Читать книгу Александрия и Александр - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 2

Гай Юлий Цезарь в сопровождении своей охраны из доместиков и рустиков, носивших под просторными одеждами крепчайшие доспехи, ехал к гробнице Божественного Александра. Клеопатра желала сделать из него настоящего египетского царя. По её приказу принесли шикарный паланкин, который удерживали двенадцать крепких рабов, перед ними стояли четыре факельщика и распорядитель в белых одеждах,с посохом из чёрного дерева. За носилками шли гестеро рабов с опахалами. Перед носилками беали гонцы, приказывая расступится, и дать дорогу самому великому Цезарю.

***

– К чему такая роскошь? – удивился Цезарь.

– Ты же потомок Венеры, божественный, – польстила ему царица.

– Я слишком стар, – усмехнулся римлянин, – я учился у лукомонов. Избранники богов не доживают до тридцати трёх лет. Я лучше останусь просто Юлием Цезарем.

– Ты очень мудр. Но Александра чтят и сейчас, правда считают могилу Великого подложной, а тело – куклой, статуей. Они считают его новым Дионисом, вознесшимся во плоти в чертоги Зевса.

– Да, я читал немало книг о этом, большинство философов не верит и осуждает эти писания, – Цезарь покачал головой, – что только в древности люди добивались божественных почестей.

– Быть может, философы просто боятся и это большая проблема Тогда нельзя объяснить то, отчего римляне победили македонян, – засмеялась Клеопатра.

– Персей происходил из рода Антигона, а не Александра.

– Родней Александра был Пирр, – добавила язвительная египтянка, скорее, македонянка, – и его победить в бою римлянам не удалось. Даже спартанцы считали его божеством. Ты должен усвоить урок, Цезарь, – быстро проговорила Клеопатра, вскочив со своего кресла, – люди здесь признают только божественную власть. Египтяне знают, что Птолемей был сводным братом Александра, и поэтому мы, Птолемеи, легко удерживаем власть в Египте. Потомков же Антиоха изгнали из Вавилона и Персии, у них осталась лишь Сирия.

– Ты хочешь сказать что вы нужны Риму?

– Я хочу сказать, Юлий, что Египет смогут удержать лишь наши потомки, – и она погладила руку полководца и патриция.– И, – она засмеялась, – легенды говорят, что Александр ещё умудрился жениться на скифянке. И, такого героя, вероятно, родился ребёнок…

– Рим владеет миром, – уверенно заявил патриций, – никто не смеет бросить нам вызов!

– Я хочу сказать что Его ребёнок может потребовать себе Всё! Всё! Всю Вселенную! И ты сам знаешь, что мечи под это дело всегда найдутся. Как только он заявит, что он Его потомок.

– А парфяне?

– Разве Фраат говорил такое? – удивилась женщина, – саки захватили Индию, парфяне – Иран и Вавилонию. Скифы владеют половиной мира. Но- Истинный потомок пока не явлен. Ты же не думаешь, что Александру дали в жёны простушку?

– Девушку знатного рода…– говорил Цезарь.

– И жрицу…Так что всё впереди, и Риму нужно выдумывать новую философию и религию, что бы удержать взятое.

– Ты не только красива, но и умна, Клеопатра, – Юлий с удовольствием похвалил царицу.

Цезарь смотрел другими глазами на эту прекрасную женщину, чья грация была подобна кошачьей, а ум – змеиному.

– Тебя ждут, мой Цезарь, – напомнила ему Клеопатра неприятное.

– Я тоже хочу осмотреть могилу Александра.

– Хочешь сравнить свои подвиги с его свершениями? Александр давно мертв. Он лежит в меду в своём саркофаге. Паломники могут посмотреть иногда на его тело. Тем более, ты полководец Великого Рима, тебе все покорны.

– Царица, я не ребенок, я тоже жрец, – не понимая подвоха, ответил римлянин, – мёд со временем густеет, если не чернеет. Что там можно увидеть?

– Значит , это не мёд, а масло, – тут же поспешно согласилась царица, – Но запах очень резкий. В святилище два жреца, охраняющих тело. Но тебе они покажут это величайшее сокровище Египта.

***

Цезарь кивнул, и набросив на плечи расшитый плащ, в сопровождении ожидавших его доместиков, спустился по лестнице к своей охране. Воины стояли наготове, ожидая приказа.

– Император, – обратился к нему трибун.

– Мы направляемся к мавзолею Александра, – ответил ему Юлий, – Моего коня.

– Сейчас, император, – стоявший рядом центурион принялся исполнять желание патриция.

Центурион Авл Марций вступил в легион Цезаря зелёным юнцом, и дослужился в Галльской кампании до центуриона, хотя и четвёртой когорты. Но Гай Юлий заметил толкового воина, и забрал к себе в комитат, личную свиту. Там был, конечно, не один Авл Марций, но и несколько сыновей галльских вождей, принёсших клятву верности удачливому патрицию. Легаты и трибуны, понятно, кривили лица, при виде варваров, пока Юлий не прочёл зазнавшимся аристократам фрагмент из «Илиады» о дарданах.

Вслед их дарданцам предшествовал сын знаменитый Анхизов,

Мощный Эней; от Анхиза его родила Афродита,

– А ведь и Пеоний и Гауденций из дарданов, и ведут свое происхождение, как и мы, от троянцев. Дарданцы были союзниками Гектора, их предводителем был Антенор. А сейчас мы сражаемся вместе, как должно братьям и союзникам.

– Некоторые привычки галлов просто пугают, Юлий. Они едят столько свинины…

– Мы были беднее их, и нашу пищу составляли лишь ячменная лепешка и горсть оливок, да глоток кислого вина. Теперь мы богаты, вкушаем яства на этрусской лаковой посуде, кто побогаче – и на серебряной. Галлы помогли нам сильно, вторгнувшись в Элладу двести лет назад. А сами мы бы не совладали с греками , когда в Италии свирепствовал Пирр, огненный, подобный страшному богу войны. Если бы Греция была не разорена тогда, мы могли не выстоять, и Рим бы пал.

– Ты мудр, император, – согласился легат, склонив голову перед полководцем, – нам нужны союзники.

– Кроме того, они в комитате со своими всадниками, – добавил Цезарь, – и не портят дисциплину легиона. Так что я должен посетить город, желаю воздать почести Александру Великому.

***

Отряд не спеша продвигался по улице, конники построились по трое в ряд. Копыта коней грохотали по мостовой, воины цепкими взглядами оценивали столпившихся горожан. Жители города, падкие на зрелища, роскошно одетые, кричали приветствия Цезарю и его блестящей свите. Всадники были богато разодеты, доместики были в белых одеждах, сверкавших на солнце.

Перед Императором ехал гордый Пеоний, державший Имаго Гая Юлия, его изображение из серебра. Дворец Птолемеев был недалеко от бухты, а гробница Александра рядом с Мусейоном, так что путь не занял много времени.

Гай Юлий посещал и Мусейон, поражался искусством мастеров Клеопатры. Царица приподнесла римлянину в дар забавную шкатулку, с поющими птицами, заводившуюся от ключа. Четыре поворота – и, поднималась крышка, и золотая птичка выводила трели. Он слышал рассказы про мастеров Мусейона, про автоматы, сооруженные их гением, но увидеть – это совсем другое.

Доместик помог спуститься императору с лошади, Юлий поправил свой плащ, и знаком подозвал двоих слуг с ларцами, полными даров. Римлянин кивнул жрецу, и бросил полную горсть драгоценного ладана на едва горевший огонь треножника. Комната наполнилась удушливым и сладковатым ароматом благовоний, а бронзовая дверь сама открылась, даже не заскрипев. Жрец защелкнул засов, фиксируя тяжёлые створки. Вспыхнули огни светильников, освещая неярким светом славное обиталище. Дальше лестница вела в обширное подземелье. Охрана осталась во дворе, ожидая императора.

Гай Юлий прошёл через притвор, и очутился в комнате, где и находился золотой саркофаг. В золотом саркофаге был и второй, стеклянный, с телом Александра, погружённым в мутноватую желтоватую жидкость. Жрецы, с прикрытыми повязками ртами, осторожно сняли крышку из зеленоватого стекла в золотом переплёте.

Император, скрывая волнение, подошёл ближе, и попытался встать совсем рядом, но жрец знаком остановил Гая.

– Повелитель, ближе нельзя. Эта жидкость немного ядовита.

– Я рискну, – решился Цезарь, и встал вплотную к гробу.

Да, это был совсем не мёд. Жидкость резко пахла, и словно раздражала нос. Но тело… Словно и не прошло почти триста лет…Его прекрасные золотые волосы, были скреплены гребнями, что бы не всплывали вверх, пальцы украшены двумя перстнями-печатками…Но было одно Но. Цезарь был воином, сам был ранен, и он помнил рассказы о ранах Александра. В боку, в бедро, в руку. Шрам от копья на бедре был заметен, на предплечье от стрелы – тоже. Но под намокшей одеждой, которая облепляла тело, не было видно шрама в боку. Гай представлял себе этот громадный, сине-чёрный шрам от наконечника копья, такой не рассосётся никогда. Римлянин стал внимательнее приглядываться к лицу Повелителя мира. Белая кожа лица плотно охватывала скулы, подбородок, нос…В глазницы, понятно, вставили, камень, сказал он сам себе. Прекрасная работа. Чудесный бальзам, налитый в саркофаг, прекрасно сохранял тело. Только это не было телом, а отличной куклой.

– Вы смогли победить время, жрецы, – похвалил их Юлий, – вы должны были бы разбогатеть, зная секрет этой жидкости.

– Нет, Великий. Мы не знаем тайны состава. Его привозят корабли из далекой Серики. Серы посылают несколько сосудов, достаточных для сохранения тела.

– Ты честен жрец. Спасибо тебе.

По знаку патриция, слуги положили на пол приношения для иерофантов, и сделали два церемонных шага назад. Египтяне, поклонившись, без спешки, даже не открывая ларцы, взяли дары.

Цезарь, гордо неся свою голову, быстро удалялся из гробницы. Он сам привык к поклонению, и не желал, что бы хоть кто-то видел его страх. Если бы мог, он побежал бы сейчас стремглав, только щёлкая подошвами сандалий по полированному полу, и покрыл бы голову плащом, не желая гневить богов. Что делать он не понимал, но он сразу решил, чего он делать не должен.

Лицо полководца пылало, то ли от бальзама, которым он надышался в гробнице, то ли от смертной тайны, которую он разгадал.

– Во дворец Клеопатры, – скомандовал Гай Юлий своему доместику.