Читать книгу Дело одного инквизитора - Сергей Зайцев - Страница 16

– Вы слышите? – я пытался определить источник звука и перехватил пистолет-пулемет «Вереск» поудобнее. – Всем внимание, при обнаружении ребенка – не приближаться, будем надеяться, что это пересмешник или пропавший мальчик.

Мы двинулись дальше.

– Кто такой этот пересмешник? – шепотом спросил Спайк. Голос не выдавал ни малейшего волнения, сразу стало видно отсутствие опыта и незнание того, с чем мы можем встретиться.

– Спайк, ты же среди магов рос, должен знать его, – голос у Влада был напряженный. – Существо такое, на лемура похоже. Заманивает людей на болота, в леса женским или детским плачем.

– А, у нас их пропажками звали. Пойдешь за таким, и все, пропадешь, – Спайк хмыкнул и замолчал.

Мы обошли бурелом, Рагнейд справа, я слева, около вырванных корней. Она обогнула поваленные деревья на секунду раньше, чем я.

– Блядь, – тихо процедила Рагнейд. На ее ладонях уже собрались шары пламени, а взгляд был устремлен вперед. Точнее, чем сказала она, выразиться было нельзя.

Перед нами раскинулась поляна c огромным сухим дубом посередине. Под ним сидел мальчик лет шести-семи и, закрыв лицо руками, плакал. Не знаю, могло ли быть что-то хуже встречи в этом месте и в это время с ребенком. Дети – это радость и гордость родителей, будущее мира, однако для нас сейчас это могло стать огромными проблемами. Все дело в том, что, во-первых, дети крайне подвержены влиянию духов, призраков, полтергейстов и различных мелких тварей, которые способны оказывать воздействие на человеческое сознание. Во-вторых, демоны. Демоны обожают использовать детей как вместилище для себя, а происходит это из-за того, что родители лишают ребёнка критического мышления, заставляя принимать все на веру, позволяя демонам обманом завладеть душой ребёнка. Хоть сейчас вероятность того, что ребенок был заселен демоном, низкая, рисковать было нельзя.

– Рагнейд, проверь.

Я не спускал глаз с мальчика, остальные осматривались по сторонам, контролируя свои участки. Как же все это плохо выглядит, словно из учебника по засадам, только где мы – это условный противник.

– Эй, малыш, ты что тут делаешь? – Рагнейд постаралась придать голосу мягкость, но она слишком нервничала. На её руках так же горело пламя, готовое в любой миг испепелить угрозу. – Ты потерялся?

Мальчик перестал плакать, но не убрал руки от лица. «А где мама и папа? Вы их видели?» – он всхлипывал.

– А ты меня не узнаешь? Посмотри на меня, это же я! – Рагнейд не стала ничего придумывать и говорила по учебнику. Одержимого можно определить, только смотря ему в глаза. Мальчик и сам может не знать, что является носителем.

– А вы не будете меня обижать, как они? – он снова начал плакать.

– Не будем, – твердо заверила его Рагнейд. – А кто они? Они здесь? Расскажешь нам про них? Я тут с друзьями, мы ищем тебя и твоих родителей. Посмотри на меня, ты должен меня узнать.

Рагнейд вскрикнула, я уже почти нажал на спусковой крючок, но она показала сигнал не стрелять: «Хэнк, посмотри…»

– Прикройте нас, готовьтесь отходить. Мы тут уже пятьдесят минут. Надо успеть вернуться за час, – я двинулся к ребенку, но уже издалека увидел, что он ранен, а подойдя ближе, я понял, насколько серьезно. Лицо все было в запекшейся крови, нос сломан, бровей, ресниц и волос до макушки не было, как не было и глаз. Его, видимо, обдало пламенем, а от ударной волны он лишился их. Но что могло взорваться в лесу?

– Кто это сделал с тобой?

Я понимал, что с детьми надо общаться как-то по-другому. Но как, я не знал и не собирался узнавать.

– Привидения это сделали, они на тени похожи! Сначала они просто бегали по бокам, а потом начали бахать! – он заплакал и уже, видимо, не думал останавливаться. Надо вытащить его и расспросить уже в нормальном месте.

– Так, ладно. Я по-прежнему никого не чувствую, будем выходить. Уходим цепочкой, первым идет Влад, потом Агнесс, Спайк, берешь мальчугана и идешь центральным, за вами Рагнейд, я замыкаю, – я повернулся к мальчишке и сказал: «Усни». Его тело обмякло.

– Хэнк, ты заметил? – Влад разглядывал мертвое дерево. – Это дерево единственное нормальное. В смысле, выглядящее естественно. Остальные какие-то слишком ровные.

Я не отвечал. Мы с Агнесс стояли, взявшись за руки, и смотрели в сторону леса. Это была наша небольшая хитрость, применяемая мной, когда мы работали вместе ранее. Она резонировала энергию, используемую мной, чтобы просвечивать цели, и усиливала их десятикратно. Я чувствовал всех живых существ в радиусе нескольких километров, чувствовал их ауры, видел их своим сознанием. Проблема была в быстрой потере силы. Но того, что я успел увидеть, мне хватило. Живых существ на огромном участке леса не было. Было другое, что не вписывается в нашу реальность… «Бегом отсюда, быстро! Не оборачиваться, все понятно? Пошли!» – Какой же я дурак. Как же не понял сразу? Я и Всеслав видели черноту и думали, что не видим ничего. Но мы видели. Мы видели смерть.

Мы бежали уже двадцать минут. Скоро должны были выйти к краю леса. Самое главное было не менять направление движения, как бы лес ни пытался обмануть. Странный лес. Хоть над лесом, я уверен, хлещет дождь и слышен гром, в лесу было тихо, сыро и сумрачно. Внезапно тени, маячившие на границе зрения, начали материализовываться в человеческие силуэты. Я знал, что они смотрят на нас, хоть и не видел их лиц. Теперь в голове начали звучать голоса, словно из обезумевшей рации. «Стоять! Вы нас бросаете? Предатели! Трусы!» – Я подавлял желание оглянуться. – «Посмотрите в лицо тем, кого вы обрекаете на смерть! Посмотрите на нас и запомните!» – Бежать, бежать, только бежать.

Слева раздался взрыв, из-за которого я потерял равновесие и упал лицом в грязь.

Я поднял голову. Леса не было, только поле, вокруг громыхали взрывы, были слышны многочисленные выстрелы, черное небо озарялось взрывами. Осмотревшись, я понял, что лежу в воронке от снаряда. Аккуратно приблизившись к краю воронки, я увидел, как темные силуэты бегут через поле, а по ним с холма ведется шквальный огонь из пулеметов и артиллерии. Рядом ухнул взрыв, и я почувствовал, как острая боль пронзила правую ногу. Осколок пробил голень, и из рваной раны хлынула кровь. Следующий взрыв случился ближе, и я почувствовал, как осколки впились в тело. Один – в грудь справа, а другой порвал плечо. Странно, что броня не помогла. Плохо дело. Неожиданно кто-то схватил меня за плечо и развернул.

– Вот черт, Хэнк! – Агнесс трясла меня за плечи. – Хэнк, ты меня слышишь? Идти… – Она увидела мои раны. – Блядь, Влад, Спайк, прикройте нас, Рагнейд, прижги рану, иначе он кровью истечет.

Я понял, что сам встать не смогу, и, хотя болевой шок с адреналином не давали мне чувствовать боль, я понимал, что это ненадолго. В сумке я нашел пузырек с сильным боевым зельем и влил себе в рот. Рагнейд опалила раны, чтобы остановить кровь, и запустила несколько огненных шаров куда-то в лес. Влад полил деревья из огнемета, образовав огненный полукруг, Спайк, держа на руках мальчишку, взорвал заклятиями несколько деревьев. Мое сознание захлопывалось.

– Хэнк, держись, не вздумай умирать! Сейчас из леса выйдем, Влад тебя подлатает.

Я попытался улыбнуться, но вместо этого закашлял кровью и едва не отключился.

– Спайк! Давай ребенка мне, вытаскивай Хэнка! Влад, замыкаешь!

– Что это его ранило? – Влада было плохо слышно из-за шума пламени. – Хотя бы откуда напали?

– Не знаю. Он споткнулся и уже не встал! Уходим, быстро! – Агнесс побежала первой.

Не знаю, сколько прошло времени, но, когда моего лица коснулись ветер и холодные капли дождя, я потерял сознание.