Читать книгу Полосатые дьяволы - Сергей Зверев - Страница 2

Глава 2

Оглавление

Не бывает ничего тайного, что не становилось бы явным. Несмотря на то что старт «Обсервера» держался в строгом секрете и представлялся широкой публике как вывод на орбиту рядового телекоммуникационного спутника, утечка секретной информации все же произошла. Недаром еще древние говорили: «То, о чем знают двое, знает и свинья». И разведке для этого необязательно иметь осведомителей среди разработчиков секретного проекта. К аналитикам всегда стекается масса информации. Просматриваются, анализируются газетные объявления, заявки на привлечение специалистов, технологические заказы, условия тендеров на закупку материалов... И в конце концов из них, как из кусочков мозаики, складывается цельная картина.

Именно благодаря работе российских аналитиков в Мексиканском заливе неподалеку от мыса Канаверал вот уже вторую неделю несла дежурство сверхсекретная российская мини-подлодка «Адмирал Макаров», аналогов которой не имелось в мире. Суперпрочный титановый корпус, полная автоматизация всего жизнеобеспечения, причудливая судовая архитектура и специальное покрытие, позволяющее рассеивать лучи радаров и активных сонаров противника, практически полная бесшумность силовой установки. Все это делало мини-субмарину почти «невидимой» для противника. Единственным слабым местом, как и у всякой другой подлодки, был момент подзарядки аккумуляторных батарей и пополнение запасов свежего воздуха. Но и тут российские оборонщики постарались. Энергией для подзарядки «Макарова» во время всплытия обеспечивала каталитическая силовая установка, не имевшая ни одного подвижного элемента, а значит, абсолютно бесшумная и исключительно надежная. Всплытие осуществлялось в ночное время при низкой облачности, позволявшей оставаться незамеченными для спутников и самолетов-разведчиков.

Главное оружие мини-субмарины – не торпеды и не носовое зенитное орудие, а выдвижная телескопическая антенна, способная создавать в активном режиме мощное электромагнитное поле, выводившее из строя всю электронику в радиусе двадцати-тридцати морских миль. Оружие грозное, если учесть, что теперь даже зажиганием обычного лодочного мотора, как правило, заведует электронный чип. В пассивном же режиме антенна позволяла сканировать эфир в радиусе нескольких сот морских миль вокруг. Она, как мелкоячеистая сеть, вытаскивала все: и разговоры по мобильным телефонам, и переговоры по портативным рациям, снимала электромагнитные импульсы систем внутрикорабельных переговоров, перехватывала короткие импульсы шифрограмм. Естественно, разобраться с таким объемом информации на самой подлодке было невозможно, поэтому во время сеансов связи с базой перехваченное регулярно сбрасывалось, давая на берегу работу сотням дешифровщиков и аналитиков.

Существующая пока еще в единственном числе мини-субмарина проходила испытания, выполняя разведывательные задания. Ни одна деталь на ее борту не имела российской маркировки, даже продукты на камбузе, и те были сплошь импортными, вооружение и боеприпасы – исключительно заграничного производства. Экипаж носил форму без знаков отличия. Все компьютерные программы имели только англоязычный интерфейс. Таким образом, в случае если бы «Адмирал Макаров» потерпел аварию или был захвачен, то ничто бы не указывало на его российское происхождение. Вице-адмирал Столетов, инициировавший и курировавший проект, один из немногих посвященных в существование мини-подлодки, очень тщательно подбирал экипаж. Из сотен кандидатур отобрал единицы. Во-первых, все они были отличными специалистами, могли совмещать по нескольку профессий, что при малочисленности экипажа было весьма кстати. Во-вторых, он учел грустный опыт катастрофы ядерной подлодки «Курск», ни у кого из членов экипажа «Адмирала Макарова» не было близких родственников. Так что в случае гибели субмарины некому будет поднимать вселенский шум по поводу смерти родственников.

Первым и пока бессменным командиром мини-субмарины был назначен капитан второго ранга Илья Георгиевич Макаров – опытный подводник, командовавший до этого старым атомным «бомбовозом». Для России, растерявшей во время революции и страшных тридцатых годов старые флотские и армейские традиции, Илья Георгиевич был уникален, он являлся прямым потомком знаменитого адмирала Макарова, в чью честь и была названа подлодка.

Но это обстоятельство являлось просто счастливым совпадением: вице-адмирал Столетов отбирал экипаж не по генеалогии, а по служебным качествам. Кавторанг Макаров отличался самостоятельностью, он привык ориентироваться только на конечный результат, промежуточные приказы и инструкции никогда не являлись для него догмой. Возможно, именно поэтому Столетов и «приставил» к нему старпомом – капитана третьего ранга Николая Даргеля, педанта, знатока и неукоснительного исполнителя всех существующих инструкций.

Еще во время подготовки к старту спутника «Обсервер» телескопическая антенна «Адмирала Макарова», дежурившего в нейтральных водах, тщательно сканировала все сигналы, исходящие с космодрома. Специалисты, готовившие старт, проверяли системы, в том числе и аварийные, так что не оставалось сомнений, что в «сеть» попали и коды, управлявшие спутником.

В тесной боевой рубке «Адмирала Макарова» царила напряженная тишина. Выдвинутая телескопическая антенна исправно сканировала эфир. Командир подлодки молился на погоду, вот уже третий день в районе Багамов царил туман, почти сливающийся с низкими облаками. Так что со всплытием для подзарядки аккумуляторных батарей проблем не возникало.

Отлаженная система работала в автоматическом режиме, забрасывая на диски памяти мощного бортового компьютера все, перехваченное в эфире, чтобы потом выдать его сжатым коротким импульсом во время очередного сеанса связи со штабом Балтфлота. Илья Георгиевич всматривался в монитор, на котором четко прорисовывались траектории полета баллистических ракет.

– Да, отстали мы от Штатов, – нарушил молчание командир, когда светящиеся точки стали исчезать с экрана. – Вечное противоборство конструкторов наступательного и оборонительного вооружений. Кто-то придумывает броню, а другой ломает голову над тем, как ее пробить.

– Наверстаем, – оптимистически проговорил старпом Даргель, – средства для армии и флота у России теперь есть. Вот взять хотя бы нашу подлодку. Ничего подобного у американцев нет, и в ближайшее время не появится. Даже если задумают создать такое, то на технологические разработки у них уйдет лет десять. А мы тем временем...

– Не забывай про промышленный шпионаж, – напомнил кавторанг Макаров, – да и того, что наша субмарина сможет попасть в руки к вероятному противнику, тоже исключать нельзя. Копировать чужие разработки теперь научились. И главные мастера в этом не американцы, а китайцы.

– То, что наш корабль попадет в руки противнику, исключено, – прищурился Даргель на серебристый ключ, висевший на шее Ильи Георгиевича, и перевел взгляд на прикрытый прозрачной крышкой замок на пульте – стараешься об этом не думать, но инструкция неукоснительно предписывает уничтожить подлодку вместе с экипажем в случае опасности ее захвата.

– В жизни всякое может случиться, – глубокомысленно произнес командир, – всего инструкциями не предусмотришь. Ну, да ладно, не стоит зацикливаться на грустном. Задание мы практически выполнили. Скоро домой. Ты чем займешься на отдыхе? Грибы, как всегда, собирать пойдешь?

– Какие грибы, товарищ командир? – удивленно взбросил брови старпом Даргель. – У нас под Калининградом весна теперь.

– Я грибами не интересуюсь. Времени нет. Ну, значит, рыбалка, – неуверенно проговорил Макаров.

– Не сезон теперь. Рыбалка еще запрещена – нерестится рыба. В древности в такое время даже в церковные колокола запрещали звонить, чтобы рыбу не тревожить, – отозвался Даргель.

– Тогда и не знаю. Водку ты не пьешь, во всяком случае в компании. Зря ты не хочешь на берегу с ребятами за рюмкой посидеть. Выехали бы в лес с шашлыками... сближает это. Потом, в походе легче друг друга понимаешь.

– Субординация, – коротко возразил против такого предложения Даргель. – Я против панибратства.

– Да и с женщинами я тебя не замечал...

– Моя личная жизнь касается только меня самого. По службе ко мне претензии есть, товарищ капитан второго ранга?

– Мутный ты все же, – выдохнул Макаров, но не успел окончить фразу, приник к экрану.

В боевой рубке вновь воцарилось молчание, лишь однажды прерванное докладом акустика, засвидетельствовавшего, что поблизости не наблюдается ни одного корабля. Даргель уже понял, что произошло, но не спешил озвучить свою догадку, ждал, что скажет командир. Субординация была для него святым понятием. Спросят, вот тогда и ответит.

– Не думаю, что американцы это планировали... – наконец проговорил кавторанг Макаров, – ...хотя, кто знает? Плана учений они нам все же не озвучивали.

Спутник «Обсервер» наконец окончательно исчез с экрана.

– Район падения – Карибское море, неподалеку от Картахены. Довольно близко, но если идти своим ходом в подводном положении, то опоздаем, американцы нас опередят, – сказал старпом, – хорошо еще, что спутник упал по эту сторону Панамского канала.

– Срочно подготовьте информацию о падении спутника и его координаты для передачи на КП Балтфлота, хотя, думаю, они уже и сами его отследили, – по межотсечной связи отдал приказ командир, после чего озабоченно потер гладко выбритую щеку. – Знаешь, Николай, сколько по прикидкам этот спутник стоит?

– Десятком миллионов тут точно не отделаешься, – осторожно прикинул старпом.

– Представляю, что сейчас творится у американцев. Я недавно закрытый доклад по их противоракетной обороне читал. На полмиллиарда долларов потянет.

Впечатленный Даргель даже тихо присвистнул.

– Думаю, они его будут искать. Но им не позавидуешь, спутник-то молчит. Радиомаяка на нем нет.

– Я даже знаю, как будут искать. В том же докладе было сказано, что для «Обсервера» на случай катастрофы предусмотрено следующее: солнечные батареи и антенны спутника отстреливаются в ионосфере. Корпус обложен металлокерамическими пластинами, как у «Шаттла». А дальше уже тормозные парашюты срабатывают. Ну и надувные подушки для смягчения удара и обеспечения плавучести.

– Вряд ли подушки выдержат удар. Значит, утонет. А без радиомаяка его не найти. Разве что случайно.

– Конечно, не дураки они – на секретный спутник радиомаяк ставить. А про радиомаяк-ответчик слышал, сталкивался с таким? – Макаров покрутил головой, разминая шею.

– Приходилось. Он не активен, пока не получит специальный кодированный сигнал. А затем следует короткий импульс-ответ.

– Ну вот, а код известен только разработчикам, после чего, как ты, старпом, правильно заметил, маяк передает короткий ответный сигнал, по которому и определяют его местонахождение. Таким образом, никто «чужой» не может воспользоваться радиомаяком.

– А почему не GPRS?

– Чтобы не искали те, кому не надо.

– Кстати, а спецкод, частота и остальные параметры...

– Надо расшифровать. Мы информацию передали в Москву, я думаю, этим уже вовсю занимаются...

– Думаете, прикажут искать? – Глаза старпома азартно загорелись.

– Даже не сомневаюсь, – сухо ответил командир секретной мини-субмарины, – вот увидишь.

В своих предположениях Илья Георгиевич ошибался редко, был у него дар предвидения, особенно, что касалось очередных сложностей и неприятностей. Приказ приступить к поискам и поднятию упавшего американского спутника пришел из КП Балтфлота уже через два часа.

Естественно, как и предвидел Илья Георгиевич Макаров, мини-субмарине предстояло добираться до места падения не своим ходом. Никто не предполагал, что подлодке придется заниматься поисками спутника, а потому многое из оборудования на ней отсутствовало. Но грех было упускать возможность заполучить в руки «Обсервер», чтобы потом российские специалисты, раскрутив его «на винтики», смогли понять, как далеко зашли американцы в разработке комплексной программы ПРО и, в частности, ее составляющей космического базирования. Вице-адмирал Столетов, курировавший проект «Адмирал Макаров», решил использовать для быстрого и скрытного проведения мини-подлодки в территориальные воды Колумбии тот же способ, которым она была доставлена из Балтийска в район Багамов...

– Убрать телескопическую антенну, – отдал приказ кавторанг Макаров, – опустить перископ. Погружение – глубина сорок метров.

Практически бесшумно гидравлика втянула раздвижную антенну устройства электронного подавления, мягко скользнула вниз труба перископа, электропомпы закачали несколько сот литров забортной воды в балластные цистерны. Мини-субмарина медленно погрузилась на заданную глубину. Электроника действовала безотказно, контролируя перемещение подлодки в толще воды.

Штурман уже проложил курс и вывел его на монитор командира.

– Левый борт – тридцать два градуса, полный вперед, – отдал приказ командир.

Почти неощутимо дрогнул под ногами настил, качнулся подвешенный на переборке маленький самодельный Андреевский флаг, засвидетельствовав, что мини-субмарина пришла в движение, что винты за кормой погнали воду.

– Всем, не занятым на вахте, отдыхать, – произнес Макаров и выключил межотсечную связь, – а тебя, старпом, приказ не касается?

Даргель не стал спорить. Приказы, предписания инструкций он чтил свято.

Командир, оставшись у пульта один, сосредоточенно вглядывался в монитор. Чувствительная аппаратура фиксировала любые аномалии: косяки рыб, линзы теплой и холодной воды. Особых сложностей в ближайшее время не предвиделось, район американских учений был освобожден от кораблей, если не считать двух американских подлодок. Но для их средств обнаружения «Адмирал Макаров» был недоступен. Мини-субмарина могла пройти рядом с ними и остаться незамеченной. Пассивные локаторы то и дело фиксировали импульсы, посылаемые американцами, но покрытие корпуса российской подлодки поглощало около семидесяти процентов их энергии, а остальное рассеивало, благодаря специальной судовой конфигурации. Если что подозрительное и появлялось на экранах американских радаров, то это слабое свечение легко было спутать с блуждающей термальной линзой.

Секундная стрелка хронометра на запястье Макарова мерно отсчитывала время. Илья Георгиевич всматривался в еле заметное движение минутной стрелки. Часовая, казалось, приросла к одному месту.

Но как бы долго ни тянулось время ожидания, оно уходит. Согласно расчетам, на поверхности уже стемнело. Безлунная ночь и туман обещали скрытность всплытия. Акустик доложил, что ближайший корабль находится милях в семнадцати к юго-востоку и идет параллельным курсом. Можно было рискнуть – подняться на поверхность, чтобы подзарядить аккумуляторные батареи, пополнить запасы свежего воздуха. Да и скорость в надводном положении у «Адмирала Макарова» была вдвое выше, чем в погруженном.

– Всплыть на перископную глубину, – приказал командир.

Когда перископная труба мягко скользнула вверх, Илья Георгиевич припал лицом к резиновой маске. Резина еще пахла заводской атнибактерицидной пропиткой. Поверхность океана чуть угадывалась в редких серебристых бликах. Горизонт тонул в тумане.

– Всплытие, – приказал командир.

Лишь только подлодка оказалась на поверхности, тут же стала заметной легкая качка. В отдраенный люк хлынул свежий, напоенный морскими запахами воздух.

Командир и старпом стояли у рубки. Мини-субмарина рассекала невысокие волны. По мокрому палубному настилу неторопливо прохаживались члены экипажа. Каждый из офицеров спешил вдоволь надышаться, ловил лицом бодрящие брызги.

– Меньше чем через час окажемся на месте, – негромко произнес Даргель, вглядываясь в туман. – Честно говоря, я рад, что возвращение откладывается. Первый день, когда оказываешься на берегу, думаешь, что сделаешь то и то, а потом как-то «закручиваешься», ничего не успеваешь. И время пролетает без толку, другое дело здесь, на борту.

– Это ты-то «закручиваешься»? – усмехнулся Макаров. – Мне казалось, что у тебя и личная жизнь вся наперед расписана по минутам, что живешь ты по списку, вычеркивая из него пункт за пунктом.

– Это я в море такой, Илья Георгиевич. А на берегу позволяю себе расслабиться.

– Расслабиться? Что-то я не замечал. Водку под одеялом, что ли, пьешь в одиночестве?

– Зачем же так? – несколько обиженно отозвался Николай Даргель. – Просто расслабляюсь. Когда из дома выхожу, специально часы не надеваю. Приятно бывает ориентироваться по солнцу, знать, что никуда не опоздаешь, поскольку некуда спешить.

Командир бросил взгляд на хронометр:

– Плохая примета, старпом. Настроились на одно. Уже о доме думали, а тут – новое задание. Это, как с выпивкой, старпом. Посмотришь, сколько водки на столе, настроишься, что предстоит выпить по пол-литра – выпьешь и не запьянеешь. А тут кто-нибудь еще пару неучтенных пузырей подносит. Вот тут уж и от лишних ста грамм пьяным станешь. Хотя, Николай, вряд ли ты меня в этом вопросе поймешь. Боюсь, где-нибудь да сорвется.

– Настраиваться, Илья Георгиевич, всегда нужно на худшее, тогда все и складывается наилучшим образом.

– Посмотрим. К плохому привыкнуть успеем, – отозвался командир.

В тумане прорисовались далекие огни сухогруза.

– Наш? – Старпом напряженно вглядывался в еле различимый силуэт гражданского судна.

– Наконец-то, – вздохнул капитан второго ранга, хотя и знал с точностью до минуты, когда произойдет эта встреча.

Сухогруз под либерийским флагом стоял на якоре. Под такими, так называемыми «дешевыми» флагами, ходит чуть ли не половина судов в мире, а команды на них могут быть и интернациональные. Тут, поблизости от Панамского канала, подобные суда исчислялись сотнями. Канал, построенный во второй половине девятнадцатого века, уже давно не обеспечивал нужной пропускной способности. И немудрено, с того времени мировой флот вырос не только количественно, но и по тоннажу – водоизмещению. Океанические гиганты по несколько дней, а то и недель ожидали своей очереди, чтобы пройти через узкие шлюзы при помощи местных лоцманов.

На сухогрузе еще не заметили приближения «Адмирала Макарова». Мини-субмарина совсем немного возвышалась над волнами, шла с погашенными огнями.

– Подать сигнал о встрече, – тихо приказал Илья Георгиевич.

На рубке приглушенным светом вспыхнул прожектор, защелкали створки жалюзи, передавая условный световой сигнал. Через несколько секунд на надстройке сухогруза отозвался сигнальный прожектор.

– Нас поняли, готовятся принять. Предлагают не идти своим ходом, – проговорил командир, – стоп машина. Ожидаем.

За кормой «Адмирала Макарова» то и дело вспенивалась вода. Умная электроника включала, выключала ходовые двигатели, точно удерживая подлодку на одном месте. Даже якорь не мог быть надежней.

Вновь коротко полыхнул прожектор на сухогрузе. После чего в носовой части судна широко раскрылись не заметные до этого створки. Тихо заурчал мотор, и надувная лодка двинулась к мини-субмарине, за ней змеился по невысоким волнам синтетический трос. Судно сопровождения подлодки, замаскированное под обычный сухогруз, было одним из элементов обеспечения проекта «Адмирал Макаров». Его использовали для доставки мини-субмарины в разные точки Мирового океана, для проведения подлодки через каналы, для мелкого ремонта, пополнения запасов пресной воды и провизии.

Капитан сухогруза не знал задачи, которую выполняет экипаж «Макарова», он лишь получал приказ с КП Балтфлота, где и когда он должен встретить подлодку, куда доставить и где ожидать следующей встречи.

Трое моряков в серых комбинезонах закрепили трос на носу «Адмирала Макарова». Заскрежетала, заурчала в недрах сухогруза лебедка. Синтетический трос натянулся, и мини-субмарина двинулась к разверзшейся пасти судовых створок.

Илья Георгиевич продолжил стоять на палубном настиле. Корпус слегка вздрогнул, когда покрытые прочной литой резиной валики рольганга приняли на себя тяжесть субмарины. Подлодка медленно поднималась из воды, подходя к решетчатому настилу. Громадные гидроцилиндры вернули створки в прежнее положение, сомкнули их за подводным кораблем. Ярко вспыхнули прожекторы. Загудели помпы, удаляя из трюмного отсека воду. А специальный наряд моряков в строительной люльке уже маскировал стык створок, замазывая его герметиком. Следом шипел краскопульт, распыляя имитатор ржавчины. Теперь даже вблизи нельзя было бы рассмотреть, что носовая часть сухогруза не обычная, а представляет собой сухой док для сверхсекретной субмарины.

Сухогруз под либерийским флагом взял курс на юг и шел полным ходом к территориальным водам Колумбии. Расчет жизнеобеспечения мини-субмарины переносил в подлодку провизию, в баки закачивалась питьевая вода, от генератора сухогруза заряжались аккумуляторы «Адмирала Макарова». Ремонтники проверяли системы. К рассвету подлодка в полной боевой готовности должна была приступить к поискам упавшего спутника. Тем временем в КП Балтфлота специалисты взламывали коды управления «Обсервером». Основное внимание уделяли кодам запросов радиомаяку-ответчику.

* * *

Для персонала космодрома имени Кеннеди на мысе Канаверал ночь выдалась бессонной. В пресс-центре срочно готовили официальное сообщение о неполадках на одном из выводимых спутников, в результате которых тот сошел с орбиты и рухнул в Атлантический океан. В релизе особо подчеркивалось, что радиоактивных компонентов на телекоммуникационном спутнике не установлено и его падение никоим образом не навредит окружающей среде. Военные журналисты за последние годы твердо усвоили, что самый большой шум способны поднять «зеленые».

Главной задачей готовивших сообщение было успокоить общественное мнение, не дать пищи для раздувания скандала природоохранительным организациям, опередить сплетни и домыслы в независимой прессе. Другая бригада составляла секретное сообщение для президента Соединенных Штатов. Казалось бы, тут уже не должно быть места вранью. Ведь именно с благословения главы Белого дома и разворачивалась обновленная программа «звездных войн». Однако сенатор Флауэрс, срочно вернувшийся с флагманского фрегата вместе с адмиралом Лоуренсом, заворачивал на доработку уже третью редакцию сообщения. Для него было жизненно необходимо сохранить оборонную программу, не допустить сворачивания ее финансирования.

Сам президент мог бы и позволить себе официально признаться в провале испытаний спутника «Обсервер». В конце концов, два срока в Белом доме он отсидел, а избираться на третий ему не позволял закон. Соблазн уйти на покой «честным и правдивым» был велик. Но республиканская партия, добившаяся возобновления программы, рисковала в таком случае потерять голоса избирателей на близящихся выборах.

– Слишком резко и пессимистично, – резюмировал сенатор-республиканец, пробежав глазами текст сообщения, – сделайте упор на том, что спутник в ближайшее время будет обнаружен и поднят, причина сбоя выяснена, конструктивные недостатки устранены. После чего приостановленная программа будет продолжена. В заключение обязательно еще раз подчеркните, что все боеголовки, запущенные с «Огайо», были успешно сбиты рентгеновскими лазерами еще на подлете к цели. Значит, комплексная система ПРО станет надежным «зонтиком» для всей Северной Америки.

– Но мы даже не знаем точных координат падения спутника, – напомнил адмирал, – связь с «Обсервером» была нами потеряна вскоре после того, как он вошел в плотные слои атмосферы. Нет гарантий, что, даже обнаружив спутник, мы сможем понять причины неполадки.

– Я хорошо изучил черновик отчета, – мрачно произнес сенатор. – Последний сигнал «Обсервера» засвидетельствовал, что раскрылись тормозные парашюты. А падение произошло где-то в территориальных водах Колумбии неподалеку от Картахены. «Обсервер» или плавает теперь на поверхности, или покоится на мелководье.

– Наши надводные корабли уже направлены в этот район, – напомнил адмирал, – но пока «Обсервер» не обнаружен. Радиомаяк молчит.

– С рассветом, думаю, вас ждет успех, – криво улыбнулся сенатор Флауэрс. – И не смотрите на меня так скептически. Я патриот не меньше вашего, адмирал. Да, космическая часть программы стоит двадцать два миллиарда долларов, наземная – еще около сорока миллиардов. И все это деньги налогоплательщиков. Да, они пройдут через корпорации, где солидная доля акций, не скрою, принадлежит мне. Но не забывайте, свое будущее и будущее своих потомков я уже давно обеспечил. Эти деньги для меня не так и важны. Я беспокоюсь о безопасности Соединенных Штатов. О рабочих местах для простых американцев. Производство всего, чего только возможно, в последние десятилетия массово переносится из Штатов в третьи страны. Скоро мы ничего не будем производить сами. И только вооружение, высокие технологии спасут промышленность страны. В целях безопасности мы не сможем передоверить их другим государствам.

– Я этого не говорил, – вяло возразил адмирал, – но, боюсь, что, обнадежив президента, заранее пообещав успех поисков, вы подставите флот. То есть меня и моих подчиненных.

– Не паникуйте и положитесь на меня. Я сумею организовать вам поддержку на самом высоком уровне.

– Куда уж выше? – пробормотал адмирал Лоуренс. – Наше счастье, что с сообщением к президенту можно подождать до утра. И я не хуже вашего понимаю, что спутник следует отыскать раньше, чем о его крушении станет известно широкой общественности. Через полтора часа я лично вылетаю в Пуэрто-Рико на нашу базу морской авиации и подплава.

* * *

На следующий день за утренним кофе американские обыватели спокойно проглотили в выпусках телевизионных новостей пару третьеразрядных сообщений. В одном говорилось, что после удачного вывода на геостационарную орбиту при запуске маневровых двигателей потерпел катастрофу телекоммуникационный спутник. Да мало ли что там случается в космосе! Главное, что телевизионные сигналы по-прежнему доходят к антеннам, сотовые и спутниковые телефоны исправно работают... Короче, эта новость вызвала интерес ничуть не больший, чем вызывает обычная автомобильная авария. Еще дикторы ведущих телеканалов сообщили, что в Карибском море, неподалеку от территориальных вод Колумбии, начались давно запланированные флотские учения. Цель которых – предотвращение возможных террористических актов в районе Панамского канала. Магическое слово «теракт» сработало безотказно. После атаки исламских фундаменталистов на Международный торговый центр в Нью-Йорке американцы готовы, не задумываясь, поддержать все, что связано с антитеррором. Обычно зацикленные на личной свободе и неподконтрольности частной жизни, они спокойно смирились с прослушиванием телефонных разговоров, люстрацией электронной почты, с унизительными проверками в аэропортах, которые иначе как обысками и не назовешь. Так что сообщение об учениях было воспринято американцами вполне благожелательно.

За сухим сообщением стояла крупномасштабная акция. В район предполагаемого падения спутника отправился целый флот ВМС США. Три дизельные подлодки, так называемые «охотники за субмаринами» класса «Вирджиния», чье оборудование позволяло засекать в морских глубинах искусственные объекты. Все спасательные и гидрографические корабли, базировавшиеся в Пуэрто-Рико, взяли курс к побережью Колумбии. Была поднята в воздух морская авиация. Самолеты и вертолеты «прочесывали» поверхность моря по квадратам, вовсю осуществлялся спутниковый мониторинг. Никогда ранее к этому району земного шара не было такого пристального внимания. Естественно, истинная цель похода не афишировалась ни единым словом, чтобы не привлекать к спутниковому ЧП нездорового внимания общественности. Флотское командование неукоснительно придерживалось официальной легенды – отработка учений по отражению террористических атак на Панамский канал.

Казалось бы, при таком рвении и почти неограниченных средствах поиски упавшего спутника должны были занять совсем немного времени. Но ситуация усугублялась тем, что ни системы спутникового мониторинга США, ни «Авакс» не засекли точный квадрат падения спутника. Природа оказалась не на стороне военных – плотная низкая облачность, туман, а также потеря следов спутника после вхождения его в нижние слои атмосферы. А радиомаяк-ответчик можно было запеленговать лишь в относительной близости, а это пятнадцать-двадцать морских миль. Оставалось надеяться на то, что район достаточно плотно накрыт поисковыми средствами и что спутник не сгорел при вхождении в плотные слои атмосферы. Скорее всего, или плавает на поверхности, или лежит на морском дне.

Но где именно? Этот вопрос пока оставался без ответа.

Адмиралу Лоуренсу, лично возглавившему мифические антитеррористические учения, оставалось только одно: планомерно утюжить квадраты предполагаемого падения и сканировать эфир. На всякий случай, заручившись поддержкой сенатора Флауэра, адмирал информировал о падении спутника и высших чинов ВМФ Колумбии, пообещав нашедшему остатки «телекоммуникационного» спутника премию в два миллиона долларов.

* * *

Оперативность, быстрота принятия решений, особенно в военном деле, – путь к успеху. Иногда судьбу предприятия решают считаные часы. Но быстрота – это еще и большая ответственность. Отдавать приказы приходится, не заручившись согласием командования.

Ни кавторанг Макаров, ни старпом Даргель, ни капитан «сухогруза», приступая к выполнению нового задания, еще не знали, что пока еще оно практически полная «самодеятельность» вице-адмирала Столетова, куратора проекта «Адмирал Макаров».

Вице-адмирал ревниво относился к своему детищу. Он практически единственный во всем флоте реально оценивал и был посвящен в возможности секретной мини-субмарины. Лишь только Виктор Павлович Столетов узнал из шифрограммы, полученной с «Адмирала Макарова», о падении спутника «Обвсервер», у него тут же появилась мысль использовать мини-субмарину для его поисков и подъема. Технически это представлялось возможным, габариты спутника позволяли протиснуть его в люк подлодки. Однако проблем эта операция сулила «выше крыши». С самого начала было ясно, что американцы постараются оперативно блокировать район падения, станут тщательно отслеживать появление в нем чужих судов и кораблей. А рассекретить «Адмирала Макарова» значило поставить крест на проекте, которому вице-адмирал отдал последние годы службы на флоте. Шансы на успех были не так уж и велики, но Столетов был не из тех, кто способен перестраховаться ради успешного продолжения карьеры. Он никогда не считал, что инициатива наказуема. Решение далось ему тяжело, два часа ушло на обдумывание и прикидку – сможет ли неподготовленная подлодка выполнить задачу...

Теперь предстояло убедить командование в правильности принятого решения «задним числом».

В Карибском море фальшивый сухогруз полным ходом шел к побережью Колумбии, а в Москве на Новом Арбате, где располагается российский Генштаб, все еще продолжалось совещание, возглавляемое одним из заместителей министра обороны. Сама идея подъема американского спутника, предложенная вице-адмиралом Столетовым, выглядела привлекательной, не так уж много было известно о новой комплексной системе противоракетной обороны, разворачиваемой Штатами. «Обсервер», являющийся ее сердцем, мог прояснить самое важное: цели, задачи, возможности, коды. Однако существовало множество «но», способных остудить «горячие головы». Согласно международному праву, упавший спутник оставался американской собственностью, так что его подъем иначе чем похищением назвать было нельзя. Конечно же, на войне как на войне – победителей не судят. Но это в случае успеха операции, в случае если удастся уйти незамеченными. Если бы американцам удалось засечь попытку подъема, то это бы грозило огромным скандалом.

Свои главные аргументы вице-адмирал, курирующий проект «Адмирал Макаров», приберег на самый конец. Его тихий, но уверенный голос долетал до каждого из собравшихся за огромным столом для совещаний. Столетов не педалировал общие места насчет ядерного паритета стран – членов ядерного клуба, насчет того, что новая система космического базирования – краеугольный камень современной оборонной доктрины США.

– ...Рано или поздно, но нам придется получить исчерпывающую информацию по космической составляющей их системы ПРО. Без этого знания наша обороноспособность будет неполной. Сегодня случай предоставил уникальный шанс сделать это быстро, еще до полноценного развертывания. Грех им не воспользоваться. Да, мы рискуем. Однако американцам неизвестно, что в районе падения так скоро может появиться наша субмарина.

Заместитель министра в упор посмотрел на Столетова, тот тактично замолчал, давая слово старшему по званию и должности.

– Никто, товарищ вице-адмирал, не сомневается в важности информации, которую вы обещаете добыть. Однако осложнение отношений с США в данный момент крайне нежелательно. В последние годы между нашими странами установлены вполне доверительные отношения, в том числе и в военной сфере.

– Я понимаю, что в силу специфики проекта «Адмирал Макаров» большинство из присутствующих не может знать возможностей подлодки, условий, на каких проходит службу ее экипаж. Мне самому меньше всего хотелось бы потерять этот уникальный корабль и людей. Но даже в случае гибели субмарины американцам никогда не удастся доказать, что подъем осуществляли российские военные.

– А как же родственники? – прозвучала реплика с места.

– Может прозвучать кощунственно, но об этом я побеспокоился в первую очередь. Ни у одного из членов экипажа нет близких родственников. Это был основной критерий отбора. Все моряки при зачислении были предупреждены, что в случае угрозы захвата корабля командир уничтожит его вместе с экипажем.

В зале для совещаний зависло молчание, каждый из присутствующих примерял ситуацию «на себя». Заместитель министра обороны шумно вздохнул.

– Это станет серьезным шагом на пути к восстановлению мирового паритета. Ведь реальная стратегия МО РФ – «пробить» ПРО противника, то есть в перспективе иметь возможность перебить все лазерные пушки вероятного противника, как куропаток. Затонувший спутник может дать нам исчерпывающую информацию по нахождению в космосе этих самых лазерных пушек. Именно недавнее уничтожение китайцами своего же спутника – демонстрация того, что систему ПРО можно запросто пробить. Тогда все старания творцов «звездных войн» окажутся зряшными. Я информировал о теме сегодняшнего совещания главнокомандующего, и от него получено принципиальное согласие на проведение операции. Естественно, негласное. Под вашу ответственность, товарищ вице-адмирал.

* * *

Низкий предрассветный туман еще клубился над волнами Дарьенского залива в Карибском море. На востоке уже занималась нежно-розовая заря. К северу в дымке лишь угадывалось колумбийское побережье. Старая рыбацкая шхуна с выцветшим флагом за кормой безбожно тарахтела добитым дизелем. Из выхлопной трубы валил черный едкий дым. Капитан рыболовного судна нервно потягивал крепкую сигарету. Время и место для промысла тунца было самым удачным. А нервничать приходилось потому, что в Колумбии с рыбной ловлей есть свои сложности. Порядки в этой стране во многом не похожи на порядки в соседних государствах. Тут мало иметь официальное разрешение и квоту на вылов рыбы, недостаточно законно оформленной лицензии на судовождение. Эти документы нужны в последнюю очередь. В Колумбии параллельно существуют две власти: государственный аппарат и медельинский наркокартель. Причем последняя власть намного сильнее первой. Без разрешения наркодельцов в стране не сделаешь и шагу. Все, что приносит мало-мальские деньги, находится под их контролем. И только попробуй не поделиться прибылью. Находка неопознанного трупа в Колумбии – обычное дело. Ею никого не удивишь.

Крупный тунец – ценная рыба, в опте капитан мог надеяться сбыть ее по пять-семь долларов за килограмм. Добывать ее сложно, ловится только на удочку с наживкой.

– Совсем мафия обнаглела, – пробурчал капитан, вглядываясь в натянутые тросики промышленных удочек вдоль борта, – еще неизвестно сколько словишь, а плати им заранее. Раньше, при покойном Пабло Эскабаро, такого не было. Он и людям давал заработать, не только о себе думал.

За шхуной шлейфом тянулась мелкоячеистая сеть, так что издали можно было подумать, будто рыбаки промышляют мелкую низкосортную рыбу. Маскировка не слишком убедительная, но если успеть вовремя смотать промышленные удочки и спрятать их, может, и пронесет.

– Совсем тунец браться не хочет, – бородатый рыбак со зверским оскалом почесал затылок и крепче стянул на затылке узел выцветшей косынки, прикрывавшей его лысую голову, – вода слишком теплая, вот рыба на глубину и ушла. Дюжину рыбин всего и поймали. Можно было в море и не выходить. А у моего старшего сына через месяц свадьба.

– Еще попытаем счастья, – капитан щелчком отправил окурок за борт, – бог любит настойчивых. Вот месяц назад ты тоже говорил, что ничего не словим. А потом не успевали рыбу вытаскивать.

– А мне, капитан, сон сегодня был. Будто отец мой, покойник, в дом пришел, шкаф открыл и мой новый костюм, который я к свадьбе сына приготовил, надеть хочет.

Капитан наморщил лоб, опустил в пачку так и не зажженную сигарету:

– Покойника во сне видеть – ничего хорошего.

– Так ведь – отец! Я ему говорю, что вы делаете? У нас в семье мать и отца всегда на «вы» называла.

– Это правильно, не то что сегодняшняя молодежь. Никакого уважения к возрасту. Работать не умеют и учиться не хотят. И что он ответил?

– Просить костюм стал. Говорит, что тот, в котором его похоронили, истлел весь. И на свадьбу к внуку ему надеть нечего.

– Оно-то так. Пять лет скоро, как его похоронили.

– А мне жалко. Говорю, а я сам в чем пойду? – Старый рыбак замолчал, запустил пятерню в густую бороду.

– Ну и что, отдал? – нетерпеливо поинтересовался капитан.

– Не помню... проснулся.

– Да, бывает.

Дернулась, зазвенела на ветру натянутая леса, согнулось удилище. Рыбак бросился к удочке, принялся крутить катушку.

– Не меньше полутора метров будет, – азартно проговорил он, – глубоко заглотил, не сорвется.

И тут шхуна дернулась, судно повело вправо, хоть рулевой и не поворачивал штурвал. Старая сеть за кормой натянулась, затрещала.

– Стоп машина! – закричал капитан, боясь, что сейчас потеряет свою маскировку.

– Черт, сорвался тунец! – зло оскалил прокуренные зубы старый рыбак.

– Выбирайте сеть, только осторожно.

Двигатель чихнул и заработал на малых оборотах. Осторожно загудела электролебедка. Рыбаки в восемь рук подправляли сеть, наматывающуюся на стальной барабан.

– На живое не похоже, не дергается, – капитан щурил глаза на блестящую поверхность моря.

– А что тогда? Сеть-то уже латать придется, это точно, – еще одна дыра легла на вал, исчезла под очередным витком сети.

– Это я и сам вижу. Всякая дрянь теперь в море плавает. Прямо свалку какую-то устроили.

Лебедка заскрежетала.

– Осторожнее, черти, снова двигатель сожжете.

– Да его уже давно выбросить надо, – неосторожно сказал один из рыбаков, встретился взглядом с капитаном и замолчал.

Решать, что и когда менять на судне, было позволено лишь ему одному.

– Еще послужит, – зло ответил капитан шхуны, вглядываясь в воду, из которой медленно поднималась сеть.

Вода бурлила, переливалась за кормой, покрытые зеленью поплавки становились все ближе и ближе к судну. Рыбаки всей командой собрались на корме, осторожно строили догадки – что же попалось к ним в сети.

– Однажды на «Марии» старый «Фольксваген» выловили. Говорят, потом полиция установила, что он два года назад в Картахене пропал.

– Ерунда, не может этого быть. Повторяешь за дураками черт знает что. Морская вода из любой железяки за год порошок сделает.

– Да точно говорю. Было такое.

– Всякое случается. Мне брат рассказывал, как они однажды акулу выловили, а когда брюхо вспороли, то там автомобильный номер нашли, штатовский. Акулы, они вдоль берега ходят.

Споры утихли сами собой, когда из воды показалось что-то, напоминающее освобожденный от обшивки большой бытовой холодильник. Лебедка заскрежетала и остановилась. Капитан решил не рисковать и не испытывать электродвигатель на прочность.

– Черт знает что такое, – пробурчал старый рыбак, разглядывая находку.

Среди проводов, трубок, электронных плат переливалась морская вода, какие-то прорезиненные ошметки лопухами болтались рядом. Местами виднелись обгоревшие плитки.

– В прошлом году здесь флотские стрельбы проходили. Помните? Тогда еще неделю в море никого не выпускали, – капитан собственноручно зацепил находку багром и подтащил к борту. – Может, остатки учебной ракеты нам попались?

– Тогда лучше их сразу и выкинуть. Ничего не видели. Денег не дадут, а проверками замучают, – посоветовал наученный жизнью старый рыбак.

– Нет, на ракету не похоже. Заводи стрелу, выбросить назад в океан всегда успеем. Не дал бог тунца, может, чем другим наградил.

– А если это якорная мина, с учений осталась?

– Уже давно бы взорвалась, сразу, как мы ее сетью зацепили.

Ржавая сварная стрела подъемника зависла над странным аппаратом. Капитан багром умудрился подвести крюк с тросом и зацепить его за выступ, взбросил руку, показывая, чтобы включили подъемник. Агрегат размером с большой холодильник завис, раскачиваясь в воздухе. Точный поворот стрелы, и он опустился на палубу, вода растеклась по настилу вспененной лужей.

Капитан присел на корточки, протер блестящий каркас, на котором крепилось несколько электронных плат, залитых эпоксидной смолой.

– Сделано в Штатах, – резюмировал он, прочитав надпись, – электроника.

– Электроника теперь всюду, – бородач презрительно хмыкнул, – я в Картахену на прошлой неделе ездил, так возле кафедрального собора новый биотуалет поставили. Такой, что не сразу разберешься, где чего делать надо. Ни дырки нет, ни кнопки, чтобы воду спускать. А там, оказывается, все на электронике. Отлил, она сама все и делает, писсуар в стенку втягивается.

– Она, может, и делает. А нам что теперь с этой хреновиной делать? – все еще сомневался, не выкинуть ли находку за борт, капитан. – Недавно в воде плавает. Гринго чего-то выкинули. Они не дураки добром разбрасываться. Может, радиоактивное?

– От радиации стоять не будет, – тут же припомнил усвоенное в армии старый рыбак.

– А тебе надо, чтобы стояло? – капитан вытащил нож и ковырнул им одну из плат, блеснул золотистый припой, соскобленное тут же оказалось между зубами. – Мягкое, вроде золото. Да тут цветных металлов долларов на пятьсот, думаю, наберется.

Среди членов команды тут же прошелся одобрительный гул. Выбрасывать за борт пять сотен «гринов» уже никому не хотелось, пусть от находки и распространялась вредоносная радиация.

– Возвращаемся, – безапелляционно заявил капитан, – у меня в Картахене есть знакомый скупщик цветных металлов.

– Не обманет?

– Он настоящую цену даст. Главное, незаметно в порту выгрузиться.

– Куда пойдем, капитан? В Картахене слишком много любопытных.

– В Сан-Мигель. Там только танкеры и разгружаются. Зайдем в устье реки. Со стороны болота никого не принесет.

– Правильно. Станем у «стенки». Я свой грузовичок после заката подгоню, никто и не увидит. А до Картахены оттуда рукой подать, – пообещал старый рыбак.

Находку тут же прикрыли куском полуистлевшего брезента. Заработал двигатель, винт погнал за кормой воду, рулевой выворачивал штурвал. Рыболовецкая шхуна уверенно взяла курс к побережью. Перспектива заработать пять сотен заставила на время забыть о рыбалке.

* * *

Еще на рассвете фальшивый сухогруз под либерийским флагом подошел к территориальным водам Колумбии. Носовые створки разошлись. «Адмирал Макаров» по рольгангу ушел в море. Тихий всплеск, и мини-субмарина двинулась своим ходом. Над водой стлался низкий туман. Вскоре плавучая база – сухогруз – растаяла в мареве.

– Ну, что, старпом, – Илья Георгиевич Макаров смахнул с лица, окатившие его соленые брызги, – погода благоприятствует. Идем в надводном.

– Инструкция предписывает идти в надводном только в темное время суток, – сухо отозвался капитан третьего ранга Николай Даргель.

– И в исключительных случаях разрешается в дневное время при сильном тумане. Если ты считаешь, что наш случай не исключительный, то я – папа римский. Не каждый день новейшие американские спутники к нам в руки падают. А насчет инструкций... Ты еще вспомни Морское право, согласно которому «Обсервер» – американская собственность... Вспомни, что мы без флага ходим, как пираты. Зато в надводном мы уж точно раньше американцев в квадрате падения окажемся.

– Товарищ командир, – бесцветным голосом отозвался старпом, – я бы предпочел, чтобы по службе вы обращались ко мне исключительно на «вы».

– Как хочешь, старпом. – Кавторанг поднял микрофон межотсечной связи: – Идем прежним курсом в надводном положении, выдвинуть антенну.

Гидравлика абсолютно бесшумно выдвинула антенну устройства радиоэлектронного подавления, которое в пассивном режиме работало как сверхчувствительный сканер эфира.

– Так вот, товарищ капитан третьего ранга, вы пока свежим воздухом подышите, да смотрите в оба. Приборы, они не всегда достоверную картинку дают. А я полюбопытствую, о чем американцы между собой переговариваются.

– Есть, товарищ командир, – по-уставному четко ответил старпом.

Макаров исчез в рубке.

Командир жестом руки предупредил молодого старлея-радиста, чтобы продолжал сканирование эфира, а не тратил время на доклад, выдвинул из-под пульта кресло, сел рядом с ним.

– Пока ничего конкретного, товарищ командир. Американцы милях в ста, в ста двадцати за нами.

– Это я знаю.

– Возможно, нужную информацию даст дешифровка.

– Осторожничают? – наморщил лоб Макаров.

– Не очень. Половина переговоров идет прямым текстом. На флагманском эсминце «Джон Маккейн» ожидают прибытия адмирала Лоуренса.

На мониторе плясали столбики эквалайзеров, властно подмигивал индикатор компьютера, свидетельствуя, что все перехваченные переговоры записываются.

– Я кое-что для вас подготовил, – старлей-радист подал командиру наушники, – информация содержательная.

Макаров вслушивался во фрагменты открытых переговоров, из которых становилось ясно, сколько задействовано кораблей, какие задачи возлагаются на каждый из них.

– Думаю, и подплав у них задействован? – Илья Георгиевич сдвинул один наушник.

– Похоже, но об этом в открытых сообщениях не говорилось.

– Спутник, конечно, не отзывается?

– Это американцев тревожит больше всего. Радиомаяк-ответчик молчит. Хотя они регулярно посылают сигналы-запросы.

– Значит, затонул на солидной глубине, и сигнал гасится толщей воды.

На мониторе, как подтверждение, вновь пробилась световая точка, мгновенно развернулась в светящуюся полосу и погасла.

– Мы сканировали три разных варианта сигналов-запросов. Можно рискнуть и послать с нашего корабля дубль. Все же мы ближе к месту падения.

– Рискованно, – неохотно отозвался командир, хотя у него и самого руки чесались спровоцировать спутник на ответный сигнал, – обнаружим себя и тем самым сведем на нет все наше преимущество.

Минут пятнадцать прошло в напряженном ожидании. Волнение американцев, ощущавшееся в эфире, передалось и Макарову. Он в это время словно был с ними в одной команде. Переживал, страстно желал, чтобы им удалось как можно скорее обнаружить «Обсервер». Вот тогда бы пошла игра – каждый за себя.

– Ну, отзовись же, сукин сын, – шептал он каждый раз, когда в эфире раздавался кодированный сигнал-запрос. – Чего молчишь? Тебя же столько людей ищут, поднять хотят.

И тут в эфире произошло короткое оживление. После запроса последовал короткий всплеск. Тут же оборвались все лишние переговоры. Последовал повторный запрос, а за ним тут же прозвучал ответ на прежней частоте.

– Он? – затаив дыхание, проговорил Макаров.

– Кажется... Сейчас точно скажем.

На мониторе компьютера, сменяясь, замигали названия файлов – сигналов, перехваченных во время подготовки спутника к старту. Наверняка тогда обрабатывался и режим ответа радиомаяка.

– Есть, – доложил старлей, – стопроцентное совпадение, товарищ командир.

– Благодарю за службу. Координаты?

– Странно, но он движется, скорость около десяти узлов. Если не изменится курс, то окажется в Сан-Мигеле. – Старлей уже успел завести на монитор карту побережья.

– Не потеряй его. – Илья Георгиевич нетерпеливо потер руки, поднялся из-за пульта. – А в надводном мы его нагоним.

Уже через пару минут штурман рассчитал новый курс – кратчайший по времени, чтобы пересечься со спутником, который после продолжительного молчания отозвался и каким-то образом двигался сейчас по направлению к Сан-Мигелю со скоростью десяти узлов.

Новостью об обнаружении американского спутника, естественно, надо было срочно поделиться со старпомом. Несмотря на патологическое пристрастие к исполнению всевозможных инструкций и предписаний, Николай Даргель отличался здравым рассудком и умением принимать взвешенные решения. Когда речь шла о безопасности экипажа, Макаров предпочитал коллегиальные решения, а не единовластные. Если ты участвовал в обсуждении, то и выполнять приказ потом легче, тот прошел через твой разум и сердце.

Старпом по-прежнему находился на палубном настиле, невысокие волны то и дело набегали на металлическое покрытие и с тихими вздохами просачивались в щели, оставляя после себя клочья белесой пены.

– «Обсервер» обнаружили американцы, – коротко сообщил Илья Георгиевич.

– Я понял. Иначе зачем бы было нам курс менять, – ответил старпом.

– Идем по-прежнему – в надводном. Иначе американцы опередят. Они чуть ли не целый флот снарядили для поисков. Похоже, кто-то его выловил или подцепил. Выйдем на точку, разберемся. Ты, случаем, в Латинской Америке раньше не бывал?

– Только однажды – на Кубе, – без особой охоты признался Николай Даргель.

– Я, кстати, тоже. Значит, про Колумбию только слышал?

– Только то, что в новостях передают. Наркокартель, партизаны... и все такое прочее. Хотя вроде у них уже порядок наводить стали. Давно пора.

Туман понемногу рассеивался, что не могло не озаботить командира. В разрывах поблескивали волны. «Адмирал Макаров» уверенно рассекал воды Карибского моря.

– О том, что порядок наводят, ты тоже в новостях слышал? – усмехнулся Илья Георгиевич. – Взрослый человек, а телевизору веришь.

– Иногда приходится.

– Я теперь временами даже жалею, что политинформации на флоте и в армии отменили, – улыбнулся кавторанг. – Вот ты в Колумбию плывешь, а толком про страну ничего не знаешь.

– Почему? Карты, лоции изучил. А на берег высаживаться нам приказа не отдавали.

– Всякое в жизни может случиться. Ты прошлый поход вспомни.

– Это исключение. Подводник на суше – нонсенс.

– Как сказать... – командир мини-субмарины задумался. – Колумбия – страна интересная. Хотя, признаюсь, жить бы мне в ней не хотелось.

– Что-то вроде нашего Северного Кавказа?

– Северный Кавказ тебе бы курортом показался. Начнем с того, что они первое место в мире по добыче изумрудов и выращиванию коки занимают наряду с Венесуэлой. Колумбия – одно из самых коррумпированных государств Латинской Америки.

– Мы тоже в лидерах региона по этому показателю ходим, – напомнил Даргель.

– Но мы-то развитая страна. А Колумбия типичная «банановая республика». Промышленности почти никакой, а правительства меняются по нескольку раз в год, нередки попытки военных переворотов. Так что их премьера и запоминать смысла нет. Только фамилию выучил, а уже другого назначили.

Полосатые дьяволы

Подняться наверх