Читать книгу Ядерный клан - Сергей Зверев - Страница 13

Эти два дня ушли у Молодцова на то, что называется сбором информации. Допросы членов банды умершего Дешериева пока ничего не давали. Удалось лишь узнать, что большую группу молодежи готовили к отъезду в Ирак. Кроме Дешериева молодые боевики ни с кем дела не имели. Лишь за пару дней до нападения на военный городок в их спортивном лагере появился Хромой – так его все звали. Хромой ничего не говорил, просто наблюдал вместе с Учителем за их занятиями. Дешериев же сказал, что этот человек – герой Ичкерии, был другом самого Дудаева и теперь отбирает для себя лучших из лучших. Ему нужен отряд для очень важного дела.

Что за важное дело, кто такой Учитель – члены банды не знали или категорически не хотели озвучивать. Учитель – и все. Он говорил с ними об исламе, об истории, о том, по каким правилам надо жить истинному мусульманину.

По просьбе Молодцова, в «конторе» в Москве и на Кавказе стали рыться в бумагах, опрашивать старых специалистов по Дудаеву, президенту Ичкерии. В его окружении Хромого не было.

Но зато товарищи выудили для Кости кое-что интересное. В девяносто четвертом году в Урус-Мартановском районе режим Дудаева казнил более двухсот оппозиционеров, которых поддерживала Москва. Так жестко он к тому времени еще не поступал. Власти России молча проглотили эту пилюлю, даже в СМИ об этом было сказано лишь мельком. В том же году Дудаев провел в Грозном Общенациональный съезд, на котором была объявлена «священная война» России и всеобщая мобилизация. Когда близкие к Дудаеву люди спросили, не боится ли он немедленных ответных мер Москвы, тот ответил: «Нет, не боюсь. Москва знает, что стоит мне махнуть рукой, и от столицы мало что останется». Тогда это можно было рассматривать под таким углом, что в Москву выедут «смертники» с шахидскими поясами, активизируются по части диверсионной деятельности чеченцы, уже живущие в столице. Но старый фээсбэшник по секрету сообщил генералу Филимонову:

«Дудаев, Гриша, якобы дал знать Ельцину, что Ичкерия располагает адским оружием, оно уже в Москве, и если армия России пойдет на Грозный, его приведут в действие. Ельцин задумал проверить, не блефует ли кавказский генералиссимус, бросил на это все службы безопасности, – и ему наверняка было доложено о пропаже „ядерной мины“. Только когда компетентные органы решили взять на себя ответственность и доложить Главкому, что „ранца“ в Москве нет, наши войска пошли на Грозный. Но время было упущено: мобилизационные мероприятия позволили Дудаеву основательно укрепить свои военные силы. И моральные. На Кавказе любят демонстрацию силы. И в этом плане русские вроде бы испугались, не ответив вовремя на явную наглость…»

Генерал Филимонов, рассказав об этом Молодцову, добавил:

– Это, конечно, и домыслами может быть, официально о нашей мине ничего нигде не запротоколировано, но если она существует в природе, если до сих пор не рванула нигде, то, значит, вправду ждет своего часа. Потому прошу вас там… Впрочем, к черту наставления, сам все понимаешь, Костя…

Молодцов понимал.

И еще по большому счету ему льстило, что самые сложные задачки генерал доверял решать ему. Эта задача – из такой категории. Задача с одним известным: есть мина. В ответе ее надо либо добыть, либо обезвредить. Где она, в чьих руках, в каком состоянии – это как раз неизвестные. Ему с Арзуманяном, и не только, конечно, с ним, придется поломать над этими вопросами голову. За два данные ему дня Гамлет, вполне возможно, что-то в задачке прояснит.

Два дня пролетели.

Молодцов снова сидел в той же забегаловке, смотрел, с каким презрением майор копается вилкой в гуляше.

– Что, друг, общепитовские блюда не нравятся? Там тебя небось шашлыком из черного барашка угощали?

– Да, представь себе, – кивнул Гамлет. – И шашлыком угощали, и своим вином, и на кладбище водили. Туда абы кого не поведут, ты же знаешь.

– Гвоздики на могилу возложил?

– Что ты! Цветы на могилы приносить у мусульман не принято. И портреты, кстати, прикреплять или из мрамора лица выбивать. Все очень скромно. Камень, на нем фамилия, год рождения, год смерти. Мы туда с братьями Забайраева ходили – у Мусы два младших брата и три сестры, все живут там. Родители уже умерли. Отец шесть лет назад, а мать – полтора года. На похороны собирались все родственники, буквально все…

– Что ты хочешь этим сказать? Ты не случайно ведь об этом говоришь? – насторожился Молодцов.

– Да, Костя, не случайно. Народу на похоронах было много, однако никого из нежданных гостей сюда не занесло. Если бы Муса объявился, я бы узнал. И вообще, о нем – никаких слухов, никаких сплетен. Погиб – значит, погиб. Тут только одно интересно. На похороны погибшего солдата семье кто-то передавал крупные суммы денег. И позже тоже деньги передавали. Кто – Забайраевы не знают и этим вопросом не заморачиваются. Их родители, говорят, были уважаемыми людьми, мало ли… Приезжала машина, выходил человек, передавал сверток и тут же уезжал. Только о марке и номере машины меня не спрашивай, ладно? Когда у людей горе, они на ерунду внимания не обращают.

Словом, следов Мусы Забайраева найти не удавалось. Умер так умер.

– Гамлет, – сказал Молодцов, – ты большое дело сделал. Можешь, конечно, хоть сегодня возвращаться домой, но я хотел бы…

– А то я этого не хочу! – перебил Арзуманян. – Место в вашей гостинке найдется?