Читать книгу Дорога на расстрел - Сергей Юрьев - Страница 3

Но от ночного концерта с участием жандеверта он чувствовал себя тошно и душно и с большим удовольствием не пошел бы на службу, но не пойти туда – это из области несбыточной мечты. Поэтому бледным видом и холодными ногами терзал взор Боряина и начальника отделения Богатькова, но они не имели возможности придраться: из рта вчерашним-то не пахло! Значит, дело в болезни, а раз следователь не у врача живот и язык показывает, а здесь, значит, все еще не так тяжко.

Богатьков про вчерашнее и не знал, а Боряин отчего-то не вспомнил. В общем, они руководящие установки сделали, втыка не дали, потому как не за что, и отправили всех выполнять порученное дело. Вениамин к середине дня мог быть задействован на задержании, поэтому был готов к этому, а пока вызвал из домзака арестованного позавчера техника-интенданта Трахтенбергера. А когда прокурор подпишет ордера, то и поедет по адресам. Мармач оформлял дело и ругался под нос на что-то ему не нравящееся.

Трахтенбергера привели. Надо начинать протокол допроса. Поскольку его дело Вениамину дали только сегодня, то конспект допроса он составить не мог. Дело пока жидкое: постановление о начале следствия, об избрании меры пресечения, ордер на арест, протокол обыска. Так, 54-1Б, 7, 8, 11. Уже чуть-чуть понятнее, это герой с артсклада. Но что-то бумаг маловато, вроде как из столицы должны были прислать выписки из дел уже осужденных за военно-троцкистский заговор. Саша об этом говорил, и, скорее всего, этот вот Зюзя Маркович из тех, кого арестованное столичное начальство назвало. И анкеты арестованного нет. Ладно, он про это Боряину скажет, а пока надо самому заполнить, чтобы тот же Боряин не увидел и не посчитал, что виноват не цудрейтер-дежурный, а он.

Так, протокол обыска: ничего интересного, партбилет старого образца, пропуск на склад, ключи, заметки и восемь нагановских патронов. Ну, это обычное дело, у всякого со склада дома патроны лежат. А, у него еще охотничье ружье и всякое к нему. И кто у них на складе рекордсмен по патронам дома? Военинженер 3-го ранга, рыжий такой, имя – Аркадий, а фамилия вроде как Мослов, у него патронов было аж 26. Ладно, начнем с неожиданного вопроса:

– Арестованный, вы знаете служащего на вашем складе военинженера Аркадия Мослова?

Арестованный аж дернулся, но довольно быстро восстановил спокойствие и ответил, что у них такого нет. Есть военинженер Аркадий Мосальский, бывший начальник мастерской «Литер Б». Его он знает, поскольку до его приезда из Москвы сам Зюзя Маркович временно руководил мастерской.

– Знаете… А для чего он дома держит двадцать шесть нагановских патронов? Если бы у него был служебный наган, то другое дело, а у него ведь ТТ, там совсем другой патрон.

Зюзя Маркович догадался, что вопрос как бы не совсем ему, а как в пьесах пишется: «В сторону», поэтому промолчал.

Пошла рутина.

Трахтенбергер Зюзя Маркович 1906 года рождения.

Адрес: г. Среднереченск, улица Училищная, 7, квартира 6.

Начальник оперсектора склада № 27.

Паспорта не имеет как военнослужащий.

Из семьи лесоторговца.

До революции жил при отце.

До 1928 года служащий. После военнослужащий РККА.

Исключен из ВКП(б) в 1937 году за сокрытие соцпроисхождения.

Служба в белых армиях, бандах – не участвовал (оно и понятно).

Репрессиям при советской власти не подвергался.

Отец и мать умерли, Брат Наум – живет в Радомышле,

Другой брат служит на Дальнем Востоке, где именно – он не знает, жена Рива Бенционовна, 30 лет, домохозяйка, сын Марк шести лет.

– Зюзя Маркович, подойди сюда и распишись в том, что твои данные записаны с твоих слов.

Арестант неверной походкой подошел, расписался. Карандаш дрожал в руках, грифель чуть не сломался.

Ага!

Дальше три строчки уже он заполняет – приметы, кем арестован, где содержится. Дата.

– Ну что, арестованный, будем признаваться или праотца Онона изображать, который с семьей брата семенем поделиться не хотел, а все изливал на землю?

А дальше все куда-то исчезло на некий период времени. Словно бы Вениамин на пяток минут отключился, а потом снова глянул на мир удивленным взором – где это я, что я делал последние пять минут и почему все вокруг такое? Э, нет, не пять минут, а, пожалуй, с час, судя по солнцу в окне. Трахтенбергер, бледный, как луна в ночи, подписывает четвертый лист протокола, впереди еще два листа, Мармач смотрит на него взглядом, в котором смешалось дикое восхищение и дикое офонарение в одной посуде. Что-то тут не так, но что?

Так, техник-интендант закончил подписывать, что тут у нас? Да нет, ничего непонятного, полное и безоговорочное признание, хотя и не без слабого сопротивления в начале.

«Ответ:

– Вынужден признаться, что в конце 1935 года, работая на складе № 27, я был завербован в военно-фашистский заговор бывшим начальником артсклада № 27 Булгаковым. С этого времени я стал на путь контрреволюционной изменнической деятельности против Советской власти.

Вопрос:

– При каких обстоятельствах вы были вовлечены Булгаковым в заговор?

Ответ:

– В конце 1935 года Булгаков вызвал меня в кабинет и затронул вопрос о буржуазном происхождении, указал, что из-за этого меня не продвигают по службе. В дальнейшем перспектив продвижения не следует ожидать. Булгаков указал на мое плохое материальное положение, обещая свое содействие и помощь. В дальнейшей беседе Булгаков высказывал свое недовольство существующим в СССР строем.

Будучи по своей идеологии как выходец из буржуазной семьи, я был враждебно настроен в отношении Советской власти, я искал возможности установить связи с антисоветским подпольем. Когда Булгаков предложил мне войти в состав антисоветского подполья, я без колебания дал свое согласие.

Вопрос:

– Какие задачи ставила перед собой контрреволюционная организация?

Ответ:

– Булгаков мне говорил, что основные задачи контрреволюционной организации – свержение Советской власти и реставрация капитализма в СССР, путем диверсий и вредительства ослабить обороноспособность нашей страны. Одновременно Булгаков сообщил, что руководство контрреволюционной организации находится в надежных и авторитетных руках и исходит от человека, работающего в артотделе округа, не назвав его фамилию».

Ну ладно, потом протокол покажут Боряину и Богатькову, чтобы решить, куда и насколько глубоко копать и как увязать с остальными деятелями на складе.

Ах да, у Саши надо спросить, кого он там со склада ведет и что интересного Зюзя про них сказал.

Вениамин нажал на кнопку звонка, пришел милиционер и отвел Трахтенбергера в комнатку на первом этаже. Там арестованные накапливались, чтобы не водить их по одному в следственную тюрьму. А кто это выдул полграфина воды? Наверное, Трахтенбергер между вопросами. Или он сам?

Теперь к Мармачу:

– И чего ты на меня глядишь, как пьяница на зеленого змея в бутылке или поп на воскресшего Христа?

Из неистового потока восторгов Мармача удалось понять, что когда с заполнением форм все было закончено, то он, то есть сам Вениамин, начал сеанс того, что Мармач принял за чревовещание. Сначала устами Михновского заговорил какой-то тип вроде как на немецком (ему это показалось похожим на разговор немецких офицеров, каких юный Мармач видел в восемнадцатом). Арестант от такого аж был готов сквозь землю провалиться, затем Вениамин внезапно перешел на польский язык и довел беднягу до признания во всем, и даже в подготовке террористического акта в городе, причем не лично, а по заданию начсклада, которого на это настропалили лично Якир и Киселев, правда, не сейчас, а по мере надобности, во время войны или когда придет команда от Якира. Мармач утверждал, что, говоря по-польски, Вениамин употреблял слово «Zyd» и еще какие-то слова, чем окончательно сломил сопротивление Трахтенбергера, и из того признания аж полились.

Кто такой Киселев, ни Мармач, ни Михновский не знали. Но пока не суть важно, важно, что военно-троцкистский заговор на складе однозначен. Мармач попросил его научить такому, но его ждало разочарование. Михновский и сам не догадывался о своем таланте чревовещания, и управлять им, естественно, не мог.

Вот тут Вениамин вспомнил ночной «сон» с жандевертом и ощутил себя совсем разбитым. Поэтому он решил сходить в соседний Дом Красной Армии и выпить кофе или чаю двойной заварки, чтобы малость взбодриться.

Он оставил Мармача на хозяйстве и пошел стимулироваться. В случае нужды он будет совсем близко. Кофе в буфете не было, пришлось ограничиться какао. Стало немного легче, и голова перестала болеть.

Мармач несколько обиженно сказал, что заходил Богатьков, сказал, что сегодня операция отменяется. Прокурора вызвали в область, будет не раньше, чем послезавтра.

Ну ладно. Вениамин сел и стал перечитывать трахтенбергеровские признания:

«Ответ:

– Прямых заданий к подготовке диверсионных актов на военскладе № 27 я ни от кого не получал.

Вопрос:

– Вы говорите неправду. Требую от вас правдивых показаний.

Ответ:

– …Вынужден сознаться, что являюсь участником подготовки диверсионных актов по заданию Булгакова.

Вопрос:

– Какие диверсионные акты на складе № 27 приготовлялись вами и каким способом?

Ответ:

– В 1936 году мною были обнаружены три патрона без капсюльной втулки, о чем я доложил Булгакову и получил от него ответ: «Пусть лежат». Что я и выполнил, положив их в хранилище, заранее зная, что они могут самовозгореться, чем вызвать пожар хранилища, а затем неизбежный взрыв, который привел бы к взрыву артсклада.

Второе задание диверсионного характера я получил от Булгакова – скапливать на пороховой площадке большое количество пороха, что мною и было сделано. Я умышленно скопил на площадке до 9 вагонов пороха разных марок, часть которого изготовления 1916–1917 годов, и в силу своих физико-химических свойств оно быстро разлагаются и самовоспламеняются.

Пороховая площадка располагается на расстоянии в 12–15 метров от железнодорожной ветки, и от проходящего паровоза по ней свободно может попасть на площадку искра и вызвать пожар на ней. При возникновении пожара в обоих случаях грозило складу взорваться близко расположенным хранилищам с боеприпасами.

Других заданий диверсионного характера я не получал.

Вопрос:

– Кто вам известен из участников антисоветского военного заговора?

Ответ:

– Из участников антисоветского военного заговора мне известны следующие лица:

1. Булгаков Н. И., бывший начальник склада № 27, который являлся руководителем заговорщической организации на складе № 27.

2. Попов, бывший помощник начальника склада № 27.

3. Кузьмин Ф., бывший плановик склада № 27.

4. Мосальский, бывший начальник мастерской «Б».

5. Дробленов М., бывший начальник цеха мастерской «Б».

6. Белоконь, бывший начальник цеха мастерской «Б».

7. Шляпников И. Т., бывший начальник цеха.

8. Ходосько Е. В., бывший начальник операционного отдела склада № 27.

9. Фостий Ф. Д., начальник 1-го отдел. склада № 27.

10. Коннов А. Н., начальник отдела техконтроля склада № 27.

11. Погребной Е. М., начальник 4-го отдела склада № 27.

Вопрос:

– Где находятся и работают в данное время указанные вами участники военно-фашистского заговора?

Ответ:

– Мне известно, что Попов, Кузьмин, Дробленов, Мосальский в 1936 и 1937 годах арестованы органами НКВД. Белоконь работает в артотделе Х.В.О. Шляпников был вызван в Москву, в распоряжение АУ РККА, где точно находится, мне неизвестно. Ходосько работает на военскладе № 72 в городе Полтаве. Фостий, Коннов и Погребной работают на складе № 27 в указанных выше должностях.

Вопрос:

– Вы всех участников заговора, известных вам, назвали?

Ответ:

– Нет, я не показал о Королькове П. М., помощнике начальника склада № 27, который также является участником заговора.

Вопрос:

– Кто лично вами был привлечен для выполнения диверсионно-вредительских актов по складу № 27?

Ответ:

– Мною лично были привлечены в контрреволюционную заговорщическую организацию следующие лица:

1. Немченко – имя и отчество не помню, надзиратель хранилищ склада № 27.

2. Мирный Артем – надзиратель склада.

3. Бондаренко Анна Никитовна – надзиратель хранилищ склада № 27.

Вопрос:

– Когда и при каких обстоятельствах вы вовлекли в контрреволюционную организацию указанных вами лиц?

Ответ:

– Немченко, Мирного и Бондаренко я вовлек в военно-фашистский заговор в 1936 году при следующих обстоятельствах.

Учитывая, что все завербованные мною крайне нуждались, так как были вольнонаемными и получали низкую зарплату, воспользовавшись этими обстоятельством, я в беседе с каждым из них говорил, что могу с целью повышения их зарплаты военизовать и перевести в кадр, а Бондаренко из старшего рабочего перевести на должность надзирателя, взяв их под свою зависимость.

Я поставил перед ними условие – выполнять безоговорочно все мои задания, на что последовало их согласие. Спустя короткое время я свое условие выполнил.

Вопрос:

– Вы посвятили Немченко, Мирного и Бондаренко о наличии заговорщической организации на складе?

Ответ:

– Нет, об этом я им ничего не говорил, так как не находил нужным.

Вопрос:

– От кого вам стало известно, что Корольков, Коннов, Погребной и Фостий являются участниками антисоветского военно-фашистского заговора?

Ответ:

– Лично мне об этом никто не говорил. О том, что они являются участниками заговора, стало известно из совместных присутствий на совещаниях, проводимых Булгаковым, на которых он давал вредительские установки, которые выполнялись всеми участниками, как в отдельности, так и совместно со мной, указанные совещания были завуалированы под видом технических совещаний.

Вопрос:

– Укажите о конкретной деятельности диверсионно-вредительского характера Королькова, Фостий. Погребного, Коннова.

Ответ:

– Мне известно об их диверсионно-вредительской деятельности следующее:

1. Фостий – принимал от мастерской «Б» имущество на хранение явно вредительского изготовления, о чем ему было заранее известно, в частности он принимал 107-миллиметровеу заряды 1910/1930 года, собранные без тесьмы на крышках, что не давало возможности при стрельбе стрелять с уменьшенным зарядом.

Гранаты 152 мм сталистого чугуна принял непокрашенными, ржавыми в количестве 8500 штук, которые без исправления хранил целый год.

Гранаты 152 мм со вложенными детонаторами, в которых имелась воздушная пробка. Результат чего – отказ от разрыва снаряда.

Произвел отправку на завод двух гранат окончательно снаряженными вместо неокончательно снаряженными, что не дало возможности заводу проверить партию в качестве снаряжения.

В 1937 году принял от мастерской «Б» 76-миллиметровые патроны с порохом марки «СП», в то время как указанный порох подлежал освежению, в силу этого патроны были некачественными.

В 1936 году отправил по специальному назначению тротиловые гранаты вместо аматоловых.

Забивал имуществом проходы в хранилищах, что в случае пожара не давало войти в хранилище, чем грубо нарушал в противопожарном отношении существующие правила.

В течение 1936 и 1937 годов умышленно задерживал отправку образцов на физико-химические испытания, чем специально замедлил разгрузку пороховой площадки, подготовляемой как объект для совершения диверсионного акта.

Также задерживал отправку образцов порохов от патронов и зарядов. С целью порчи имущества производил бесцельные переброски из одного хранилища в другое.

2. Коннов А. Н. – принимал от мастерской «Б» вредительски изготовленные боеприпасы, оформляя актом, что имущество доброкачественное, в то время как ему было известно, что оно вредительски изготовлено.

Разрешал сборку 76-миллиметровых патронов из пороха марки «СП», который подлежал освежению. Такие патроны являлись недоброкачественными.

Разрешал исправление брака посредством удара молотком по находящемуся в камере патрону, что приводило к тому, что из незначительного брака патроны превращались в негодные.

Давал распоряжения о принятии зарядов без тесьмы, гранаты 152 мм с воздушной пробкой, заряды 122 мм с неправильным клеймом, патроны к 76-миллиметровой пушке с большим браком.

Смешивал пороха разных марок и годов изготовления, благодаря чему нельзя было определить качество такового и безопасность хранения.

3. Погребной Е. М. – изготовлял и хранил патроны без капсюльной втулки, что может повлечь за собой самовозгорание пороха, а следовательно, привести к пожару и взрыву хранилища.

Им были собраны заряды 122 мм из недоброкачественного пороха, которые военсклад № 22 признал негодными, требующими переделки.

Заведомо неправильно подготовлял образцы порохов и зарядов для отправки на физико-химические испытания, что тормозило разгрузку пороховой площадки и создавало угрозу самовоспламенения пороха.

4. Корольков П. М. – в 1936 году являлся ответственным за работу мастерских, с ведома его мастерские изготовляли вредительскую продукцию, которая сдавалась на хранение, а затем рассылалась по войсковым частям. Разрешал мастерской смешивать пороха разных марок, а потом сдавал их на пороховую площадку, что угрожало порчей пороха и угрозой его воспламенения.

Привел в запутанное состояние учет и отчетность по мастерским, благодаря чему нельзя установить точное наличие выстрелов и элементов.

Корольков, являясь помначальника склада, присутствовал на совещаниях, проводимых Булгаковым, где последним давались вредительские установки, что Корольковым проводилось в жизнь, и следил за их выполнением их другими участниками военно-фашистского заговора.

Вопрос:

– Какие задачи вредительского характера давали вы Немченко, Мирному и Бондаренко и что ими было выполнено?

Ответ:

– Специальных заданий я им не давал. Целью втягивания их в диверсионную работу преследовал создать благополучные условия для моей подрывной контрреволюционной работы, которая, возможно, была очевидной для них, чтобы они молчали.

Вопрос:

– Что вам известно о диверсионно-вредительской деятельности на складе № 27 Шляпникова, Ходосько, Белоконя?

Ответ:

– О диверсионно-вредительской работе на складе Ходосько, Белоконя и Шляпникова мне известно следующее.

1. Шляпников и Белоконь, будучи работниками мастерской «Б», умышленно выпускали вредительски изготовленную продукцию, заранее зная, что она будет принята согласно данным установкам Булгаковым.

В 1936 году ими были выпущены полевые шрапнельные выстрелы 76 мм в количестве 190 000 штук, из которых 30 % с явным браком.

В 1937 году Белоконь, будучи начальником цеха мастерской «Б», продолжал выпускать указанные патроны с еще большим процентом брака.

Также ими ремонтировались патроны к полковой пушке 76 мм, которые выпускались негодными.

Производили сборку патронов с порохами марки «СП», благодаря чему патроны не являлись доброкачественными.

Смешивали пороха разных марок, сдавая их на пороховую площадку, чем загружали таковую, этим подвергали порох порче и возможности самовоспламенения с вытекающими отсюда последствиями – пожара и взрыва хранилищ с боеприпасами.

Ходосько – давал распоряжения об отправке в войсковые части имущества из мобзапасов, чем искусственно снижал запасы на мобпериод. Запутал учет и отчетность, благодаря чему не представлялась возможность учесть наличие имущества и полную комплектность, а также и качественное состояние имущества.

Ходосько выполнял все вредительские установки Булгакова по работе склада, знал о вредительской деятельности других участников заговора, принимая участие в выполнении заданий Булгакова.

Вопрос:

– Следствию известно, что со склада № 27, благодаря вредительской работе участников заговора, создались благополучные условия к хищению артимущества. Что вы знаете об указанных выше фактах хищений?

Ответ:

– О случаях хищения со склада артимущества мне не известно. За все время моей работы на складе расхитителей не обнаруживали.

Подписи Михновского и Трахтенбергера».

Чисто, как на акварели! Весь набор статей для Зюзи Марковича готов, разрезан на порции и подан! И на других найдется! Булгаков из города уехал к новому месту службы, вроде как с понижением, а вот те, помельче, скоро дождутся стука в дверь и ордера под нос.

Вениамин встал и пошел в гости через два кабинета, где помянутый Саша, он же Александр Иосифович, курил четвертую папиросу и раздраженно глядел в бумаги. Гость решил изобразить Изабеллу Юрьеву и начал:

Голоса от природы, как у Вадима Козина, Вениамину не досталось, но в узком кругу родных и близких, а также девушек получалось неплохо.

Но Саша только кисло хмыкнул и пожаловался на военсклад, что они прислали пару актов проверки, которые нормальные люди понять не могут, и предложил Вениамину оценить и сказать, что там понятно. На тонкой кальке, сильно пострадавшей от ударов пишущей машинки, которая пробивала ее насквозь на каждой четвертой-пятой букве, а кое-где и целые слова истребляла, ему удалось разобрать:

РАССЛЕДОВАНИЕ

…2. 1937 г. на осн…вании Вашего распоряжения мною. Нач… № 3 инте…дантом 3-го ранга тов. Чик…ным прои…ведено рас…ледование по случаю неп…авиль…ости отпр…вки на пра…тику 45-мм пат…онов с оско…очно-тро…иловой грана…ой с очком…од взры…атель КТ-1 ста…ого черт…жа без допол…ительн…х дето…аторов, то есть не…омплект…ых по наря…у ОАС КВО за ном…ром № Р810 от 28.1. 1937 года кома…диру 22 мех. бриг…ды.

Из расследования выяснилось:

1. Вышеупомянутые 45-мм патроны в количестве 11 902 шт. взяты с военного склада № 29 13 ноября 1936 года врид. нач. 1-го отдела(?) тов. Трахтенбергером. Все под взрыватель КТ-1 нового чертежа, для… как военный склад № 29 выслал вышеупомянутое имущество, указав в накладной, что 8011.гранат с очком под взрыватель КТ-1 нового чертежа, со взрывателем КТ-1 нового чертежа завода № 15 1935 г… партии № 29 …400 шт. и партии 59/50 6600 шт. и 8888 шт. гранат с очком под взрыватель КТ-1 старого чертежа со взрывателем КТ-1 …старого, завода № 15 1933 года, партии № 14 – 719 шт., партии № 16 – 3080 шт., партии № 9 – 220 шт.

После приема все упомянутые патроны были выделены тов. Трахтенбергером в запас, не проверив взрыватели, укомплектовав патроны взрывателями как якобы нового чертежа, фактически же было взрывателей нового чертежа 8000 штук, старого чертежа 3902 без дополнительных детонаторов.

И так неправильно скомплектованные патроны лежали в запасах до отправки таковых интендантом 3-го ранга тов. Фостием.

2. Отправку вышеупомянутого имущества различным войсковым частям в том числе и командиру 22-й мехбригады производили зав. хранилищем тов. Бондаренко, технически малограмотная, которую контролировал сам начальник отдела тов. Фостий.

Начальник отдела № 1 интендант 3-го ранга тов. Фостий недостаточно уделил внимания своего контроля и допустил грубейшую ошибку при отпуске имущества, невзирая на то, что в наряде было ясно указано о необходимости отправки взрывателей КТ-1 только нового чертежа, тов. Фостий произвел отправку 45-мм патронов со взрывателем КТ-1 старого чертежа, ссылаясь на то, что пометок на ящиках «какой чертеж» не было, и что он считал, что взрыватели в цинках все нового образца, как принято складом.

ВЫВОДЫ

Вследствие неправильной приемки 45-мм патронов, поступивших от военного склада № 29 тов. Трахтенбергером, а также неправильно закомплектованных при выделении в запас, ввело в заблуждение тов. Фостия при отпуске вышеупомянутого имущества в войсковые части.

Начальник отдела, интендант 3-го ранга тов. Фостий, отпуская имущество, еще более усугубил свою вину в действии недостаточного контроля (поверки) отпускаемого имущества, не проверив ни одного ящика путем вскрытия от каждой партии взрывателей, отпускаемых в часть.

П/п начальник отдела № 3 интендант 3-го ранга Чикин.

Копия верна: старший бухгалтер техник-интендант 1-го ранга Амельченко.

Облегчение прочтения со второго абзаца произошло не по вине машинки, это автору надоело следовать машинистке Тасе и ее «Ундервуду». (Далее автор неполиткорректно выразился по поводу девственности обеих. Оттого здесь его отзыв по поводу обеих не приводится.)

Там, где стоят троеточия, в бумаге были пробитые дырки, читая же текст с этими лакунами, Вениамин вслух матерился. Получалось что-то вроде: «вотр маман, партии № 29, ерш твою медь, 400 штук, иттить за ногу», но более нецензурно.

– Ну и что ты понял?

– То, что долго руки у нас до них не доходили, до этого троцкистского гнезда! А так – ни хрена собачьего не ясно! Жандеверт! – сказал и не понял, что и зачем сказал. Саша принял «жандеверт» за какое-то ругательство, добавил на более понятном языке «брандахлысты» и стал снова всматриваться в строчки и дырки.

А вот у Вениамина отчего-то в голове появился ответ, что старая модель взрывателя КТ-1 склонна срабатывать не при ударе в неприятельский окоп или что там у него, а при выстреле сразу за дульным срезом, а что еще хуже: при перевозке, переноске и толчках, то бишь в обиходе, отчего и сказано, чтобы взрыватели старой модели в войска не выдавать, пока не решится вопрос о его переделке.

А вот откуда мысль пришла и кто сказал ему про эту особенность – непонятно. Не учили его боеприпасному делу. Вот жандеверт какой! Это он сказал не вслух, а про себя. Последствием этого стала другая мысль, что в механизированной бригаде есть танки и броневики, которым этот снаряд с этим же взрывателем нужен. Но танки и броневики едут к месту боя по неровным проселочным дорогам. Начался бой, и танки поехали в атаку вообще как придется, в том числе через воронки и ямы. И вот тут КТ-1 от толчка и удара может взорваться. Прямо в запасах других снарядов. Вениамин с боеприпасами знаком был слабо, но о существовании детонации знал.

В итоге что мы имеем? Танки будут взрываться как до боя, так и во время него, причем в последнем случае никто не догадается, отчего, а подумают, что это польский снаряд в танк попал и его взорвал.

И получается, что у нас прямой умысел на диверсию и измена Родине, так как это «любые действия, которые наносят ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории». Поскольку Трахтенбергер военнослужащий – 54-1Б только по этой причине. А вот Фостий? Может, тоже 54-1, может, 193.

Но фокус в том, что и 193-я статья имеет вилку вплоть до высшей меры соцзащиты: чем больше ляпов, тем наказание строже. Но если боец потерял винтовку стоимостью полторы сотни рублей и пять патронов в магазине (пусть даже еще десятку), то там санкция может быть и невелика, но вот даже десяток погубленных танков – это больше, чем полмиллиона рублей. Там уже пахнет расстрелом.

И Вениамин изложил эти соображения товарищу. Тот бросился записывать и даже поблагодарить забыл. А Михновский пошел к себе, мучаясь от двух вещей: как запомнить то, что сейчас пришло к нему, и откуда он знает про фокусы КТ-1 и цену танка в рублях? Он что, кольцо царя Соломона надел?

Быстро добравшись до кабинета, он записал про то, что надо колоть Трахтенбергера на рассказ про КТ-1 в свете 54–11, а то и похуже, как план на завтрашний допрос его, но тут искуситель рода человеческого задал вопрос: а зачем это? Уже есть признание в подготовке теракта, зачем второй выход на это же? Он пораздумывал и решил, что чем больше крючков, тем надежнее рыбу удержит. А то вдруг на выездную военную коллегию Зюзю Марковича приведут, а он скажет, что не планировал подрывать склад, дескать у меня семья недалеко живет. Вообще-то километрах в двух, но Вениамин не мог достоверно сказать, долетит ли до Училищной что-то опасное или нет. Диввоенюристы с ВК проникнутся и исключат этот пункт из обвинения. Так что лучше понадежнее, а то еще напишут, что следствие проведено недостаточно тщательно. А кому нужно такое определение про себя? Врагу – и никому другому.