Читать книгу Ночной хирург - Сергей Возный - Страница 2

Там же. Наше время

Этого деда Тим заметил издали. Работа такая – без наметанного глаза не выжить, как и без ловкости рук. Как без «подвешенного» языка, без уверенного голоса и без вечной улыбки на худом лице.

– Люди добрые, подходите, люди злые – мимо проходите! Кто ставит рубль – получает два, чтоб не болела потом голова!

Руки шустрят независимо от языка, крутят по картонке синие пластмассовые стаканы. Под одним из трех затаилась «картошка», поролоновый шарик. Угадаешь – получишь деньги, но шансов мало, и не для этого Тим здесь работает!

– Ехал суда на мэтле, да мэтла сламался, а я здэс остался! Подходым, не стэснаемся, сказочно обагащаемся!

Внешность у Тима вполне славянская: белобрысый, глаза светлые, звонкий голос не до конца еще загрубел. С «акцентом» звучит так забавно, что все улыбаются, даже суровые мужики с лесосек, а женщины смотрят и вовсе умильно. Не сразу верят, что в подростковом облике затаился ловкач высшего уровня. Потом, конечно, «врубаются», но и тут острота языка может выручить. Не каждый еще признает, что этакий сопляк его обманул при всей честной публике! Для непонятливых имеются старшие парни, что трутся пока в сторонке. Типа, курят. Двое – боксеры, а третий, Саня Золотой, хоть не спортсмен, но оттянул уже срок на «малолетке» и вообще ничего не боится. Любого может на нож посадить! Оружие тут, впрочем, у многих – тайга вокруг, каторжанские традиции – поэтому до разборок лучше не доводить. Взвешивать каждое слово и видеть угрозу за километр. У Тима и с этим всё нормально, не зря ему самое главное дело доверили! «Картошку катать» – это вам не паясничать, изображая фартового игрока, тут, реально, талант нужен!

– Лэвий край – Краснадарский, правий край – Краснаярский! У кого хороший зрэние, получает дэнэжный прэмия! Ну, кто смелый?! Может, вы, девушка?! Или вы, молодой человек?! Или…

Тут и увидел этого деда. Стоит себе поодаль, руки за спиной, уставился прямиком на него, Тима. Высокий, худой, седые волосы стрижены в «ежик», белоснежные усы контрастируют с темным загаром. Одет необычно, опять же: костюм и галстук. Не затрепанные как у местных чиновников, а «с иголочки» – даже отсюда видно! И что за гусь, скажите, пожалуйста?!

– Я?! – изумилась тем временем пухлая девушка с наивными глазищами. – Ой, да я сроду в такое не играла! Мама говорит…

– Маму надо слушать! – улыбнулся Тим снисходительно, будто младшей по возрасту. В обычной жизни Наталья по ушам бы нащелкала, но тут продолжила играть дурочку:

– Мне даже в лотерею не везет, правда-правда!

– Лотереи – это зло, а тут у нас живые люди. Не бойтесь, девушек не обижаем!

Местные, из поселка, давно к этому театру привыкли, да и залетные люди играть не станут, если ум есть. Вся надежда на случайного лоха, до сих пор верящего в сказки. Хоть один за день встрянет – вот и прибавка к скудному детдомовскому рациону. Золотой с пацанами здесь временно, у них по району реальные дела варятся, но Тима туда пока не берут. Молодой еще! Год как при паспорте, а толку с этого документа ноль – ни прав, ни возможностей, ни свободы!

– Правила просты, хватаем деньги и в кусты! Шутка, шутка, не бойтесь! Вот я ставлю сто рублей, и сто рублей ставите вы, красавица! Остается мелочь – угадать, под каким колпаком волшебный шарик! Готовы?!

– Я за нее, – произнес кто-то близко и негромко, но перекрыл своим голосом шушуканье толпы. – Ставлю сразу пятьсот. Нормально?

– Вполне, – отозвался Тим, обнаружив пижонистого деда у себя за спиной, очень близко. – От вас, уважаемый, принял бы тысячу, да ответить пока нечем! Сам еще голодный-холодный как кран водопроводный, кручу-верчу, всем помочь хочу! Начинаем?!

Стаканчики завертелись туда-сюда по картону, отвлек привычно внимание, закинул «картошку» под тот, где совсем ей не место.

– Глядите, не спешите! Деньги любят счет и оч-чень холодный расчет!

Старик не стал размениваться на слова и показывать пальцем тоже не стал – в руках у него оказалась финдибоберная трость с узорчатой рукоятью. Ею и стукнул в нужный стаканчик. Ах ты, зараза!

– Ну, что ж, уважаемый, сегодня фарт на вашей стороне! Забираете деньги сразу, или желаете удвоить ставку?

– Желаю. Ты впрямь голодный, наверное? Не заработал еще сегодня?

– А какое… при чем тут голод? – потерялся Тим на секунду, но тут же «включил позитивчик». Так улыбнулся, что доверчивый старый дурак просто обязан был проникнуться доверием.

– Вообще-то вы правы, с обедом сегодня не вышло. Нам, сиротам, только и осталось, что верить в добрых людей и надеяться на удачу. Если и она нас оставит…

– Вот этого не надо, – отозвался старик негромко, но голос словно заледенел. Глаза у него тоже холодные, светло голубые, нет в них ни жалости, ни доброты особой.

– Я в удачу не верю, парень, а ценю в этой жизни только профессионализм. Надеюсь, в тебе не ошибся.

Вроде тихо сказал, но Тим расслышал каждое слово, а толпа не расслышала. Стоят и смотрят нетерпеливо. Натаха хмурится, даже Золотой со своими напряглись – пытаются издали оценить тему.

– Не пойму, о чем вы, почтенный! Деньги ставите?!

– Да, разумеется, – в пальцах деда мелькнула красная купюра. Пять тысяч!

– Ответную можешь не класть. Крути свои наперстки.

– Это «картошка», – ответил Тим машинально. – Кручу-верчу, запутать хочу, всё честно, без обмана, как у волшебника Сулеймана!

Рисковать в этот раз не стал, замял шарик между пальцами. Теперь под любым стаканом будет пусто, пока не начнет переворачивать их по очереди.

– Итак, проверим ваш зоркий глаз на этот раз! Где ваше счастье?!

– Об этом тебе лучше не знать, – тонкие губы раздвинулись, но на улыбку это не походило.

– Переворачивать не будем, работа хорошая. Деньги ты заслужил, и даже чуть больше. Держи.

Еще одна пятитысячная! Сегодня день чудес, или это подстава какая-то?!

– Бери, бери. Надеюсь, на всю шайку хватит и тебе останется.

Тим потянулся, и пальцы деда вдруг цапнули его за кисть. Выдернуть не успел – НАКАТИЛО!

Спазм, от головы до пяток. Ломающая боль – и сразу же кайф, будто принял чего запрещенного. Как сидел на корточках, так и завалился, спиной вперед. Махнул рукой Золотому – типа, всё нормально – кое-как вернул равновесие. Голова кружится, в глазах темно, а в ушах… в ушах появился шум, будто от ненастроенного радиоприемника. Что это было, блин?!

– Тебе помочь? – пробился сквозь пелену всё тот же голос, а перед лицом вновь замаячила бумажка с видами города Хабаровска. Новенькая бумажка, длинные пальцы, темный загар, манжета с запонкой. Перстень из белого металла со сложным узором. Понторез хренов!

– Обойдусь! – буркнул Тим, но деньгу сцапал. Аккуратно, чтобы к пальцам не прикасаться.

– Вы, уважаемый, это… экстрасенс, что ли?

– Почти. Будь сегодня осторожнее, юноша, постарайся не оставаться один, – тут старик стрельнул в окружающих быстрым взглядом и произнес еще одну фразу.

– Чё?! – спросил Тим в удаляющуюся спину. – Вы это… блин!

Негустая толпа перед стариком расступилась: костюм и трость, наверное, подействовали. Пересек неспешной походкой привокзальную площадь, а там его ожидал солидный черный внедорожник. Дед самолично уселся за руль, и блестящее чудо техники скрылось из глаз.

– Ну, и кто это был?

– А я знаю?! – отозвался Тим ошалело, лишь потом перевел взгляд на Саню. – Изврат какой-то, в натуре! За руку меня трогал!

– Да мы уж заметили, – ухмыльнулся старший товарищ, блеснул фиксой. – А вы чего застыли, граждане? Пацан отдыхает, он тоже не железный! Кто хочет азартной игры, подходим позже!

«Товарищи» задерживаться не стали – сегодня тут все местные, фишку рубят – лишь Натаха застыла в сторонке и взгляд предельно лукавый. Видела деньги-то! Кстати…

– Вот, это он мне дал. Не знаю, за что.

– Понравился ему, значит, хе-хе! Ладно, шучу, ты пацан нормальный, и все это знают! «Бабки», вроде, тоже не нарисованные. Держи половину!

– Благодарю, – удивился Тим еще больше. От незнакомцев можно всякого ждать, а вот Саня никогда таким щедрым не был. Сто лет назад еще объяснил, что «картошку» гонять – работа серьезная, но доходы идут в «общак», и Тиму светит, от силы, пятая часть. Как самому молодому.

– Тебе же братву кормить, сам говорил!

– Бери-бери! Сегодня ты лучший, развел лошару на деньги, за это полагается бонус! Вечером, кстати, чем занимаешься?

– Да, как обычно. Дядю Колю хотел навестить, помочь там…

– «Синяка» этого?

– Он не «синяк». У него работа есть и вообще… он вместо отца мне!

– Помню твою историю! Хотел сегодня тему предложить, как взрослому, но если занят…

– Да я быстренько управлюсь, Золотой! Там еще Натаха на чай звала…

– Ну, Натаха точно плохому научит! А чё покраснел, брателло?! Всё нормуль, всё естественно! До одиннадцати управишься?

– Я раньше управлюсь, – ответил Тим солидно, но голос сорвался, и щеки реально запылали огнем. – Посидим, обсудим. А с директрисой у меня ровно, ты знаешь, могу вообще не ночевать!

– С такими «бабками» обсуждения затянутся, – ухмылка Сани сделалась шире. – Ладно, завязывай на сегодня с «картохой», а в одиннадцать жду на Плешке. Пора тебя, брат, к реальным делам приобщать!

Двинулся прочь вразвалочку, а Тим глядел ему вслед со счастливой улыбкой. Всё вокруг расцвело – как и должно быть отныне для полноправного пацана! Даже Натаха теперь выглядит красоткой, и сегодня вечером у них наверняка всё получится! Не модель из Сети, но явно лучше прыщавых детдомовских девчонок!

Забыть бы еще слова старика, но куда теперь от них денешься?! Единственную фразу, сказанную на ухо.

«Берегись тех мест, где воняет мертвечиной».

***

Управился раньше, чем думал. Дядя Коля, вопреки всем клятвам, оказался жестко пьян, и хозяйственная помощь ограничилась выносом мусора.

– Т-ты это… не смри, что я того… мы др-рва с тобой щас… это…

– Да сиди уже, какие тебе дрова! – ответил Тим непочтительно, зато от души. Мутная тоска прорвалась, наконец, обретая форму пузатого мужика в трусах и растянутой тельняшке, седого, щетинистого. Совсем не похожего на себя самого с черно-белой фотографии на стене!

– Обещал же, что завязываешь бухать! С работы опять погонят, а где другую возьмешь?!

– Т-ты это… с-сынок…

– Какой я тебе, нахрен, сынок?! У меня отец вообще был непьющий, понятно?! Никогда, ни разу, ни капли!

Пнул с размаху входную дверь, а дальше только крыльцо и двор до калитки. Вполне себе чистый двор, да и крылечко пока не скрипит – мужиком дядя Коля всегда был рукастым, в серьезные запои не уходил. До сих пор. Если уж Золотой прозвал «синяком», значит, слух по поселку идет, не на ровном месте!

– Ты ж реально мне за отца был! Чё творишь, а?!

Дом ему не ответил, а дяде Коле сейчас не до этого. Пусть внутри сидит, пока с крылечка не навернулся! Про родителей-трезвенников Тим, конечно, присочинил – слишком мало они прожили в этом поселке, и правды узнать не у кого. Если где-то есть родня, то за пятнадцать лет ни разу не объявилась. Считай, что и нет ее! Самый близкий человек на свете – как раз дядя Коля, доставший Тима из машины после той аварии. Знать бы еще, куда сам джип потом подевался! И все вещи из съемной квартиры, где жила когда-то семья Долгих. Наверняка ведь были деньги и ценности, компьютер какой-нибудь с фотографиями, телефоны, ещё всякое! Какая сволочь это всё под шумок присвоила?!

Беда не ходит одна – даже если не беда, а так себе, скопление мелких пакостей. Натаха в этот вечер оказалась вполне трезвой, зато в гостях у нее расположился Гоблин из Саниной бригады. Здоровенный, тупой и с чувством юмора на уровне десятилетки.

– О-о, кто к нам пожаловал! Да это же Тим Ловкие Руки! Заходи, брата-ан, присаживайся!

– Благодарю, сегодня некогда. Так, поздороваться зашел.

– Ну, так здоровайся, брата-ан! Или прощайся уже!

Натаха, что самое обидное, от всей этой тупости только хихикала и влюбленно глазела на Гоблина, будто и не было никаких договоренностей! Дура двадцатилетняя!

– Ну и пошла ты! – ругнулся Тим уже на улице, засадив пинка очередной двери, подъездной. – Зато «бабло» целее будет! Пускай тебе этот… сладости покупает!

Дорогущую шоколадку хотел закинуть подальше, но вместо этого распечатал и откусил с хрустом. Полегчало. Даже гул в ушах, наконец, затих – впервые после встречи со стариком! До родимого детдома успел смолотить половину плитки, а прочее сунул обратно в карман. Пригодится еще.

На входе, как обычно, дежурил ЧОП-овец Паша, накачанный, но слишком добрый для такой работы. Суточные вахты отсиживает, ковыряясь в мобильнике, пронести через него можно всё, что душе угодно – старшие пацаны активно этим пользуются, а директриса Пашу терпит, до поры. Не настолько здесь крутая оплата, чтобы хозяева ЧОП выделяли, кого пошустрее! Сменщик его, Андрей, вообще скользкий тип, а воспитатели на ночь давно уже не остаются. Мало их, воспитателей – особенно после всех «оптимизаций».

– Здорово, Павел! – поприветствовал Тим солидно, и охранник шлепнул в ответ по ладони. Ценил после одного случая – старшие пацаны затеяли тогда поборы по беспределу, а охрана и воспитатели не стали вмешиваться в «детские глупости». Разрешил ситуацию Тим. Через Саню Золотого, разумеется. Старшаки после этого еще с месяц ходили, оглядываясь, а Тима зауважала даже директор. Разрешала выходить с территории, когда вздумается. Не совсем даром, но это уже другая тема…

– Чё то ты рано сегодня.

– Скоро опять уйду, – сообщил Тим из вежливости, и охранник из вежливости кивнул. В его смартфоне катились по полю танки, гремели взрывы, кто-то кого-то уничтожал под бравурную музыку. Не до подростков, ему, короче!

Пацаны на этаже отнеслись куда приветливей – тут пришлось долго ручкаться и отказываться от семечек с сигаретами. Не любил, почему-то, ни то, ни другое, а предлагают ведь от души. Постоял у окна, поглядел на обшарпанные дома и на тайгу за ними. С кухни потянуло близким ужином – подгорелой кашей и капустой – но сейчас это было неплохо. Помогало избавиться от назойливого запаха тухлятины. Мерещится что ли?! Тим, для верности, даже руку понюхал, но пальцы странного деда не оставили на ней абсолютно никаких следов. Точно, глюк! Еще этот шум в голове – на самой грани слышимости, но бесит! И еще кое-что…

Фотография хранилась у Тима в тумбочке. Одна из немногих уцелевших вещей – не понадобилась, наверное, мародерам, а потом попала в «личное дело» воспитанника. Там бы ей и лежать, если бы не обаяние Тима и не пара дензнаков. Тускловатые цвета, рожденные фотобумагой «Kodak», изображение, знакомое до миллиметра: мужчина и женщина на фоне моря. Июль 2000-го, за пять лет до рождения сына – и до собственной гибели. Будущий папа молод и улыбчив, русая шевелюра топорщится, жена его в легком синем платье, наоборот, серьезна. Ничего общего с сегодняшним стариком – почему же так захотелось взглянуть на них именно сейчас?

– По-любому, глюки! – проворчал Тим и понюхал еще раз запястье. Никаких посторонних запахов, как и раньше! Пойти что-ли, с мылом продраить?! Ладно, после – времени уже много!

***

«Плешкой» именовался пустырь на окраине, у самой тайги. В отдаленном прошлом здесь был пожар, а оставшаяся прогалина-проплешина так ничем и не заросла. Несколько лет прослужила тусовочным местом для гопоты, потом превратилась в стихийную помойку, и людям здесь стало совсем некомфортно. Даже любителям выпить и уколоться. Вонь стояла такая, что легкие вмиг сворачивались и уходили куда-то в область печени – а желудок, напротив, толкал содержимое наружу. Если есть в поселке место, где «воняет мертвечиной», так это оно!

Для Тима запах теперь был повсюду – в детдоме, на улице, в лесу даже. Пробивался сквозь ароматы трав и хвои, перемешивался с гулом в ушах, да и глаза теперь что-то видели. Засекали сбоку размытую тень, а прямому взгляду она не давалась. Отвратительное, в общем, чувство! С ним бы в кровати лежать, а не шастать ночами, но Золотой два раза не предлагает! Терпи, если вызвался!

К «Плешке» подошел кружным путем, через лес, и сигаретный дымок почуял издали. Даже сквозь запах помойки. В машине Саня курить не любил, потому дожидался снаружи, окутанный сизым облаком.

– Молодца, вовремя, – кивнул небрежно, сигаретка пыхнула алым. – Пацаны уже на месте, докурю и погнали.

– Куда?

– На кудыкину гору! По дороге узнаешь…

Хотел сказать еще что-то, но осекся. Глядел теперь мимо, глаза стремительно округлялись.

– Что? – спросил Тим, оборачиваясь, а дальше стало не до вопросов.

Тварь – вот первое, что пришло ему в голову.

Дикая помесь обезьяны и жабы, метрового роста, вся в буграх мускулов. Бледная, голая кожа, зубы-иглы, багряный отсвет глаз. В жизни таких не бывает, но что тогда?! Розыгрыш?! Проверка на смелость?!

– Ух, ёпта! – выдохнул Золотой, и сомнения рухнули. Какая, нафиг, проверка, если столько ужаса в Санином взгляде! Пальцы, впрочем, сработали – запулили окурок, нырнули в карман за ножом.

Тварь кинулась.

Перелетела двумя прыжками десяток метров, а Золотой на ее пути оказался случайно – не успел отскочить. Шипение, скрежет, крик – человеческий, полный ужаса. И утробное бульканье. Тварь поднимает голову, с морды сочится темное, а бежать уже некогда. И некуда. Так не бывает, и сейчас он проснется в своей кровати живой, здоровый, это ведь только сон, сон…

– Замри, – произнес кто-то тихо, но властно. – Я отвлекаю, ты лезешь в машину.

Давешний дед – откуда он взялся?! Всё в том же костюме, с тростью, как из фильма про красивую жизнь. Поднял к лицу кулак и свистнул тихонько, будто заклинатель змей в свою дудку: фью-у-уть!

АПШ-Ш-Ш-Ш!!! КР-КХ-ХА!!!

Голос твари прозвучал как напильник по стеклу, но старик в ответ улыбнулся:

– Ну, не скрипи-и, не скрипи-и, не пугай меня. Уходи по-хорошему.

КРРРРРРР-Х-Х-ХА!!!

Пасть немыслимого существа раскрылась, будто кошелек с рядами зубов, бугристые лапы поджались для прыжка. С другой стороны поляны донесся ответный скрип-шипение. Еще одна тварь!

– Ах, вот вы как? Ну, ладно. Лезь в машину, остолоп!

Последняя фраза, конечно, Тиму. Пробила наваждение, но ручку двери искал слишком долго, наощупь – отвернуться сейчас вообще не мог. Ближняя тварь повернулась опять к нему, но старик свистнул вновь, затейливо и протяжно. Пригнулся, чуть присел, корпус трости остался в левой руке – в правой тускло блеснул освобожденный от ножен клинок.

– Ну, кто из вас ненасытней?! Прошу!

Тим нырнул уже в теплый салон авто – отсюда всё видно не хуже, только звуки расплывчатей. Скрип атакующей гадины – и утробный, болезненный стон на финише.

– Я ведь тебя предупреждал, – тон деда и сейчас не повысился, а свист клинка закончился влажным шмяком. Не было уже твари – только тусклая, бледная груда с парой разрезов. Её брат-близнец (или сестра?) двинулся к старику осторожным шагом, враскачку. Кожа блестит, мышцы ходят под ней, напрягаются. Сейчас прыгнет!

– Уходи по-хорошему.

ХР-Р-Р-Р-РРРРРРР-Я!!!

Тело размазалось в серую полосу, немыслимо быстрый прыжок – туда, где уже никого. Только посвист клинка навстречу.

УМ-М-М-М-М-М!!!

Низкий звук, от которого заныли зубы. Тварь ползет, тянется пастью, старик поднимает клинок двумя руками. Фью-ю-и-ить! Уродливая башка падает наземь, а туловище всё ползет… тоже завалилось.

– Это сон, – сказал Тим, и не узнал своего голоса. – Кх-ха, сон, в натуре!

Окружающий мир ему не ответил, оставшись предельно реалистичным. Салон «хендая» пахнет пылью и резиной, перед глазами висят крохотные боксерские перчатки – подвеска на зеркале заднего вида. За лобовым стеклом продолжается дурная фантастика. Старик в костюме разглядывает тела неизвестных существ. Налюбовался, вытер клинок о траву и сунул в ножны – снова трость получилась. Подошел, наконец, к машине.

– Выходи, теперь можно! Других поблизости нет!