Читать книгу Президент уходит на пенсию, или «Я уеду жить в Пярну» - Сергей Владимирович Каневский, Сергей Владимирович Шевалдин, Сергей Владимирович Соболенко - Страница 3

Как-то вечером сидя в своём кабинете, президент включил телевизор. Было время просмотра новостей на любимом государственном телеканале. На экране вогнутой плазмы появилась огромная фигура президента Белоруссии Александра Лукашенко. Глава Белоруссии говорил о наболевшем. У него скоро выборы, непонятно какие уже по счёту.

«Если буду чувствовать, что вы категорически против, конечно, буду переживать, но тем не менее, вы должны мою кандидатуру отвергнуть на выборах. И я пообещал, что синими пальцами за кресло держаться не буду» – говорил Лукашенко сидя в кресле. Пальцами белорусский диктатор держал кресло. Владимир Владимирович заметил, что руки его коллеги побелели от напряжения.

«Держи карман шире. Не будет он цепляться синими пальцами за трон. Да ты из гроба будешь периодически выползать, чтобы ночью посидеть в президентском кресле», – размышлял наш президент. Тем летом, когда он собирался ехать в Тарту, Лукашенко пошел на выборы президента Белоруссии. Не понятно, на какой срок, никто там и не помнил жизнь без Лукашенко, который правил страной 27 лет.

Дальше минский батька стал размышлять о политических перспективах 2025 года: «Может быть, до 2025 года не доживу, не дай Бог!».

«Хочется еще пожить, дети малые, посмотреть, как у них будет», – добавил он.

«О как! Да какие у тебя малые дети? Коленьке уже 16 лет будет следующим летом, а уже сейчас такой лось вымахал. В 2025 ему 21 стукнет, в пору очередных внуков тебе принести» – президент раздраженно ткнул пальцем в пульт, выключив телевизор.

«Да ты сначала с коронавирусом у себя справься!», – президент вспомнил о том, что в последнее время волновало его больше всего. Проклятый вирус загнал его в бункер и заставил проводить ежедневные совещания с губернаторами и министрами по видеосвязи.

Вместо своей любимой внешней политики глава государства вынужден был подсчитывать число больничных коек, слушал доклады о росте заболеваемости в стране. Раздражался, понимая, что многие ему врут. Особенно о числе заболевших и умерших от проклятой китайской заразы.

Президент обитал на своей даче под Москвой. Никого не принимал в последнее время и сильно раздражался от того, что проклятый вирус ломает его планы.

Он снял трубку спецсвязи и попросил секретаря соединить себя с пенсионером – бывшим президентом Казахстана. С тех пор, как 19 марта 2019 года тот оставил свой пост, наш президент постоянно стал задумываться и о своем будущем. Летом 2020 года его бывшему коллеге исполнится 80 лет.

«Вот так, 29 лет человек руководил Казахстаном, можно сказать, что правил «железной рукой» и режим у него был куда жестче моего, но вот взял и ушел. Кто знал, что он решит при жизни заглянуть в вечность. Зачем? А с другой стороны даже руководитель государства имеет право пожить по-человечески. Вот где он сейчас находится? Ему не нужно мчаться утром в свою резиденцию, подписывать бумаги, принимать многочисленных просителей, делегации, кататься с визитами, принимать решения, нервничать по разным поводам, как и любому другому главе государства. Но когда тебе 40 или 50 лет, то эти дела легко даются. А если тебе уже за 70 и последние 20 лет ты провел в стрессе, то становится все тяжелее нести в гору этот камень, да еще и когда знаешь, что горе этой нет конца.

Вот Зеленский на Украине молодой и бодрый, он еще может держать этот сумасшедший темп жизни» – размышлял про себя президент.

Пока соединяли с Казахстаном, президент слушал радио. Из динамика раздался хрип любимого певца Григория Лепса: «Я уеду жить в Лондон. Я уеду туда, где большая вода

Может быть навсегда. Я уеду жить в Лондон. Мне Москва будет сниться…».

– Я уеду жить в Пярну. Там где сосны клубятся. Я уеду туда, где большая вода

Может быть навсегда… – бормотал себе под нос президент вдруг родившуюся рифму.

«Но эта Москва мне точно не будет сниться. Скорее Петербург…» – из полудрёмы его вывел голос из селектора:

Абонент на линии.

– Здравствуйте. Как ваши дела, чем заняты? – спросил президент бывшего коллегу.

– Здравствуй дорогой. Дела идут очень хорошо! А ты не видел мой последний клип? Знаешь, вот они мне все время говорили, что я великий и талантливый руководитель, а тут вышел на пенсию и решил попробовать написать стихи. И такие они получились душевные – про Казахстан! Наложили их на музыку, вышла песня. Клип сняли. Хочу теперь целый альбом записать. Готовлю концерт большой для друзей на юбилей. Приезжай! – голос пенсионера звучал свежо и задорно.

Еще год назад он говорил тихо и вдумчиво, но устало. А теперь: совсем другой человек.

– Обязательно посмотрю и на юбилей приеду. Вы, кстати слышали, как Александр Григорьевич про «синие пальцы» говорит? Что вы об этом думаете? – президент ждал совета от старшего товарища.

Проницательный собеседник всё понял.

– Лукашенко по мне так еще пацан – всего 65 лет. Но я тебе скажу так: уходить надо вовремя и самому, а не то, могут «вынести», как советскую власть в 91 году. Все нужно делать вовремя дорогой – уверенно и тихо по слогам повторил пенсионер – во-вре-мя.

– Спасибо вам. Всех благ. И ждите меня на юбилей – попрощался с бывшим коллегой президент.

«Я уеду жить в Пярну. Там, где старый Андропов…» – сонно мурлыкал он себе под нос на мотив песни Григория Лепса. Днём у него было запланировано очередное совещание с губернаторами по видеосвязи. Несколько часов было в запасе. Он оторвал взгляд от пустого монитора с древним Windows XP, на рабочем столе которого было фото ночного Кремля. Президент нажал на кнопку спецсвязи и попросил адъютанта не беспокоить себя, встал и вышел в комнату отдыха. Там он лёг на топчан с подушкой и погрузился в тревожный, но глубокий сон.

Президент засыпая, вспомнил, как еще в молодости его приятель по КГБ рассказывал про Пярну. Его отец служил там пилотом пограничной авиации. Общался с ленинградской и московской интеллигенцией снимавшей комнаты в деревянных домиках у берега Рижского залива. Был заядлым картёжником и устраивал игры в преферанс в своем доме. «Хорошее было время. Мы жили там, как в Европе. Все время ловил себя на мысли, что живу не в СССР» – так вспоминал приятель свое детство.

Президент был раздосадован тем, что коронавирус мешает его планам. Неожиданно, во сне ему явилась дача Андропова. Всё было так, как будто и не было в мире никакой эпидемии, а жизнь шла своим чередом.

После президент подробно описал события, происходившие в его сне в своём секретном дневнике, который тщательно вёл со времён молодости. Сон этот так потряс главу государства, что он решил оставить его для истории, снабдив некоторыми подробностями.

Впрочем, давайте и мы заглянем в эти записи, которые прольют нам свет на некоторые мысли, пришедшие в голову нашего главного героя.

«Продается дача Андропова»

Снилось ему неуклюжее трехэтажное здание красного кирпича со стороны леса похожее на типовую советскую школу в провинциальном городе. Оно высилось в лесу возле пляжа Валгеранд на Рижском заливе в шести километрах от курортного города Пярну. Здание окружали сосны и деревянные летние домики, построенные хозяевами участка финнами уже в постсоветский период.

Но если глядеть на него с моря, то мы увидим террасы, которые смотрят на берег и солнечную сторону. Особенно хорошо наблюдать с них закат, когда залив спокоен и огненный шар «тонет» в море.

Дача стоит почти на пляже. Раньше ее ограждал забор. Его столбики – рельсы бывшей узкоколейной железной дороги, когда-то проходившей через Пярну, торчат из земли до сих пор, а по центру стоит белая калитка. Когда-то она служила выходом на пляж, а теперь ее можно обойти с любой стороны. Финны забор убрали, а калитку оставили. Просто так, для напоминания о прошлом.

Хозяева финны уже давно пытались продать эту старую советскую дачу, так как большой прибыли она им не приносила. Находится далеко от города, в лесу, где нет магазинов и кафе. Поэтому отдыхающим постоянно приходится ездить в Пярну. Трехэтажный советский кирпичный короб популярностью у туристов не пользовался, а отапливать его зимой было накладно.

Всех приезжающих на такси из города русских посмотреть на дачу Андропова хозяева с надеждой спрашивали, не хотят ли они купить это? Но пока желающих приобрести советскую госдачу не нашлось.

Сам Пярну – городок крайне симпатичный. Маленькие приморские домики раскиданы старыми улицами вдоль побережья и вглубь суши. Около домиков растут липы. В средине торчит шпиль церкви св. Екатерины.

Когда-то это был город-крепость, и только в середине 19 века в нем началась массовая курортная застройка.

На приморских улочках даже зимой работает много уютных ресторанов и кафе с чудесной выпечкой и ароматным чаем. Около старого деревянного курзала, где когда-то устраивали танцы для отдыхающих, на каменной скамье памятником сидит железный композитор Раймонд Валгре с аккордеоном, автор знаменитого «Сааремского вальса» который исполнял Георг Отс.

Балтийский климат капризен, и летом можно попасть на серию дождливых дней, но потом солнце очень быстро прогревает воду в заливе. Нет такой жары и палящего солнца, как на южных тропических курортах. Не нужно прятаться днём в отеле во время сиесты.

На балтийских пляжах можно проводить хоть целый день. Именно близкий нам – северным людям климат, повлиял на повсеместное появление курортов на Балтике в середине 19 века в Российской империи и в соседней Германии, где были знаменитые Кранц и Раушен – нынче калининградские Светлогорск и Зеленоградск.

В центре Рыцарской площади в Пярну стоит памятник балкону бывшего театра Эндла. С него 23 февраля 1918 года была провозглашена независимость Эстонской республики. Сам театр сгорел в 1944 году. Его развалины снесли в 1961 советские власти, которые лишили Эстонию независимости и стирали всяческие воспоминания о довоенной республике.

Основное население Пярну составляют русские. Их тут около 80% – чуть меньше, чем в Нарве. В основном это бывшие военнослужащие и члены их семей. В советские времена в городе было много воинских частей.

Сам курорт, застроенный преимущественно до войны, тих и опрятен, местные жители спокойны и приветливы. Город находится между Таллинном и Ригой по отличному шоссе.

Хозяева дачи Андропова удивились, когда им позвонили в начале ноября, не в сезон и сказали, что готовы посмотреть угодья. Через два дня из Таллинна приехал мужчина лет сорока. Одет он был в длинный пуховик. Хороший костюм от Armani говорил о серьезности намерений гостя.

Майор Федеральной службы охраны Трофимов, работающий в оперативном отделе ФСО, уже все знал об этой даче. Чертежи по требованию президента быстро нашили в архивах девятого управления КГБ СССР, отвечавшего за охрану первых лиц Советского Союза. Осталось только поехать и договориться о сделке.

Так как все приготовления к уходу президента на пенсию проводились в строжайшем секрете. И посвящены в план были единицы, то финнам – хозяевам дачи Трофимов представился агентом по купле-продаже элитной недвижимости. Его поводили по лесу, показали пляж, старое служебное здание для обслуги, заброшенное караульное помещение со старым сохранившимся пультом охраны.

«Значит, кое-какие коммуникации сохранились. Не нужно будет много копать» – подумал про себя гость о том, что на объекте придется устанавливать безопасную спецсвязь.

У нас таких объектов уже нет. Старые госдачи под Москвой и Петербургом были перестроены на современный лад, либо были проданы богатым коммерсантам. А тут – хоть устраивай музей быта партийного и советского начальства.

Осмотрев участок, перешли к самому главному. Хозяева хотели получить за дом с участком леса и дополнительными постройками 1,5 млн евро, но покупатель сказал, что хочет скидку в 10%. Сторговались на семи и ударили по рукам. Владелицей дачи Андропова была обозначена российская гражданка Надежда Тихонова 33 лет – уроженка города Дрезден в Германской Демократической Республике.

«Много наших в то время служили в Германии» – сказал понимающим финнам агент недвижимости – так представился им майор ФСО. Стороны договорились, что подготовятся к сделке за неделю. Сама будущая хозяйка – женщина занятая и выпишет доверенность на приобретение недвижимости.

Трофимов оставил задаток и уже на следующий день, на участок приехали два небольших грузовичка с рабочими и инженерами, которые разгрузили какое-то оборудование в ящиках и начали работы на участке.