Читать книгу Районные хроники - Сергей Викторович Еремин - Страница 2

В своём далёком детстве я застал такое удивительное и увлекательное для постороннего, чаще всего городского, обывателя явление, как бескомпромиссная и самозабвенная битва организованного колхозного крестьянства за урожай. Захватывающее, надо признать, было зрелище! Настолько одухотворённое и пламенное, что временами казалось, наши труженики села ведут отчаянную борьбу не "за", а "с" урожаем. Причём, пленных в этой беспощадной мясорубке не брали, а раненых безжалостно добивали предметами, первыми попавшимися под руку. До последнего вздоха мутузили друг друга советский человек и урожай, как начнут по весне этот изнурительный процесс, так до самой глубокой осени спуску не дают ни себе, ни случайным свидетелям…

Уступать никто не хотел. Однако по законам диалектического материализма, победителем должен быть кто-то один… А силы примерно одинаковые… Так, что триумфатора в этом бое гладиаторов предугадать было совершенно невозможно. Настойчивость советского человека известна, а помноженная на указание из райкома, вообще, несокрушимая вещь! Но и природа наша славится своим изворотливым непостоянством. Можно сказать одно – достойные соперники по эпическому противостоянию. Сегодня с таким феноменом уже не столкнёшься… По ходу движения участников по дистанции чаша победных весов колебалась, маятник истории раскачивался с переменной амплитудой, истерия и припадки всех вовлечённых сторон зашкаливали… Всё так перепуталось, перемешалось…

Мне, как малолетнему свидетелю, не обременённому обязательствами перед партией и правительством, понятное дело, "крышу" не сносило и не усугублялись вредные привычки, в отличие от большинства участников со стороны человечества. Кроме всего прочего, меня не могли никак, и заинтересовать всевозможные надзирающие органы… Было просто интересно смотреть за перипетиями разворачивающегося перед моими глазами сражения титанов, в качестве невольного, но восхищённого наблюдателя. Исключительно со стороны и в добровольном порядке… Возможно, поэтому и впечатления остались такие восторженные от беспримерного для мирного времени напряжения человеческих сил. Изредка и кратковременно я подключался к борьбе, но, по большей части, в качестве игры и приятного времяпрепровождения с хорошим выплеском адреналина в кровь.

Само определение сельскохозяйственных работ, как некая битва или борьба, в русском обиходе появилось только после большевистской революции. И до неё жизнь на селе была не сахар, но только после выстрелов с "Авроры" из деревни сводки об урожае стали напоминать фронтовые. Словно, идёт перечисление освобождённых населённых пунктов от ненавистного и страшного врага. Кубань даёт сводку о рекордном урожае! Воронежская область берёт новую высоту! Чита будет с хлебом, закрома ломятся от зерна! Ура, товарищи! Не остановимся на достигнутой вершине – прыгнем сразу в космическую высь! Троекратное ура!

Кстати, "рядовые" этой нескончаемой войны о своих "подвигах" говорили другие слова… Их долго не подбирали и не шлифовали до зеркального блеска. И слова эти не слишком приветствовались на страницах газет и журналов всех уровней. И предложения из них получались короче… Не вписывались они в контекст официальных бравурных тирад, но выразительность и смысловую нагрузку от этого не теряли… Впрочем, все газеты, без разделения на центральные и местные, комбайнёры с трактористами в полях использовали по назначению, не предусмотренному главной редакцией.

С некоторым сомнением, но я позволяю себе чуть-чуть ёрничать по поводу посевной и примкнувшей к ней страды, поскольку с рождения видел, как работают в поле люди и сколько, на самом деле, стоит хлеб с картошкой. И если говорю о "борьбе" и "битве" с некоторым сарказмом и гротеском, то только от большущего уважения к крестьянам, несмотря на то, что в это время они были колхозниками. По сути, теми же крепостными… Не из-за глумления над собственной памятью и совестью, а в качестве смеха сквозь слёзы. Сам я не пахал от рассвета до заката, но крепко прочувствовал, как это делается. Не каждый по достоинству и со знанием всех нюансов оценит красоту работы одинокого комбайна, шурующего пшеницу, в глубине ночного поля под свет своих прожекторов. Хотя я и не знал всех нюансов, но многократно оценивал… Почему он один? Как могли оставить товарищи такого героя один на один с непобедимым урожаем? Как так получилось? Иногда, специально ходили с пацанами ночью в поле смотреть и слушать раскаты приближающегося "боя".

Трудно реинкарнировать в сегодняшний день свои впечатления из Советского Союза. Тем более, из его самой консервативной составляющей, из колхозной деревни. Как передать привкус того времени? Что ни скажешь, всё будет выглядеть неправдой, глупой выдумкой, вольным изложением полузабытой темы… Каким образом выразить свою нежную любовь тем дням и ночам, тому картофельному бурту, например, или элеватору с зерном, чтобы не предстать неудержимым фантазёром? Время-то было совсем не для нежной любви… Битва, как-никак в самом разгаре, у баб в руках вилы острые, а у мужиков – косы наточенные…

Обычное хронологическое описание своего первого "боевого" дня в этой битве будет выглядеть записью из неупорядоченного дневника душевнобольного путешественника во времени по выдуманному им миру. Миру, совершенно серому и безрадостному, где самая мелкая, но "незапротоколированная" мелочь способна вызвать бурный восторг. И это притом, что советский колхозник рождён не для выражения бурных восторгов и не для глупого витания в облаках, а для строго выполнения директив и постановлений. Но я колхозником не был и мог себе позволить некоторые вольности.

Получалось хреново… Оказавшись в регламентированном коллективе, нацеленном на выполнение конкретной задачи, волей-неволей подчиняешься его биоритму и забываешь о своей виртуальной независимости от колхозных правил. Очень быстро ты замечаешь, что стал самым настоящим "сыном колхоза". Эта колхозная бодяга с "трудом на свежем воздухе" реально засасывает! Не успеешь вовремя соскочить – всё лето будешь по полям на карачках ползать! И не надо думать, что добрый дядя бригадир тебя остановит и прогонит домой…

Первое моё появление в составе ударной бригады сборщиц картошки на колхозном поле было связано с тем, что не с кем было оставить дома. Пришлось провести весь световой день в поле по уши в грязюке. А земля у нас жирная – не отмывается… Целый день бабы колупались, проходя поле после того, как его прошёл комбайн. Я не знаю, сколько зацепил он своими пластмассовыми когтями, но мы к вечеру насобирали целую машину. А работа только началась! Раз – надо, значит – надо. В колхозе спрашивать не принято… Дано задание – оно выполняется… Придумают же машину! Она не только бензин жрёт в три горла, но и требует за собой отдельного и тщательного контроля. Половину сама соберёт вальяжно, а вторую, самую трудно-выковыриваемую, предоставит человеку. Он не такой капризный и нежный. Короче, всё шиворот-навыворот получается – машина снимает сметану, а человеку остаются свинячьи помои… Нормальная колхозная практика.

Насобирали, значит, машину по самые борта в россыпь тонны две. В мешки собирать на земле и в таком виде забрасывать в кузов запрещено законом – тяжело для женщин. Конечно же, из всей механизации при этой процедуре был только этот бортовой ГАЗик, а из мужиков – только водитель этого ГАЗика. Поэтому вёдрами сыпали. Сорт картошки специально выведен для колхозов, селекционеры постарались, один сплошной "горох" вперемешку со "сливами". Что характерно, и комбайн собрал не намного крупнее. Всё было предусмотрено в этой удивительной технологии… Цена в магазине – копеечная, а труд человека – почти бесплатный. Гонять технику в качестве помощи колхозницам выходило дороже. И никто особо не возражал и не выдвигал рационализаторских идей… Привыкли к этой кривизне за десятки лет. Вроде, есть трактор на селе, а правильно его применить в деле не научились… Может быть, стесняемся? Нам удобнее самим себе последние жилы рвать…

Вечером повезли на хранение – длинные кучи под открытым небом. Лето было в этом году сухое – повезло… Едет машина вдоль этой кучи по колдобинам и выбоинам, а бабы из кузова деревянными лопатами ссыпают. У советских учёных было мнение, что такой способ хранения допустим… Гнилой запах в этом царстве печали стоял настолько густой, что я, например, усомнился в этом. В свои шесть лет. Говорю же, почти бесплатный продукт – на фиг о нём заботиться, тем более, если денег за это не платят!? Дешевле сгноить в этих буртах, чем навес сделать, площадку нормально разровнять… На месте, у такого бурта, всегда подкорректируют высоколобых товарищей из лабораторий. И хрен потом с кого спросишь!