Читать книгу Царевна-Лебедь с Золотой Горы. Легенды Севера - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 8

Мокрая морось

Прошло летнее солнцестояние, весёлые праздники, но стояла летом непривычно прохладная погода. Солнце ни разу не появилось на небе, только пряталось за серыми тучами. Коровам на пастбище хорошо, трава обильная, ячмень рос неплохо, но тревожно было в сердцах людей. Настала осень, играли свадьбы, за осенью прошла и осень, и всё было так же- ни тепло, ни холодно. Зима была тёплой- вместо снега лили холодные дожди, и серые, тусклые леса стояли под промозглыми редкими каплями. Ранн шёл по улочке Оума, увязая в грязи кожаными сапогами, Рядом хлюпал по лужам и старый друг Корд, опираясь на посох, уходящий на ладонь в землю.

– Что-то не так..– задумчиво говорил старейшина, утирая лицо от капель, – Совсем худо. Совета надо у Прях спросить. Пошлешь Нима на Алатырь?

– Давай я кости раскину, – сказал волхв и выжидательно посмотрел на друга.

– Не дело, – покачал головой Корд, – Элла не ответит, здесь ведунья помочь должна.

– Тогда к Мике пошлем, – добавил Ранн решительно, – надо узнать, что творится, и что мы делать должны.

– Хорошо, -согласился старейшина, – одного из сыновей пошлю.

Скир оглянулся, увидел младшего, и поманил к себе.

– Сбегай к Мике, скажи нужна, мол. И пусть кости наальные не забудет. Веди её в мою усадьбу.

– Хорошо, отец, – по- взрослому ответил отрок, и быстро пошёл к лесу, обиталищу ведуньи,

Ранн стоял, ожидая Корда. Все так же смотрел на хмурое небо, не распогодится ли? Но в ответ лишь прохладные капли коснулись лица волхва, стекли по коже и потерялись в уже старческой бороде.

– Пошли ко мне, подождем Мику.

Друзья вернулись в усадьбу старейшины, отерли от грязи обувь в подклети, сели на лавки, ожидая долгожданную гостью. Жена, взглянув на хмурое лицо мужа, принесла мёд и разлила по ковшам каждому.

– Еще один, – вздохнув, добавил Корд.

Третий ковшик встал рядом с двумя. Так и сидели друзья, не могли сказать ничего. Время тянулось тяжело, но вот наконец внизу посышался голос ведуньи:

– Что, ждут уже?

– Да, Мика, здесь они, – ответила хозяйка дома.

– Привет вам, почтенные, – сказала гостья.

– Тебе привет, Свет Мика, – поздоровались мужчины, кланяясь, – заходи. Да что бы не говорить вокруг да около, просим кости раскинуть. Спроси у Эллы, отчего ни лета ни зимы не было, да чего ожидать нам.

– Ладно, – вздохнула она, – в суме кости, сделаю, как просите.

Достала она чашу деревянную из сумы, и мешок, хорошей тонкой кожи. Глаза волхва и старейшины были прикованы к заветному мешочку. Мика потрясла его, приговаривая что-то тихо тихо, трясла да постукивала, и рывком почти бросила кости на стол. Мешок будто хрустул, а сидевшие за столом вздрогнули, с непониманием воззрившись на ведунью. Та закрыв глаза, запустила правую руку в мешок, и стала вынимать кости....

Вытащила Мика кости пустые, без единого знака. Сама смотрела в растерянности, только сжала полные губы.

– Плохо дело. Не хочет Элла отвечать. Только у Прях помощи и осталось просить, – сказала она, осушив ковш с мёдом и тут же ушла, будто её и не было.

– Сам к ним пойду. К Пряхам на Алатырь-Остров. Здесь Мика останется. Надо идти, давно надо, старый друг.

– На лодье Гауда поплывёте. Недавно справил судно, кожа крепкая, сшита хорошо. Итак, целый месяц идти, да ещё обратно.

– Будем собираться. Ним, – крикнул он ученику, – готовься в дорогу, через день уходим! – и он обратился к старейшине, – Людям скажи, мол, Ранн за китовым усом пошёл, для дел колдовских.

– А разве он для этого годен, для колдовства, китовый ус?

– Да они-то этого не знают, – тихо засмеялся волхв.

***

Ладья и вправду была хороша. Отборная моржовая кожа, с умом поставленные ребра кита в продольный брус каркаса судна, делали творение Линда на диво крепким и лёгким. Ватага была в двенадцать человек, да кормщик Гауд, управлявшийся с рулевым веслом. В низовья реки Оби спускаться легче, да погода не баловала- сыро да промозгло. До Варты добрались быстро, за седмицу, и остались отогреться на пару дней, а затем пошли и в Гандвик. Широкая Обь несла путников на своих плечах, и уже через восемь дней они увидели пристань и дома селения. Ранн стоял на носу, кутаясь в войлочный плащ, одетый поверх тулупа. Ним же весь путь стоял с кормщиком, и тот обучал способного юношу, и как волны бьют ладью, и как править по звездам и солнцу. Примечать, как небо меняется, и как ветра, в какое время года бывают, где пристать к берегу лучше, и как лагерь дельный разбить.

На пристани неспешно трудились рыбаки и мореходы, одни сушили и чинили сети, другие покрывали ярким воском кожу своей ладьи. Гауд поставил свое судно у причала, и ватажники снимали скарб с судна, а затем вытянули её из воды. Ним неспешно подошёл к рыбакам.

– День добрый, морского дела люди. Не скажете, как найти нам волхва вашего, Арагана? Я- Ним, ученик Ранна, волхва из Оума.

– Привет тебе, Свет Ним, – сказал самый осанистый из рыбаков, отрываясь от работы над сетью, – меня зовут Гуна, я тебя провожу к его усадьбе.

Рыбак ополоснул руки в речной воде, вытер куском холста, поправил свой плетеный пояс на войлочной куртке, и подошёл к Ранну.

– Пойдем, добрый человек, – сказал он, кланяясь волхву, – проведу вас.

Гуна повел Ранна и Нима, тащившего за собой салазки со скарбом и подарками. Усадьба была огорожена новым плетнем, с нарядной калиткой и воротиной для выгона скота, и для салазок с грузом. Рыбак подошёл, и улыбаясь чему-то своему, постучал в калитку. В ответ был собачий лай, а затем и голос кого-то из домашних.

– Открывайте, к вам гости дорогие, – басил Гуна, – не дело их на улице держать.

– Да кто же там? – раздался голос, и отворилась калитка, – День добрый,– сказал человек, судя по его лицу, только проснувшийся.

– Я Ранн, волхв из Оума, идём мы на Алатырь, просить у Прях Совета. Со мной мой ученик, Ним, это наш провожатый, Гуна.

– Гуну я знаю. Хорошо что зашёл ко мне, Ранн. Отдохнешь с дороги, в бане попаришься. Проходите, посидите на лавке, пока парильня согреется.

– Пойду я, – забасил рыбак, поклонился и пошёл к пристани.

Баня правда, была знатная, даже здесь, на Севере, в Гандвике, без парильни не было ни одной усадьбы в селении. Ранн и Ним, чистые и отдохнувшие, поднялись в горницу, ученик нёс ларь с дарами.

– Тебе, Араган, наши дары, в знак уважения, – громко возвестил гость, – и подарок от Мики, которая к нам пришла по твоему слову, – плёл речь волхв, как ковёр искусная мастерица.

Он открыл крышку ларя, доставая и выкладывая дары перед хозяином дома. Бронзовое зеркало, хороший нож, куски нефрита, высушенные травы в мешочках, которые собирают лишь недалеко от Оума.

– А это от нас, – и Араган принес свои подарки, нагрудник из китового уса, жемчуг с Двины, – а это- дорогая вещь, для любого волхва ценнейшая, – и волхв Гандвика положил к дарам костяной нож с прихотливой резьбой, – для Мики это. Из зуба Индрик Зверя сработан.

– Твой подарок очень дорог для нас, – непритворно поблагодарил Ранн, поклонившись Арагану, – просьба у нас опять, – и он вздохнул, – дайте весть на Алатырь, что мы придём. Не пойму я волю богов- лета не было, зимы тоже. А кости не ложатся. Мика гадала, ей Элла не ответила.

– Худо дело. – потемнел лицом, качая головой, ответил Араган, – Идите на остров, – он подошёл к ларю в горнице, покопался и достал красное полотнище.– Будете подходить к гавани Алатыря, поднимите на шесте этот знак, они поймут и придут на берег, встретят вас.

– Спасибо тебе, не оставляешь ты нас без помощи, старый друг, – растрогался Ранн, – и когда хворь напала, и теперь.

– И вы нас не забываете, сколько раз в Гандвик ячмень посылали, когда нам трудно было, – ответил Араган, – Удачи вам!

– Она нам нужна, очень нужна, – ответил Ранн, забирая подарки и удаляясь.

Обратно волхв и его ученик шли быстро, не оглядываясь, прошли мимо двух женщин с детьми, удивившихся редким здесь гостям, особенно в это время года.

Гауд и его весельщики сидели на пристани, около судна, ожидая их.

– Мы готовы, – крикнул кормщику запыхавшийся от быстрой ходьбы Ранн, поправляя сбившийся сапог на левой ноге.

– Отваливаем, – крикнул он ватаге, – садитесь в лодью, – сказал волхву и ученику.

Лодья, как чёрная гигантская рыбина, заскользила в воде, подгоняемая согласными ударами лопастей весел о воду. Ветер был попутный, и Ним видел, как повеселел неулыбчивый Гауд, державший рулевое весло.

– Прямо, само небо вам помогает, – только и сказал кормщик.

– Если бы так… – только и прошептал волхв.

И верно, Обскую губу прошли всего за три дня, и оказались в проливе, где уже виднелся громадный Алатырь Остров, блестевшей своей ледяной вершиной. К земле, пока шли морем, не причаливали на ночь, боялись острых скал, да хитрых течений под водой и оень спешили, боялись встречного, северного ветра.

Ранн встал на нос судна, не в силах сдержать нетерпение, видя приближающуюся землю.

– Наставник, шест со знаком поднимаем? -прокричал Ним, достав заветный тюк.

– Молодец, напомнил, – ответил волхв, и неожиданно быстро перелезая через скамьи, оказался рядом с учеником.

Руки его тряслись от нетерпения, и замерзшие палцы не справлялись с узлами верёвки, стягивающей тюк.

– Давай ты, – выдохнул Ранн, доверяя работу Ниму.

Юноша , взявшись за веревку пальцами обеих рук, покраснев от натуги, смог ослабить узел, и наконец, вытащил красное полотнище. Он быстро въдел поперечину в отверстия красной ткани, и поднял шест. Над лодьей заалел яркий стяг , видимый издалека. Стяг покачивался на ветру, удерживаемый крепкими руками послушника, судно же приближалось к заветной гавани, Ранн уже видел на берегу избу, пристанище для гостей острова.

Гребли уже только по двое весельщиков с каждого борта, а четверо мореходов прыгнули в море, держась за обшивку, Ним почувствовал, как киль коснулся дна моря. Уже восемь ватажников поддерживали лодью, вытаскивая её на берег. Ним и Ранн тоже шагнули в воду, коснувшись галечного дна подошвами сапог. Послушник так и не выпускал из рук красного стяга, и шёл к берегу, осторожно продвигаясь к полосе прибоя. За ним шёл Ранн, тяжело опираясь на посох, глубоко уходящий в дно при каждом шаге. Под лодью мореходы подложили бревна, и её мокрые борта обдувал здешний неприветливый ветер.

– Ульд! – закричал одному из мореходов кормщик, – возьми кого- нибудь, да посмотрите печь в избе. Протопить-бы надо.

– Хорошо, Гауд.

Ватажник кивнул одному из дружины, и оба быстрым шагом пошли в избу. Ним так и стоял , держал стяг, полотнище которого трепетало по ветру. Вот, наконец, они увидели шесть человек, закутанных в тёмные плащи. Ранн смотрел на них,не отрываясь, да и его глаза лучше смотрели вдаль, чем вблизи.

–Уже близко… – прошептал Ранн, лихорадочно думал- придут ли сами Пряхи , или послушниц пошлют.

Впереди, «как было по обычаю», шла невозмутимая Мара, с бронзовым посохом, украшенным навершием в виде дерева. За ней шли трое Избранных, ученицы и послушницы, Трое из Семи. Позади всех шли трое Прях, или Харит, кто как и называл. Все носили сверху обычных платьев темно-серые войлочные плащи, у Прях такие плащи были чёрные. Все прикрывали головы складками плащей, утянутыми шнурами. Место было нежаркое, и такой наряд вполне был хорош для северного острова.

Ним стоял впереди всех, стараясь не слишком пялиться на обитательниц священного места, и тут Ранн выступил вперёд, низко поклонился, и махнул рукой. Мореходы вынесли лари и тюки с дарами, рядом поставили и три мешка с зерном.

– Ранном я зовусь, – заговорил высоким слогом посланец, – привез я дары в знак почтенья, просить ведь послан я вас, нарушив ваше единенье, желал бы милости просить, что делать, и как нам быть?

Мара уже смотрела без строгости, обернулась к Пряхам, и еще раз взглянула на Стяг. Три чёрные фигуры, похожие больше на стволы старых деревьев, вдруг едва заметно кивнули, и вышли вперед. Послушницы поставили им складные стулья, и отошли на семь шагов назад.

– Чего же ты просишь, Ранн?– заговорила Наставница.

– Прошу раскинуть Пряхам кости, нам нужно знать волю богов. С Кругом земным непонятно что делается. Лета не было, зимы тоже, да и весна как зима… И тепла нет, да и холода тож, – он развёл руки, – Мика гадала, – добавил он, а в ответ Мара улыбнулась, и кивнула, вспоминая послушницу, – кости не стали с ней говорить, – совсем тихо закончил он.

Мара встала, подошла к волхву, пристально посмотрела в его глаза, нахмурилась и опустила голову.

– Верно говоришь, что худо дело…– и она обратилась к ученицам, – оставьте нас.

Мара подошла к Пряхам, те обступили её и долго слушали, наконец, ве трое подошли к Ранну, разом отбросив плащи с своих голов, обнажив неожиданно молодые лица.

– Готов ли ты… – начала одна

– Узнать то…

– Что хотят сказать Близнецы?– закончила третья.

Ранн смог только кивнуть головой, и еще крепче взялся за свой посох. Мара принесла низенький столик и заветный кожаный мешочек, чуть гремевший при каждом её шаге.

Одна из Прях, засучила рукава, обнажив тяжелые витые золотые браслеты на кистях рук, встряхнула мешок несколько раз, тут к ней подошла другая, открыв мешок, а третья стала вытягивать кости, и выкладывать их на стол. Сердце Ранна готово было выпрыгнуть из грудной клетки, стучало часто-часто, когда он видел, как женская рука складывает судьбу его народа. Сначала три, затем три, и еще три. Всего девять, не больше, и не меньше, всё что могли сказать им боги.

– Слушай же, волхв:

И солнце ушло, облаками укрывшись,

И холод не мог прийти позабывшись,

Шестая меж вами, живет возгордившись.

Ранн только переглянулся с Нимом, не понимая, лихорадочно вспоминая всех живущих окрест, в их городе и селениях Оума.

– Не могу понять, Пряхи. Как же найти её, если она не хочет появиться? Ведь нельзя её не узнать, – и он, вспоминая все легенды, коснулся своего лица, губ, – как же она скрываться может среди людей?

– Она явит себя, – заговорили все трое в один голос, – Элла поможет. но будь осторожен, хорошо ли это, никто тебе не скажет.

– Спасибо за помощь, – волхв низко поклонился.

– Подожди здесь два дня, – сказали Пряхи, с тобой пошлём священный Огонь, через два дня Праздник Весеннего Равноденствия.

– Это честь для нас.

Пряхи и Мара покинули берег, и в отдалении их встретили Послушницы. Ранн и Ним вернулись к ватаге, пришли в согретую избу. Ватажники натопили баню, и пошли смывать грязь и холод дальнего похода шестеро, другие ждали своей очереди. Ранн, Ним, Гауд и еще двое мореходов пришли в уже жаркую парильню, расселись на лавках, и прочувствовали долгожданное тепло.

– Кормщик, с нами на материк поплывет Посланница со священным огнем, – сказал Ранн, – мы сможем выйти в море только через два дня.

–Хорошо. Большая честь доставить Священный Огонь в Гандвик, – ответил Гауд, поливаясь горячей водой, – хорошая баня здесь… – добавил кормщик, довольно улыбнувшись.

– Хорошо… – согласился Ранн, – и здесь горюч-камень есть..– сказал он, переворачивая кочергой угли в очаге.– видать, с Груманта привезли.

– Наверно, откуда ещё? Нигде больше не находили.– добавил Гауд.

Ним сидел, и помалкивал. Не прошёл еще он искус, и не мог противоречить Учителю.

Следующий день прошёл незаметно, далеко ходить было нельзя, Ним гулял рядом с избой, и смотрел на холодные волны, бьющие в берег, переворачивал носком сапога камни на берегу.

–Хочешь прогуляться дальше, Ним, – спросил Ранн, усмехаясь, и кивая в сторону горы, обители Избранных, – или, может, попасть в Урочище Дев?

– То есть это не басня, о Девах Острова?

– Нет, тридцать Дев Острова, это не легенда. Лучшие лучницы, – ответил Ранн, – Ним, смотри, к нам идёт Мара с послушницей.

И точно, приближалась сама Наставница с ученицей, и за ними бежала собака.

– Привет тебе, Ранн, – поздоровалась Мара первой, – и тебе Ним. Пряхи решили, что Ним пройдёт искус здесь. Ты желаешь пройти испытание, Ученик?

– Учитель?– Ним обратился к волхву, и тот кивнул головой в ответ, соглашаясь со словами Мары.

– Да, конечно, – юноша покраснел от радости, – что надо взять с собой?

– Пойдем, – просто ответила женщина.

***

Ватажники готовили лодью к отплытию, на этот раз крепко стояла около пристани, с загруженным скарбом. Огонь в избе погасили, сберегая приют для других гостей. Ранн стоял рядом с кормщиком, смотря на заветную тропу, ожидая Священный огонь и своего послушника, а теперь, возожно, тоже ставшего посвященным в таинства волхвом. Вот, показалась и процессия. Впереди шла Мара, за ней шестеро Избранных, а за ними несли носилки с священным огнём, заключенным в глиняный сосуд, оплетенный лозой. Одним из носильщиков был Ним. необыкновенно гордый этой честью, с ним несла груз высокая девушка, судя по наряду, одна из Избранных.