Читать книгу Вегетариане - Сергей Юрьевич Ростовцев - Страница 16

Мурманск выглядел совершенно пустым. Летели медленно и низко. Они смотрели на вечерние освещённые, но безлюдные улицы и неосвещённые окна. Мурманск был не очень высоким городом. Сорокаэтажек в нём не было. Преобладало обычное четырёхэтажное строительство, когда два этажа над, а два под землей. Возвышались только здание, которое походило на типичный университет, и огромная арка моста для грузового пневмотрамвая через Кольский залив. На причале главный туристический объект – атомный ледокол «Ленин»

Септалётов на крышах не было.

Идеи приземляться тоже не было.

По предварительной договорённости с Григорием, после облёта города они попрощаются друг с другом флажками, и Сергей с компанией улетит на юг, а септалёты Григория вернутся в Североморск.

И вдруг, пролетая над восточным берегом залива, Григорий показал флажками на другую сторону и полетел туда.

Септалёты Паши и Сергея последовали за септалётами Григория.

Причину Сергей понял сразу. На другой стороне залива стояло три вертолёта. Как на таком расстоянии в вечерних сумерках их узрел Григорий, было непонятно. Но они там были.

Сергей подал Григорию сигнал «Осторожно» и повёл свои септалёты чуть южнее того места, где он увидел вертолёты, и дал отмашку «Посадка».

Вертолёты стояли возле круглого плоского низкого здания, занимавшего огромную площадь. Его крыша, была похожа на металлическую. Здание выглядело совершенно тёмным, и только со стороны залива, над входом, освещая сам вход, стояло мощное освещение. Это говорило о том, что это – жилище вегетариан.

Когда Сергей, уже отстегнувшись, сошёл с септалёта, приземлился септалёт Григория.

– Даже не думай, – сказал Сергей Григорию. – Оставь здесь наблюдателя, лучше на том берегу, пусть несколько дней понаблюдает за вертолётами.

– А почему не забрать их сейчас? – спросил Григорий, и Сергей увидел, как по-мальчишечьи блестели его глаза.

– Это рядом с Североморском. Если тут произойдёт нечто непонятное, к тебе наведается полицейская толпа вегетариан. Тебе это надо?

– Но три вертолёта…?

– Во-первых, у тебя сейчас, наверняка, некому их вести. А во-вторых, если в здании вегетариане, всей общине крышка. Они немедленно начнут анализировать все спутниковые данные, и даже облака тебе, а возможно, и нам, не помогут.

Григорий выглядел очень удручённым. Увидев вертолёты, он уже решил, что они – его, и вдруг Сергей пытается их отобрать.

– Ладно, – сказал Григорий, – наблюдатели так наблюдатели. Может, останешься на пару деньков… чтобы я чего не наворотил?

– Ладно. Давай сделаем так. Я со своей и с твоей командой остаюсь здесь, а ты и кто-то из твоих пилотов улетаете в Североморск. На двух септалётах, и привозите сюда послезавтра троих, если найдёте, кто когда-то управлял вертолётом, и Виталия.

– А почему Виталия?

– Мы с ним сработались.

– Ладно.

– Алика, Кирилла, Родиона и Сергея оставь здесь, а улетай с Женей. Алик наблюдательный парень и постарше, а значит осторожней. Он возьмёт на себя руководство твоей командой. Сам-то ты с септалётом управишься?

– Управлюсь.

– Тогда давай посмотрим, где мы спрячем свои септалёты.

– Можно у стадиона. Там есть арки.

– Нормально, но оттуда не понаблюдаешь. А мне бы не хотелось сильно отдаляться от средств возвращения.

– Тогда где?

– Атомный ледокол «Ленин». Видел, как он сияет? Нам никакой светомаскировки не понадобится.

– Точно. А септалёты – под кормовую вертолётную палубу.

– Торчать, конечно, будут, но железо на железе не заметно.

И Григорий улетел.

Но запарковаться ночью под вертолётной палубой, да ещё когда корма смотрит на пригорок, на котором и было расположено странное строение, оказалось нереальным. Зато на берегу напротив ледокола был большой сквер, где они и замаскировали свои септалёты.

Ледокол «Ленин» был величественным созданием. Таких больших кораблей почти не осталось. С появлением летающих барж необходимость в разбивании льда исчезла. Баржа поднималась надо льдом и катилась по льду, растапливая лазером малейшие неровности на своем пути. Да и создавать такие огромные баржи было бессмысленно.

А вот Алик ликовал. Наконец настал его час. Он вёл всех по ледоколу «Ленин» как экскурсовод.

Но, поводив их час по кубрикам, коридорам и залам и получив полное удовлетворение от их внимания, Алик поинтересовался:

– А что мы здесь будем делать? Строение ведь выше самой верхней точки нашего обзора.

Сергей про себя улыбнулся. Виталий бы такого вопроса не задал. Зато у Алика неистощимая энергия.

– Даже если бы мы сели на крыше этого строения, что мы могли бы увидеть?

– Как что? Кто туда заходит, кто выходит.

– А зачем нам это?

– А что же нам надо?

– Нам нужно увидеть, будут ли взлетать вертолёты. А там, за ними, если я правильно понял, вообще частный аэродром. Вот это мы увидим и отсюда. А поскольку мы на корабле, дежурства назовем вахтами. Не возражаешь?

Слово «вахты» было бальзамом на душу Алика. Сергей уже разобрался в этом человеке. Он был упрям, как осёл, но с чем-то согласившись, работал очень добросовестно. И руки… руки не кривые.

Бросили жребий вахт.

Сергея с командой от вахт освободили. Им, возможно, в любой момент лететь далеко, а Алик сотоварищи под боком. Да и Григорий в любой момент вернётся.

К утру вернулся Григорий. Он привёз с собой двоих, летавших на вертолётах. Одна была женщина лет пятидесяти, звали её Маруся, а вторым был мужик, Владимир, неопределённого возраста, но явно старше Сергея. Прихватил Григорий и Виталия.

Они втроём – Сергей, Григорий и Виталий – уселись в той части капитанского мостика, из которой был виден край непонятного строения и окружающий его берег. За ночь, как сообщили те, кто был на вахте, там никакой активности не было.

Вертолётов отсюда видно не было, но Григорий сказал, что, когда он подлетал, вертолёты находились там и в том же положении, что и раньше.

Сергей ещё раз описал ситуацию, как он её видел, и обратился к Виталию.

– Можно ли оттуда умыкнуть вертолёты, и если можно, то как?

– Во-первых, нам нужен наблюдатель, который сможет увидеть, если кто-то оттуда выходит, входит и вообще есть ли там какая-нибудь деятельность. Я видел с другой стороны от взлётной дорожки аэродрома, что за странным зданием какое-то высокое строение заброшенного вида. Ангар с башенкой. Вот следующей ночью перебросить часть группы туда, а часть пусть отдыхает здесь. И завтра же пусть Кирилл привезёт сюда человек пять из своих головорезов. Пусть захватит на верфи резиновых молотков… сколько найдёт. И верёвок. И ещё. Я видел, когда мы только влетели в город, старую бензоколонку. Раньше, до батарей, всё заправляли бензином. Пусть посмотрят, не осталось ли там бензина. И если осталось, пусть наполнят какие-нибудь ёмкости. Чем больше, тем лучше.

– Есть план? – спросил Григорий Виталия, и Сергей понял: несмотря на то, что Григорий отправил Виталия в разведку, он о нём ничего не знает. Вернее, знает меньше, чем Сергей.

– Ещё нет. Но вдруг он появится, так чтобы не терять времени.

Кирилл с темнотой улетел, а в башенку на муниципальном септалёте направились Сергей, Виталий, Родион и Алина с Ольгой.

Ангар под башенкой был чистым и ухоженным административным зданием. Сам ангар был без окон, а все окна башенки были зеркальными наружу, и рассмотреть, что за ними, было невозможно. Но вегетариане никогда зеркальных окон не использовали. Поэтому осторожно, но без лишнего страха, они в этот ангар вошли.

Нижний этаж кроме холла при входе, туалетов и кафе, содержал зал с перегородками, за которыми когда-то сидели сотрудники.

На столах стояли терминалы и ещё оставались какие-то бумаги.

Сергей оглядел бумаги, но ничего не понял из того, что там написано, хотя было написано на русском и английском.

– Это задания для программистов, – пояснил Родион, увидев, что Сергей внимательно, но непонимающе их разглядывает.

– А чего же они на бумаге? Что, виртуально их нельзя было послать?

– Такая была заморочка. Чтобы никто не отвертелся, что не получил или неправильно понял задание. Тут, как я вижу, виртуальность какой-то игры создавали.

Сергею опять стало очень грустно. На него опять упала жалость потерянного рая. Но нет, расслабляться нельзя. Все сантименты – после победы. После окончательной победы. Тогда он упадет лицом в мягкую подушку и будет долго плакать. А пока…

Башенка была достаточно высокой. Поднимались по лестнице, но был и лифт.

Бегло осматривали этажи, но ничего интересного там не находили, если не считать интересными длинные столы и огромные экраны терминалов.

Стеклянные, с регулирующейся оптикой стены самого верхнего этажа башенки, которая теперь казалась не башенкой, а башней, давали прекрасный обзор.

Видимо, этот этаж был местом отдыха начальства этого заведения. Центральную часть составлял лифт, гигиенические комнаты, небольшой бар. А вокруг располагались огромные, самой последней модели пенодиваны, которые сами подстраивались под позу и фигуру севшего на них. Были и огромные массирующие кресла.

Вид был потрясающий.

А когда Ольга нашла пульт регулировки стен, от возникающих картин они получили давно утраченные ощущения.

Раньше в их жилье это было обычным делом. Если человек успешно работал, он мог позволить себе окна с регулирующейся оптикой. А если работал так себе, то тоже самое и даже больше он мог видеть на виртуальных окнах подземного этажа своего жилища. Бабушка Сергея жила на таком подземном этаже. Сергей жил наверху, но предпочитал обычные стёкла, не желая тратить свои доходы на оптику. Лучше было тратить их на отпуск.

Но здесь, в башне, находящейся на высоте птичьего полета, оптические окна были чем-то совершенно иным. Или он просто отвык от цивилизации?

Тут было такое увеличение, что можно было различить отдельные волны в Кольском заливе.

Но это было лирикой. И само странное строение, и вертолёты рядом с ним были видны прекрасно.

Тут уж от вахт никто никого не освобождал. Ну разве что Сергею досталась вахта с шести до восьми утра, когда он и так бы уже не спал. Но при любых проявлениях жизнедеятельности странного строения его следовало немедленно разбудить.

Сергей засыпал, задумавшись о том, что, возможно, в этом строении вообще никого нет, вертолёты просто забыли, и надо было сразу пойти, осмотреть, что это за штука такая, и всё. Но за полчаса до его вахты его разбудила Ольга.

– Посмотри. Пять минут назад крыша открылась.

За окнами была тьма северного рассвета. То есть было ещё совершенно темно, но это уже не была ночь.

А свет лился из-под открывшихся створок жалюзи странного строения. Вся крыша представляла собой жалюзи. Когда они открылись вверх, крыша превратилась как будто в прожектор.

Даже темноту башни, в которой для светомаскировки свет они не зажигали, довольствуясь свечением стен, накопленным из солнечного света, освещал свет этой крыши.

– Твою мать! – выругался Сергей. Может, это какой маяк для космоса?

– А зачем космосу маяк, особенно при таких тучах? – спросила Ольга.

– Да. И если бы это был маяк, он бы горел всю ночь, а не зажигался бы утром, – опроверг своё первое предположение Сергей. Буди Виталия.

– Что скажешь? – спросил Сергей Виталия, когда тот проснулся и осмотрел этот псевдо прожектор.

– Ничего не скажу. Посмотрим, потухнет ли он днём. Разбудите, – сказал Виталий и снова улёгся на пенодиван.

– Ложись спать, – сказал Сергей Ольге, – мне уже всё равно не уснуть.

Ольга поцеловала Сергея очень страстно, улыбнулась и улеглась на свободном пенодиване.

А Сергей уселся в массирующее кресло и, глядя на светящуюся крышу непонятного строения, стал размышлять о жилищах вегетариан.

Он привык к этим жилищам, и они выглядели для него обычными тогда, когда он жил рядом, но сейчас… Сейчас это уже не выглядело так обычно. И он задумался, почему они такие и какими бы могли быть, если бы архитектором был он.

Это был его обычный способ выявлять странности.

Полу-стеклянные пирамиды, с северной стороны которых жили плотоядные люди, а с южной, со стеклянными внешними стенами – вегетариане, были для высокооплачиваемого чиновничества. Круглые башни типа бубликов из стекло-стали были для среднего класса вегетариан. Там освещённость обеспечивалась системой зеркал. В высший и средний класс вегетариан обычно входили клонированные и вегетариане первого поколения. Пока редко, но всё чаще появлялись в таких домах вегетариане второго поколения. Но третьего – никогда. Семейственности у вегетариан почти не было. После семи лет последнего этапа электронейронного воспитания вегетарианин становился самостоятельным. Он, конечно, ещё учился, но жил уже отдельно от родителей.

Жилище этих вегетариан напоминали стеклянные казармы. Расстояние между кроватями составляло 30 сантиметров, где находилась тумбочка с личными вещами. Проход между рядами был 70 сантиметров. И всё. И такие поля в несколько гектаров через каждые 24 ряда в одном направлении пересекала пара движущаяся лент с движением в обоих направлениях.

Пока Сергей раздумывал и вспоминал, рассвело. Свет, исходящий из строения, или исчез, или стал невиден, а из строения вышли первые вегетариане. Они были бурыми.

Сергей разбудил всех.

Бурых вегетариан ещё никто из присутствующих не видел.

Цветом они напоминали несколько покрасневших негров, но были светловолосы и, если не обманывала оптика, голубоглазы.

Некоторые были совершенно голые, некоторые в обычной одежде плотоядных людей.

Вышло из строения около двухсот вегетариан.

Они построились в ряды и начали нечто вроде зарядки-танцев. А потом одетые сбросили одежду и все вместе побежали к Кольскому заливу и начали там плескаться, как будто они плескались не в почти ледяной воде, а в августовском Чёрном море или июльском Днепре.

Потом они взбежали к своему строению и вновь начали странный танец.

Сергей и компания глядели на них, как завороженные. Среди них были явно юные особи, но ни одного вегетарианина второго или третьего поколения. Все выглядели совершенно по-человечески.

В это время из строения показалось шестеро зелёных вегетариан. Они тоже выглядели вегетарианами первого поколения, но они не прыгали и не танцевали, а только наблюдали за бурыми.