Читать книгу Украденный атом - Сергей Зверев - Страница 3

Германия, Вюнсдорф

Генерала Фролова, начальника разведывательного управления армии, коллеги считали высоко порядочным, справедливым, строгим, сдержанным, интеллигентным человеком, всегда готовым нести ответственность за все свои поступки. В семье у него был полный порядок. Красавица жена, сын, светловолосый высокий парень, недавно женившийся на очаровательной девушке Кристине. Генерал не поскупился на свадьбу и щедро подсобил новой семье деньгами на первое время, пока обустраиваются. А пока он поселил их в Подмосковье, в доме своей матери. Она недавно скончалась, и большой дом теперь пустовал. Иными словами, генерал был приличен, щепетилен, кристально честен. Редкий экземпляр.

Причиной чрезвычайного происшествия с фугасами он считал недобросовестность должностных лиц. Они не только проигнорировали требования устава, но и забыли страх перед трибуналом. Их уклонение от исполнения своих обязанностей и привело к такой вот беде поистине мирового масштаба.

Генерал помнил те давние времена, когда он был рядовым солдатом, служил в разведывательной роте мотострелкового полка, дислоцированного под Оленегорском. Это была самая обыкновенная воинская часть. Казармы, клуб, баня, кочегарка, стоявшая чуть в стороне от КПП, подсобное хозяйство, теплица и прочие прелести армейской жизни. Все чин чином. Дедовщина была, но не зверская.

Фролов видел, как теперь все изменилось. Весь тот негатив, который имел место в армии в его солдатские годы, сейчас был помножен на десять.

Разумеется, разделить мнение генерала спешили не все, да и сам он понимал, что его философия не сходится с потребностями общегосударственного масштаба. В высоких штабах ему не раз говорили, что воспитанием солдат теперь занимаются профессионалы. Настоящим бойцом может стать только тот человек, который воспитывался в самых жестоких условиях. Но он помнил молодого солдата, который имитировал повешение, чтобы вернуться домой, но приехал туда в гробу, и многие другие трагедии такого рода. Неужели это считается всего лишь вполне приемлемыми издержками процесса становления бойца?

Генерал разводил руками. Да уж, таков дух времени.

Сам он всегда стремился поступать в соответствии с требованиями собственной совести. Генерал исходил из того мнения, что армейский порядок по своей природе гармоничен и предсказуем, благодаря чему его можно заарканить. По-настоящему умный человек гору не обойдет, а покорит. При этом он и про страховочные тросы не забудет.

– Полковник Друбич прибыл, товарищ генерал, – доложил адъютант.

– Впускайте.

Секретарь удалился, и в кабинет вошел высокий мужчина крепкого телосложения.

– Товарищ генерал, полковник Друбич по вашему приказанию прибыл.

Широкое квадратное лицо генерала просияло.

– Антоша, мы с тобой не первый год знакомы. Оставь эти пустые формальности. Ты мне понадобился по делу чрезвычайной важности. Помощь я приму только от тебя. Какой-то бардак у нас творится, ей-богу!

– Уже последние лет пять, Андрей, если не больше.

– То ли еще будет.

Андрей Викторович Фролов давно знал Антона Друбича, который теперь командовал отрядом спецназа. Первая их встреча произошла в конце восьмидесятых годов, и между ними сразу установилось полное взаимопонимание. Родился Антон в глухой Сибири, по маме имел еврейские корни. Он всегда был ответственным и честным солдатом, пробившимся на свое теперешнее место благодаря собственным заслугам и способностям, за что у многих пользовался уважением.

Генерал указал визитеру на стул, стоявший в конце кабинета. Тот прошествовал туда, шуточно уверяя Фролова в том, что ему, дорогому гостю, негоже идти за стулом для самого себя.

– Я начальство. Мне не положено, – парировал хозяин кабинета.

Антон поставил стул напротив начальнического стола, сел и принялся слушать рассказ генерала о чрезвычайном происшествии.

– Сведения о пропаже ядерных мин дошли до меня недавно, – проговорил тот, изложив суть дела. – Честно сказать, сперва я просто не поверил в это, но вскоре мне пришлось всецело убедиться в беспредельности человеческого идиотизма. Сам понимаешь, что вокруг такой вот милой истории поднялась неимоверная истерия. Я, конечно, не должен распространяться…

– Все останется между нами, зуб даю, – заявил Друбич и почему-то обвел взглядом кабинет.

– Да это не так уж и важно. Информация об этом уже распространяется куда быстрее, чем мне хотелось бы. Уже ни для кого не тайна, что из инженерно-саперной части пропал бронетранспортер с очень ценным, неимоверно важным грузом. Из-за какой-то сволочи назревает масштабный скандал. Косяком полетят не только погоны, но и головы, причем отнюдь не в теплые края.

– Батюшки, да кто же посмел-то! – заявил полковник и всплеснул руками.

Но Фролов не обратил внимания на театральное поведение друга и проговорил:

– А ты все веселишься! Мне вот совсем не до шуток. Ситуацию я еще не прощупал, но знаю, что это сделал капитан Грицук, командир роты. Сорвало, значит, крышу капитану, больших денег захотел! А тут еще и техник его, Гусейнов, жулик еще тот. Вот они на пару и стащили эти клятые ядерные мины. О чем только думали?..

– Так понятно о чем. Красиво жить не запретишь. Бундесы головы им вскружили.

– Ты слушай дальше, – продолжил генерал. – Недавно невдалеке от Айзенаха было обнаружено тело капитана. Получается, что Гусейнов прибил его к чертям собачьим. Они там привал устроили, костерок нашли. Солдаты разведроты все там облазили, но ни следов транспортера, ни груза не нашли. Нет, ну не выродки ли?!

– Товарищ генерал, вы только не волнуйтесь лишний раз. – Антон любил переходить с «ты» на «вы».

Ему казалось, что это забавно, особенно сейчас, учитывая причину их встречи.

– Все в порядке.

– У меня-то какие задачи? – спросил Друбич.

– Тебе нужно обследовать район КТП и дороги, идущие от него, найти любые следы, которые могут натолкнуть нас на мысль о том, куда эти дезертиры спрятали бронетранспортер с ядерными минами. Западное направление можно особо не оглядывать, раз они в южную сторону с самого начала умчали. Это уже потом Гусейнов мог туда завернуть.

– А касаемо груза?..

– Если найдешь следы или, дай-то бог, сам транспортер, немедленно сообщи мне. Умоляю, солдат не подпускай, не позволяй им копаться в этой машине. Соблазн будет велик, но сдержи их. Одни мерзавцы уже угнали его. Мне очень не хочется, чтобы эта история повторилась, – проговорил Фролов, потер виски, поморщился и продолжил: – Я выделю тебе в помощь батальон десантников. Однако времени до вывода их из Германии остается в обрез. Так что ногами придется шевелить вдохновенно и без устали.

– Мои спецназовцы подготовлены к выполнению других задач, они не розыскники, – заявил Антон.

– Товарищ полковник, задачи вам ставлю я. Ваш отряд должен безукоризненно выполнять их, а не осмыслять. Ваши гениальные мозги вы в библиотеках будете включать, а пока будьте любезны выполнять приказ. Усек?

– Так точно, товарищ генерал! – отчеканил полковник и тяжело вздохнул, придавленный весом авторитета своего собеседника.

– На этой территории много пустых ангаров, бараков. Армия оттуда уже вышла, и она передана немцам. Задали нам задачку. Понятия не имею, где искать этот бронетранспортер. Одни предположения, никаких фактов.

– Как иголку в сене, – привел известную поговорку Антон.

– Да уж. Ты не расслабляйся, держи ухо востро, будь готов к любым неприятностям. Не исключены встречи с мародерами, террористами, а то и с чужой разведкой. Развелось заразы!.. Но, с одной стороны, оно и не удивительно, а с другой – даже думать не хочется.

– Кружит воронье над нашей хатой, – поднимаясь, пропел Друбич, чем заслужил усталую улыбку товарища.

Обсуждать, пожалуй, больше было нечего. Полковник пожал руку генерала и покинул кабинет.

После кражи ядерных фугасов в самых высоких штабах, разумеется, поднялась та еще суматоха. Командующий Западной группой войск уже хотел было отложить отправку всех остальных ядерных мин до выяснения деталей угона бронетранспортера и завершения разбирательства, но приказ московского начальства не заставил себя ждать. Их велено было срочно переместить в Подмосковье. Во избежание очевидных, мягко говоря, непредвиденных ситуаций на погрузку и перевозку дали ровно сутки.

Начальнический состав Западной группы в быстром темпе выдвинулся к аэропорту. К тому времени там уже был готов к полету грузовой самолет. На границе между газоном и бетоном солдаты натянули тент для защиты начальства от палящих солнечных лучей.

На каменных лицах генералов, сидящих на раскладных стульях, не отражалось ровным счетом ничего. Умение владеть собой и скрывать свои эмоции от публики достигло у них завидного уровня. Все они то и дело серьезно и озабоченно поглядывали на часы и периодически подгоняли людей, занятых погрузкой. Возле самолета мельтешил персонал, шумела техника.

С окончанием погрузки начальство успокоилось. Экипаж самолета запустил двигатели, плавно увеличил обороты. Вскоре машина поднялась в небо и взяла курс на Москву. Таким вот образом, под надежной охраной, были вывезены из Германии ядерные мины, остававшиеся там до этого дня.

«Даже не верится, что мы наконец-то покончили с этой перевозкой, – подумал генерал Фролов. – Однако расслабляться еще рано».

Он тоже был вынужден лично наблюдать за эвакуацией. Теперь перед ним стояла сложная задача, решение которой могло стать самой настоящей психологической пыткой. Ему предстояло совершить важный звонок в ГРУ. Начальство ждет отчет, хочет услышать о дальнейших планах. Понятное дело, нужно старательно обдумать, что сказать, а о чем стоит умолчать. Может, еще получится выкрутиться. Генерал старательно избегал углубленной рефлексии, мешающей, по его мнению, поступать по совести.

Вернувшись в кабинет, Фролов немалым усилием воли стряхнул усталость, вдруг навалившуюся на него, прокрутил речь в голове, заготовил пару смысловых конструкций. Хорошо. Можно звонить. Чего ожидать-то? Ну, покричат. А то и нет. Так. Гудок. Еще один. В трубке что-то щелкнуло.

Генерал услышал голос заместителя начальника ГРУ, представился и заговорил. Он умел это делать. Хорошо поставленная, грамотная речь тоже входила в арсенал его достоинств. Фролов без малейшей запинки отчитался о ходе расследования. Его собеседник уже много чего знал о чрезвычайном происшествии. Доклад генерала Фролова он выслушал и принял довольно спокойно.

– Андрей Викторович, мы обязательно учтем детали расследования дела по утере фугасов, изложенные вами. Благодарю вас, – сказал заместитель начальника ГРУ.

– Чем еще я могу быть полезен?

– Думаю, теперь надо будет поставить задачу нашей агентуре, работающей в Германии, найти Гусейнова. Этим я займусь сам вместе с внешней разведкой. Штаб вам признателен, товарищ генерал. Продолжайте работать. Если будет необходимость, мы с вами свяжемся.

– Если узнаю что-то новое, немедленно вам сообщу, – сказал он, поблагодарил руководство за понимание и положил трубку.

«Вот и все дела», – подумал генерал, вытер пот, выступивший на лбу, и открыл окно.

Ему показалось, что в кабинете стало слишком душно.

Итог разговора с начальством Фролова более чем удовлетворил, но вот поиски ядерных мин пока не дали никаких результатов.

«Да, это плохо. Более того, не слишком уж с ними и торопятся! Но не слишком ли я сгущаю краски?»

Затрезвонил телефон.

– Я слушаю, докладывайте!..

Вскоре резидент внешней разведки по имени Павел, находившийся в Мюнхене, доложил начальству, что тело Гусейнова обнаружено на окраине города. Он приехал сюда после убийства напарника и ухитрился совершить все ошибки, которые только мог. Во-первых, прибыл в город на бросающемся в глаза, тарахтящем «уазике», вечером расхаживал по барам и пивным в спортивном костюме, чуть ли не каждого встречного спрашивал, не купит ли тот у него некое оружие. Глупо было ожидать, что на него не обратят внимания сотрудники немецких или каких-то иных спецслужб, а то и террористы, которых в городе хватало.

Нашлись люди, которые церемониться с ним не стали, прикончили выстрелом в спину. Труп они оставили в небольшом овраге, недалеко от дороги. Там его и нашла полиция.

Остаются два вопроса. Кто именно успел добраться до него первым? Получили ли эти ребята хоть какую-то информацию о ядерных минах, особенно о том, где они теперь находятся? Очень жаль, конечно, но придется признать тот факт, что еще как минимум одна сторона помимо российской знает о существовании фугасов.

К сожалению, это было последнее сообщение, которое удалось получить от резидента. Следующий сеанс связи прошел не по плану.

В коридоре отеля вдруг раздался какой-то шум. Там кто-то остановился и начал размеренно стучать в стену номера, занимаемого Павлом.

Разведчик застыл с радиостанцией в руках. Уже некоторое время он подозревал, что его пасут. Слишком уж часто он замечал одни и те же автомобильные номера, глядя в зеркало заднего вида очередного такси. К счастью, в большом городе вроде Мюнхена затеряться можно без особого труда. Этот номер Павел только что снял, поэтому был спокоен.

Через несколько минут глухие удары оборвались.

Разведчик решил, что это был какой-то мелкий ремонт, раскрыл радиостанцию и вышел в эфир:

– «Струна», «Струна», я – «Ветер», прием.

– «Ветер», докладывайте! Почему с задержкой? Прием.

– Отвлекли. Какой-то шум в коридоре. Ремонт, наверное.

– «Ветер», у вас все в порядке? – поинтересовался собеседник.

– Все в порядке. Отель сменю ближе к вечеру. Пару раз заподозрил слежку, но избавился.

– Что по задаче?

– Пока все плохо. В северном районе была стрельба. В принципе, там это не редкость. Место проверил, не нашел ничего, кроме пары гильз. Есть вероятность, что перестрелка происходила с его участием. Вчера в этом районе кто-то говорил по-арабски. В прошлый раз я докладывал, что тело было обнаружено на окраине города. Поспрашивал сотрудников полиции. Они говорят, что оно спрятано вообще не было. Убийцы просто бросили его в канаву. Думаю, они и не старались замести следы, торопились. Забрали табельное оружие. Документы оставили.

– Есть информация по покупателям? Кто мог его убить?

– Я аккуратно, насколько уж смог, прочесал большую часть притонов, где он трезвонил об огромных деньгах и выгодной сделке. Особо наш друг не осторожничал. Видимо, спешил убраться из города в течение суток, максимум двух. Он остановился в дешевой ночлежке. Я дал сотню марок портье, в номере все проверил, но никаких зацепок по грузу не обнаружил.

Повисло молчание.

Павел знал, что именно беспокоило его начальство. Дело было чревато поставкой фугасов на Кавказ, если в нем замешаны арабы. Таков один из самых худших вариантов развития событий.

Тут история уже не о двух фугасах, а о технологии изготовления ядерного оружия. Найдутся молодцы, которые научат бандитов, что и как надо делать, чтобы производить такие игрушки в промышленных масштабах. Вот так одна маленькая оплошность командира инженерно-саперной части обернется отвратительным нарывом на репутации нашей страны. Гонка вооружений закончится тем, что кто-то кого догонит.

Причинно-следственные связи можно и замять. Прогнозы открывались один страшнее другого.

Попади эти фугасы в Азию или на Кавказ, и экстремисты могут развязать войну. Ядерные мины станут неожиданным козырем в рукаве политических шантажистов и мошенников. Они быстро сообразят, какое это замечательное оружие! Пусть этих фугасов всего два, но они могут натворить немало бед, уничтожить десятки, если не сотни тысяч людей. Не просто же так еще в шестидесятых годах командованием блока НАТО был разработан план строительства атомных минных поясов.

Эти ядерные мины обязательно надо найти, но сделать это очень даже непросто. На нашей необъятной планете найдется великое множество укромных мест, где их можно спрятать так надежно, что никакой спутник не разглядит.

Время идет. Счет уже может вестись по минутам. Это ведь действительно страшное оружие.

– Сообщение принял, – наконец-то донеслось из динамика. – Для проведения сыскных работ к вам направляется группа бойцов спецназа во главе с полковником Друбичем. Позывной «Зима». Вы должны выйти на связь с ним и доложить ему все, что выяснили. Разговор со мной завтра в это же время. Вы получите новые инструкции. Как поняли? Прием.

Ответа разведчика так и не последовало. Старая дверь гостиничного номера с громким треском разлетелась в щепы от удара тяжелого башмака. В комнату вбежали три субъекта восточного вида. Павел понял, что стоит ему сделать одно лишнее движение, и тут начнется стрельба.

– Что происходит, черт побери? «Ветер», что там за шум? Алло?! – неслось из динамика рации.

Разведчик выключил ее и потянулся к подплечной кобуре, в которой был «Вальтер», но резкий окрик одного из арабов заставил его замереть. Еще недавно Павел не ждал такого вот развития событий, но и не исключал его. Он специально поставил ветхий, единственный в номере стул у окна. Кончать жизнь самоубийством агент СВР, само собой, не планировал. Он предусмотрительно изучил нижние этажи этого здания и сделал вывод, что сможет в случае чего относительно безопасно спрыгнуть на дощатый козырек над входом в отель.

– Я сдаюсь! – нарочито громко проорал Павел и воздел руки кверху.

В одной из них он держал радиостанцию, которую тут же и запустил в голову того самого араба. Секундной заминки ему хватило на то, чтобы выхватить оружие и на бегу выпустить пару пуль. Два араба замертво упали на пол, третий сделал это чисто на инстинктах. Павел воспользовался моментом, с разгону вскочил на стул, оттолкнулся от него и вылетел в окно.

Позади раздались запоздалые выстрелы, но агент уже оказался на козырьке. Тот не выдержал его веса, треснул и проломился, но удар смягчил. Павел относительно благополучно рухнул на асфальт, усыпанный щепками.

Времени приходить в себя после падения ему никто давать не собирался. Из-за угла показались еще два смуглых субъекта. Сверху опять захлопали выстрелы. Прохожие вокруг заголосили и кинулись врассыпную.

Резидент быстро подхватил пистолет, который выронил при падении, и присел на колено за небольшой бетонной перегородкой. Укрытие было так себе, но все лучше, чем бежать по хорошо простреливаемой улице. Пули с хрустом вырывали куски бетона в сантиметрах от головы Павла.

С какой-то машинальной отстраненностью он подметил, что стреляют арабы из укороченных польских «Ониксов».

«Хоть бы что-то свое придумали, олухи», – пронеслась в его голове дурацкая мысль.

Такое оружие не предназначалось для боя на солидной дистанции. Через пару десятков выстрелов ствол нагревался так, что пули просто высыпались из него под ноги стрелка.

Вывод напрашивался сам собой. Надо разорвать дистанцию.

Павел высунул руку из укрытия и сделал несколько выстрелов вслепую, надеясь приостановить поток свинца, обрушившийся на него. Едва грохот стих, он устремился на противоположный край улицы и спрятался за автомобилем, припаркованным там.

Разведчик сделал это как раз вовремя. Бандит, уцелевший в его номере, успел спуститься по лестнице и как раз вылетел из дверей отеля. Тут-то Павел и подкараулил этого фрукта. Мерзавец захлебнулся собственной кровью. Пуля пробила его горло.

Агент высунулся было из-за машины, но короткая очередь тут же разбросала гравий перед его ногами.

«Если не сменить укрытие, то мне конец», – как-то на удивление спокойно подумал Павел.

Можно было повернуть за угол и попытаться скрыться, так как бежать назад по широкой улице, надеясь, что его не зацепят, было глупо. Продолжать сидеть в столь неудобном положении никак нельзя. К тому же темп стрельбы заметно поубавился. Это значило, что арабы сейчас обходили его с двух сторон. Они явно имели некоторый опыт в ведении боя в условиях города.

Сотрудник СВР рванулся в узкий переулок между домами. Спрятаться там было некуда. Рядом стояли небольшие мусорные баки, за которыми едва можно укрыться. Оставалось бежать вперед, подставляя спину. Сзади послышался топот арабов, догоняющих его.

Павел понесся по переулку, моля бога, чтобы преследователи были не столь расторопными. Но высшие силы ему не помогли. Три человека преградили ему путь невдалеке от перекрестка.

«Да сколько же вас тут?»

Он уже понял, что враги загоняли его в ловушку с самого начала. Теперь он был на прицеле с двух сторон, бежать некуда, разве только улететь. Он затылком ощущал стволы «Ониксов», направленные на него. Оставалось только…

Павел метким выстрелом сразил одного из трех арабов, преграждавших ему путь, и бросился навстречу смерти. Остальные двое не ожидали такого напора от загнанной жертвы и немного замешкались.

Этого хватило, чтобы сократить дистанцию. Павел уже прицелился было в самого крупного, но ощутил резкое жжение в районе бедра. Арабы, приближавшиеся к нему сзади, не побоялись, что зацепят своих, начали стрелять.

Стремительный рывок превратился в безвольное падение. Ноги Павла подкосились.

Он прижался спиной к стене, заметил, как в конце переулка замаячили тени врагов, приближающихся к нему, и подумал: «Неправильный выбор я сделал, сам себя загнал в западню».

Выход оставался один. Никакого страха. Действия разведчика были отточенными, уверенными. Он сменил магазин, щелкнул затвором пистолета, угостил противника еще семью пулями и удовлетворенно усмехнулся, услышав крик. В рукоятке пистолета оставался один патрон.

– Положил четверых, зацепил еще одного. Не так уж и плохо, – прошептал Павел, прижал ствол к виску и нажал на курок.

– «Зима», «Зима», я – «Ветер». Как слышишь меня? Прием.

– «Ветер», я «Зима», слышу хорошо. Доложите обстановку.

– Явка раскрыта. Пришлось уходить с боем. Сейчас нахожусь на окраине города. Унылое место, но вполне подходит для укрытия. Тут можно, наверное, вспомнить старую поговорку. Как бы плохо тебе ни было, всегда может стать еще хуже.

– Да уж. Нападавших опознал?

– Местные какие-то. Вероятно, немецкая разведка.

– Принял. Хреново. Не хотелось привлекать их внимание. Жду инструктаж по миссии.

– Я беспокоюсь за безопасность канала. Встретимся лично.

– Где?

– В Английском саду, у водопада. В два ноль-ноль.

– Принял. Отбой.

Мужчина щелкнул тумблером, отложил рацию, заискивающе улыбнулся и сказал:

– Готово. Теперь что насчет оплаты?

Японец, сидевший напротив него, поглядел на своих арабских подчиненных. Те кивнули. Один из них выхватил из-под полы пиджака «Вальтер» с глушителем.

– Сдачу оставь себе, – заявил он, усмехнулся и надавил на спусковой крючок.

Звук, с которым тело сползло со стула, был немногим громче хлопка выстрела.

Японец встал из-за стола и с презрением оглядел тело. Жадный глупец!

Они довольно быстро отыскали человека, хорошо владеющего русским, эмигранта новой волны. Он должен был заманить в ловушку группу, высланную на поиски ядерных фугасов. Но парень оказался с гонором, начал диктовать свои условия. Ичиро сразу понял, что как только этот прощелыга получит свои деньги, он тут же побежит сдавать их полиции. Однако ни единого шанса сделать это у него не было изначально.

– Приберите тут! – распорядился японец, и арабы с явной неохотой принялись выполнять приказ.

Мусульманам, конечно же, было не по душе, что ими командует неверный, но таков был приказ Саяфа, а перечить ему наемники не смели. Они знали, что вряд ли смогут отыскать еще одного столь же щедрого нанимателя, учитывали его вспыльчивый нрав и не сомневались в том, что поиски нового начальника привели бы их на дно ближайшей реки.

Ичиро тоже дорожил своим привилегированным, весьма доходным местом, поэтому слишком уж сильно властью не злоупотреблял. Над ним уже навис дамоклов меч гнева господина, и японец это хорошо понимал. Пусть и не он пристрелил того азербайджанца, но ответственным за операцию был именно Ичиро. Казалось бы, дело было пустяковое, но он умудрился облажаться. Уважение Саяфа стоило дорого, и японец теперь из кожи вон лез, чтобы вернуть расположение хозяина.

Ичиро родился и вырос в трущобах Киото. Все его детство прошло в непрекращающихся войнах молодежных банд за сферы влияния. Первое убийство он совершил в двенадцать лет, а к восемнадцати уже слыл одним из самых опасных бойцов района.

Слава его разнеслась так далеко, что парнем заинтересовались люди из якудзы. Они вытащили Ичиро из грязи трущоб, отмыли, одели и поставили во главе группы, занимающейся уничтожением конкурентов. Молодой убийца познал все прелести богатой жизни. Теперь он за месяц зарабатывал столько, сколько вся его прежняя банда за несколько лет.

И все бы хорошо, да конкуренция в мире японской мафии была куда жестче, чем в трущобах. Крупные дома Токио объединились, разбили клан, которому служил Ичиро, прикончили его господина. Сам он выжил лишь по счастливой случайности, едва излечился от ран, полученных в последнем бою, и был вынужден покинуть Японию.

Поэтому Ичиро и взял себе псевдоним Ронин. Так звали в старину самурая, не сумевшего уберечь своего господина. Под этим именем он брался за самую грязную работу, крал, убивал, похищал невинных людей.

Увы, все эти старания едва позволяли ему сводить концы с концами. Та роскошная жизнь, которую он помнил по последним годам, проведенным в Японии, оставалась для него несбыточным сном. Но лишь до того момента, как его заметил Абу Саяф. Ичиро не интересовался, откуда араб берет деньги. Главное состояло в том, что он умел ценить настоящую преданность и справедливо ее вознаграждал.

Раскрыв агента СВР, собиравшего информацию о Гусейнове, арабы забеспокоились. Мало того что бесценный груз был утерян, так еще и этот шпион мог вывести русских на Абу Саяфа, чего допустить, конечно, было нельзя.

Благодаря современным японским средствам слежения, которыми Ронин снабжал террористов, им удалось обнаружить шпиона и перехватить его последний разговор с центром. Конечно, новость о прибытии в Мюнхен группы российских силовиков их нисколько не обрадовала.

Саяф велел им достойно встретить гостей, позволил Ичиро искупить вину за недавний провал. Тот решил, что грех не воспользоваться радиостанцией, чудом уцелевшей во время перестрелки, и заманил людей полковника Друбича в ловушку. Упускать свой шанс и снова подводить господина Ронин ни в коем случае не намеревался.

Антон Друбич пребывал в замешательстве. Сеанс связи с разведчиком оставил у него смешанные чувства. Тот почему-то назначил встречу не на одной из стандартных явок, а в весьма отдаленном Английском саду. Кроме того, он, в нарушение всех правил, без какой-либо шифровки напрямую назвал в эфире место и время рандеву. И это при том, что он считал канал связи недостаточно надежным, сам сказал об этом. С каждым часом подозрения полковника лишь крепли. Даже если все явки были провалены, агент мог изобрести что-то получше, чем полуночный парк.

Увы, ждать до сеанса связи с Москвой он позволить себе не мог. Если разведчик все же говорил правду и на него велась охота, то нужно было спешить. Но и идти на встречу без подготовки Друбич не собирался.

Его спецназовцы прибыли в Мюнхен поодиночке и остановились в разных отелях. Это немного замедляло действия группы, зато не привлекало внимания. Ведь сейчас, когда Берлинская стена рухнула, многие русские офицеры и прапорщики частенько проникали на автобусах и поездах в бывшую Западную Германию с разными целями, чаще всего в поисках дешевых автомобилей.

Антон просто обзвонил своих ребят по городскому телефону и договорился о сборе незадолго до встречи в парке. Бойцы прибыли почти одновременно, чем порадовали полковника. Пунктуальность – признак профессионализма. Он лично отбирал будущих соратников, руководствуясь в первую очередь скоростью и нестандартностью их мышления, а не физическими данными, которые, впрочем, в спецназе ВДВ всегда были на высоте. Оглядев парней, полковник удовлетворенно кивнул.

В гражданской одежде ребята были вполне себе похожи на местных жителей. Лишь тщательно присмотревшись, можно было обнаружить, как топорщатся куртки и пиджаки, под которыми скрывались пистолеты. К сожалению, конспирация не позволила бойцам экипироваться по-настоящему эффективным оружием, но все они прекрасно владели и тем, что сейчас было при них.

– Ребята, я вкратце обрисую вам ситуацию. В парке назначена моя встреча с нашим разведчиком, но мне кажется, что это дело плохо пахнет. Там может быть засада.