Читать книгу Граница на замке - Сергей Зверев - Страница 7

– Редкий бардак! – Батяня отшвырнул ногой гнилую доску, лежащую поперек дорожки, последний раз асфальтировавшейся при царе Горохе. Картина полной неприглядности и запустения царила повсюду.

С момента разговора Лаврова и командира дивизии прошло очень немного времени, а подразделение майора уже прибыло на границу, в определенную ему воинскую часть. Она располагалась в предгорьях у самого заброшенного полигона. Наступал вечер, и заходящее солнце стояло над горами огромным багровым яблоком. Для десантников уже освободили казарму. Батяня с офицерами осматривал территорию. Наблюдения отнюдь не были утешительными.

– И как они тут служат? – покачал головой Лавров. – Я понимаю, что раньше здесь личного состава было в десять раз больше и полигон действовал, но это, конечно, из рук вон плохо. Хотелось бы мне взглянуть на последнего командира этой части.

Впрочем, Лавров понимал, что ничего интересного в этом случае для себя он бы не увидел. В армии, как и на гражданке, можно увидеть все: и честных, исполнительных, болеющих душой за свое дело людей, и просто пофигистов – все, как и везде.

– У нас в десантуре такого по определению быть не может, товарищ майор! – поражался Щекочихин. – Это, как говорится, не наш метод.

– Надеюсь, – лаконично изрек Батяня. – Вот с завтрашнего утра нам и предстоит сделать эту территорию соответствующей нашему батальону. Чтобы, так сказать, в реальности убедиться в правоте ваших слов. Так что готовься, старлей, к напряженной и ответственной работе.

Щекочихин почесал затылок, прикидывая объем будущей работы. Да, отдыхать, несмотря на выходной день, явно не удастся. Теперь приходилось засучить рукава и без остатка отдаться работе.

Часть, в которой служил Батяня, была во многом образцовой. Причем это понятие относилось и к качеству боевых и учебных задач, выполнять которые приходилось десантникам, и к тому, как эта самая часть выглядела. Те же принципы майор Лавров привык переносить и на временные места дислокации подразделения, справедливо рассуждая, что порядок человек может наладить повсюду, если он имеется у него самого внутри.

* * *

Назавтра старший лейтенант Щекочихин давал почти те же указания своим подчиненным.

– Значит, так, Семенов, – распоряжался старлей, – задача твоим людям ставится следующая – привести все в божеский вид.

– Это как, товарищ старший лейтенант? – ухмыльнулся шутник Семенов. – Как в раю или как в аду? Тут ведь могут быть два варианта.

– Все шутишь… Энергии, значит, хоть отбавляй, – покачал головой Щекочихин, – вот вы ее и используйте на благо родного подразделения, вы же не хотите жить, как свиньи. Так что – вперед и с песней. Территория должна полностью «соответствовать». Ты пойми, Семенов, по тому, как мы себя ведем, все и делают выводы о нашей части. Как говорил в свое время незабвенный вождь: «Наши цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи!»

От теории все вошло в практическое русло – через полчаса работа закипела. Десантники взялись за дело серьезно. Запущенная казарма чистилась, скреблась и драилась если не до зеркального блеска, то до состояния, максимально к нему приближенного. На складе нашлась краска, с помощью которой стены стали приобретать нормальный вид. Снаружи тоже работы хватало: начиная от дорожек и заканчивая починкой протекавшей крыши. Постепенно вид части начинал меняться.

* * *

– Слушай дальше, – давал Щекочихину указания Батяня, – следующие тебе задачи. Устанавливаем системы безопасности и восстанавливаем телефонную связь с постами на полигоне. А что ты думал? Чем быстрее все сделаем, тем быстрее отдохнем. Да, и еще: надо заняться установкой на территории щитов с эмблемами ВДВ.

– А где же я?..

– Материалы есть, краска – тоже, – пояснил комбат.

– А кто же рисовать будет? – пожал плечами старлей.

– Что же, художников у нас не имеется? Да хотя бы Сомова взять. Послушай, старлей, я что, должен тебе каждую мелочь объяснять?

* * *

Работа – работой, а служба – службой. Эту поговорку Батяня всю свою сознательную жизнь претворял в действие. Вот и сейчас на огневом стрельбище проходила стрельба боевыми.

Отстрелявшиеся солдаты поднялись с матов, лежа на которых они посылали пули в мишени, и их место заняла новая смена.

– Огонь! – раздалась команда.

Как и практически всё, стрельбище у предшественников было доведено, что называется, «до ручки». Оно поросло высокой травой и молодыми деревцами.

– Ничего, начало положено, – одобрительно отозвался Батяня, наблюдая слаженные и четкие действия десантников. – А стрельбище – срочно же почистить. Траву – выкосить, деревья – срубить.

– Да где же я косы возьму?! На складе их нет, – сокрушался капитан, которому было поручено стрельбище.

– Значит, неправильно ты с их старшиной разговаривал, – заметил майор. – Ну, что ж, помогу тебе решить этот вопрос. Косы у тебя будут.

К делу Батяня подошел основательно. Несмотря на то, что долго они здесь оставаться не собирались, Лавров справедливо считал, что независимо от времени пребывания его бойцы должны непрерывно совершенствоваться.

«Главное – это практика! – любил говаривать комбат. За день усилиями подчиненных были оборудованы полоса препятствий и масса прочих необходимых и полезных в поддержании физической формы приспособлений. Не была обойдена вниманием и тема главных для десантника тренировок – прыжков с парашютом.

– А потребуются ли они здесь? – скептически обронил старлей. – По-моему, не стоит и огород городить.

– Прыжки потребуются, – решительно заявил Батяня, – без этого нельзя. Я уже договорился, позднее обсудим это. Десантник должен прыгать всегда и везде.

* * *

Подразделение, ритмично стуча сапогами, шагало по дорожке. Да, нечего сказать, вид у бойцов Батяни был бравый. Десант есть десант, и он всегда выгодно отличался от прочих родов войск. Подтянутые, молодцеватые солдаты подтверждали звание армейской элиты в полном смысле этого слова.

– Запе-вай! – раздалась команда.

Лавров удовлетворенно глядел на бойцов, на уже частично преображенную территорию и вспоминал слова своего первого наставника:

– Где бы ты, парень, ни оказался, должен помнить одно: сделай так, чтобы всем стало понятно: ты российский десантник, и этим все сказано! Сделай так, чтобы все рядом с тобой смотрелось классно.

Жизнь, одним словом, налаживалась. Идя по территории, Лавров с видом хозяина осматривал все вокруг. От его зоркого взгляда не ускользало ничего. Впрочем, так оно и должно быть: командир части и есть хозяин на своей территории, и только от него зависит, будет ли она расхлябанной и разболтанной либо станет образцом в полном смысле этого слова. С «внешними» работами, в принципе, все было ясно. Батяня двинулся в казарму, где уже готовился к «вводу в эксплуатацию» кабинет самого командира.

Майора Лаврова при всем желании никак нельзя было назвать кабинетным работником. Безусловно, каждому – свое. Некоторые профессионалы кабинетного дела на своем поприще способны достигнуть впечатляющего успеха, в этом надо отдать им должное – у каждого своя специфика. Батяня же представлял собой разительный контраст с такими персонажами. Однако кабинет должен был соответствовать. Майору в этом плане много не надо – главное, чтобы было чисто, аккуратно, имелись телефон, стол и шкаф.

– Пойдет, – оценил работу подчиненных комбат, – неплохо поработали, ребята. Что у вас следующее?

– Комната отдыха, товарищ майор, – ответил один из бойцов.

– Ну, что ж, занимайтесь, сынки.

Отдыхать было некогда…

Часть на глазах обживалась, из полумертвой, заброшенной превращаясь в нормальное местопребывание российских солдат. Особое внимание было обращено на ворота: на них уже успели нарисовать эмблему ВДВ, а на КПП разместился наряд. Все должно было быть по правилам, так оно и происходило. И очень кстати: у ворот появился роскошный «мерс» Артура Даратола. Машина сигналила долгими гудками.

– И чего гудеть? – лениво произнес сержант, глядевший в окно. – Какого черта им тут надо? Шляются всякие…

И в самом деле: просто наглость. Не успеешь расположиться на посту, как следует осмотреться, а уже гости непрошеные заявляются. Ну, ни минуты покоя!

– Чья машина? – поинтересовался сидевший далеко от окна дневальный.

– Штатская. Иди, глянь, какая красавица.

Десантник подошел к окну.

– Да, неплохо, очень неплохо. Я бы не отказался домой на такой вернуться! – прозвучал его положительный отзыв.

Солдат мечтательно прищурился, представляя себе недостижимую картину, как он, бравый дембель, восседая за рулем шикарной машины, при полном параде прибывает в родные края. Эффект превзошел бы все мыслимые и немыслимые ожидания…

– Ты смотри, чтобы вообще пришлось вернуться. А то я тут уже несколько историй слышал по поводу этих мест. Невеселые, скажу я тебе, Серега, разговоры! – «утешил» его сержант.

– Меньше слушай всякие россказни! Если бы я прислушивался к тому, что вокруг рассказывают, то давно в психушку отправился бы. А ты вечно уши развесишь, а потом начинаешь чушь нести.

– Какая уж тут чушь? Ты же сам с Байкала? – пряча усмешку, спросил товарищ.

– Ну и что?

– Так тебе и машины не надо. Лодку надувную купишь и поплывешь. А то еще лучше – велосипед. Ха-ха-ха! – закатился веселым смехом сослуживец. – А дальше все девчонки твои, можешь не сомневаться.

Беззлобно подшучивавшие друг над другом, эти два солдата были полной противоположностью один другому. Один – высокий, чернявый, с тонкими чертами смуглого лица, родом из казачьей станицы на Дону. Второй – здоровенный, плечистый сибиряк. При небольшом росте и могучей фигуре он казался почти квадратным и внушительным. Однако какое-то наивное, почти детское выражение лица выдавало в нем весельчака и любителя пошутить.

Тем временем приехавший на машине тщетно надеялся проникнуть на территорию части, пронзительными сигналами будоража воздух.

– Я смотрю, он все надеется проехать, – иронизировал солдат, – у нас что, проходной двор?

– А он думает, что мы если не пропустим, то сами побежим к нему на задних лапках расспрашивать, что и к чему.

– Зря надеется. Делать нам больше нечего. Никаких указаний на этот счет нам не поступало.

Как оказалось, приехавший был настроен весьма решительно и не собирался долго ожидать. С улицы послышались грузные шаги, и, скрипнув дверью, на пороге появился владелец джипа. Артур Даратол выглядел раздраженным.

– Почему не пускаете?

– Режимный объект, – лаконично ответил сержант. – Может быть, вначале стоит представиться? Вы кто такой?

– Сейчас же открывайте ворота!

– Ну да, разбежались, – хмыкнул дежурный, – может, машину помыть? И вообще, покиньте территорию немедленно. Иначе будем вынуждены применить силу.

Этот назойливый толстяк, едва появившись, начинал раздражать.

– Ну, ладно, – согласился пораженный Даратол, – не будем ссориться.

Он явно не ожидал такого холодного приема. Привыкнув к тому, что повсюду и всегда он входил без стука, коммерсант наскочил на мель, и где – в какой-то захолустной части.

– А где ваш командир?

– Майор Лавров на территории, – сообщил рядовой.

– Тогда вызовите мне его. У меня к нему срочное дело.

– Подождите, – один из дневальных отправился за Батяней.

Хлопнули двери. Даратол глубоко вздохнул, глядя в стекло на силуэт удалявшегося солдата. Дело оказывалось более хлопотным и долгим, чем он рассчитывал. Ожидая командира, владелец пансионата пытался разговорить десантников, угощая их дорогими сигаретами, но разговора не получалось. Приезжий наталкивался на односложные ответы и, поняв, что здесь он ничего не добьется, прекратил бесплодные попытки, тем более что у него зазвонил телефон.

– Здравствуй, дорогой, – взяв трубку, вступил в разговор коммерсант, – да, я сейчас занят. Работа, дела… О каком отпуске может идти речь? Такая жизнь, что приходится крутиться, иначе твое место займет кто-то другой. Выгодное предложение, говоришь? Ну, ну… Я думаю, что мы можем встретиться дня через два-три. Да, звони, до встречи.

Выключив телефон, Даратол нетерпеливо пошевелился. Солдаты говорили о чем-то своем, уже не обращая особого внимания на гостя. Оставалось только ждать.

– Ну, где же ваш командир? – через десять минут недовольно протянул он.

– Подождите, майор скоро будет, – невозмутимо отвечал дневальный.

Наконец двери открылись, и на пороге показался Батяня.

– В чем тут дело? – окинул он взглядом помещение.

– Да вот, товарищ майор, вас ожидают, – указал постовой на сидевшего у окна артвинца.

Тот оживился и привстал с места.