Читать книгу Наследие. Том первый (1967 – 2016) - Сергей Виноградов - Страница 19

ХХХ

Однажды в студёную зимнюю пору

Я из лесу вышел. С дружиной ГАИ.

Гляжу, поднимается медленно в гору

Не то «москвичок», а не то «жигули».

А за рулём в полушубке овчинном,

В шапке из норки сидит мужичок.

Ведёт он машину в спокойствии чинном,

Увидел меня и хотел наутёк…

– Здорово, парнище!

– Ступай себе мимо!

– Уж больно ты грозен, как я погляжу.

А ёлки откуда?

– Из леса, вестимо.

Сосед, слышишь, рубит, а я отвожу.

…В лесу раздавался топор браконьера.

– А что у соседа большая семья?

Всё рубит и рубит. Не знает и меры.

– Так ждут на базаре его кумовья!

– Так вот оно что! Одному, знать, опасно.

Ну, что же, голубчик, за всех получи!

…А он вдруг с испугу как рявкнет: согласен!

Ну, мёртвая, трогай! И скрылся в ночи.

ХХХ

В лесу в середине российской земли

Три гордые ели росли и росли.

Так многие годы прошли, пролетели

И тихо и мирно состарились б ели,

Но к елям однажды пришёл караван.

В тени их весёлый раскинулся стан,

Стаканы, звеня, наполнялись водою,

И гордо кивая колючей главою

Приветствуют ели нежданных гостей.

Но чёрные мысли лелеет злодей…

И только лишь сумрак на землю упал,

По корням упругим топор застучал…

И пали без жизни питомцы столетий,

Но отчего ж веселятся все дети?

Ведь нынче всё дико и пусто кругом…

Так стал человек для природы врагом.

ХХХ

Я помню чудное мгновение

Передо мной стояла ты

Не так как прежде – наваждением,

А исполнением мечты.

В томленьях грусти безнадежной

Среди базарной суеты

Мечтал вдохнуть твой запах нежный

И убедиться – это ты!

Тебя я вырвал, как из плена,

Из рук коварных продавцов,

А ты – из полиэтилена,

А не из сказочных лесов.

Душе настало пробуждение,

И взяв двухрядную пилу,

Я без стыда и сожаления

Все ели в городе пилю.

И вот во мраке заточения

Проходят тихо дни мои —

Без праздников, без вдохновения,

Но с вечным запахом хвои…

ХХХ

Вот она суровая жестокость —

Тёмной ночью в лес пришёл злодей.

Топором он чудо-ели косит,

Как под горло режет лебедей.

Всё ему здесь близко и знакомо

Он не раз здесь шастал по-утру.

И упрятан в жёлтую солому

Елей голубых холодный труп.

В «жигулях» везёт, как в катафалке,

Елей мёртвых запах в склеп квартир.

Мне тех ёлок, в общем-то, не жалко,

Жаль, что он меня опередил.

С топором иду в тоске и злости.

Лучше их теперь где я найду?

Но лежат повсюду только кости

Бывших чудо-ёлочек везде.

Я не виноват, но кто поверит?

Я ведь тоже из таких людей.

…Он уехал. А мне шепчут ели:

Браконьер! Убийца! И злодей!