.

Ф. Ф. Кокошкин: Я отстаиваю предложение организационного бюро, указывая вам, что осуществление всеобщей равноправности не может быть осуществлено одним росчерком пера, но требует сложных работ по пересмотру соответствующих частей законодательства. В числе этих работ должна быть поставлена на первом месте по важности ее крестьянская реформа. Земским деятелям особенно уместно подчеркнуть это обстоятельство ввиду близкой связи земского дела с положением крестьянского населения. Обойдя крестьянский вопрос молчанием, совещание, быть может, придало бы своим заключением большую логическую стройность, но погрешило бы против неотразимых практических требований жизни. Необходимо, кроме того, иметь ввиду, что если крестьянство упразднится как сословие, то оно останется как класс населения и при сохранении общинной формы землевладения класс этот во многих проявлениях своей экономической жизни будет подлежать действию норм, разнящихся от общего права. Именно поэтому следует особо подчеркнуть необходимость освобождения крестьянства от административной опеки.

С. А. Котляревский: Сохранение 7-го пункта, может быть, грешит против логики и эстетики, но выделить крестьянский вопрос необходимо, потому что он теперь самый наболевший вопрос и подвергается опасности быть разрешенным неправильно. Для устранения недоразумений следовало бы выражение «сословие» заменить словом «состояние»; пункт же в, упоминающий о гарантиях судебных, совсем исключить по мотивам, уже указанным лицам, ранее говорившими.

Гр. П. А. Гейден: Я считаю во всяком случае необходимым устранить из этого положения сословную окраску. Сама община не есть форма владения исключительно сословно-крестьянская, а прежде всего экономическая. Известны случаи, когда в состав общины входили лица, не принадлежащие к крестьянскому сословию.

В. В. Измайлов: 7-й тезис следовало бы разделить на два самостоятельных тезиса: 1) всякие классовые разграничения должны быть уничтожены путем отмены привилегий, принадлежащих ныне одним классам и ограничений, связывающих другие классы и 2) ввиду производящегося в настоящее время пересмотра положения о крестьянах, необходимо нашему совещанию подчеркнуть, что крестьяне должны быть уравнены в своих правах с лицами других сословий.

Председатель: Подводя итог нашим прениям я склонен думать, что большинство говоривших высказалось за необходимость подчеркнуть в тезисах крестьянский вопрос ввиду того, что в настоящее время происходит пересмотр положения о крестьянах и разрешение этого вопроса не допускает отлагательства. Что касается вопроса о полном упразднении сословий, то разрешение его по моему мнению еще преждевременно, так как вопрос этот недостаточно еще выяснен в сознании самих земских людей. Пока мы говорим о том, что крестьяне должны быть сравнены в своих гражданских и политических правах с лицами других сословий, все мы станем обсуждать вопрос о сохранении общины или обычного права для крестьян; к единогласному решению мы здесь не придем и для правильного решения этих вопросов было бы необходимо прежде всего спросить мнение самих крестьян.

Большинство против 16 голосов признано необходимым удержать в тезисах особое упоминание о крестьянстве и поручено организационному бюро перередактировать этот тезис применительно к вышесказанным замечаниям.

По предложению председателя признано желательным, чтобы вопросы, связанные с общеземской организацией помощи больным и раненым на Дальнем Востоке, были рассмотрены комиссией в составе всех присутствующих председателей губернских земских управ, заседание которой было назначено в этот же день вечером в помещении С.-Петербургской губернской управы.

На следующий день Алексей Федорович не пришел на заседание, ему стало совсем плохо. Весь день он пролежал в кровати, а вызвав доктора на дом, узнал, что болен банальной простудой. И только на следующий день, он, превозмогая сильную слабость в теле, сходил на совещание, чтобы взять копию петиции. Уже дома он принялся ее изучать, и тут же пришла мысль, что и им нужно принять свою петицию.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ II СЪЕЗДА ЗЕМСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ

Частное совещание земских деятелей в заседаниях, происходивших 6, 7 и 8 ноября 1904 года в Петербурге, обсудив вопрос об общих условиях, необходимых для правильного течения и развития нашей общественной и государственной жизни, пришло к следующим заключениям:

1. Ненормальность существующего в нашей жизни порядка государственного управления, с особой силой проявившаяся с начала 80-х годов, заключается в полной разобщенности правительства с обществом и в отсутствии необходимого в государственной жизни взаимного между ними доверия.

2. Отношения правительства к обществу имели в своем основании опасения развития общественной самодеятельности и постоянное стремление к устранению общества от участия во внутреннем государственном управлении. Исходя из этих оснований, правительство стремилось к проведению административной централизации во всех отраслях местного управления и к опеке над всеми сторонами общественной жизни. Взаимодействие с обществом признавалось правительством исключительно в смысле приведения деятельности общественных учреждений в соответствие с видами правительства.

3. Бюрократический строй, разобщая верховную власть с населением, создает почву для широкого проявления административного произвола и личного усмотрения. Такой порядок лишает общество необходимой всегда уверенности в охране законных прав всех и каждого и подрывает доверие его к правительству.

4. Правильное течение и развитие государственной и общественной жизни возможно лишь при условии живого и тесного общения и единения государственной власти с народом.

5. Для устранения возможности проявления административного произвола необходимо установление и последовательное проведение в жизнь принципа неприкосновенности личности и частного жилища. Никто без постановления независимой судебной власти не должен быть подвергаем взысканию и ограничиваем в своих правах. Для вышеуказанной цели необходимо, кроме того, установление такого порядка привлечения к гражданской и уголовной ответственности должностных лиц за нарушение закона, Частное Совещание земских деятелей в заседаниях, про который обеспечил бы практическое осуществление начала законности в управлении.

6. Для полного развития духовных сил народа, для всестороннего выяснения общественных нужд и для беспрепятственного выражения общественного мнения необходимо обеспечение свободы совести и вероисповедания, свободы слова и печати, а также свободы собраний и союзов.

7. Личные, гражданские и политические права всех граждан Российской империи должны быть равны.

8. Самодеятельность общества является главным условием правильного и успешного развития политической и экономической жизни страны. Так как значительное большинство населения России принадлежит к крестьянскому сословию, то следует прежде всего поставить это последнее в положение, благоприятствующее развитию в нем самодеятельности и энергии, а это достижимо только путем коренного изменения нынешнего неполноправного и приниженного состояния крестьянства. В этих целях необходимо: а) уравнять крестьян в личных правах с лицами других сословий, б) освободить от административной опеки сельское население во всех проявлениях его личной и общественной жизни и в) оградить его правильной формой суда.

9. Земские и городские учреждения, в которых по преимуществу сосредоточивается местная общественная жизнь, должны быть поставлены в такие условия, при которых они могли бы с успехом выполнить обязанности, присущие правильно и широко поставленным органам местного самоуправления; для этого необходимо: а) чтобы земское представительство было организовано не на сословных началах и чтобы к участию в земском и городском самоуправлении были привлечены, по возможности, все наличные силы местного населения; б) чтобы земские учреждения были приближены к населению путем создания мелких земских единиц на началах, обеспечивающих их действительную самостоятельность; в) чтобы круг ведомства земских и городских учреждений простирался на всю область местных польз и нужд и г) чтобы названным учреждениям были предоставлены должны устойчивость и самодеятельность, при наличности которых только и возможно правильное развитие их деятельности и создание необходимого взаимодействия правительственных и общественных учреждений. Местное самоуправление должно быть распространено на все части Российской империи.

10. Мнение большинства.

Но для создания и сохранения всегда живого и тесного общения и единения государственной власти с обществом, на основе вышеуказанных начал, и для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни безусловно необходимо правильное участие народного представительства, как особого выборного учреждения, в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью действий администрации.

Мнение меньшинства.

Но для создания и сохранения всегда живого и тесного общения и единения государственной власти с обществом, на основе вышеуказанных начал, и для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни безусловно необходимо правильное участие в законодательстве народного представительства, как особого выборного учреждения.

11. Ввиду важности и трудности внутреннего и внешнего состояния, переживаемого Россией, частное совещание выражает надежду, что верховная власть призовет свободно избранных представителей народа, дабы при содействии их вывести наше отечество на новый путь государственного развития в духе установления начал права и взаимодействия государственной власти и народа.

Председатель совещания Д. Шипов.

Товарищ председателя Ив. Петрункевич.

Товарищ председателя кн. Г. Львов.

Секретарь Ф. Кокошкин.

Секретарь Л. Брюхатое.

Секретарь Ф. Головин.

Закончив читать, Алексей Федорович постелил себе на кожаный диван белье и раздевшись лег и вскоре заснул.

Дневник Николая II: Была оттепель с ветром. В 12 час. отправился в экзерциргауз с Мишей; Мама́ и Аликс так же. Праздник Гусар удался вполне – полк представился особенно блестяще. После здравиц у нижних чинов все собрались в «дежурке» на завтрак с полковыми дамами, предложенный Енгалычевым. Назначил Княжевича флигель-адъютантом. Вернулись домой около 3 ч. Мама́ уехала в Гатчину. Вечер провели как всегда.