Читать книгу Мир во спасение - Сергей Юрьев - Страница 7

– Капитан, да очнется он, не сдохнет. Точно не сдохнет, мамой клянусь! – Хриплый надтреснутый женский голос внезапно ворвался в сознание, еще мгновение назад погруженное в блаженную темноту и благостную тишину. – Вот! Уже очнулся. Я же говорила…

– Если б ты, Каталина, знала, какого куша мы лишимся, если он копыта отбросит, ты бы поняла, почему я так волнуюсь, – отозвался спокойный бархатный мужской баритон. – Но с чего ты взяла, что он в сознании?

– Глазные яблоки под веками забегали – первый признак… – ответила женщина, и командор почувствовал, как на его лоб легла чья-то раскаленная ладонь. – Температурка, правда, пока ниже нормы, но и не мудрено. Он же, считай, в открытом космосе без скафандра побывал.

И тут Матвей почувствовал, что всё его тело охвачено жутким холодом и его бьет мелкая дрожь.

– В парную бы его сейчас, да, боюсь, сердчишко крякнуть может, – задумчиво сказала женщина. – А вот температуру в отсеке поднять не мешает градусов до сорока.

– Тогда я к себе пойду. Не терплю жары. – Послышались удаляющиеся шаги и скрежет открывающейся дверной заслонки. – Когда он будет готов поговорить? – уже от выхода спросил тот, кого называли капитаном.

– Когда язык от нёба отмерзнет, – невозмутимо отозвалась женщина, – криотерапия – это тебе не фунт валидолу…

Дверь захлопнулась, и командор попытался открыть глаза.

– Поднять вам веки? – на этот раз женщина говорила шепотом, почти касаясь раскаленными губами его уха. – Или вы предпочитаете еще поиграть в беспамятство?

Командор хотел послать ее куда подальше, а потом попытаться подняться, но казалось, что губы примерзли друг к другу, язык онемел. Кроме этого, его руки и ноги были пристегнуты к лежанке широкими ремнями. Зато хоть и с трудом, но веки ему удалось разлепить. Женщина оказалась значительно моложе, чем могло показаться по голосу – лет тридцати на вид. На ней был зеленый халат, но вместо медицинской шапочки на голове красовалась широкополая шляпа с павлиньим пером. Интересно, откуда ей известно его воинское звание? На боевые вылеты пилоты истребителей отправляются без документов и в форме без знаков различия. Может, она и имя его знает?

– Я всего лишь врач, – сказала она, будто прочитав его мысли, – мне лишь сказали: прими командора и, если сдохнет, лишишься своей доли за полгода. Так что я очень постаралась, чтобы вы всё-таки выжили и не повредились рассудком.

– Развяжите… – сумел-таки выговорить он.

– А вот это вам пока незачем. Еще часа полтора вы всё равно не сможете двигаться.

– Я постараюсь. – Эта фраза далась ему уже значительно легче.

– Хорошо. Надеюсь, не кинетесь сразу меня душить? – Она отстегнула первую пряжку на его ноге и замерла в ожидании ответа.

– Не надейтесь. Не кинусь, – невпопад ответил командор. Только что она уверяла, будто он и пошевелиться не сможет, а теперь опасается нападения. Странно. Или это юмор такой?

– Я много всякого навидалась, командор, и просто знаю, что с людьми может всякое твориться, – объяснила она свое поведение, будто снова прочла его мысли.

– Вы мысли мои читаете? – задал он прямой вопрос.

– Нет. Угадываю. Это не трудно. – Она отстегнула еще два ремня, предоставив пациенту справиться с третьим самостоятельно.

Командор попытался дотянуться правой рукой до запястья левой, но на полпути его ладонь обессиленно упала на грудь.

– А ну-ка! – Женщина приподняла ему голову и поднесла к его губам крохотную кофейную чашечку с каким-то пойлом, от которого несло и розовым маслом, и нашатырем. – Глотните.

– Марго! Чем ты там собираешься пичкать нашего гостя?! – раздался откуда-то из-под потолка голос капитана. – Может быть, рому принести?

– Какая вам разница, кэп? – не оборачиваясь, ответила дама. – Не лезьте в мои дела. Я же не учу вас шкоты вязать… Ну! – Теперь она обратилась к Матвею. – Вперед!

Вкуса он не ощутил, но теплая волна прошла по всему телу и ударила в мозг. Он сразу вспомнил всё, что произошло за последние несколько часов, и пожалел, что вообще пришел в сознание. Их явно подставили. Видимо, кто-то был очень заинтересован в том, что шестая эскадрилья двадцать пятого патрульно-истребительного полка должна была принять бой и погибнуть именно здесь, именно в этот час… Что за этим стоит, кто из этого извлечет выгоду – всё это уже не имело значения. Всё было разыграно как по нотам, и, скорее всего, эта стерва, этот советник третьего ранга Майя Леви, держала в голове совсем другую операцию, совсем не ту, что была прописана до миллисекунды в полетном задании. И куда она делась? Первым вышел из строя истребитель штурмана эскадрильи – его зацепило еще обломками заправщика. А на том «Циклопе» явно было больше пяти лучевых пушек… Скорее, пять батарей. Иначе не попасть бы им в Лотаря… А Майя как раз пропала куда-то… Дуло… Мичман… Имя бы вспомнить… Его сразу после училища прислали в эскадрилью всего за три недели до командировки, и никто его по имени не звал – либо мичман, либо Дуло, либо все сразу – мичман Дуло. Он-то точно не успел катапультироваться, а вот у остальных шанс был. Может быть, уже на базе чаек попивают, а может, и чего покрепче: выдали в виде исключения на помин души павших товарищей… Хорошо, если так. А Майя… Куда всё-таки Майя подевалась?

– А где… остальные? – спросил он, как только почувствовал, что может говорить.

– Мне на лечение больше никого из ваших не доставляли, – ответила женщина, которая явно ждала этого вопроса. – А что с ними сделалось – у кэпа спросите. Я к этим стрелялкам, догонялкам и прочим приключениям отношения не имею и даже иметь не желаю. Мое дело – раны штопать и болячки прижигать. На всю эскадру – один фельдшер, хотя при их делах тут целое госпитальное судно иногда требуется. И сейчас у меня в другом отсеке шестнадцать раненых лежит, а в холодильнике – пять трупов. Да вы не беспокойтесь – с нашими увечными вас в один отсек не положат, а уж с покойниками – тем более. Вы кэпу зачем-то не только живой требуетесь, но и здоровенький…

Так… Противник понес потери в живой силе, а значит, шансов выкрутиться из этой переделки остается меньше, чем могло бы. По флоту ходили слухи, что пираты иногда возвращали пленных за выкуп, но теперь едва ли на это приходится рассчитывать. Да и кто будет тратиться на спасение смертника, чье молчание, вероятно, недешево стоит. Едва ли кому-то из офицеров флота понравится, что их товарищей вот так посылают на убой. Конечно, погибнуть за родную Землю – честь для любого из ее солдат. Но когда тебя используют втемную…

– Командор! – раздался голос капитана, и его изображение в полный рост появилось на экране во всю стену. В его облике было что-то маскарадное: алый жилет и малиновые бриджи, украшенные атласным шитьем, красная треуголка с огромным бриллиантом во лбу, ботфорты и ремни с золотыми пряжкам, золотая цепь на шее, белоснежные кружевные манжеты… Словом, рыхлая конопатая физиономия в обрамлении нечесаной рыжей бороды вполне гармонировала со всем этим великолепием.

– Только не вздумайте над ним смеяться, – шепнула фельдшер на ухо командору, – очень не любит…

– Прошу прощения, что вынужден приветствовать вас лежа. – Командор решил на всякий случай вести себя максимально дипломатично.

– Не стоит извиняться, дружище! – Капитан улыбнулся во всю ширь, обнажив частокол сверкающих золотых зубов. – И часа не пройдет, как моя кудесница поставит вас на ноги. А потом мы посидим в моей каюте за бутылкой доброго рома, и вы расскажете мне во всех подробностях, что привело вас в этот Богом забытый уголок вселенной. А ещё вы расскажете, зачем открыли огонь по моим кораблям, убили пятерых славных парней, а еще дюжину изувечили так, что мне придется содержать их до конца жизни. Впрочем, это будет не слишком разорительно – долго они едва ли протянут. Да и убитые были порядочными негодяями, так что я готов вас простить, если вы мне расскажете всё как на духу.

– Что с моими людьми? – задал командор единственный вопрос, ответ на который его сейчас действительно интересовал.

– Один убит, двое сбежали, а с одноногой красоткой скоро увидитесь! – Капитан снова одарил собеседника сверкающей улыбкой. – Если угодно, я вас могу даже поселить в одну каюту, только должен предупредить, что ее прелестный протез сломался и восстановлению не подлежит.

– Я хочу с ней поговорить…

– Непременно, – сдержанно ответил капитан – Но сначала придется поговорить со мной, и я надеюсь, что эта беседа доставит нам обоим истинное удовольствие.

– Я тоже на это надеюсь…

– Донна Каталина, везите его ко мне, – обратился он к фельдшерице.

– В каюту или в кутузку? – деловито спросила женщина, трансформируя каталку в инвалидное кресло.

– Не задавай дурацких вопросов, – урезонил ее капитан и отключился.

– Это и есть Байярд Тит? – спросил командор, принимая сидячее положение.

– Тит? Откуда?! – Казалось, женщина была поражена его невежеством. – Байярд Тит – это Первый Капитан, Верховный правитель Тортуги, Гроза Шестнадцати Морей, Повелитель Звездных Ветров, Смертоносный Клинок, Всевидящее Око Веселого Роджера, Кость в Горле Торгаша…

– И сколько у него всего титулов? – прервал ее Матвей.

– Восемьсот сорок шесть, – без запинки ответила она, – их присваивают ему ежегодно в День Основания Братства.

– Ему столько лет?

– Первому Капитану в этом году стукнет тысяча сто! Из них тысячу семьдесят четыре он правит нашей планетой.

– Он ее открыл?

– Он ее создал… – Каталина уже катила кресло по длинным, узким, освещенным тусклыми лампочками коридорам. И уже было очевидно, что корабль, на который он угодил, никак не мог быть каравеллой – как минимум линейный крейсер. Час от часу не легче…

Единственный попавшийся навстречу матросик, прижавшись к стенке, чтобы уступить дорогу, спросил: «Кого везешь, Каталина? Помочь?»

– Не твое дело. Сама справлюсь, – спокойно ответила она, вкатывая кресло в лифт, который не меньше трех минут неторопливо полз вверх.

Создал? Что значит создал? Каталина сказала об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Казалось, ее даже несколько покоробило невежество пленника. Впрочем, возможно, она имела в виду общество, уклад, нравы и обычаи – все атрибуты пиратской цивилизации…

– Что значит – создал? – Командор всё-таки решил после непродолжительного молчания, что задать прямой вопрос всё-таки лучше, чем строить догадки.

– А это вам капитан объяснит! – тут же ответила Каталина. – А может, и не станет объяснять. Мы уже приехали.

Кресло-трансформер стояло напротив широкой двери из мореного дуба, и ее створки уже начали медленно открываться.

– Как его имя? – спросил командор напоследок.

– Называйте его «капитан». – Она втолкнула кресло в раскрывшуюся дверь, но сама проходить не стала.

Кресло по рассчитанной с ювелирной точностью траектории проследовало от двери к столу, на котором стояла пузатая бутылка из темного мутного стекла (не меньше полутора литров), две деревянных кружки и блюдо с вареными креветками, украшенными дольками лимона.

– Что ж, командор! – Капитан, казалось, и не прерывал начатого разговора. – Прежде чем начнем беседовать о делах, давайте, согласно обычаю, помянем наших мертвецов.

– За погибших – можно, – согласился Матвей, правда, без уверенности, что сможет поднять наполненную кружку. – А вот что за дела у нас – ума не приложу…

– А придется приложить-то! Разве не интересно вам, дорогой командор, почему вы еще не труп, хотя, казалось бы, у меня нет ни одной видимой причины сохранять вам жизнь? Разве не вызывает любопытства, как вы, опытнейший пилот, прекрасный вояка и вообще очень неглупый человек, попали в такую детскую ловушку?

– И вы, значит, прямо сейчас мне всё растолкуете? Не так ли?

– Не так ли… – передразнил его капитан и отхлебнул из кружки. – Да вы пейте. На Тортуге делают лучший ром в галактике. Даже на Земле такого нет…

– Откуда вам знать, что есть на Земле, а чего нет?!

– Пора бы уж понять, что в Окраинных мирах знают о Земле гораздо больше, чем на Земле об Окраинных мирах. Итак, вы не против начать переговоры?

– Офицерам флота Федерации запрещено вступать в официальные переговоры с главарями банд и прочими лицами, объявленными вне закона… – Командор наконец-то смог поднести кружку к губам и медленно выпил ее до дна.

Напиток с обжигающим, горьковатым вкусом, сдобренным оттенками ароматов фруктов и специй, действительно оказался превосходным. Командор сразу же почувствовал прилив сил и даже сделал безуспешную попытку встать.

Капитан помрачнел, выслушав его последнюю фразу, и теперь, казалось, глубоко задумался, чем бы ответить. Он стянул с себя треуголку, швырнул ее на пол, поднялся со стула, обошел вокруг стола, оказался у Матвея за спиной, схватил его за плечи и начал громко говорить ему прямо в ухо:

– Кто из нас занимается разбоем – это еще вопрос. Да, Первый Капитан действительно успел натворить немало делишек, прежде чем основал Тортугу. Но теперь, когда с тех пор прошло больше тысячи лет, мы – нормальная мирная планета, по мне – даже слишком нормальная и слишком мирная… Флот Тортуги – это что-то вроде сил быстрого реагирования Лиги Окраинных миров. Мы делаем то же, что и вы: проводим миротворческие операции, боремся с пиратством, противодействуем внешним угрозам. Тит Байярд, который приходится мне прадедом, действительно начал с каперства, но постепенно понял, что есть более выгодные и безопасные способы сделать свою планету богатой и процветающей. Сейчас любой житель Окраинных миров, если ему это, конечно, по средствам, посетив Тортугу, может оказаться в шкуре флибустьера Карибского моря или киликийского пирата, что в древности были грозой Средиземноморья, или сомалийского морского разбойника… Как видите, командор, мы неплохо знаем историю Земли и сделали ее главным источником наших доходов. Так что не надо чванства и высокомерия! Я лишь выполнил свой долг, а вот что вы со своими головорезами делали на мирной перевалочной базе? Зачем взорвали заправщик? Там, кстати, тоже были люди! С какой целью изувечили транспортное судно? Не надо – не отвечайте! Я и так знаю о вашей «миссии» вполне достаточно – ровно столько, сколько мне следует знать…

– Так почему я до сих пор жив? – Матвей решил сменить тему разговора, понимая, что капитан как минимум наполовину прав и возразить ему нечего. – Почему вы просто не уничтожили мой истребитель? Ведь тогда бы никто из ваших не погиб…

– Что мне приказали, то я и сделал. – Капитан разлил по второй кружке, и снова до краев. – Есть очень влиятельные люди, которым вы нужны живьем. Зачем – об этом я только могу догадываться, так что не буду забивать вам голову неточной информацией. Они сами вам всё расскажут. И мне еще, пожалуй, пистон вставят за то, что я не доставил вас в добром здравии и полной боевой готовности… Так что на месте будем через три дня, и за это время Каталине придется очень постараться, чтобы восстановить ваше подорванное здоровье.

– Не думаю, что я такая важная персона, что во мне лично был кто-то заинтересован…

– Вот и не думайте! Пейте…

Матвей сделал глоток, а потом, секунду подумав, медленно влил в себя всё содержимое кружки. Напиться до полного бесчувствия – лучшего сейчас не придумать. Тогда все проблемы отложатся на неопределенный срок, и даже если капитан плавно перейдет от «дружеской беседы» к пыткам, то будет гораздо легче перенести боль. Что бы он ни говорил, нельзя верить ни единому слову. Впрочем, какая разница – верить или нет. Получается, кто-то очень важный приказал капитану взять живьем обычного флотского офицера… И пусть даже этот самый командор Матвей Вайгач имеет почти безупречный послужной список, награды, пусть даже он отличился в нескольких стычках – всё равно непонятно, зачем он кому-то мог понадобиться, да еще и живьем… Да еще и в добром здравии…

– А зачем, капитан, на вас этот клоунский наряд? – спросил Матвей слегка заплетающимся языком. Ему почему-то захотелось подразнить собеседника. Но тот не поддался на провокацию и совершенно спокойно ответил:

– Это обычная форма одежды, которая полагается мне по рангу.

– А сколько вам лет, капитан? Если учесть, что вашему прадедушке вот-вот стукнет тысяча сто, то и вам должно быть не меньше тысячи…

– Мне всего лишь пятьдесят два. У Первого Капитана десятки тысяч прямых потомков, а младшему сыну еще и года не исполнилось. Любая женщина Тортуги почтет за честь отдаться ему, поскольку лишь тот, в чьих жилах течет кровь Байярда Тита, может получить звание капитана…

– Как же ему удалось в столь преклонном возрасте…

– Выглядит он помоложе вас, командор! Когда Первый Капитан сотворил Тортугу, он заодно пожелал себе вечной молодости и долгой жизни – пока не надоест. Я думаю, надоест ему еще не скоро…

– Сотворил? Как это – сотворил?

– А вот об этом вам, дружище, еще предстоит узнать. Но не от меня. Не будем торопить события. Еще по кружечке?

Но едва капитан потянулся к бутылке, на столе возникло голографическое изображение Каталины, которая, нарушая всякую субординацию, рявкнула:

– Отставить! Пациенту нужен покой, да и вам, капитан, хватит уже на сегодня! А то налакаетесь – и будет то, что в прошлый раз. Допрыгаетесь – патент отберут, и будете до пенсии туристов веселить на опереточном барке!

– Ну, мы только по одной…

– Я сказала – всё! Лавочка закрывается!

– А что было в прошлый раз? – полюбопытствовал Матвей, который почему-то даже не удивился, что бортовой фельдшер «строит» капитана.

– За борт упал, – пошутила Каталина и исчезла, на прощание погрозив капитану кулаком.

– Она что – следит за вами? – спросил Матвей.

– Нет, она наблюдает за вами, – мрачно отозвался капитан, с нескрываемым сожалением глядя на недопитую бутылку. – Вы же ее пациент… Сами дойдете до лазарета или вызвать санитарно-похоронную команду?

– Попробую сам. – Командор попытался подняться, и, на удивление, ему это удалось.

– Вот что настоящий ром с человеком делает, – заметил капитан, подставляя ему плечо. – Целительный напиток. Мертвого поднимет! Главное – запомнить: любое пойло, которое продают за пределами Тортуги, – жалкая подделка. Настоящий ром – наше национальное достояние, и к вывозу с планеты он вообще запрещен всем, кроме официальных контрабандистов – исключительно в рекламных целях. Но квота настолько ничтожна, что в десять раз дешевле купить путевку, прилететь к нам – и лопай сколько влезет. Многие так и делают, между прочим! Никаких тебе экскурсий, никаких абордажей… Сидят себе тихо по тавернам и грузят трюмы… Мне еще восемь лет до отставки, а там никакая Каталина мне не указ!

Он не умолкал, пока они не доковыляли до двери, а когда та распахнулась, Матвей увидел то, чего никак не ожидал. На пороге стояла Майя, причем одета она была под стать капитану – в коричневый камзол со множеством пряжек, застежек и ремешков. С ее кожаного пояса свисали ножны с абордажной саблей, волосы были стянуты черной головной повязкой, а вместо протеза к ее бедру была пристегнута грубо вырубленная топором деревяшка. Впрочем, удивляться он уже устал, и гадать, чем вызван этот маскарад, просто не было сил…

– А вот и подружка твоя, прелесть одноногая! – Капитан потянулся, чтобы обхватить ее руками, но та сделала шаг назад, уворачиваясь от его объятий. – Я обещал, что ты ее сегодня увидишь… Да и болтайте хоть всю ночь. Она тебя и в каюту проводит, и постельку постелет. А утром – чтоб как штык! Утром у нас переход, а с пьяных глаз в подпространство лезть – это точно крышу сорвет. Нам массовые психозы ни к чему…

Продолжая что-то бормотать себе под нос, капитан удалился, Матвей тут же почувствовал, что коленки начали подгибаться, и прислонился спиной к переборке.

– Значит, вот как… – Первая мысль, которая пришла ему в голову: Майя, матерая шпионка с Тортуги, подставила эскадрилью под пушки пиратских каравелл. Зачем? Скорее всего, груз, который они должны были перехватить, представлял для пиратов огромную ценность. Логично? Логично…

– Значит, так… Это ты, значит?

– Я провожу вас, командор. – Майя подставила ему плечо и ухватила его за талию. – Дойдем или кресло пригнать?

– Далеко?

– Полсотни шагов.

– Дойдем…

– Командор…

– Что?

– Только не думайте, что это я всех подставила.

– А кто?

– Не знаю.

– А к чему этот маскарад?

– Мне предложили работу на Тортуге. Каталина предложила, как только увидела мой сломанный протез. Сказала, что у нее своя экскурсионная фирма, что сделает из меня «звезду», и лет за десять я заработаю достаточно, чтобы поселиться на любой планете и спокойно дожить до старости. А что было делать? На Землю после всего, что случилось, я возвращаться не могу и не хочу. Мы как раз костюмчики примеряли, пока вы с капитаном… беседовали.

– И всё слышали?

– Да. Она тут не просто фельдшер. Она тут – то ли комиссар, то ли смотрящий. Следит за соблюдением законов Братства…

– Поговорили – и будет! – Каталина была тут как тут. Она уже распахнула перед Матвеем дверь каюты. – А знаете, командор, почему наш капитан так хотел с вами пообщаться?

– И почему?

– По законам Братства он имеет право выпивать либо в одиночку, либо с равными по званию. Без компании ему скучно, а с матросами – может боком выйти. До отставки по выслуге лет он точно не дотянет. А ты, милочка, – обратилась она к Майе, – положи-ка дружка своего на кровать и пойдем со мной. За него не беспокойся – к побудке в норму придет. И попрощаться успеете. Сначала командора твоего доставим куда следует, а потом отправимся прямехонько на Тортугу. У нас весело. Тебе понравится…