Читать книгу Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны - Сергей Яров - Страница 2

Февральские события 1917 г. и последовавшие за ними перипетии внесли сумятицу в управление Петроградом. К октябрю того же года в городе одновременно существовали Временное правительство, Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, центральные городские Дума и управа (ее исполнительный орган), а также районные Думы, управы и Советы. Все они постоянно или эпизодически принимали постановления, касающиеся городской жизни. Наличие внутри этих органов представителей различных политических партий, стоящих порой на диаметрально противоположных позициях, затрудняло выработку единых решений. Ситуация «когда в товарищах согласья нет» дала соответствующий результат: политические пристрастия, вызванные катастрофическим состоянием экономики, еще больше углубили экономический кризис.

Выход из замкнутого круга, казалось, нашли большевики, взяв власть в свои руки в столице 25–26 октября 1917 г. Но государственное устройство будущего социалистического общества виделось им не совсем отчетливо. Ограничившись лозунгом «Вся власть Советам!», партийные лидеры до Октября 1917 г. не разработали подробно принципы управления новым государством. Теоретические посылки не выходили за рамки общих лозунгов и идей. Теперь необходимо было все это конкретизировать, к чему обязывал, в частности, переход партии из оппозиционной в правящую. Все же в организационном плане Советы к этому времени приобрели некоторый опыт.

Около 5 часов утра 26 октября II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, собравшийся в Актовом зале Смольного, принял написанное В.И. Лениным обращение к «Рабочим, солдатам и крестьянам». В нем были и такие строки: «…съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов…»[3]

Однако во многих районах страны, в том числе и в Петрограде, номинальная власть Советов не всегда сразу переходила в реальную. Возникший в конце февраля 1917 г. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов представлял собой достаточно громоздкий орган, насчитывавший в марте до 3000 депутатов[4] и разделенный всего на две секции: рабочую и солдатскую. Большевики, находившиеся в явном меньшинстве в Совете, с самого начала его работы требовали перевыборов, но неизменно натыкались на сопротивление меньшевиков и эсеров. Правда, на отдельных предприятиях в мае-июне депутаты были переизбраны, тогда же изменился персональный состав районных Советов, частично завоеванных большевиками. После событий 3–5 июля уже меньшевики и эсеры ратовали за перевыборы Совета, намереваясь, по выражению члена Петербургского комитета РСДРП(б) В. Володарского, «вытурить» из него большевиков. Ничего у них из этого не вышло. Большевики же без перевыборов увеличивали ряды своих сторонников в городском Совете и в ночь с 31 августа на 1 сентября впервые на пленуме Петросовета провели свою резолюцию по текущему политическому моменту и по вопросу о власти. 9 сентября Совет отправил в отставку старый президиум и исполком, что позволило ленинской газете «Рабочий путь» провозгласить: «Отныне политической линией Совета будет линия партии большевиков»[5]. С этого времени кампания по перевыборам Совета оживилась, но своего пика достигла лишь в ноябре-декабре 1917 г., уже после Октябрьского вооруженного восстания. Большевики укрепляли свои позиции, хотя сформировать Совет полностью из своих сторонников не смогли.

Менее удачными для них были перевыборы исполкома Петросовета в сентябре 1917 г. По предложению Л.Д. Троцкого и Л.Б. Каменева, вызвавшему возражения Ленина, исполком избирался членами солдатской и рабочей секций на пропорциональной основе. Большевики получили в исполкоме половину – 22 места, эсеры – 16 и меньшевики – 6. Правом решающего голоса обладали еще 7 человек, делегированных различными политическими партиями и организациями. Председателем Петросовета стал большевик Троцкий. Заседания политически пестрого исполкома опять превратились в поле для теоретических битв. Ни исполком, ни сам Петросовет, пленумы которого в сентябре-октябре состоялись 12 раз, не стали тем органом, который привел большевиков к власти. Пока на этой арене шли словесные баталии, Петербургский комитет партии большевиков (ПК) 15 октября согласился с решением своего ЦК от 10 октября о том, что «вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело» и с этой точки зрения необходимо «обсуждать и разрешать все практические вопросы»[6].

Практическими вопросами вплотную занялся Петроградский военно-революционный комитет (ВРК), детище исполкома Петросовета, рожденное на его заседании 9 октября. Задача ВРК (первоначально он назывался Революционным комитетом обороны) состояла в обеспечении революционной обороны Петрограда и безопасности народа от корниловцев. Фактически сразу же «штаб обороны города» превратился в «штаб для захвата власти».

И после Октябрьского восстания комитету, ставшему уже всероссийским органом, вплоть до роспуска его 5 декабря 1917 г. суждено было также заниматься судьбой города. На плечи членов ВРК легла борьба против антибольшевистских сил и охрана порядка, обеспечение Петрограда продовольствием, а рабочих – зарплатой, выпуск газет и организация работы предприятий, банков и т. п. По сути дела, ВРК в первый месяц после восстания олицетворял собой ту власть Советов, о которой говорили большевики, заменив и Петроградский Совет, и во многом центральную городскую Думу.

Депутаты Петросовета, казалось, тоже не сидели без дела. Но вопросы, обсуждаемые на общих собраниях, в подавляющем большинстве касались не только и не столько Петрограда, сколько всей новой России. Создание однородно социалистического правительства и начало мирных переговоров с Германией, выражение доверия новому общероссийскому органу власти – Совету народных комиссаров (СНК) и его главе – Ленину и призыв к служащим почт, телеграфа и железных дорог к сотрудничеству с советской властью – вот что стояло, в первую очередь, на повестке дня. По политическому составу Петросовет и после восстания не стал однородным. По предположению историка М.Н. Потехина, с которым можно согласиться, окончание перевыборов Совета в декабре 1917 г. привело к следующей расстановке сил: большевики имели 65–70 % мандатов, остальные принадлежали меньшевикам и эсерам (главным образом левым). До весны-лета 1918 г. работали в Совете эсеровская и меньшевистская фракции, изрядно редевшие с каждым месяцем[7].

Иная картина складывалась в исполкоме Совета. В дни восстания он распался: большевики ушли в ВРК, центральные комиссариаты и другие органы; меньшевики и эсеры саботировали его работу по политическим мотивам. Поэтому 27 ноября были проведены перевыборы исполкома: большую часть мест в нем получили большевики (34) и левые эсеры (10), меньшевики и эсеры были представлены незначительной группой политиков. В президиум исполкома вошли только большевики и левые эсеры. Председателем Петросовета с 13 декабря стал (и бессменно им оставался в течение всей Гражданской войны и дольше, вплоть до весны 1926 г.) Г.Е. Зиновьев, секретарские обязанности выполнял И.П. Бакаев, а членами президиума являлись П.А. Залуцкий, В. Володарский, М.М. Лашевич, В.М. Молотов, В.Ф. Ершов и левые эсеры Л.И. Диесперов и М.А. Левенсон. Ленин был избран почетным председателем Петросовета[8].

Хотя к ноябрю 1917 г. численность Совета по сравнению с мартом того же года уменьшилась значительно, она, видимо, составляла около 1000 человек[9]. Такое количество депутатов по-прежнему делало пленумы Совета больше похожими на митинги, чем на рабочий орган. Правда, с августа 1917 г. в структуре Петросовета кроме двух секций появилось несколько отделов, занимавшихся организационными, муниципальными, агитационными и прочими делами. В начале октября количество отделов и комиссий увеличилось[10].

Стремясь повысить эффективность своей работы, 17 ноября 1917 г. Петросовет постановил «разделить без всякой оттяжки районные и общегородской Советы на отделы, из которых каждый берет на себя ближайшее участие в той или иной области государственного управления»[11]. Через месяц количество отделов с секциями и комиссиями приблизилось к двадцати. Учитывая, что это была первая разветвленная структура нового – после 25 октября – органа власти, приведем полный список подразделений Совета. На первом же заседании исполкома были образованы отделы: труда, финансовый, литературно-издательский, юридический, медико-санитарный, автомобильный, культурнопросветительный и пропагандистский, рабочей гвардии, хозяйственный; стол донесений, мандатный стол и комиссия по реквизиции, ревизионная комиссия и книжный склад. Лишь малая их часть совпадала с теми отделами и комиссиями, которые были образованы до Октября 1917 г. Позднее в составе Совета появились отделы печати и общественных работ, комиссии театральная и по охране города. Существовала при нем и тюремная секция.

Даже на первый взгляд видно, что не все ячейки этой структуры равнозначны; существование некоторых из них не поддается логическому объяснению. В самом деле, почему была театральная комиссия и не было кинематографической? Ведь кинотеатров в столице было больше, чем театров! Больше, чем автомобилей, было в Петрограде и трамваев, однако транспортного отдела тоже не существовало. Удивляться, конечно, особенно нечему. Новизна дела, отсутствие подробных проектов переустройства общества, реакция на возникающие обстоятельства – вот объяснение сложившейся ситуации.

Похожим было положение в районных Советах. Количество отделов, формировавшихся в них в октябре-ноябре 1917 г., колебалось от 3 до 12, да и направленность работы заметно отличала их друг от друга. Отметим все же, что в районных Советах создавался продовольственный отдел, чего не было в городском. Отсутствие в Петросовете таких отделов, как продовольственный, народного просвещения, социального обеспечения, можно оправдать существованием в столице иных органов, занимающихся этими вопросами. Наличие в Петрограде Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК), СНК, народных комиссариатов, которые тоже вмешивались в течение городской жизни, ставило немало препятствий работе Совета. К тому же в столице продолжала пока еще действовать городская Дума, ее частью являлось Особое присутствие по продовольствию, снабжавшее горожан продуктами.

Согласно положению, Дума наделялась правом издавать обязательные постановления по нескольким десяткам предметов «ведомства городского управления». Сюда входили поддержание чистоты и порядка на улицах и площадях, оказание населению медицинской и юридической помощи, обеспечение горожан продовольствием и предметами первой необходимости, заведование учебными заведениями и пр. После прихода большевиков к власти многие направления деятельности Думы стали дублироваться народными комиссариатами или отделами Петросовета. Причина тому – отрицательное отношение подавляющего большинства гласных к восстанию. Большевики были представлены как в городской, так и районных Думах, но нигде не имели большинства за исключением Выборгской районной Думы. По итогам выборов 20 августа 1917 г. они получили в городской Думе треть мест (67 из 200). В городскую управу, возглавляемую городским головой эсером Г.И. Шрейдером, входили 7 эсеров, 6 большевиков, 3 кадета, по 2 меньшевика и народных социалиста (энеса), один – от группы «Единство» и один беспартийный[12].

Как и Петросовет, Дума занималась больше политическими сражениями, нежели городскими делами. Подобная тональность была задана еще накануне августовских выборов. «Подавая свой голос, он (избиратель. – А. Ч.) выражает свое отношение не только к трамвайным, продовольственным и т. д. делам, но и к вопросам государственного и экономического строя…», – высказывали свое мнение меньшевики. Под этими словами могли подписаться без колебаний представители и других политических партий, ибо их заявления были созвучными[13]. Неудивительно, что штурм Зимнего подавляющее большинство думцев встретило в штыки. «В переходные дни Дума играла очень важную роль, – вспоминал С.А. Анский (Раппопорт). – Так как правительство было арестовано, все антибольшевистские силы, как гражданские, так и военные, стали группироваться вокруг Думы, которая в качестве демократического представительного органа столицы сыграла роль политического центра»[14].

Поначалу гласные попытались как-то контролировать ситуацию, сложившуюся в городе во время восстания. Образованный ими Комитет общественной безопасности заявил, что примет помощь в борьбе «с хулигански-погромными элементами» и от Временного правительства, и от ВРК. Один из членов Думы был выделен для технической связи с Военно-революционным комитетом. Но на этом, пожалуй, все контакты с большевиками закончились. После восстания стороны начали резко расходиться в противоположных направлениях. Новые власти терпели Думу некоторое время, рассчитывая или надеясь на то, что она займется городским хозяйством и не будет ввязываться в политическую борьбу. Самим большевикам в первые недели просто невозможно было справиться с управлением городом и прежде всего с обеспечением его продовольствием. Но надежды оказались иллюзорными. Дума, крайне политизированная еще до 25–26 октября, осталась такой же и после этого рубежа. Обсуждение даже сугубо бытовых вопросов на думских заседаниях неизбежно приобретало политическую окраску. А 1 ноября Дума объявила себя органом, полномочным созвать Собор представителей городских и земских самоуправлений «для воссоздания власти и порядка в стране и впредь до Учредительного собрания»[15]. Попытка возложить на себя миссию общероссийского масштаба не удалась. Не прекращались в течение первой недели ноября и активные попытки части думцев исключить из своих рядов гласных-большевиков. В действительности же все произошло по-иному. Большевики, стремясь сломить саботаж чиновников, чему Дума способствовала в немалой мере, и ослабить политических противников, решили ликвидировать это, по выражению Ленина, «гнездо корниловцев». События, как и положено в революционную эпоху, развивались стремительно. 9 ноября ВРК на своем заседании только поднял вопрос о роспуске городской Думы, а уже 17 ноября СНК опубликовал в печати соответствующий декрет[16].

27-28 ноября состоялись выборы в новую Думу. Кадеты, меньшевики и правые эсеры их бойкотировали. Одержавшие победу большевики заняли посты председателя, товарища (т. е. заместителя) председателя и секретаря Думы. Городским головой стал М.И. Калинин. Хотя гласных избрали на срок до 1 января 1919 г., их деятельность прекратилась раньше. Многие функции Думы постепенно стали отходить к центральным комиссариатам. Думские школы перешли в ведение Наркомпроса, больницы – Наркомздрава, телефонная станция – Наркомпочтеля, а электростанции – ВСНХ и т. д. По постановлению Петросовета от 29 января 1918 г., городская управа превратилась в отдел городского хозяйства Совета. К тому же за пять дней до этого комиссариат внутренних дел опубликовал положение «О замене земских и городских самоуправлений Советами». «Там, где органы самоуправления не наши, где они выступают против советской власти, они должны быть распущены, – говорилось в нем, – а где они работают с Советами, должны слиться с ними, дабы не было двух однородных органов»[17].

В течение декабря 1917 – января 1918 г. прекратили существование и районные Думы Петрограда. Кроме Выборгской и Новодеревенской, в которых большевики и левые эсеры имели большинство, остальные районные Думы солидаризировались с городской; а с районными Советами их отношения тоже не сложились. В постановлениях о роспуске говорилось о назначении в будущем новых выборов, но они так и не состоялись[18].

Городская Дума и управа формально продолжали существовать еще несколько месяцев, пока наконец в сентябре 1918 г. Совет комиссаров Союза коммун Северной области (СКСО) не издал постановление об окончательном их упразднении. В середине октября завершилась ликвидация районных управ и контролировавших их комиссариатов[19]. К этому времени управление местным хозяйством уже полностью сосредоточилось в советских органах. Важно отметить еще одно обстоятельство: избранная в конце 1917 г. большевистская городская Дума была сориентирована на управление хозяйством города, а не на осуществление властных полномочий. Политическая власть в Петрограде распределялась между Петросоветом, ВЦИК и СНК. Такое положение сохранялось в городе до марта 1918 г.