Читать книгу Скандинавская бойня - Сергей Зверев - Страница 2

Командир батальона спецназа ВДВ майор Лавров, заслуживший у бойцов почетную кличку Батяня, прохаживался вдоль огромных туш «Ил-76», издалека наблюдая за полосой препятствий, где проходили тренировку молодые бойцы. В солнцезащитных очках комбата, надежно прикрывавших глаза, искрились самолеты, мелькали бойцы, плыли белые и легкие как пух облака.

Однако, невзирая на солнечную погоду и легкий бодрящий ветерок, майор чувствовал себя немного «помятым» и не выспавшимся – голова гудела, а мышцы казались одеревеневшими. Причиной достаточно поганого состояния была вчерашняя встреча с боевыми товарищами, затянувшаяся до поздней ночи.

Поэтому пластмассовая бутылка минералки, которую Андрей Лавров так бережно нес с собой, была уже наполовину пуста. Но, несмотря на приличное количество выпитой жидкости, легче не становилось. Честно говоря, майор на это и не надеялся. Так или иначе, он отлично знал, что похмелье можно лечить двумя проверенными способами: выпить бутылку пива или поспать. Но так как ни первого, ни второго по долгу службы он сделать не мог, приходилось обманывать себя обыкновенной, успевшей согреться минеральной водой.

– Товарищ майор, – прозвучал несколько резкий голос капитана Збруева, – мне передали, что вы хотели со мной поговорить.

Сделав глоток минералки, Батяня смерил молодого офицера неодобрительным взглядом. Капитан Збруев, недавний выпускник военной академии, почти не имеющий за плечами практического опыта, не вызывал у Лаврова даже маломальских симпатий. Подобное отношение майора к молодому офицеру носило не личный характер, а полностью основывалось на профессиональной некомпетентности последнего.

Батяня ценил бойцов, которые собственными силами и мозгами добились заветной цели. Но молодой капитан Збруев не попадал в эту категорию. Будучи сыном влиятельного генерала из «арбатского военного округа», он пробился в элиту ВДВ благодаря своему папаше. Однако и на это Лавров смог бы закрыть глаза, если бы молодой капитан не муштровал своих бойцов, заставляя их выполнять нелепые и подчас дурацкие приказы.

– До меня информация дошла, что ты заставляешь молодых кровать «по нитке» застилать, – сняв солнцезащитные очки, майор прищурился, – в бою это им не понадобится. Настоящий десантник должен уметь стрелять, прыгать с парашютом и быть готовым к любым неожиданностям. Все остальное – «танцы».

– Я действую, не выходя за рамки и на основании Устава, а также приказов министра обороны, – живо выпалил Збруев и тут же скосил глаза на пустую пластмассовую бутылку в руках майора, – а бытовая распущенность российским офицерам чести не делает.

Ответ капитана задел самолюбие майора. Но Батяня был сдержанным человеком и прежде, чем что-либо сделать, всегда взвешивал все «за» и «против». На этот раз здравый смысл подсказывал, что от встречного оскорбления или удара по морде лучше воздержаться. Лишняя головная боль Андрею Лаврову была ни к чему.

– По Уставу… говоришь… – майор почесал затылок, – тогда давай посмотрим, какой из тебя стрелок. Огневая подготовка по расписанию у нас после обеда. Успеем отстреляться и мы.

Капитан хотел было что-то ответить, но Батяня уже шагал к стрельбищу. Не последовать за ним Збруев не мог. Проклиная себя за свой длинный язык, он поспешал за комбатом.

Отгороженный забором из «колючки» и валами участок поля, на котором виднелось множество мишеней-силуэтов, подготовленных для занятий, был пока пуст. Поудобнее уложив мешок с песком, капитан разгладил носком ботинка сухую траву и занял позицию для стрельбы.

– Выбирай себе мишень, – распорядился комбат.

– Поясная. – Капитан стволом автомата указал на выбранную им цель.

– Стрелять будешь по моей команде. Короткими очередями.

Лавров стоял рядом со Збруевым и с ухмылкой на губах наблюдал за последними приготовлениями капитана.

– Огонь! – скомандовал комбат, когда ствол автомата застыл.

Збруев нажал на спусковой крючок. Прогремела короткая, на три патрона, очередь. Майор достал бинокль и приложил окуляры к глазам. Лишь одна из выпущенных капитаном пуль задела мишень.

– Продолжай, – холодно проговорил майор Лавров.

Израсходовав весь рожок, Збруев тихонько выматерился, понимая, что провалил стрельбу. Центр мишени так и остался нетронутым.

Ничего не говоря, Батяня протянул капитану бинокль, взял автомат и, оставшись стоять, прижался щекой к холодному прикладу. Раздалась короткая очередь.

– Смотри! – произнес комбат и открыл минералку.

Увеличенная линзами бинокля мишень была прошита в центре пулевыми отверстиями. Сквозь тонкие дырочки лился солнечный свет. Капитан сглотнул слюну и опустил бинокль.

– Да, грешен, вчера выпивал – друга поминали, двадцать лет, как в Афгане погиб. А ты, Збруев, вчера с особистом в преферанс играл. Десантник должен метко стрелять в любом состоянии. Теперь понял, чего ты стоишь? А с особистами лучше во внеслужебное время не встречаться.

Капитану ничего не оставалось, как отвести взгляд в сторону. Пришлось признать перед самим собой, что майор совершенно прав.

Заслышав гудение двигателя, Батяня обернулся. Вдалеке по дороге пылил штабной «уазик». Майор криво улыбнулся и полез в карман за сигаретой.

«Снова я понадобился».

Выбравшийся из машины посыльный комполка лишь подтвердил его догадку:

– Товарищ майор, вас срочно вызывают в штаб.

* * *

Вентилятор под потолком кабинета нервно вращался. Его громадные лопасти перемалывали в душном, прокуренном воздухе густое облако сигаретного дыма. Направляемые ими потоки ветра трепали стопку бумаг. Черный компьютерный процессор, возвышающийся на столе, нудно жужжал и вибрировал, словно внутри него было спрятана куча зуммерящих пейджеров.

Заваленная окурками пепельница напоминал вулкан после извержения. Горы пепла и торчащие из них желтые фильтры требовали немедленной уборки, но хозяин кабинета не обращал внимания на беспорядок. Сжимая в зубах сигарету, он смотрел на мерцающий экран монитора и виртуозно щелкал пальцами по клавиатуре. Говард Хьюз слыл в управлении оригиналом, из всей новомодной техники он дал прописку в своем кабинете только компьютеру, все же остальное предпочитал старое – проверенное временем, пришедшее из той эпохи, когда, по его словам, «еще делали вечные вещи».

В кружке с чуть надтреснувшей ручкой, украшенной эмблемой ЦРУ, остывал кофе без сахара. Трепыхающийся в углу кабинета американский флаг переливался красно-белыми полосками и звездами пятидесяти штатов. Над входной дверью, обрамленный в строгую рамочку, висел умиротворяющий душу сельский пейзаж.

Говард Хьюз сделал глоток противно теплого кофе и, поморщившись, нажал пальцем пухлую зеленую кнопку внутренней связи. Из динамика послышался голос секретаря.

– Пригласите ко мне… – Отдав необходимые распоряжения, Говард закурил сигарету.

Но не успел он сделать и пятой затяжки, как динамик внутренней связи ожил.

– Сэр…

«Пунктуальна, чертовка», – улыбнулся Хьюз и тут же произнес:

– Пусть войдет!

Дверь чуть слышно хлопнула, и порог кабинета переступила длинноногая мулатка. Облегающий ее упругое тело строгий костюм подчеркивал изящную фигуру. Чуть заметно покачивая бедрами и слепя хозяина кабинета белоснежной улыбкой, женщина подошла к столу.

– Вы не против? – Коснувшись руки Хьюза, в которой тот держал сигарету, она настойчиво надавила на косточку его указательного пальца.

Говард стиснул зубы, но не сумел противостоять боли. Он дернул рукой – сигарета упала в пепельницу.

– Погасите, пожалуйста, сэр. Я не курю, – опустившись в кресло, вежливо произнесла мулатка.

– Извините, агент Бриджес, я все время забываю, что вы бросили, – прижав сигарету к стенке пепельницы, произнес Говард. – Вы незаменимы, что было доказано…

– Давайте сразу перейдем к делу! Без условностей, – сказала, как отрезала, агент Уитни Бриджес.

Положив руки на подлокотники рабочего кресла и с грустью в глазах посмотрев на пачку сигарет, хозяин кабинета произнес заранее заготовленную фразу:

– У русских есть хорошая поговорка: «не рой яму другому, сам в нее попадешь».

– Сэр, если вы решили удивить меня знанием русских поговорок, то я тронута… Кстати, это всего лишь слегка измененная цитата из Евангелия. Все-таки давайте сразу перейдем к делу. Я хочу поскорее закончить с новым заданием и вернуться к прерванному отпуску.

Хьюз состроил постную мину и положил перед мулаткой личное дело Гусовского.

– Он пытался обмануть и русских, и шведскую береговую охрану, сымитировав кораблекрушение. Но теперь вице-адмирал…

– Разве господин Гусовский что-то может делать теперь? Он же мертв.

Говард хмыкнул себе под нос:

– В «Сесне», которая взорвалась над морем, Гусовского не было.

Уитни придержала юбку, закинула ногу за ногу и задала вполне ожидаемый вопрос:

– Кому поставим памятник?

– Там были парни из нашего ведомства, – спокойно ответил хозяин кабинета, – их семьи получат пособие. Так что погибли они не зря.

– Поспешу успокоить мою старенькую маму, что ей не грозит бедность в старости. О ней будет кому побеспокоиться, кроме меня.

Хьюз несколько раз кашлянул и посмотрел на улыбающуюся Бриджес.

– А что, русские им сразу же плотно заинтересовались? – быстро сменила тон разговора мулатка.

– Шведы – ребята слишком честные и поэтому тут же информировали русское посольство, что на яхте Гусовского не было, а на побережье Готланда обнаружены остатки спасательного плота. Русский МИД потребовал немедленной выдачи беглеца. Поэтому и пришлось устроить инсценировку с самолетом. И теперь мы со спокойной совестью информировали русскую сторону о гибели Гусовского.

– Интерес русских был предсказуем. Хранители секретов просто так не гибнут.

– Но не только они интересуются вице-адмиралом. Сумасшедшие пакистанские исламисты, хоть они и наши союзники, давно имеют на него зуб, в свое время даже требовали «голову» Гусовского у Москвы. Заочно он приговорен ими к смертной казни.

– Где он сейчас? На нашей базе в Норвегии? – Улыбка уже окончательно сошла с лица Бриджес.

– С ним плотно работают. Адмирал по-прежнему знает много ядерных секретов. А ведь его официально уже как бы и не существует. Главное теперь избежать утечки правдивой информации. Ваша задача следующая…

* * *

Как только мулатка покинула здание, она тут же присмотрелась к немногочисленным посетителям. Ей сразу же не понравился невысокий, малоприметный мужчина в сером костюме, он делал вид, что пытается отыскать в записной книжке мобильника нужный номер. В одно мгновение она определила, что на самом деле его заинтересовала она сама – Бриджес. Вполне могло оказаться, что причина интереса – ее стройная фигура, но мужчине с его комплекцией наверняка не на что было рассчитывать. Значит… Уитни, стараясь не сильно спешить, направилась к стоянке. Номер в мобильнике неприметного мужчины отыскался тут же. Чутким ухом Бриджес уловила короткий сигнал телефона в машине, припаркованной рядом с ее автомобилем. Человек, сидевший за рулем, ответил незамедлительно, при этом делал вид, что Уитни его абсолютно не интересует.

«Пасут. Что, впрочем, неудивительно», – решила агент, открывая дверцу.

Последние сомнения отпали, когда та же машина замаячила в потоке автомобилей на людной улице. Полностью раствориться в потоке, даже с навыками маскировки, приобретенными в школе ЦРУ, Уитни было не по силам.

Проехав вдоль пестрящих манекенами витрин магазинов, мулатка приняла вправо и, высмотрев свободное место, припарковалась. Этот магазин женского белья она знала, как свои пять пальцев. И не потому, что часто делала в нем покупки, просто его планировка была идеальной – торговый зал представлял собой пассаж. Второй выход находился на соседней улице. Запрокинув голову, она посмотрела на ультрасовременную башню с часами. Длинный шпиль на ее крыше напоминал иглу, надетую на шприц, а два облака над ней – огромные белые ягодицы, в которые вот-вот будет произведена инъекция.

«Черт, Говард… Из-за него на десять минут опаздываю. А теперь „хвост“, – выругалась про себя мулатка и слегка повернула голову.

Преследователь уже парковал свой автомобиль у соседнего магазина.

«Мужчина, даже если он профессионал наружного наблюдения, неуютно чувствует себя в магазине женского белья и вряд ли досконально знаком с его планировкой», – усмехнулась мулатка, скрываясь за зеркальной дверью.

Преследователь пробежал семьдесят метров, отделявших его от стеклянной двери. В торговый зал он зашел степенно, с напускным безразличием на лице. Уитни уже успела укрыться в кабинке, она торопливо писала в блокноте и одновременно краем глаза наблюдала за мужчиной через узкий проем. Преследователь под неодобрительными взглядами покупательниц прошелся по залу и задержался у остекленного прилавка, где были выложены презервативы для анального секса. В самом деле, где еще продавать такие штучки для гомиков, как не в магазине женского белья? В пуританской Америке их в магазине для мужчин на осмотр не выложишь, вмиг распугаешь покупателей с нормальной ориентацией.

План Уитни сработал. Преследователь наконец метнулся за одной из темнокожих покупательниц, покидающей здание, спутав ее с Бриджес. Для того, чтобы понять свою ошибку, ему не потребовалось много времени, но и этого было достаточно, чтобы Уитни покинула зал через другой выход.

«Во-первых, путь срежу. Во-вторых, он наверняка решит, что я не рискнула сюда свернуть», – приняла решение агент и оказалась в узком пространстве между двух небоскребов-гигантов. В нос тут же ударил запах гниющих овощей, выпиравших из-под оцинкованной крышки переполненного контейнера. Уитни зацокала каблуками по влажному асфальту. Разлетавшееся от этого стука эхо пугало ворон и голубей, разместившихся на ступеньках пожарных лестниц безлюдной улицы. Они срывались с мест и описывали в воздухе неровные круги.

Мулатка точно не знала, куда именно выведет ее этот путь. Но логика подсказывала, что так она выиграет по крайне мере минут десять, и может быть, еще успеет прийти на встречу вовремя. А если повезет, то и вовсе окажется на условленном месте первой.

Улочка расширилась и стала похожа на обыкновенную городскую улицу, только без магазинов и прохаживающихся горожан. Здесь чернели мусорные баки, у стен, разрисованных граффити, высились склады картонных коробок. Бриджес ускорила шаг, чтобы поскорее оказаться в оживленном месте. К тому же впереди уже виднелся проем, в котором мелькали силуэты людей.

Ходить даже днем было рискованно. Мулатка это почувствовала сразу же, как только увидела бомжа, вылезающего из картонной коробки от холодильника. На нем было напялено столько одежды, что по ней трудно было бы определить – зима сейчас или лето. Встретившись с ним взглядом, Уитни ускорила шаг. Теперь она почти бежала.

Когда до заветного просвета в конце улочки оставалось метров двадцать, двадцать пять, из-за мусорного бака показался крепко сложенный чернокожий бугай с бейсбольной битой. Поигрывая ею, он улыбался беззубым ртом. Его глаза, прикрытые козырьком кепки, оставались в тени. Бриджес вздохнула, теперь встреча однозначно откладывалась. И, видимо, опоздание будет продолжительным. За спиной у нее раздался грубый мужской голос:

– Эй, кукла Барби. Гони сумочку и не оборачивайся.

Мулатка остановилась, перебирая в голове варианты, как выбраться из ловушки с минимальной потерей времени. Идеальным было бы достать револьвер и пригрозить отмороженным подросткам пушкой. Но оружие осталось в машине. Неделя отпуска чуть ослабила ее профессиональное чутье.

«Позвать на помощь… Нет, ничего не выйдет. На улице меня никто не услышит. Бежать…»

– Сумочку, я сказал, – настойчиво повторил тот же грубый голос.

Уитни в упор посмотрела на чернокожего подростка, стоявшего перед ней. Ей показалось, что помимо выбитых зубов у него был вырезан и язык, так как за него говорил его товарищ, находившийся у нее за спиной. И еще неизвестно, что у того в руках. Вместе с тем она понимала, что если ничего не предпримет в ближайшую минуту, то в лучшем случае будет ограблена, а в худшем… Думать об этом не хотелось, и мулатка перешла к решительным действиям.

– Полиция! Всем оставаться на своих местах, – продемонстрировав чернокожим парням полицейский значок, предназначавшийся для оперативного прикрытия, громко произнесла Бриджес.

Парень с бейсбольной битой замычал, как корова при виде доильного аппарата. Уитни поняла, что не ошиблась – чернокожий пацан был немой. Ее пальцы расстегнули пару нижних пуговиц пиджака и нащупали твердый, холодный предмет во внутреннем кармашке.

– Удивила, – засмеялся невидимый за спиной, – такие в любом игрушечном магазине…

Бугай замычал еще сильнее и замахал руками, пытаясь предупредить своего товарища о надвигающейся опасности, но было уже поздно. Резко развернувшись и встретившись взглядом с парнем, стоявшим позади, Бриджес незамедлительно пустила в ход свое оружие. Струя слезоточивого газа с частицами перца, гейзером выстрелила в лицо не по годам развитого подростка.

– М-мм-у, – услышала Уитни у себя за спиной.

Отскочив к мусорному контейнеру и прижавшись плечом к холодному металлу, мулатка «сфотографировала» краем глаза биту, пролетающую в считанных сантиметрах от ее головы. Бита опускалась медленно и как бы рывками. На самом деле, все происходило куда быстрей и динамичней. Но сознание Бриджес перешло в особое состояние, выработанное продолжительными тренировками. Происходящее вокруг виделось ей в замедленном темпе. Благодаря этому эффекту восприятия действительности, она могла действовать с опережением. Поэтому когда парень замахивался битой для очередного удара, кулак мулатки уже пошел ровнять ему рельеф лица.

Бриджес чувствовала себя более чем уверенно. У чернокожего подростка просто не было шансов на победу. Получая сокрушительные удары по лицу, он пятился к стенке, безуспешно пытаясь поднять свою биту. Но с каждой секундой его неудачные замахи становились все слабее и слабее. Вскоре его руки и вовсе опустились, неопределенно повиснув в воздухе. Подросток покачнулся и завалился на асфальт, словно боксер, получивший нокаут. Уитни резко развернулась, вспомнив о втором парне, которому несколько секунд назад она прыснуло в лицо слезоточивым газом. Но его и след простыл.

– Ни царапины! Даже прическа не тронута, – достав из косметички зеркальце, улыбнулась своему совершенному отражению мулатка.

Закусочная на углу не выделялась среди подобных ей заведений. Стекла во всю стену, завешенные плотными шторами, стандартные столики, мягкие диваны с высокими спинками. Днем здесь протекала спокойная, размеренная жизнь. Бриджес прошла внутрь и, прежде чем ее глаза привыкли к полумраку большого обеденного зала, услышала знакомый мужской голос. Бритый наголо мужчина сидел в самом углу, за самым дальним от входа столиком. Он потягивал из большой кружки пенистое пиво. Его правая рука держала у уха крохотный мобильный телефон.

– Хорошо. До связи. – Мужчина закончил разговор и вопросительно посмотрел на севшую перед ним Бриджес.

– Извините, по дороге сюда возникли некоторые…

– Вы сделали то, о чем я вас просил?

Открыв сумочку, Уитни протянула лысому конверт. Волосатая рука аккуратно надорвала край бумаги. Подцепив пальцем краешек письма, мужчина вынул лист бумаги, наполовину исписанный от руки. Пробежавшись глазами по тексту, он задумчиво почесал подбородок и сделал глоток из кружки. Его большой палец скользнул по кремневому колесику и вдавил пластмассовый язычок в корпус зажигалки.

– В следующий раз нам будет лучше общаться через Интернет, – предупредила Уитни, – за мной плотно следят.

– Следят и за Интернетом.

– Я умею уклоняться от слежки.

– Извините, ваше сообщение заставляет меня поторопиться. Не выходите раньше, чем через десять минут после меня.

Огонь в пепельнице догорал.

– Я сама все сделаю, – пообещала Бриджес.

После ухода лысого мужчины Бриджес еще некоторое время сидела за столиком, разглядывая в пепельнице сморщившийся от огня лист бумаги. На черном выгоревшем, но пока не раставшемся пепле еще можно было рассмотреть две первые кириллические буквы письма – «Гу…» Агент ЦРУ старательно размешала пепел чайной ложечкой.

* * *

– По вашему приказанию прибыл, товарищ полковник, – четко произнес Андрей Лавров, переступив порог.

– Вызывал. Проходи, располагайся! – ответил властным голосом хозяин кабинета.

Беззвучно прикрыв за собой дверь, десантник присел на один из стульев у стенки. Стол для совещаний комполка использовал лишь по прямому назначению, одиночным посетителям место за ним никогда не предлагалось.

– Пришлось мне тебя от будничных дел оторвать.

– Я весь внимание, товарищ полковник.

– Говорить не со мной будешь. Тобой товарищи интересуются.

Обтекаемое «товарищи» не обещало ничего хорошего. Дверь открылась, и в кабинет вошел пожилой мужчина в черном костюме. Окинув майора холодным взглядом, незнакомец представился:

– Подполковник Ванеев. Служба внешней разведки.

Крепко пожав вялую и оказавшуюся влажной руку подполковника, Андрей про себя выругался. Начавшийся похмельем день получил логичное продолжение. Что теперь о нем мог подумать сотрудник СВР?

– Наслышан о вас, майор, – с задумчивостью восточного мудреца Ванеев почесал аккуратную бородку, – будет правильно, если я сразу перейду к изложению сути.

Батяня промолчал, давая понять чекисту, что полностью с ним согласен. Зачем произносить служебные комплименты? Если он, Лавров, понадобился, значит, его личное дело уже старательно изучено.

– Тогда извольте… – Мужчина в черном костюме несколько раз кашлянул и, откинувшись на спинку кресла, начал говорить.

Говорил Ванеев медленно, с паузами, словно все еще не мог для себя решить: подходит майор Лавров для выполнения задания или лучше будет привлечь другого человека. Отчего фразы у него получались незаконченными и как будто обрубленными, как текст на обгоревшей по краям рукописи. Однако через десять минут, показавшихся комполка Павлову и комбату Лаврову целой вечностью, подполковник неожиданно оживился и заговорил со скоростью диктора радионовостей.

– …американцы на наш запрос официально сообщили нам о крушении самолета, о гибели всего экипажа вместе с пассажирами и, как следствие, о невозможности выдачи вице-адмирала. У них было к нему немало вопросов, касающихся украденных двадцати миллионов. Мы решили проверить их информацию по своим каналам. Так вот, по нашим оперативным источникам, Гусовского на борту разбившегося самолета не было. Более того, нам удалось установить, что этот мерзавец находится в зоне отдыха неподалеку от Нарвика, в особняке, принадлежащем американскому посольству в Норвегии. Это территория военной базы. Я не имею права тебе, майор, приказывать, а просто предлагаю…

Ванеев запнулся, будто его язык прилип к верхнему небу, казалось, что он сейчас перечитывает невидимую страницу из личного дела Батяни.

– Тут написано, что ты хорошо владеешь английским. – И он скосил глаза на толстую папку на столе Павлова.

– Есть немного, но акцент у меня неистребим. А еще сносно владею немецким, и таджикским, – скромно заметил Андрей. – В любом случае, допросить «языка» сумею, кем бы он ни оказался. Что от меня требуется?

– Тебя и еще одного человека… на твой выбор, перебросят в Финляндию… оттуда, на частном самолете – в Норвегию.

Лавров провел пальцами по коротко стриженному виску и на секунду задумался, решая, что ответить подполковнику из СВР. И тут неожиданно для себя отметил, что тяжесть в голове начисто исчезла. Теперь он мог «трезво» смотреть на вещи в прямом смысле этого слова.

– Наша легенда?

– Вы новозеландские рыбаки-любители, туристы… – Где-то внутри подполковника словно переключился тумблер, и он снова стал выплевывать слово за словом. – Это сможет объяснить ваш акцент. Новозеландцы в Норвегии – редкие гости. Соответствующие документы мы предоставим. Задача минимум – найти и уничтожить мерзавца прежде, чем он расколется, максимум – доставить его живым в Россию для передачи под суд. Учитывая ситуацию, в средствах мы вас не ограничиваем.

– Если все так просто, товарищ подполковник, то почему этим не займутся ваши люди? – Вопрос Лаврова прозвучал немного провокационно, но в то же время обосновано.

Наконец, Ванеев удостоил присутствующих в кабинете десантников скупой улыбки, похожей на оскал волка. Большего от сотрудника СВР Андрей, честно говоря, и не ожидал.

– Недавно в Норвегии был разоблачен и выслан наш агент, работавший под крышей культурного представительства. Повторный скандал в ближайшие полгода нам не нужен. Однако в операции с вами все-таки будет задействован и наш человек, он будет вас дистанционно координировать. Кстати, вам нужен напарник, великолепно владеющий английским. Это обязательное требование. Иначе группа «засыплется».

Лавров понимающе кивнул – объяснение Ванеева было вполне логичным.

«Но как будет задействован их человек? Ведь он только что говорил…»

– У вас есть таковой на примете? – сбил десантника с мысли полковник СВР.

Батяня уже забыл, о чем подумал мгновение назад. Теперь в его голове прокручивались кандидатуры десантников, от которых требовалось отличное владение английским языком. Но сколько майор ни пытался припомнить таковых, у него ничего не получалось. Как оказалось, сделать подобный выбор было не просто – каждый его десантник слыл отличным бойцом, но не полиглотом. Объясниться мог каждый, но акцент выдал бы любого.

– Вот у тебя, майор, молодой перспективный офицер служит. С красным дипломом Академию закончил, на хорошем счету, английским владеет в совершенстве. Бери, не пожалеешь, – внезапно предложил комполка.

– Это кто же, товарищ полковник? – искренне удивился Лавров, прежде чем догадался, о ком идет речь.

– Капитан Збруев. Ты о нем не думал?

Прозвучавшая из уст комполка Павлова фамилия поставила Лаврова в тупик. Он был готов взять с собой в Норвегию кого угодно, но только не молодого капитана, толком не научившегося стрелять.

«Может, из него получится хороший переводчик, но никак не десантник», – вскользь подумал Батяня и тут же ответил:

– Он совсем «зеленый», да и опыта у него ни…

– Вот под твоим руководством и наберется, – требовательно оборвал командир полка, видимо, уже все решивший за майора Лаврова.

– Если это приказ, я не возражаю, – понимая, что спорить с командиром бесполезно, хмуро ответил Лавров.

Подполковник Ванеев несколько раз кашлянул, напомнив о своем присутствии и как бы давая понять майору, что и СВР причастна к выбору второй кандидатуры. Павлов и Лавров смолкли. Скрестив руки на животе и прищурившись, подполковник внимательно смотрел на Лаврова. Взгляд сотрудника СВР был, мягко говоря, тяжелым.

– Не торопись отвечать, майор. В случае провала мы отказываемся от вас, и из норвежской тюрьмы вас никто вытаскивать не станет. Зато в случае успеха можешь рассчитывать на самую высокую награду. Хочешь – квартиру в Москве, хорошее место в Министерстве обороны. Сразу получаешь подполковника, а потом и очередное звание. Что угодно…

Обещания Ванеева звучали заманчиво и даже были вполне реальны, но майор был не понаслышке знаком со стилем работы российских спецслужб.

«Он выполнит обещание, но после этого я стану его должником на всю оставшуюся жизнь».

– Я офицер, у меня присяга, – несколько пафосно ответил Батяня, – я не за деньги и квартиры служу. А ваш вице-адмирал присягу нарушил. Вернемся, тогда и обсудим.

– Он не наш, он сам по себе. Так ты согласен, майор? – Подполковник вопросительно поднял брови.

– Да.

Как только подполковник из Службы внешней разведки покинул кабинет, Павлов принял в рабочем кресле расслабленную позу. Между указательным и средним пальцем затемнела толстая кубинская сигара, блеснула нержавейкой бензиновая зажигалка. Лавров смотрел на комполка, не понимая, что происходит, обычно Павлов курил российские сигареты средней паршивости. Сигара в его пальцах смотрелась нелепо. Уголки губ комполка медленно поползли вверх, но тут же застыли, словно зацепились за два невидимых крючка.

– Скользкий тип! – произнес хозяин кабинета и пододвинул на край стола деревянную коробку. – Угощайся. Кубинские коллеги подарили. Надо же эту коробку прикончить. Один не осилю. Знаю, что ты к ним на Кубе пристрастился.

Скусив кончик сигары, Андрей неглубоко затянулся, задумчиво посмотрел в окно, за которым начинал моросить дождь. За годы службы Лавров успел изучить комполка Павлова настолько, что знал наперед, о чем тот станет говорить.

– Я думаю, ты понимаешь, на что идешь. – Полковник пустил над столом кольцо терпкого табачного дыма. – Совершенно очевидно, что СВР абсолютно не хочет подставлять своих людей, ведь в случае повторного провала в ведомстве полетят погоны и головы.

Батяня не останавливал Павлова, хотя понимал, что дальнейший разговор – это только подведение итога. После того, как прозвучало согласие – короткое «да» – хода назад не было. Но из уважения к командиру он всегда дослушивал подобные монологи до конца.

– Отправляя тебя и капитана Збруева, они ничем не рискуют. В случае успеха, шансы на который невелики, всегда можно будет сказать – мы грамотно подобрали исполнителей! А в случае провала откреститься от вас: мол, это люди Министерства обороны. – Хозяин кабинета остановился и выжидающе посмотрел на Батяню.

Последнее слово оставалось за майором Лавровым. Хоть он уже и не мог отказаться от участия в предложенной СВР операции. Отбросив лишние сомнения и раздавив окурок в пепельнице, он решительно спросил:

– Капитана они мне подсеяли?

– Какая разница – кто? Удачи тебе, майор! – проговорил комполка Павлов. – Он хороший десантник, просто вы с ним сразу не поладили. Как бы получше сказать? Вы с ним разные биологические виды…

* * *

Новомодное здание, отделанное розовым туфом, гордо возвышалось над кварталом, почти как Эйфелева башня над центром Парижа. Конечно, его размеры были не столь грандиозны, как у французской великанши, но по здешним меркам и двадцать этажей – это солидно. Однако, помимо высоты, здание обладало еще одной немаловажной особенностью – на крыше размещалась вертолетная площадка. Для столицы Пакистана – Исламабада, это явление не рядовое. За внешней красотой и изящностью здания, отгороженного от улицы высоким сплошным забором, скрывалась организация, державшая в страхе всю страну – государственная служба безопасности.

Об этом напоминали десятки камер наружного наблюдения и четверо автоматчиков в форме цвета хаки, прохаживающиеся у ворот. Их габаритные, рельефные фигуры переливались бицепсами и трицепсами, как у спортсменов на соревнованиях по бодибилдингу.

Прохожие однородной серой массой тянулись по противоположной стороне улицы, хотя тротуар у здания был свободен. Никто из толпы не осмеливался задерживать взгляд на «страшном» здании. Каждый знал, как к подобному проявлению интереса могут отнестись автоматчики. Бывали случаи, когда особо любопытных горожан просто затаскивали во внутренний двор. А в прошлом году чуть не поплатился свободой иностранный журналист, рискнувший заснять на видеокамеру появление у стен здания премьерского кортежа. Поэтому прохожие делали каменные лица и, ускоряя шаг, пытались как можно быстрее преодолеть опасный участок.

В отличие от душной улицы, где термометр фиксировал запредельную плюсовую температуру, в кабинете заместителя главы пакистанской службы безопасности было прохладно – дорогущий канадский кондиционер работал на полную катушку. От исходившего от него холода даже кукожились лепестки на цветах. Вместе с кондиционером гудели вентиляторы компьютеров, выстроившихся на длинном, вытянутом сосиской столе. По жидкокристаллическим экранам плоских мониторов бежали, словно на перегонки, строчки текста.

Позади собравшихся за столом совещаний в конференц-зале пакистанцев возвышался стеклянный шкаф. Большое подарочное издание Корана на одной из его полок блестело и сверкало так, будто только вчера вышло из-под типографского пресса. Со стены, обрамленный в красивую резную рамочку, сердечно улыбался харизматический пакистанский президент Первез Мушарраф. Его строгий, будто осуждающий взгляд, был сфокусирован на затылке высокого седобородого мужчины в коричневом костюме – Харуна Рашида Асвада.

Он стоял во главе стола, опершись руками о спинку кожаного офисного кресла. Его обесцветившиеся от долгой речи губы давно пересохли и напоминали потрескавшуюся землю пустыни. За его эмоциональным выступлением следило шестеро пар глаз подчиненных – напряженные лица, задумчивые взгляды. Казалось, они полностью отрешились от всех мирских проблем и были готовы пойти по приказу заместителя начальника службы безопасности хоть на край света.

Харун Рашид Асвад остановился и, облизывая пересохшие губы, скосил глаза на стоящий перед ним стакан с водой. Не прошло и трех секунд, как он уже бережно вытирал носовым платком капли воды, заискрившиеся в седой бороде. Довольно причмокнув, он, наконец, опустился в кресло и окинул подчиненных холодным змеиным взглядом.

– …проще говоря, эта русская свинья обманула и своих хозяев. Наши лучшие умы в посольствах Стокгольма и Осло внимательно отслеживают ситуацию. Сперва мы даже поверили в крушение самолета. Однако, сопоставив некоторые факты, наши аналитики…

Замначальника службы безопасности опустил руки на клавиатуру. Его взгляд пробежался по экрану монитора.

– Дипломатические источники сообщили, что американский посольский особняк в зоне отдыха недалеко от Нарвика, который обычно пустовал, стал в последние дни усиленно охраняться. Установлена новейшая система сигнализации, камеры наблюдения и даже радары. А в ближайшее время никаких высокопоставленных гостей из Соединенных Штатов в Норвегии не ожидается. Следовательно, именно там и могут удерживать пленника, – зачитал выкладку аналитиков Харун Рашид Асвад.

На некоторое время в конференц-зале повисла длинная пауза – каждый из присутствующих осмысливал полученную информацию. Когда молчание дошло до критически напряженной точки, один из подчиненных несмело спросил:

– Гусовского следует казнить за экологическое преступление?

Обстановка разрядилась. Асвад встал с кресла и, подойдя к окну, отодвинул край жалюзи. На паркете нарисовалась полоска солнечного света.

– Я бы с удовольствием сам отрезал ему голову. Но оставьте эти сказки для газетчиков. Вице-адмирал обладает доброй половиной ядерных секретов России…

Харун Рашид внимательно следил из окна за одним из охранников, прохаживающимся вдоль бетонного забора.

– Да, у нас есть ядерное оружие, однако до паритета с грязными индусами, которым, как обычно, помогают русские, нам еще далеко.

Вновь прозвучал тот же несмелый голос:

– Правильно ли я понимаю…

– Да, – перебил подчиненного Асвад, – вице-адмирала следует выкрасть любой ценой и тайно доставить в Исламабад. Дипломатических демаршей со стороны наших союзников-американцев не последует, ведь они уже объявили на весь мир о гибели Гусовского.

Постояв у окна еще некоторое время, седобородый заместитель начальника службы безопасности вернулся на свое излюбленное место. Когда его руки вновь уперлись в подголовник офисного кресла, он перешел к заключительной части своего сегодняшнего выступления:

– А теперь слушайте вашу задачу. В первую очередь мы должны обеспечить надежное прикрытие. Ваше легендирование будет оформлено следующим образом…

* * *

Идея открыть в норвежском Нарвике ирландский паб явно пришла кому-то в голову не в доброе время. То ли производители густого крепкого пива решили обозначить свое присутствие и в этом «медвежьем углу» Европы, то ли владельцы рассчитывали, что в паб повалят военные с американской базы – те, у кого ирландские корни. Так или иначе, но работал паб уже третий год.

Его фасад, залитый по ночам зеленой подсветкой, стал украшением этого небольшого северного городка. Вот только с климатом Нарвик подкачал. В теплых странах можно и пиво пить, но суровый норвежский климат предполагал более крепкие напитки. Местные любители выпить это заведение особо не жаловали. Преобладали туристы. Потянулись и военные, но почему-то не ирландского происхождения, а темнокожие афро-американцы.

Уже стемнело. На улицах Нарвика, как всегда в это время, было почти безлюдно. Нагло рассекая темноту фарами по узкой улочке, застроенной небольшими коттеджами, катил «Ниссан Террано». Для европейцев, привыкших к сдержанности, выглядел он достаточно вызывающе: сверкающий «кенгурятник», спойлер, дуга с фарами на крыше и прочие навороты.

Машина притормозила за полквартала до ирландского паба. Мужчина, сидевший за рулем, оттопыренным указательным пальцем сдвинул на затылок техасскую ковбойскую шляпу. На заднем сидении расположились две длинноногие красавицы – блондинка и брюнетка-ведьмочка. Мужчина ни повадками, ни внешностью на сутенера не походил, а вот девушки вполне располагали к «приятному общению». Разговор между водителем и его пассажирками велся довольно странный.

– Ваша задача, красавицы, разговорить парней. Что будет у вас потом, меня мало интересует.

Брюнетка сдержанно хихикнула:

– Мистер Ричардсон…

Блондинка вела себя более сдержанно.

– Не в первый раз. Все пройдет гладко, ведь нас здесь никто не знает, а это большое преимущество.

Тот, кого назвали мистером Ричардсоном, согласно кивнул и вновь надвинул странную для этих северных краев шляпу на самые глаза.

– За работу, я буду на связи.

«Ночные бабочки» выпорхнули из машины. Девушки, взявшись за руки, неторопливо двинулись к ирландскому пабу. Звякнул колокольчик, и они исчезли за основательной деревянной дверью. Водитель «Ниссана» взял с панели мобильный телефон. Но сообщения, которого он ждал, на экране до сих пор не было. Внедорожник лихо развернулся на небольшой площадке и растворился в улочках сонного норвежского городка.

Тротуар перед заведением, где можно было выпить темное крепкое пиво, пустовал не долго. Спокойную тишину нарушил грубый мужской смех. Двое темнокожих американских морпехов остановились под вывеской. В зеленой подсветке их лица выглядели устрашающе: зеленые зубы, зеленые белки глаз и черные, как головешки, головы.

Умудренный опытом сержант похлопал по плечу своего более молодого «брата по оружию».

– Хреновая страна, хреновая погода и ты хреново выглядишь.

– Хорошо хоть в город удалось вырваться. Лейтенант вконец озверел. Что-то затеяли на базе – можно подумать, какое-то новое оружие доставили. Режим секретности, как на атомной субмарине.

Сержант взглянул на часы.

– С какой скоростью будем продвигаться? – Хитрая улыбка раздвинула пухлые губы негра.

– Моя крейсерская скорость четыре бокала в час.

Более молодой морпех приложил ладони к вискам, чтобы прикрыть глаза от назойливой зеленой подсветки, и заглянул в узорчатое окно паба.

– Доложи обстановку.

– Пять местных рыбаков, – прозвучало без особого энтузиазма, – и… – в голосе почувствовалась интрига, – тебе кто больше нравится? Блондинки или брюнетки?

Умудренный жизнью сержант криво усмехнулся:

– Все равно все они крашенные, а цвет волос у женщины – это не главное.

Вновь звякнул колокольчик за входной дверью. Прозвучало короткое приветствие, и морпехи переступили порог.

Обычно белесое в это время года ночное северное небо заволокли низкие тучи. Края горизонта сделались совсем черными, и лишь город подсвечивал небосвод над собой. Холодный влажный ветер порывами налетал с Вест-фьорда. Заморосил дождь.

На другой стороне улицы перед опущенными ролетами магазина незло переругивались двое крепко сбитых мужчин.

– В который раз мы уже накалываемся, Костя? Я же тебя предупреждал – следи за временем. А ты – успеем, успеем… Вот и успели. Пора бы уже и усвоить. В шесть часов вечера в Норвегии все магазины, как один, закрываются, и бухла взять негде. Только на заправках, а за руль не сядешь, уже выпили. – Нечастая в этих краях русская речь звучала на улице.

– А все их долбанные европейские профсоюзы виноваты. Мол, нельзя наемным работникам перерабатывать. Из-за этого и наш с тобой бизнес страдает. То ли дело у нас в Питере: и ночники, и «стекляшки», сколько угодно, когда угодно и где угодно. Пей, хоть залейся.

– Пиво, конечно, напиток для бывших десантников в это время дня не характерный. Но что сделаешь, Валера? Придется душиться. Ты микроавтобус закрыл? Все-таки не наш – напрокат взяли.

– Тут можно и дверцы нараспашку оставлять – никто ничего не возьмет.

Без особого энтузиазма Константин с Валерием смотрели на вывеску паба.

– Рискнем, не отравимся. Выбора у нас все равно нет.

– Догоняться пивом после водки – верный путь к алкоголизму.

Уверенно, словно шагали по своей земле, бывшие десантники, а теперь бизнесмены средней руки, направились к пабу.

Как всегда бывает в полупустых провинциальных заведениях, когда появляются новые посетители, разговоры мгновенно смолкли и все присутствующие дружно повернули головы, рассматривая вошедших. Темнокожие морпехи «грели» в руках вместительные бокалы с темным пивом. Уже познакомившиеся с ними блондинка и брюнетка счастливо улыбались. Четверо норвежских рыбаков со скорбными лицами даже приостановили игру в карты. Этих двух русских видели в пабе впервые, и немудрено, ведь они только сегодня приехали в Нарвик.

– И чего они на нас так пялятся? – тихо поинтересовался Константин у своего компаньона по бизнесу.

– Они не на нас, а на тебя пялятся. Тельняшку под куртку надел, так хотя бы застегнулся! Моряк выискался!

– Я не моряк, а десантник.

– Бывший! И кожаную бандану мог бы снять.

– А! Сойдет для сельской местности.

Рука с татуировкой «ВДВ» легла на стойку бара.

– Два пива, – по-английски заказал Константин и по-русски добавил: – Для начала.

Когда двое бывших десантников уютно устроились за столиком и потягивали густое, как наваристая уха, ирландское пиво, посетители потеряли к ним интерес и вернулись к прежним занятиям. Седобородый рыбак записал мелом на аспидной доске счет и вновь раздал карты. Темнокожие морпехи заказали еще по пиву для себя и своих подруг. Вечер обещал пройти мирно.

– Не часто здесь американок встретишь. – Молодой морпех не стесняясь разглядывал пышный бюст блондинки.

Девушка подалась вперед, и ее грудь, затянутая в теплый трикотаж, буквально легла на стол, обтекая бокал с пивом.

– Нам про Нарвик подруги совсем другое рассказывали, – лукаво косила глазами блондинка, – приехали, осмотрелись, а тут скучно. Из стоящих парней – только вы.

– Тут всегда так? Или бывает повеселее? – Брюнетка не стала сбрасывать со своего плеча тяжелую руку умудренного жизнью морпеха.

– Обычно наших тут больше, – ответил тот.

– Держитесь нас, не пропадете. – Молодой негр тоже обнял блондинку.

– Завтра веселее будет? – Девушка игриво накручивала на палец золотые волосы.

– С нами и сегодня будет весело.

– Не сомневаюсь. Иначе бы и не сели за ваш столик. А завтра встретимся?

– Служба, – прозвучало в ответ немногословное.

– Надо успеть все сегодня.

Услышав это, девушки двусмысленно засмеялись.

– Это уж как получиться. Вы уж своим друзьям подскажите, где они могут найти завтра нескучную женскую компанию.

Брюнетка выразительно пошевелила пальцами, будто мяла в них невидимую купюру.

– Не только это нас интересует. Должен быть выбор. Я лишь бы с кем развлекаться не люблю.

– В этом вам не повезло, – молодой морпех глотнул темного пива и промокнул салфеткой густую пену на пухлых губах, – с прошлой недели в город мало кого выпускают.

– Что-то такое я от подруги слышала, – блондинка прильнула к излишне разговорчивому молодому сержанту, – она говорила, у вас на базе пополнение: сильные «голодные» парни.

– Насчет сильных, сомневаюсь. Служба в последние дни у них все силы отбирает.

Умудренный жизнью сержант с осуждением посмотрел на своего молодого товарища: мол, не болтай лишнего. Тот лишь пожал плечами. Они же свои, американки. Да и что такого я сказал? Блондинка тем временем уже «навострила уши»: «На каком языке те двое между собой разговаривают?» – она взглядом указала на Константина и Валерия. Бывшие десантники, как бывает с подвыпившими, беседовали излишне громко. Морпехи прислушались, переглянулись, никому не хотелось упасть в глазах подруг.

– Сербский, – уверенно констатировал умудренный жизнью сержант, – когда я в Сараево служил…

Полные бокалы бывших десантников глухо, как два булыжника, сошлись над столом.

– Родным повеяло. – Константин рассматривал форму морпехов. – Считай, те же десантники, как и мы с тобой. Давай, за ребят, с кем служили.

– И за нашего взводного! Наверное, он уже в полковниках. – Валерий с завистью глянул веселых девиц. – И тут мы опоздали: ни бухла, ни красоток.

– А еще женатый человек, – без особого осуждения произнес Константин.

На повышенных тонах разговаривали и подвыпившие морпехи. Ни бармен, ни норвежские рыбаки не обращали на чужаков внимания, словно тех и не существовало. Так уж тут принято было. Военная база, туристы жили своей жизнью, а городок – своей, они существовали в трех параллельных плоскостях, которые, как известно, не пересекаются, во всяком случае, в теории. Но теории обычно опровергается практикой. Норвежцы продолжали игру в карты, бармен сосредоточенно протирал бокалы, девицы ненавязчиво выспрашивали у темнокожих морпехов о том, что происходит на американской военной базе. А российский бизнесмены средней руки – бывший десантники – немного не рассчитали свои силы. Пить-то они привыкли светлое, а не крепкое, как вино, ирландское пиво, потому и затронули в разговоре скользкую, опасную тему.

– Ты, Костя, не подумай, я ничего против кавказцев не имею. Воевать, ничего не скажешь, они умеют. Вспомни ту же Чечню. Но все же правильно, что их у нас в десант не берут, хотя бы из-за той же Чечни.

– Может, оно и обидно, – задумчиво отвечал Константин, его зычный голос сотрясал воздух, – у пацана такой же русский паспорт, как и у нас с тобой, а его не берут.

– Расизм, – подытожил Валерий, – но правильно для безопасности страны. Для нас кавказцы то же самое, что негры в Америке.

– А у них негров в морскую пехоту берут. – Константин, произнося эти слова, непростительно долго задержал взгляд на темнокожих морпехах.

Умудренный жизнью сержант и так уже насторожился, заслышав интернациональные слова: «негры» и «Америка». Они и по-сербски звучали так же. Когда же они повторились, он не выдержал. Звучно отставил бокал с пивом и поднялся из-за стола. Брюнетка попыталась его удержать, но морпех даже не заметил этого. Константин с Валерием даже не поняли, почему темнокожий американец застыл возле их стола. Бывшие десантники переглянулись. Константин неуверенно взял зажигалку. Может, человеку прикурить надо?

– Забери свои слова обратно, – достаточно вежливо, но грозно попросил афро-американец по-английски.

– Не понял?! – Константин уже напрягся, почувствовав агрессию.

– Ты меня и моего товарища неграми – черномазыми назвал. Думаешь, я по-сербски не понимаю? Да мы в Югославии…

На этот раз бывших десантников больно задело слово «Югославия».

– Оккупанты хреновы, – вырвалось у Валерки, – а то ты не негр? На себя посмотри, черный, как головешка.

И хоть сказано это было по-русски, глаза сержанта по-бычьи налились кровью. Он сжал пальцы на краю столешницы. Казалось, еще одно слово, и тяжелый стол из дубового массива взлетит вверх тормашками. Константин попробовал смикшировать ситуацию, принялся объяснять по-английски, что у него на родине в слове «негр» нет ничего оскорбительного. Но сделал только хуже.

Сержант, правда, не рискнул переворачивать стол. Резким движением руки он сбросил на пол бокалы с пивом.

– Да я тебя!.. – Валерка вскочил из-за стола и стряхнул густую липкую пену с джинсов.

Молодой темнокожий американец уже стоял за спиной у Валерки, готовился перехватить руку, если тот вздумает ударить. На верещавших девушек никто не обращал внимания. Бармен спрятал под стойку поднос с протертыми бокалами и напомнил:

– Не здесь.

– Он прав, – Константин немного протрезвел и демонстративно почесал кулак с татуировкой «ВДВ», – лучше уйдем.

– Нет, лучше выйдем! – завелся более вспыльчивый Валерий.

И не успел его компаньон возразить, как он уже распахнул дверь и картинным жестом предложил морпехам проследовать на улицу. Последним паб покидал Константин. Он обернулся в дверях и убедительно пообещал:

– Все будет в порядке. Я контролирую ситуацию.

Уже оказавшись под усилившимся дождем, он подумал:

«Вот же и ко мне прицепились эти дурацкие американские фразы. Контролирую ситуацию!»

Валерий завернул за угол, куда не доставал свет фонаря, и принял стойку.

– Мы, если надо, извинимся, обидеть вас не хотели, – попытался «взять ситуацию под контроль» Константин, но она зашла слишком далеко для этого.

Морпехи переглянулись. Бить, калечить зарвавшихся «сербов» они не собирались, хотели лишь поставить их на место. Любой американец, даже темнокожий, был в их понимании на голову выше всякого европейца. Конечно же, кадровые военнослужащие были в лучшей форме, чем бывшие десантники. Но с ними сыграло злую шутку то, что они недооценили противника. Перед ними стояли тоже неплохо подготовленные парни.

Кулак темнокожего морпеха без всякого предупреждения вспорол воздух. Удар должен был прийтись Валерию в плечо. Максимум, что ему светило – упасть на мокрый асфальт. На этом разборка, по мнению американцев, и должна была закончиться, в мыслях они уже спокойно попивали темное ирландское пиво в компании красоток. Но навыки, приобретенные в десанте, не забываются, как умение плавать или ездить на велосипеде. Бывший десантник ушел от удара и даже не успев подумать, на полном автомате врезал морпеху в челюсть снизу. И тут же добавил ногой в живот. Константин понимал, что все получается безобразно и глупо, но ему пришлось обороняться. Пропустив удар в грудь, он рухнул на тротуар, однако успел перебросить через себя ногами прыгнувшего на него молодого морпеха, и сам навалился на него.

Первые секунды драки прошли без слов, а затем посыпались американская ругань и русский мат. Морпехи и десантники наносили удары, уклонялись. Мужчины вошли в азарт. Никто из них уже не думал о нанесенных обидах, каждый старался продемонстрировать свое мастерство, доказать, что он сильнее и лучше.

– Они поубивают друг друга. Черт! – воскликнула блондинка, глядя на стремительно мелькающие за узорчатым окном паба тени.

Звуки ударов и ругательств перекрыли тихозвучащую музыку.

– Звони мистеру Ричардсону, – торопливо проговорила брюнетка.

– Я уже вызвал военную полицию, – спокойно оповестил посетителей бармен.

Норвежские рыбаки побросали карты и вывалили на улицу. Никто из них не рисковал вмешиваться, было понятно, что такой смельчак сразу же отлетит – разбираться, на чьей он стороне, не станут.

Поняв, что имеют дело не с «простыми смертными», морпехи уже не допускали ошибок, действовали слаженно. Но Валерий с Константином держались стойко, правда, их понемногу теснили к стене. И стоило пропустить хоть один серьезный удар, можно было раскроить об стену голову. Валера тяжело дышал, то и дело отплевывался, из рассеченной губы тонкой струйкой сбегала кровь. Плитки тротуара пестрели редкими кровавыми кляксами. Константин умудрился освободиться от кожанки и теперь дрался в тельняшке.