Читать книгу Вегетариане - Сергей Юрьевич Ростовцев - Страница 7

Вместе с теми, кто имел какое-то отношение к биологии, Сергей ушёл на небольшую солнечную поляну. Получился небольшой «форум».

Ужас от столбиков чувствовался во взгляде каждого. Но с этими людьми, с этими запуганными невротиками, с этим остатком прежней человеческой цивилизации, нужно было начать крутить этот фильм ужасов в обратную сторону.

Сергей невротиком не был, и его речь была короткой.

– Братья! Колья и копья – это минимум, который нужен для выживания сегодня. Но, чтобы возродить цивилизацию – нашу цивилизацию, нам нужно совершенно другое оружие – биологическое оружие массового уничтожения. Иначе с миллиардами зелёных человечков нам не справиться. Кто и что думает по этому поводу или имеет другие идеи?

Идей не было никаких. Или на Сергея смотрели, как на фантазёра или присутствовали безучастно. Кто он такой, чтобы без лабораторий, без оборудования создать биологическое оружие? Обсуждение начали скорее из вежливости. Привычка.

Просто говорили о том, чего нет, и уже не будет.

Кто-то упомянул атомное оружие, но не имел никаких идей и знаний, как до него добраться.

– А в чём, по-твоему может состоять биологическое оружие? – спросил кто-то наконец.

– Я предлагаю особый вид биологического оружия. Между нами и вегетарианами есть биологическая разница, и оружие должно быть безвредным для нас и очень опасным для вегетариан.

Сергей хорошо помнил и случай, когда спас Тарки от муравьёв, и то, как Тарки привёл его к столбикам.

– Я предлагаю начать поиск энтомологического оружия. Нужны опасные для вегетариан насекомые. Возможно, их можно будет обнаружить или получить с помощью селекции. Потом нужно их размножить, используя вегетариан, как корм.

Согласились по привычке и скорее из вежливости.

В то время, когда в лесу будут искать разное старьё, хлам и еду, согласились начать сбор попадающихся насекомых.

Вечером молодёжь вернулась с сотнями освобождённых людей и трупами вегетариан.

И предметов «материального быта» тоже собрали немало. Особенно много было пластиковых бутылок, на которые так надеялся Сергей.

Остаток древнего экологического безрассудства двадцатого и двадцать первого века давал некоторую надежду на создание, придуманного им, энтомологического оружия.

А вот расширенная «перепись» дала неожиданные результаты: мужчины составляли около трети всех спасшихся, и не было ни одного специалиста по передовым направлениям физики, электроники, биосинтеза, генетики, биотехнологий. Видимо, большинство этих специалистов были мужчины – возможно, этим и объяснялся «половой» перекос. Об этом можно было пожалеть, но было некогда.

– Знаешь, – говорила Сергею его знакомая, – я пробовала задохнуться под плёнкой. Но под ней задохнуться невозможно. Я задержала дыхание минут на пятнадцать… хотя, может, это мне так казалось.

– Всегда надо драться до конца. Хуже, чем конец ведь не будет. Чего бояться?

– Я и думала, что это конец.

В таком состоянии были многие. И это нужно было учитывать.

Ночью одна из групп охотников даже привела одного пленного.

Сергей помнил случившееся когда-то с Тарки, и это было его главной идеей энтомологической войны.

Утром Сергей просил всех, собирать кузнечиков, жуков, гусениц, стрекоз – любых живых насекомых.

Поиск насекомых происходил одновременно с поиском питания, и никто не возражал. И поскольку теперь каждому была отведена определённая территория, чтобы не дублировать друг друга, шло в плюс.

Все разбрелись по лесу, но к вечеру все собрались в указанном месте. Оставаться и прятаться одному желающих не нашлось.

Но, несмотря на условия, в которых они находились, пока никто не заболел или заболел не так, чтобы на фоне других неприятностей об этом задуматься.

Но и собирательство давало свои результаты. Разные железки, куски синтетических тканей и даже чудом сохранившиеся разовые тарелки, которые тоже становились частью одежды или быта.

Лес в сознании людей, постепенно становился их домом, и новый ночлег прошёл уже совершенно иначе. Появились шалаши, кто-то найденной старой сапёрной лопаткой даже вырыл небольшую землянку.

В сто пятьдесят пластиковых бутылок были положены кусочки кожи вегетариан и посажены насекомые. Потом их закрыли так, чтобы проходил воздух. Один из биологов, Карл, оказался энтомологом. Правда, его работа до начала этих событий заключалась в том, чтобы сортировать коллекцию Харьковского музея естественных наук. А в Новомосковск, где их и взяли вегетариане, он попал совершенно случайно. Но он мог определять пол насекомых. Сергей, будучи ихтиологом, знал, как это непросто сделать у большинства рыб, и был в полном восторге (насколько он сохранил возможность испытывать восторг) от познаний Карла.

Шли дни. Каждый день становилось теплее. У мужчин появились бороды. Сергей делил свое время между Юлей и бутылками с кусками вегетариан.

Руководил всем Марк, руководил почти незаметно, но практически единолично.

Молодёжь уходила и возвращалась с трофеями. Появилось некоторое оружие и другие полезные для выживания вещи. Постепенно появилась одежда. Линзы найденных старых очков позволяли разжигать костры. Котелки, делались из старых, проржавевших на швах, газовых баллонов. Было найдено некоторое подобие топоров, ножей и лопат.

Их отряд постоянно пополнялся за счёт спасённых со столбиков. И эти спасённые были самым главным достоянием.

Но это достояние нужно было кормить и поить.

Но это было заботой Марка. Сергей занял себя мечтами об оружии завтрашнего дня.

Благо в пластиковых бутылках и коробках недостатка не было.

Так прошло две недели. Спасённых вокруг леса, где они находились, плотоядных людей оказалось более десяти тысяч. Они продолжали прятаться в лесах и голодать. Ели дикие груши и яблоки, грибы, запечённые на кострах, какие-то корешки, орехи и даже жевали горькую заваренную хвою. Начать есть вегетариан было жутко. Это был почти каннибализм.

Но голод не тётка. Сначала молодёжь, а потом и остальные стали смотреть на это иначе.

При этом, за эти две недели, потеплело значительно.

Бутылок с насекомыми было уже около четырёх тысяч. Сначала ни одно насекомое вегетариан не ело. Но и тут принцип «голод не тётка» работал. Хотя и не всегда давал нужный эффект.

Из тех насекомых, которых посадили в бутылки в первую неделю, остались живыми и активными только жуки leptinotarsa decemlineata (как назвал их Карл), да и то не все. Но кроме них питаться кожей вегетариан не смог никто.

Но это было неважно, поскольку цель была найти тех, кто это может, и она была достигнута. А эти жуки, кроме всего прочего, могли летать на большие расстояния.

Каким бы маленьким ни был этот успех, о нём объявили на общем собрании, как о залоге надежды на будущее существование. А за отсутствием других новостей, работа небольшой группы оказалась в центре внимания всей общины. Хотя, наверное, мало кто тогда верил в то, что это как-то поможет. Но исследования были чем-то, что психологически возвращало плотоядных людей в их обычный мир и давало надежду на кого-то, когда надежда на свои силы была такой слабой.

А представлять, как маленькие полосатенькие жучки будут пожирать их врагов, было приятно всем. Многие признавались, что с этой мыслью засыпали.

Пару раз над лесом пролетали септалёты. Теперь эти воздушные велосипеды принадлежали не им, плотоядным людям, а вегетарианам. От этого одним было грустно, а у других вызывало всплеск ненависти и злобы.

В их предыдущей жизни септалёты были у многих.

Но Сергей продолжал мечтать.

Он работал с жуками, забывая обо всем. Кормили его и Юлию, Давид и подруги Марго различными дарами леса. А Марго начала приносить куски вегетариан и для опытов и (неизвестно на чём поджаренные куски) «для прокормления папы». Юля от жареного мяса была в восторге. Её интересовал вкус, а не происхождение.

Ещё через неделю почти все пластиковые бутылки были заполнены выжившими leptinotarsa decemlineata.

Одна из самок leptinotarsa decemlineata отложила на обратной стороне кожи вегетариан маленькие, в зависимости от освещения то ли светло рубиновые, то ли оранжевые яйца. По прикидочному подсчёту их было более семисот.

Было уже двадцать три пленных вегетарианина, их привязывали к столбам на солнечных полянах. Есть им было не нужно. Но они ругались.

– Всё равно, вампиры, вас переловят, а нас освободят! – пролепетала Сергею вегетарианка лет четырнадцати из своего открытого в пятикопеечную монету, рта.

Сергей посадил ей в рот одного из жуков, выживших после двухнедельного питания вегетарианами. Жук залез внутрь. Вегетарианка орала. Видимо, мышцы, закрывающие рот, в её поколении были атрофированы уже полностью. Остальные вегетариане от этой картины заткнулись, и больше никакой ругани не было. А часть плотоядных людей, видевших это, смотрели на Сергея с осуждением. Ложный «гуманизм» уходил медленно.

– Когда встает вопрос, кто из нас выживет – не до сантиментов, – заявил Сергей, повернувшись к свидетелям этой сцены. – Либо мы, либо они, – он показал в сторону привязанных вегетариан.

После этих слов пленные вегетариане неистовствовали, но справиться с пластиковыми веревками, которыми они же вязали людей к столбикам, было невозможно.

Вегетарианка на следующий день была мертва. А остальные вегетариане были живы и здоровы.

Энтомологическое оружие было найдено. Оставалась задача его распространить.

Но вот катастрофа, произошедшая с плотоядными людьми, через две недели приобрела необратимый характер.

Спасать было уже некого. Те, кто оставались на полях столбиков, которые удавалось найти, были либо мертвы, либо умирали в течение нескольких часов после того, как с них смывали хлорофилловую пленку. Видимо «операция» для усадки плотоядных людей на столбики по всей Земле прошла согласованно – в один день. Ещё живые люди, остающиеся на столбиках или после снятия с них, казались скорее засыхающими и увядающими растениями, чем живыми существами. Даже если бы можно было воспользоваться аппаратами электронейронного воспитания, никому бы это не помогло. Аппараты электронейронного воспитания, созданные для вегетариан, на плотоядных людей не действовали. Да и не было их у голодной группы ведущих дикарскую жизнь партизан.

Марк предлагал из милосердия их убивать. Сергей был категорически против этого. Это действие, объяснял он Марку, отнимет у нас время, силы, а кроме того, убийство людей, пусть и умирающих, ляжет тяжёлой психологической нагрузкой на тех, кто это будет делать.

А вдруг кто-то из них выживет? Оставим это судьбе.

«Когда есть серьёзные сомнения в правильности поступка, лучше его не совершать», – учил когда-то Сергея его старший друг. И Сергей пытался донести эту мысль до Марка.

Марка он уговорил.

Поиски и освобождения решено было прекратить.