Читать книгу Тропой сказочника. Или одарённость домашними средствами - Сергей Юрьевич Модестов - Страница 4

Мы знаем, что в старые времена не было телевидения, радио, тем более – интернета, даже книги не умели печатать, а бумага была страшно дорогая – если вообще была. Театр был не везде, и люди рассказывали друг другу самые разные истории: сказки, мифы, легенды. О мире знали очень мало, поэтому рассказчик говорил частично то, что знал сам, что-то додумывал на ходу, что-то он слышал от своих родителей и бабушки с дедушкой. А они тоже в свою очередь что-то слышали от своих родителей, что-то придумали сами – и сказка начинала жить собственной жизнью, переходя от рассказчика к рассказчику и постепенно изменяясь, обрастая новыми подробностями и деталями.

Однако миф, сказка, рассказ живут не сами по себе. Кто-то их рассказывает, а кто-то – слушает. Такой процесс, где есть источник информации и приёмник информации, называется коммуникация.

Коммуникация – передача информации от одного к другому – имеет свои правила. Она может состояться, только если все части на месте: и источник, и приёмник, и то, что передаём. И только если между источником и приёмником нет помех. Долгое время – тысячелетия – волшебная сказка жила как устная коммуникация. Но пришло Новое время. Появилась техника, наука – мир принял современный облик. Что же интересного произошло в Новое время со сказочной коммуникацией? Как изменились сказки?

1. От устной речи – к записям.

Сначала сказки были только народные – их пересказывали друг другу люди устно, сказки не записывались, поскольку далеко не все были грамотными, бумаги не было, а на бересте большой текст не запишешь. Потом, в Новое время, т.е. с 17—18 века возникает авторская сказка. Все помнят, что Шарль Перро написал «Золушку», Пиноккио был придуман Карлом Коллоди, Пушкин – автор «Сказки о Мёртвой царевне и семи богатырях».

Поначалу авторы 18—19 века просто записывали те сказки, которые столетиями рассказывали в их народе. Всем известны братья – Вильгельм и Якоб Гримм, записавшие множество немецких сказок, А. С. Пушкин, который слушал в детстве сказки няни, а потом записал их, собиратель финского фольклора Элиас Лённрот, подаривший миру «Калевалу». Самый полный сборник русских сказок составил А. Н. Афанасьев. А вот что пишет Николай Васильевич Гоголь в примечании к своей повести «Вий» (очень страшной, кстати): «Вий – есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал».

Первые сборники народных сказок были просто записями «как есть»: авторы один к одному заносили на бумагу все, что удалось услышать. Но постепенно простое собирательство усложнилось: авторы стали менять сюжеты, дополнять и усложнять их, приводить в соответствие с той эпохой, в которой жили и авторы, и их слушатели.

2. Сюжеты сказок становятся сложнее.

Древние сказки часто были слишком простыми, слушать – а тем более читать их человеку 18—19 века становилось неинтересно. Мы помним, что коммуникация – это и источник, и приёмник информации. Если приёмник не желает принимать информацию – скажем, ему неинтересно, коммуникация не получится. К тому же, устная речь и память человека могут удержать гораздо меньше, чем бумага. Попробуйте в точности воспроизвести наизусть десять-двадцать сказок или какую-нибудь поэму вроде «Руслана и Людмилы»! Не так-то это просто. Для современного школьника часто и наизусть-то выучить стихотворение – ощутимый труд. Поэтому, как только цивилизация стала набирать обороты и в разных странах возникло книгопечатание – бумага стала первым внешним носителем для памяти. Понятно, что книга может удержать гораздо больше, чем даже самая хорошая память. А ведь надо помнить, что ремесло сказочника редко было основным: надо было работать в поле, ходить на охоту, мастерить вещи (ведь магазинов не было, в основном в старые времена семьи делали для себя всё сами. Исключением были гончары и кузнецы. Понятно, что каждый у себя в избе кузнечный горн держать не будет.) Поэтому выходило так, что настоящие старые сказки были – по сравнению с современными – достаточно простые, в пределах того, что может удержать обычная память.

☼ К слову. Объём памяти человека не такой уж большой. Во всяком случае, оперативной – т.е. той, которой мы распоряжаемся «прямо сейчас». Джордж Миллер, психолог, подсчитал в 1956 году, что в нашей оперативной памяти может поместиться не более шести суждений, доводов и прочих сложных – «непредметных» – штук.

А вот появление книгопечатания дало возможность усложнить сказки, сделать их длинными, сложными, с множеством героев и всяких приключений. Поскольку рассказчику уже не требовалось прокручивать в голове всю сказку целиком, а можно было просто ещё читать. И для читателей это стало удобнее – к сказке стало можно вернуться в любой момент.

☼ К слову. Заметим, что количество информации на планете и так постоянно увеличивается. Массу мы измеряем в килограммах, объём в литрах, а печатную информацию можно померить в печатных знаках, или символах. Давайте сравним наиболее заметные сказки своих эпох: «Сказка о «Мёртвой царевне» А. С. Пушкина (1833 год) – 12 442 знаков (2160 слов или около 10—12 страниц) – это небольшая книжка, «Буратино» А. К. Толстого (1936 год) – уже 122 113 знаков, или 19 613 слов – вполне солидная книга, а Гарри Поттер Дж. Роулинг – восемь романов, восемь полновесных томов.

3. Сказки постепенно добреют.

А кроме усложнения сказок, сказки нового времени постепенно становились по-понемножку добрее. Удивительно, но сказка стала доброй только в 20 веке. Мы все знаем прекрасные добрые сказки, но их сделали такими наши современники. Раньше сказки были довольно жуткие. Самые страшные страшности из старых времён мы тут, конечно, приводить не будем. Кому захочется настоящих страшилок – попросите родителей почитать вам сказки братьев Гримм в натуральном виде или что-то из сборника Афанасьева без обработки, наверняка эти книги у многих сохранились дома.

Понятно, что читателю 19 века было интересно следить за сюжетом – Пиноккио длинная и интересная сказка, но для читателя 20 века, гораздо более воспитанного и культурного, такие события, как у К. Коллоди, выглядят скучновато и жутковато. Поэтому Алексей Константинович Толстой, начав просто переводить, в итоге пересказал Пиноккио – привёл историю в соответствие с эпохой.

Давайте сравним начальные фрагменты сказки по степени доброты. Во-первых, в целом – где ситуация более симпатична? Во-вторых, в каком варианте герои больше дрались? А в-третьих, подчеркните и подсчитайте количество «злых» слов – таких, как «бешенство», «злоба», «дразнить», «яростно» и т. п.

А). Джузеппе дарит говорящее полено своему другу Карло – отрывок из книги А. К. Толстого «Буратино»1:

В это время к Джузеппе зашёл его старинный приятель, шарманщик по имени Карло.

Когда-то Карло в широкополой шляпе ходил с прекрасной шарманкой по городам и пением и музыкой добывал себе на хлеб.

Сейчас Карло был уже стар и болен, и шарманка его давно сломалась.

– Здравствуй, Джузеппе, – сказал он, зайдя в мастерскую. – Что ты сидишь на полу?

– А я, видишь ли, потерял маленький винтик… Да ну его! – ответил Джузеппе и покосился на полено. – Ну а ты как живёшь, старина?

– Плохо, – ответил Карло. – Всё думаю – чем бы мне заработать на хлеб… Хоть бы ты мне помог, посоветовал бы, что ли…

– Чего проще, – сказал весело Джузеппе и подумал про себя: «Отделаюсь-ка я сейчас от этого проклятого полена». – Чего проще: видишь – лежит на верстаке превосходное полено, – возьми-ка ты это полено, Карло, и отнеси домой…

– Э-хе-хе, – уныло ответил Карло, – что же дальше-то? Принесу я домой полено, а у меня даже и очага в каморке нет.

– Я тебе дело говорю, Карло… Возьми ножик, вырежь из этого полена куклу, научи её говорить всякие смешные слова, петь и танцевать, да и носи по дворам. Заработаешь на кусок хлеба и стаканчик вина.

В это время на верстаке, где лежало полено, пискнул весёлый голосок:

– Браво, прекрасно придумано, Сизый Нос!

Джузеппе опять затрясся от страха, а Карло только удивлённо оглядывался – откуда голос?

– Ну, спасибо, Джузеппе, что посоветовал. Давай, пожалуй, твоё полено.

Тогда Джузеппе схватил полено и поскорее сунул его другу. Но то ли он неловко сунул, то ли оно само – подскочило и стукнуло Карло по голове.

– Ах вот какие твои подарки! – обиженно крикнул Карло.

– Прости, дружище, это не я тебя стукнул.

– Значит, я сам себя стукнул по голове?

– Нет, дружище, – должно быть, само полено тебя стукнуло.

– Врёшь, ты стукнул…

– Нет, не я…

– Я знал, что ты пьяница, Сизый Нос, – сказал Карло, – а ты ещё и лгун.

– Ах ты – ругаться! – крикнул Джузеппе. – Ну-ка, подойди ближе!..

– Сам подойди ближе, я тебя схвачу за нос!..

Оба старика надулись и начали наскакивать друг на друга. Карло схватил Джузеппе за сизый нос. Джузеппе схватил Карло за седые волосы, росшие около ушей.

После этого они начали здорово тузить друг друга под микитки. Пронзительный голосок на верстаке в это время пищал и подначивал:

– Вали, вали хорошенько!

Наконец старики устали и запыхались. Джузеппе сказал:

– Давай помиримся, что ли…

Карло ответил:

– Ну что ж, давай помиримся…

Старики поцеловались. Карло взял полено подмышку и пошёл домой.

Б). Тот же эпизод старом варианте Пиноккио К. Коллоди⁹:

Мастер Вишня дарит кусок дерева своему другу Джеппетто, который хочет вырезать из него чудеснейшего деревянного человечка, способного плясать и фехтовать, а также кувыркаться в воздухе

В это мгновение раздался стук в дверь.

– Войдите, – с трудом выговорил столяр, но встать на ноги не смог.

В мастерскую вошёл старый, но ещё бодрый человек, по имени Джеппетто. Дети из соседних домов, желая подразнить его, придумали ему прозвище «Кукурузная Лепёшка» – его жёлтый парик выглядел точнёхонько, как кукурузная лепёшка.

Джеппетто был очень вспыльчивый старичок. Горе тому, кто назовёт его Кукурузной Лепёшкой! Он сразу приходил в такое бешенство, что никакая сила не могла его укротить.

– Добрый день, мастер Антонио, – сказал Джеппетто. – Что вы поделываете на полу?

– Преподаю муравьям таблицу умножения.

– В добрый час!

– Что привело вас ко мне, дядюшка Джеппетто?

– Ноги!.. Знайте, мастер Антонио: я пришёл сюда, чтобы просить вас об одном одолжении.

– С превеликим удовольствием, – ответил столяр и приподнялся с пола.

– Сегодня утром мне пришла в голову одна идея.

– Слушаю вас.

– Я подумал, что неплохо было бы вырезать этакого отменного деревянного человечка. Но это должен быть удивительный деревянный человечек: способный плясать, фехтовать и кувыркаться в воздухе. С этим деревянным человечком я пошёл бы по белу свету и зарабатывал бы себе на кусок хлеба и стаканчик винца. Что вы на это скажете?

– Браво, Кукурузная Лепёшка! – воскликнул тот самый голосок, который доносился невесть откуда.

Когда дядюшка Джеппетто услыхал, что его обозвали Кукурузной Лепёшкой, он от гнева побагровел, как перец, и яростно закричал на столяра:

– Как вы смеете меня оскорблять?

– Кто вас оскорбляет?

– Вы сказали мне «Кукурузная Лепёшка»!

– Это не я сказал.

– Так кто же, я сам? Я заявляю, что это сказали вы!

– Нет!

– Да!

– Нет!

– Да!

Они горячились всё больше, затем от слов перешли к делу, схватились, стали кусаться и царапаться.

Когда бой окончился, жёлтый парик Джеппетто был в руках мастера Антонио, а седой парик столяра – в зубах у Джеппетто.

– Отдай мне мой парик! – закричал мастер Антонио.

– А ты отдай мне мой, и мы заключим мир.

После того как старички обменялись париками, они пожали друг другу руки и поклялись быть добрыми друзьями на всю жизнь.

– Итак, дядюшка Джеппетто, – сказал столяр в знак примирения, – какую услугу я могу вам оказать?

– Не дадите ли вы мне дерева, чтобы я мог сделать деревянного человечка?

Мастер Антонио поспешно и не без удовольствия бросился к верстаку и достал тот самый кусок дерева, который нагнал на него такого страху. Но когда он передавал полено своему другу, оно сильно рванулось, выскользнуло у него из рук и свалилось прямо на тощие ноги бедного Джеппетто.

– Ох! Как вежливо вы преподносите людям свои подарки, мастер Антонио! Вы меня, кажется, сделали калекой на всю жизнь.

– Клянусь вам, это не я!

– Значит, я?

– Виновато это дерево.

– Это я и сам знаю, но ведь вы уронили мне его на ноги.

– Я не ронял!

– Обманщик!

– Джеппетто, не оскорбляйте меня, иначе я назову вас Кукурузной Лепёшкой!

– Осёл!

– Кукурузная Лепёшка!

– Корова!

– Кукурузная Лепёшка!

– Глупая обезьяна!

– Кукурузная Лепёшка!

Когда Джеппетто в третий раз услышал, что его обозвали Кукурузной Лепёшкой, он потерял последние крохи разума, бросился на столяра, и оба начали снова тузить друг друга.

После потасовки нос мастера Антонио имел на две царапины больше, а куртка его друга – на две пуговицы меньше.

Когда они таким образом свели свои счёты, оба опять пожали друг другу руки и поклялись быть добрыми друзьями на всю жизнь.

Затем Джеппетто взял шальное полено под мышку и, прихрамывая, отправился домой.

Следующее сравнение вы потом можете сделать сами – сравните оригинальный текст А. К. Толстого и два фильма «Буратино» —

1939 года¹⁰ студии «Мосфильм» и 1977 года студии «Беларусьфильм»2.

☼ К слову. Интересно, что в середине 20 века сравнительно неожиданно возникали добрые сказочники – во многих странах. И именно эта доброта была началом их популярности, по сказкам этих авторов ставили мультфильмы, которые мы смотрим до сих пор. К примеру, в СССР и современной России всем прекрасно известны Сергей Козлов – автор Ежика с Медвежонком и Львёнка с Черепахой, которые пели песню, а также Евгений Цыферов, самый известный персонаж которого – Паровозик из Ромашково¹².

В Англии в 1970-х гг. Дональд Биссет стал сочинять свои сказки и читать их по телевизору. К сказкам он рисовал смешные рисунки, получалась передача, похожая на наши «Спокойной ночи, малыши». С его сказками мы тоже знакомы через мультфильмы – «Девочка и дракон», «Вокзал, который не стоял на месте» и многие другие. В Японии можно отметить режиссера-мультипликатора Хаяо Миядзаки, который прославился далеко за пределами своей страны полнометражными аниме-фильмами. Сказка Ганса-Христиана Андерсена «Тень» заканчивается тем, что страшная и коварная Тень, заняв место человека, делает так, что главного героя вовсе убивают. Однако ленинградский сказочник Евгений Шварц счёл такой финал несправедливым и плохим и в 1938—40 гг. пересказал и дописал сказку.

В его варианте главный герой – Христиан-Теодор смог распутать козни коварной Тени, с помощью хороших людей – которые всё-таки были в том мире – оказался жив и со своей возлюбленной Аннунциатой ушел из негостеприимного города, здоровый и даже восстановивший господство над своей Тенью, как и положено настоящему человеку.

4. Сказки становятся разнообразнее и фантастичнее.

Что такое «скучно», понимают все. Скучно – это когда неинтересно, неохота слушать, не лежит душа к истории. Невозможно постоянно рассказывать одно и тоже. Точнее, возможно – есть такой период в детстве, когда малыши просят одну и ту же сказку рассказывать много-много раз подряд. Но это не очень связано с историей как таковой – это связано с развитием слуховых центров мозга при взрослении. А вот понимание истории, сказки требует интереса – если слушателю, «приёмнику» информации станет неинтересно – сказка не состоится, поскольку слушать её никто не будет.

В старые времена источников информации у людей было очень мало, собственно – только устный рассказ и был. И сказка была интересна сама по себе, просто так – звук чужой речи и разных историй уже был приятен: какой-никакой, а внешний мир. Люди собирались в домах, хижинах, землянках и шатрах и слушали рассказчиков.

Насколько важно и нужно было рассказывание сказок, показывает такой пример. На русском Севере живут люди-поморы (т.е. живущие у моря). Сказки поморов мы знаем во многом благодаря писателям Степану Григорьевичу Писахову и Борису Викторовичу Шергину. Они, как и многие, собирали народные сказки Севера – преимущественно Архангельской и Мурманской области. Лучшие мультфильмы по их книгам – «Волшебное кольцо», «Смех и горе у Бела Моря», «Про Данилу и Ненилу».

Поморы выходили на промысел – ловить в море рыбу. Это была тяжелая и опасная работа. Ловили днём, а вечером приставали к берегу и ночевали в избах. Улов делили поровну на всех. В артели (отряде) всегда был сказочник. Он вечером начинал рассказывать сказки и рассказывал, пока все не уснут. Так вот, он получал две доли улова: как рыбак и как сказочник. Так оплачивались его ежевечерние рассказы. Настолько важно это было.

Когда историй становилось всё больше, слушатели становились разборчивее – что попало слушать не хотели, просили рассказчика сказки поинтереснее, поскольку появлялся выбор:

☼ К слову. Почему становится скучно, если постоянно рассказывать одно и тоже? Оказывается, дело в свойствах нашей нервной системы. Нервные клетки устают, если на них воздействовать постоянно одинаково. Представьте, что человек стоит в комнате без света и включается маленькая лампочка. Понятно, что этот свет будет для человека ярким и заметным. Если зажечь ещё штук двадцать лампочек, то двадцать первая – на фоне двадцати предыдущих – не будет так заметна, комната окажется и без того достаточно освещена. А если мы включим такую же лампочку на залитом солнцем пляже – наши глаза с трудом смогут определить, горит ли она вообще. Этот закон носит имя двух ученых – Вебера и Фехнера.

Т.е. длительное одинаковое воздействие нервными клетками воспринимается всё труднее и труднее. То же касается и слушания историй.

Постоянно рассказывать одно и то же невозможно, слушателю становится скучно. Чтобы коммуникация не развалилась, чтобы слушателю или читателю не надоедало одно и тоже, рассказчики и авторы постепенно меняли сюжет, добавляя новые детали, включали воображение, чтобы сказка становилась интереснее.

А теперь переходим к самому главному.

Что такое воображение? Воображение – это способность придумывать что-то новое, пока неизвестное, чего доселе не было.

Хорошим воображением обладает не каждый. Его надо развивать, тренировать – как и все умения человека, оно не приходит само. Можно провести простой опыт: попросить человека придумать новое животное, новое растение или новую страну. Часть людей сразу откажется под каким-то предлогом – может быть, им вообще непривычно что-то выдумывать, их мозг способен только воспроизводить известное. Другая часть будет просто складывать привычные и всем понятные образы.

Ничего особенного в этом нет – воображение надо развивать как и любое умение. Первые образцы человеческой фантазии тоже были скромными с современной точки зрения. Просто сочетания известных образов – обычно животных, реже – растений.

Когда древние люди стали придумывать мифы, потребовалось много непривычных персонажей – богов, полубогов, чудищ – чтобы было с кем бороться героям, и прочих невиданных существ. Мы привыкли к ним, и древние мифы читать или смотреть в виде мультфильма или кино интересно – но на самом деле это очень простые сочетания.

Некоторые современные авторы использовали мифологических персонажей разных эпох как героев. Например, Рик Риордан, автор книг про Перси Джексона, где древнегреческие персонажи мифов принимают в сюжете самое активное участие. Джон Р. Толкиен в своих произведениях «Хоббит, или Туда и Обратно» и «Властелин Колец» использовал много мифологических мотивов Средневековой Европы.

В древние доисторические времена, в дописьменный период люди верили, что разные роды и племена произошли от зверей. Тогда люди жили в лесу, либо в тесном соседстве с лесом, и такое представление было вполне естественно. Эти верования называются тотемизм: некий определенный зверь или птица представлялся предком рода. Приведем пример из книги «Земля Солёных скал» – её написал индеец Сат-Ок (1920 – 2003) в середине двадцатого века. У индейцев до сих пор сохранились тотемные верования. Сат-Ок родился в северо-американском племени индейцев-шеванезов и всё детство и юность провел в лесах Канады, кочуя и охотясь с родным племенем. В конце 1930-х годов он приехал в Польшу с матерью. Война помешала вернуться домой к родному племени. Он воевал с фашистами, а после войны поселился в Польше, где прожил всю жизнь; он писал книги про индейцев. Вот как он начинает свою повесть «Земля Солёных скал»:

Пойдем же со мной на берег одного из озер…

Первые лучи солнца падают на заснеженный берег озера. Оно покрыто льдом, снег скрипит под ногами. Дух озера спокойно спит в месяц Луны, летящей вверх. Наши голоса не разбудят его, хотя мы живем около берега. Наши типи – палатки из шкур – стоят полукругом, образуя широкую подкову, открытую в сторону озера.

Между крыльями подковы, посередине, на просторном пустом месте, стоит тотемный столб из липового дерева. Изображения, вырезанные на нем, говорят о том, что это лагерь поколения Совы – людей, происходящих от птицы, видящей ночью.

На самой верхушке столба шаман Горькая Ягода вырезал большую сову с круглыми глазами, красным клювом и распростертыми крыльями. Ниже – эта же птица, но вместо крыльев у нее человеческие руки и ноги, заканчивающиеся совиными когтями. А еще ниже – человек с головой совы обнимает нагого человека – отца всего племени Совы.

Первые лучи солнца падают косо. Их свет красен, а длинные тени типи темно-синего цвета. Солнце только взошло, но селение не спит. С восходом солнца перед тотемным столбом начался танец. Ведет его шаман Горькая Ягода.¹⁴

☺Задание. Как ты думаешь, от какого тотемного животного могла произойти твоя семья? Нарисуй своих родственников, а ниже – зверя, птицу или рыбу, которая могла быть – понарошку, разумеется – вашим общим предком.

Человек развивался. От охоты и лесной жизни племена переходили к земледелию, выращивали урожай – а не собирали его. И духи, и боги, которых придумывал человек, по мере ухода от леса становились менее «звериными» – уже не целиком, а только части. Так, в Древнем Египте боги уже лишь частично звериные – посмотрите сами.

В древнегреческих мифах тоже много полулюдей-полузверей, даже в средневековых мифах продолжают встречаться такие персонажи. Несложно заметить, что приём «Сочетание частей» работает до сих пор. Скажем, знаменитый персонаж – вампир граф Дракула – может быть получен сложением человека и летучей мыши-вампира. Бэтмен – тоже человек+летучая мышь (только простая, кровь не пьёт), Человек-паук с Россомахой – и так понятно, а также многие другие герои сказок и комиксов получаются из сложения человека и животного. Попробуйте сами привести примеры и вспомнить тех персонажей, которые получены сочетанием частей.

☺Задание. Давайте теперь попробуем придумать своих мифологических персонажей – древних либо средневековых. Обратимся к древнегреческой мифологии. Там было много существ, полученных добавлением к человеку животных черт. Потренируемся. В первой части таблицы мы перечислим известные существа из мифов. Во второй – только назовём и покажем рисунок, читатель сам легко догадается, как сложился персонаж. А затем попробуем самостоятельно придумать персонажи в духе Древней Греции разными способами.

Для начала несколько примеров «человек + животное»: попробуйте продолжить таблицу.

Отметим важную деталь: после придумывания нового состояния надо додумать, что изменилось, какое новое качество героя возникло.

Продолжим табличку – теперь для двух животных:

И для трёх:

Не забудем и современных персонажей, полученных тем же способом:

В случае мифов новые черты возникают не всегда логично, но ничего страшного. Так, добавление к женщине черт рыбы превращает её в пловчиху-русалку – что понятно, но добавление к человеку черт быка делает его не землепашцем, а страшным чудищем, требующим человеческих жертв. Возможно, когда-то приносили жертвы земле для хорошего урожая, и это было перенесено рассказчиками на Минотавра. Тогда логика хоть отчасти сохраняется: на быках пахали землю. Женщина с птичьими чертами – это сирена, которая прекрасно поёт – это логично, но другой вариант добавления к женщине птичьих черт даёт нам гарпию – вредную и противную. Пегас – конь с птичьими крыльями, он летает, это логично. А пес с некоторым чертами змеи – Цербер (Кербер) – становится охранником входа в Эреб, подземное царство мёртвых, где правит мрачный Аид. Поэтому когда будете сами придумывать своих мифологических персонажей, подумайте, какое новое качество возникает от соединения выбранных существ между собой.

Так, Брэм Стокер совместил человека с летучей мышью – простейшая комбинация: получился вампир, интересное существо. До сих пор вампирская тематика в сказочной, волшебной и фантастической литературе, а также кино периодически порождает интересные истории.

Человек + птица – идея «Человек умеет летать» дала два интересных романа. Отечественный писатель Александр Грин в романе «Блистающий мир» (1921—23гг.) создал образ человека по имени Друд, который мог летать сам по себе, без технических и волшебных приспособлений. Позже другой наш писатель Александр Беляев (вероятно, вдохновленный сочинением Грина) почти через 20 лет повторил идею в романе «Ариэль» (1941 г.). Ариэль – имя главного героя, который тоже мог летать.

Человек + рыба – идея «Человек умеет плавать под водой» дала минимум три романа. Два вышли в 1909 году, и в 1927 году Александр Беляев пишет роман «Человек-амфибия» про Ихтиандра – молодого человека, которому пришлось пересадить жабры молодой акулы. Ихтиандр мог свободно плавать под водой как рыба. А в 1995 году выходит фильм «Водный мир», где главный герой обладает теми же способностями.

Настоящему сказочнику и рассказчику надо иметь тренированное, качественное воображение, которое способно создать что-то, чего пока никто не видел, не знал и даже не представлял. Как же быть, если наш мозг – хочешь того или нет – воспроизводит готовые и известны образцы? И с чем это связано?