Читать книгу Морской волкодав - Сергей Зверев - Страница 3

Как справедливо принято говорить в народе: «не верь написанному на заборе, а верь тому, что увидишь своими глазами за ним». Это крылатое выражение применимо ко всему в этом мире. А особенно там, где принято скрывать истинные цели от противника.

Гидрографическая служба – неотъемлемый атрибут любого военно-морского флота. С ее помощью ведется постоянное изучение морского пространства. Это и составление лоций, и наблюдение за отливами-приливами, и описание изменений, происходящих на морском дне. В общем, типичная научно-исследовательская деятельность. Но в ВМФ не все так однозначно, как может показаться на первый взгляд.

Порой гидрографическая служба занимается тем, чем в принципе заниматься не должна: радиолокационной разведкой и контрразведкой, составлением подробных карт акваторий зарубежных военных баз, наблюдением за морскими учениями иностранных флотов. А вот во время походов все гидрографические суда военно-морского флота становятся плавучими штабами флотского спецназа, который обеспечивает безопасность стоянки в зарубежных портах. Так что, по большому счету, название «гидрографическая служба» является лишь ширмой и прикрытием для разведывательно-шпионской, а то и диверсионной деятельности. На одно из таких судов и поступил на службу старший лейтенант Михаил Павлов по прозвищу Полундра.

В открытом море, всего в двух морских милях от Советской Гавани, казалось, шли настоящие боевые действия. Два катера береговой охраны преследовали четыре моторные лодки. Прямо над ними кружил вертолет. Патронов не жалели ни преследователи, ни преследуемые: трескотня автоматных очередей не смолкала ни на секунду. Под ноги стреляющих звонко сыпались дымящиеся гильзы. Одна за одной булькали в воду гранаты, взрывались, поднимая фонтаны брызг, языками к небу рвалось окрашенное театральными сполохами пламя.

Напряженная погоня длилась вот уже более получаса. Но за все это время ни одна из враждующих сторон так и не понесла каких-либо потерь: ни одного раненого, ни одного убитого. Все оставались живы, здоровы и продолжали вести перестрелку. Но внезапно автоматная стрельба прекратилась, воцарилась почти умиротворяющая тишина. Было лишь слышно, как тарахтят сбавившие обороты моторы и глухо бьются о борта лодок и катеров волны.

Высокий мужчина в камуфляже забрался на крышу катера. Рельефные мускулистые руки вцепились в гашетку крупнокалиберного пулемета. Грозное оружие ожило. Дорожка всплесков протянулась от катера к одной из лодок. Находившиеся в моторке люди стали бросаться в воду, со всех сил гребли подальше от лодки. Вскоре прогремел взрыв. Над моторкой взметнулся столб дыма, но сама лодка почему-то осталась целехонька и мирно покачивалась на воде. Над ней завис вертолет.

Командир гидрографического судна, наблюдавший за морской бойней в бинокль, скривил сухие губы.

– Сплошная показуха, – процедил он сквозь густые усы, – пуляют друг в друга холостыми, виражи по воде выписывают, пиротехникой, как дети, балуются. На прошлых учениях такого театра не было. Делом занимались.

– Это они телевизионщикам позируют, – Михаил Павлов вел взглядом кружащий в небе вертолет. За открытым люком поблескивал оптикой телекамеры оператор в жилетке с эмблемой одного из центральных российских телеканалов.

– Маски-шоу устроили, ей-богу, – неодобрительно покачал головой командир гидрографического судна. – Игра, а не боевая подготовка.

– Телевизионщики уберутся, а мы останемся. Им картинка нужна, они ее и получили. Что называется, кто на кого учился.

– Тоже справедливо. У них свой «хлеб», а у нас свой.

Вертолет с оператором, описав несколько плавных кругов над покачивающимися на волнах катерами и моторными лодками, развернулся и полетел в сторону побережья. Дверь капитанской рубки открылась.

– Разрешите, товарищ командир?

– Входите, – бросил командир гидрографического судна.

– Мы его обнаружили, – доложил прямо с порога оператор сонара.

– Глубина залегания?

– Пятьдесят два метра.

Командир судна повернулся к Полундре.

– Что скажете, старший лейтенант?

– Слишком глубоко. Нужно найти место помельче. Максимум тридцать пять-сорок метров, никак не больше, – покачал головой Павлов.

– Продолжайте поиски. О результатах доложить немедленно, – прозвучал приказ.

– Есть! – козырнул молодой офицер и исчез за захлопнувшейся дверью.

Командир гидрографического судна открыл шкафчик и взял с верхней полки небольшую деревянную коробочку из красного дерева. Поднял лакированную крышку с вырезанными на ней инициалами собственных имени и фамилии. Внутри, в специально предназначенном для этого углублении, лежала черная как смоль курительная трубка. Командир аккуратно набил ее душистым табаком и с наслаждением принялся раскуривать.

– Редкая штука, можно сказать, эксклюзивная. Таких в мире единицы. Делаются по индивидуальному заказу. Много не выкуришь, балуюсь раз-два в день. Это же не курение, а священнодействие. Ее подарили мне на сорокалетие. Вручал лично адмирал, зам командующего Дальневосточным флотом, – попыхивая голубым дымком, хвалился командир перед старшим лейтенантом.

– Если честно, я в этом ничего не понимаю, – признался Павлов, – бросил курить десять лет тому назад. Да и дальше обычных сигарет дело у меня не пошло.

– А я без никотина уже не могу, – командир подошел к окну и взял в руки бинокль. – Хорошая погода: ясный горизонт, чистое небо. Поскорее бы закончились эти учения... – он вдруг замолчал, отодвинул курительную трубку в угол губ. – Ничего не понимаю, – беспокойно зашевелились его густые, прокуренные до желтизны усы, – то ли мне это мерещится, то ли на самом деле происходит.

– О чем это вы, товарищ командир? – Полундра щурился на яркий диск солнца, огненным шаром полыхающий над горизонтом.

Яркий свет слепил, не позволял рассмотреть детали.

– А ну-ка, сам посмотри, старлей, – командир протянул Михаилу бинокль, – видишь десятки светящихся огней? Первый раз подобное наблюдаю. Неужели НЛО...

– Мы – люди военные, нам во всякую нечисть и пришельцев верить по положению не пристало. Пусть чудесами журналисты занимаются.

– Иногда случаются и чудеса.

– Бывает.

– Только у каждого чуда непременно найдется реальное объяснение.

– Вот тогда оно и чудом быть перестанет.

Павлов внимательно наблюдал за странными образованиями в небе над горизонтом. Происходящее здесь и сейчас до боли напоминало ту картину, которую он наблюдал вчера с набережной Советской Гавани.

– Может, метеорологические зонды, у них поверхность анодированная, вот и поблескивают, – пытался найти рациональное объяснение необычному явлению командир гидрографического судна.

– Сильно в этом сомневаюсь, – с нарастающим волнением ответил Полундра, – нечто похожее я уже видел...

– Северное сияние? Так его тут быть не может.

– Нет, не оно. И было это в южных широтах.

– И где же?..

– На Кубе.

Командир внимательно выслушал необычный рассказ старшего лейтенанта Павлова. После чего погладил усы и сделал несколько глубоких затяжек. Выпущенный им дым тут же сбился в плотное облако и повис над его головой огромной бело-голубой шапкой. И это несмотря на то, что дверь оставалась открытой! Такое внезапно воцарилось безветрие – полный штиль.

– Смерч? – он удивленно вскинул брови. – Что-то мне в это мало верится. Скорее всего, вы стали свидетелем мимолетной погодной аномалии. Такое иногда случается, правда, очень редко. А эти огни, может, вовсе и не огни, а какой-нибудь мираж.

– Не знаю... не знаю... – разглядывая в бинокль странные образования в небе, неуверенно бросил Михаил.

– В любом случае доложим и в журнал занесем.

На пороге вновь появился оператор сонара. Доложив, что подходящее место для погружения обнаружено, он тут же удалился. Командир гидрографического судна посмотрел на наручные часы и задумчиво забарабанил пальцами по панели приборов.

– Если мы начнем прямо сейчас, то должны уложиться с опережением, – прикинул он. – Приступайте к выполнению задания, старший лейтенант.

Однако Павлов даже не сдвинулся с места, продолжая стоять у окна и увлеченно разглядывать в бинокль светящиеся огни на горизонте, словно и не слышал приказа.

– Старший лейтенант, – прозвучало удивленно, – вы меня слышите?

– Может, измените свои планы, товарищ командир? – не выпуская из рук бинокля, бросил через плечо Полундра. – Я погружусь, тут вопросов нет, а вы запросите разрешения немедленно возвращаться на базу, переждете какое-то время. И если погода не изменится, выйдете обратно. Я за корабль опасаюсь.

– Вы что, с ума сошли? – опешил командир, все крепче сжимая зубами курительную трубку. – Вас уже не должно быть на борту. В чем дело? Вы отвечаете за свой участок, я за свой.

– Мне огни не дают покоя, – спокойно ответил Михаил.

– Огни! – воздел руки над головой командир гидрографического судна. – Вскоре они исчезнут, пропадут, растворятся. А вот за то, что мы потеряем время, центральный штаб учений нас во все дыры...

– Я успею, товарищ командир.

Павлов отложил бинокль, повернулся лицом к командиру корабля. Их взгляды встретились. И тот, и другой чувствовали, как нарастает между ними напряжение.

– Я-то погружусь, тут проблемы нет. Но вам, я думаю, будет лучше, если перестрахуетесь, – не отступал Михаил. – Нельзя рисковать кораблем и экипажем. Ваш эпизод со следованием корабля на базу или ожиданием в море уже не решает судьбу учений. В отличие от моего погружения.

Командир не выдержал испытания взглядом и отвел глаза в сторону.

– Не знаю точно, за какие такие «заслуги» вас перевели сюда, но упрямства вам явно не занимать, – вдруг командир успокоился, от прежнего гнева не осталось и следа. – Раз вас так беспокоят эти огни и судьба экипажа, то давайте прямо сейчас я свяжусь со штабом и узнаю последние метеосводки.

Павлов согласно кивнул. Не теряя времени, командир нажал на панели приборов кнопку внутренней связи. Вскоре из динамика уже звучал голос оператора, который подтвердил, что на протяжении сегодняшнего дня ожидается ясная, солнечная погода. Никаких предпосылок для того, чтобы прерывать учения или откладывать их, не было и не предвиделось. А тут еще и светящиеся огни на горизонте пропали. У Михаила не оставалось аргументов для командира, следовало приступить к выполнению задания.

* * *

До этого Михаил целый месяц провел на суше. За все это время он ни разу не выходил в открытое море и тем более не погружался. Для профессионального аквалангиста, коим являлся старший лейтенант Павлов, страшнее пытки и не придумать. Ведь все боевые пловцы в каком-то смысле наркоманы – жить без глубины не могут. А на суше иногда чувствуют себя, как рыбы, выброшенные штормом на берег.

И вот Павлов, наконец, получил свой «наркотик». Облаченный в иссиня-черный гидрокостюм, он сидел на леере, ожидая команду на погружение. За его спиной блестели на солнце два желтых баллона акваланга. С пояса свисал ручной фонарь. А в ногах стоял маленький черный чемоданчик. Назначение последнего, а точнее, его содержимое, играло в предстоящем задании немаловажную роль. Без того, что находилось в нем, задание Полундры превращалось в обыкновенную морскую прогулку с созерцанием глубоководных красот.

Михаил уже натягивал на голову облегающий резиновый капюшон, как его вдруг кто-то окликнул:

– Сколько лет, сколько зим? Вот уж не думал, что мы здесь с тобою встретимся, – вдруг услышал знакомый голос старлей. – Откуда в нашу дыру занесло?

Полундра обернулся. Перед ним стоял высокий плечистый военный моряк в тельняшке. В морщинистом и обветренном лице мужчины Михаил Павлов разглядел знакомые черты. Вот только где он видел этого человека, припомнить, к сожалению, сразу не смог.

– Ванеев Дмитрий, – улыбаясь, напомнил ему великан, – девяносто девятый, Балтфлот...

В памяти старшего лейтенанта смутными фотокарточками всплывали лица тех людей, с которыми он когда-то вместе служил на Балтике.

– Погоди, – щурился на него Полундра, – это не ты, случайно, на свой день рождения догадался на борт грелку с водкой принести? А командира, после того как он твою грелку обнаружил, убедил, будто тебе больные суставы прогревать надо?

– Я, – обрадовался великан, – ну, наконец-то вспомнил. Как у тебя жизнь? Женился уже, небось?

– Женился. Мы теперь с женой и сыном здесь, меня перевели.

– За что такое наказание?

Полундра был бы не прочь поболтать с бывшим приятелем и вспомнить прошлое, но время поджимало.

– Ты меня извини, Димка, – торопливо бросил Полундра, – но давай поговорим после учений. Зайдем в какой-нибудь бар, возьмем бутылочку и хорошенько посидим.

Добродушный великан нисколько не обиделся, так как и сам спешил.

– Понимаю. Без проблем. Буду ждать. Успехов, – сказал он и тут же исчез за надстройкой.

– К черту.

Полундра взял чемоданчик в руку, пристегнул его к запястью серебристым браслетом. Изготовился оттолкнуться ластами от настила палубы. Но что-то его сдерживало. Возникло нехорошее предчувствие, что скоро произойдет что-то ужасное. Вспомнилось и предостережение Ольги.

Михаил посмотрел на горизонт. Но ничего схожего с тем, что ему довелось наблюдать вчера на набережной, он не увидел: синяя морская гладь, безоблачное небо, яркий диск солнца.

«Наверное, я сильно перенервничал. Может, и прав был командир...» – с этими мыслями Павлов ушел под воду.

А тем временем, когда за бортом гидрографического судна все еще расходились круги от погрузившегося в воду аквалангиста, с горизонтом стали происходить странные изменения. Сначала он стал красным, потом оранжевым, а через некоторое время и вовсе почернел. Небо над ним затянули серые тучи. Громыхнул гром, и горизонт заискрился высоковольтными разрядами молний.

Командир гидрографического судна, словно загипнотизированный, смотрел на темную полосу горизонта, освещаемую вспышками молний. Еще несколько минут назад он отдал бы голову на отсечение, что произойти такого сегодня ну никак не может. Ведь метеослужба Тихоокеанского флота обещала ясную, солнечную погоду.

– ... на связи командир гидрографического судна... На юго-востоке наблюдаю грозовой фронт. Не исключен шторм. Какие будет указания?

– Погодные аномалии имеют локальный характер. Опасность возникновения шторма минимальная. Продолжайте нахождение в заданном квадрате, – ответил спокойным голосом оператор центрального штаба учений.

– Вас понял. Остаюсь в квадрате... – командир опустил трубку и передернул плечами. – Черт знает что творится. Локальный характер! Будто я этого и своими глазами не вижу.