Читать книгу Морской узел и счастливый билет - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 7

Аркадий Францевич нарисовал схему на доске мелом, и околоточные по очереди, как урок, подтверждали задание начальства. Городовых собрали со всей Москвы, да и дворников с улицы на помощь привлекли. Стабров старался делать озабоченное лицо, да как то не очень выходило, поэтому достал блокнотик и карандаш и принялся записывать.

– Вы, Сергей Петрович, старшим назначаетесь. С вами помошником Андрей Сергеевич Девяткин. Вот, фотографии важнейших субъектов этой малины, – и Кошко дал каждому по папке с снимками.

Лица как лица, увидишь такого, сразу и не поймёшь, кто злодей. Но Девяткин выискал и здесь страхолюдину, и с удовольствием показал начальнику.

– Да, субъект запоминающийся.

– Это вы о Жарёном? Ну точно, налётчик известный, красное пятно на пол лица. Стреляет с двух рук, – читал описание, – быстр, владеет и финским ножом. Азартен, играет в карты. Говорят, что видели его в ночлежке на улице .

– Постараемся поймать его, Аркадий Францевич, – убедительно говорил начальнику Девяткин и даже сам тут же поверил в сказанное.

Кошко забарабанил пальцами по доске, и строго посмотрел на назначенных для работы полицейских.

– Ну, мы пойдём, – просто сказал Стабров, увидев, что начальство не в духе.

– С богом, Сергей Петрович! – сердечно пожал им руки Кошко.

А полицейские быстро вышли из кабинета руководства, и не мешкая, сели в стоящие наготове экипажи. Четыре пролетки везли на место событий полицейских начальников.

Как только их ноги, в лакированных, или не очень ботинках ступили на мостовую, тут же юфтевые или хромовые сапоги побежали по подвортням, лужёные глотки закричали, а свистки засвистели.

Началась облава. Здесь главное было не выпускать никого, и что бы грабители и насильники, тут же обратившиеся в зайчиков и запечных тараканов, не попрятались где -нибудь по щелям. Городовые, страшно ругаясь, выводили группами обитателей этих злачных мест, а полицейские Летучего отряда тут же сортировали задержанных. Уже образовалась группа закованных в кандалы, и их городовые сажали в арестантские кареты и везли в Арестантский дом.

– Ну как дела идут, Андрей Сергеевич? – поинтересовался у помошника полицейский чиновник, иногда бросая взгляды на грязную мостовую.

– Да неплохо. Взяли двоих грабителей, но Жареного так и не отыскали. А ведь, всю ночлежку обошли.

– Пойдём, посмотрим сами. Фонарь не забудь да револьвер.

– Да помню я, Сергей Петрович! – обидевшись, ответил Девяткин.

Стабров открыл дверь подъезда, жалобно скрипнувшей старым железом витой пружины, и стал быстро подниматься по деревянной лестнице. Пахло, скорее воняло, здесь просто неимоверно. На маршах валялся неубранный мусор, на подоконниках – окурки в старых, словно обгрызенных, тарелках. Солнце почти не пробивалось сквозь застарелую грязь сроду не мытых окон, да и рамы, бывшие когда-то белыми, теперь стали темнее ночи. Пока ничего нового увидеть не удалось, что и доложил Девяткин начальнику:

– Видите? Чисто.

Стабров ещё раз пролез через весь чердак, перешагивая через балки и старые вещи, затем проёл по коридору последнего этажа, подозрительно посматривая на потолок.

– Нет люков, всё осмотрел, – твердо добавил Девяткин.

Сергей Петрович потёр тщательно выбритый подбородок, и начал снова мерить шагами чердак, а затем и последний этаж.

– Чего это вы, опять гимнастика какая? – не успевал удивляться Девяткин на начальника.

– Да так, на ум пришло, – озабоченно проговорил Стабров, – посвети здесь…

Андрей Сергеевич не думал спорить, начальство ведь, и посветил. Полицейский чиновник только охнул, и вырвал из пазов потайную дверь. Здесь, словно мышки- норушки, вплотную друг к другу, сидели обозначенные в ведомости злодеи, и Жареный среди них. Стабров мигом достал пистолет, и крикнул Девяткину:

– Живо за городовыми!

– Я быстро!

Помошник просто скатился по лестнице вниз, а полицейский чиновник не опускал «браунинг», смотрел, стараясь не упустить движений воров и бандитов. Люди всё были тёртые, и на их миролюбие надеятся не приходилось.

– Ты бы, ваше благородие, отпустил бы нас. Отблагодарим. Сразу тысяча рублей твоя будет…

И Жареный смотрел на полицейского, не отрывая глаз от собеседника, не улыбнувшись, а приоткрыв рот, будто оскалившись.

– Сидим, не дёргаемся, господа хорошие…

– Ты подумай лучше, а то всё с оглядкой жить станешь. Я из любой тюрьмы уходил, и здесь уйду, не задержусь.

Спорить не стал с этим человеком бывший офицер флота, только вспомнил лейтенанта Малеева, укладывавшего пулю за пулей из Митральезы в сбившихся на палубе японских матросов, и просто выстрелил в голову Жареному. Тот упал даже не охнув. Остальные так и остались сидеть друг на друге, никто и голоса больше не подал.

Подбежали городовые, а среди них был и запыхавшийся Девяткин, со «Смит- Вессоном» в руке. Он растерянно смотрел на труп, на Сергея Петровича, меланхолично убиравшего пистолет в кобуру.

– Да ничего такого, ваше благородие. Сейчас увезем в морг, – почти весело произнёс городовой.

Девяткин обыскал убитого, в одном кармане нашёл замшевый кисет, и отдал Стаброву, в другом оказался туго набитый бумажник. Сергей Петрович знал порядки в полиции, что потерпевшие денег не увидят никогда.

– Андрей Сергеевич, себе возьмите да городовым раздайте по совести, кто как наработал. А то ни выходных, ни табельных дней. А это, – и он открыл кисет, полный украшений из золота, – по описи сдайте у нас в сыскной дежурному. Но расписку потребуйте, и чтобы по всей форме.

– Всё сделаю, Сергей Петрович, – заулыбался обрадованный Девяткин.

Полицейские выводили арестованных, теперь внизу стало очень оживлённо. Затем спустили вниз носилки с трупом.

– Ничего, Аркадий Францевич не против был бы. А так, дело сделано, взяли всех тёпленькими. Ну, одного холодным.

Стабров перекрестился с досадой, покачал головой, и стал поправлять и без того ровно сидевшую на голове фуражку.