Читать книгу Крестный. Политика на крови - Сергей Зверев - Страница 2

Черный джип «Гранд-Чероки» и следующий за ним седан «Опель-Омега» въехали на территорию заброшенного склада, расположенного на окраине города, и остановились у большого ангара, сделанного из металлоконструкций. Как и все складское хозяйство, он находился в запущенном состоянии – ворот нет, с крыши сорваны листы шифера, в стенах вместо окон зияют дыры.

Терентьич посмотрел на Потапова, сидевшего рядом с ним, потом на Титова и Дегтярева, которые расположились на заднем сиденье. Между ними сидела Юля Королева.

– Въезжать будем, – спросил шофер, – или все-таки пойдете посмотрите, что там.

– Езжай, Терентьич, – ответил Дегтярев, – все уже посмотрели. Я сюда за два часа до «стрелки» с Барыбой своих людей выслал. Они звонили и сказали, что все чисто… Пока чисто…

– Вот то-то и оно, что пока, – угрюмо проворчал Терентьич и, отвернувшись от Дегтярева, нажал ногой на педаль газа.

Джип заурчал и через раскрытые ворота въехал в просторное складское помещение. Следом за ним последовал и «Опель» с сидевшими в нем пятью охранниками. Обе машины прошли по бетонному покрытию и остановились в центре ангара. Потапов посмотрел на наручные часы – было без трех минут шесть. Встреча назначена на шесть.

– Могли бы уже и появиться, – произнес Терентьич, опершись обеими руками на рулевое колесо.

– Не волнуйся, – сказал Титов, – появятся. Я уверен, что они здесь недалеко сидят, попрятались по закоулкам. Просто ждали, когда мы проедем. Это их территория, поэтому места им хорошо знакомы.

– А на черта мы вообще назначили встречу на их территории, – проговорил Терентьич раздраженно.

– Да хватит тебе, Терентьич, волну гнать, панику подымаешь, – весело проговорил Костя. – Девчонку вон напугал, бледная сидит как мел.

Юля действительно сидела молчаливая и бледная.

Ближе к вечеру Потапов вызвал Юлю к себе в кабинет и предложил ей поехать с ним на какую-то встречу. Он не уточнил с кем, но сказал, что это очень важно, поскольку есть надежда, что на этой встрече будут присутствовать те люди, которые совершили нападение на нее и ее товарищей. Еще он добавил, чтобы она не удивлялась ничему тому, что на встрече будет происходить.

Поначалу предложение показалось ей интересным и даже немного романтичным. Однако сейчас, когда она оказалась в этом огромном, темном, сыром и слабоосвещенном ангаре, ей сделалось немного не по себе.

Но все же она не испугалась, поскольку присутствие рядом с ней Потапова и его людей давало ей ощущение защищенности. Она была уверена, что эти физически крепкие, уверенные в себе мужчины больше не допустят того, чтобы с ней случилось еще одно несчастье.

– Неправда, – сказала она, стараясь придать голосу как можно больше уверенности и оптимизма, – мне вовсе не страшно. Просто все это немножко… необычно.

– А для нас, – весело произнес Костя, – это уже давно обычное дело. Это на Западе люди устраивают переговоры только в офисах, а в России для этого приходится выезжать на природу или проводить встречи вот при таком антураже, – Костя засмеялся. – Специфика такая, российская.

– Тихо, – раздался голос Потапова, – вон они едут.

Действительно, в этот момент в ворота ангара один за другим стали въезжать автомобили. В джипе воцарилась тишина, которую снова прервал голос Титова.

– Ого, – удивился он, насчитав пять автомобилей, которые, въехав в ангар, остановились так, чтобы взять машины Потапова в кольцо.

Из машин стали выходить молодые парни. У двоих из них Потапов заметил бесприкладные автоматы Калашникова. Еще двое вооружены помповыми ружьями, похожими на те, что у охранников Потапова. У остальных пистолеты или пистолеты-пулеметы, видимо, были спрятаны под куртками и пиджаками.

– Так, так, так, – произнес Костя, – ну что же, господа гоблины, похоже, все в сборе. Боня здесь, вон его рыжая башка из-за бээмвухи торчит… Самурай тоже здесь. Это вон та разъевшаяся харя за рулем джипа. Самурай – правая рука Барыбы. Говорят, свою кликуху он получил в те времена, когда со стволами было туго. Поэтому он ездил на разборки с самурайским мечом. Где он достал этот ржавый полуметровый ножик, история умалчивает. В каком-нибудь этническом музее скоммуниздил, наверно… Так, ну а где же сам Барыба, неужели обосрался и не приехал? – Он замолчал на секунду и добавил: – В таком случае мне все это уже не нравится.

Дегтярев, молчавший все это время, положил руку на плечо Терентьичу и тихо проговорил:

– Терентьич, заведи мотор… на всякий случай…

После чего он взял с колен портативную рацию и, поднеся ее к губам, отдал распоряжение охранникам, находящимся в «Опеле»:

– Ребята, мотор не глушить. Слава и Андрей, вы у нас как ворошиловцы: глаз не спускайте с автоматчиков. Если что, по ним палите в первую очередь… Двое опытных автоматчиков нас тут всех могут положить.

В этот момент в ангар на большой скорости въехал серебристый «Мерседес» и, промчавшись в центр круга, резко затормозил.

Задняя боковая дверь машины открылась, и из нее медленно вылез грузный мужчина, одетый в трехцветное спортивное трико, красную майку и голубого цвета джинсовую куртку. У него был большой живот и практически отсутствовала шея. Поэтому создавалось ощущение, что его крупная, коротко стриженная голова с оплывшими щеками сидит прямо на плечах. Ниже головы висела крупная, толщиной в большой палец цепь, видимо, служившая указателем, где в случае необходимости у этого громилы можно найти шейные позвонки.

– А вот и толстожопый пожаловал, – весело произнес Костя Титов, которого эта ситуация больше забавляла, чем пугала. – Вы только посмотрите на него. Приехал на шестисотом «мерине». Да с его-то тушей и с его протокольной харей на грузовике ездить надо. Свою карьеру гоблина этот боров начинал в мясных рядах на рынке. Из мясников он и сколотил свою первую бригаду.

– Кончай базар, развеселился тут, – перебил Дегтярев, – смотри лучше, чтобы эти мясники нас не освежевали.

– Руки коротки, к тому же для этого еще и мозги нужны, – парировал Константин.

Видимо, это вообще была черта его характера: не унывать в тяжелых ситуациях. Он вынул из подплечной кобуры пистолет Макарова, снял его с предохранителя и, передернув затвор, положил его обратно, после чего подмигнул Юле, с ужасом смотревшей на эти движения.

– Ну что, пошли покалякаем с братками, – произнес он и стал вылезать из машины.

Дегтярев, скомандовав по рации: «Ребята, выходим!» – отправился вслед за ним.

Последним из машины молча вылез Потапов и, хмуро оглядевшись по сторонам, пошел к «Мерседесу», у которого стоял Барыба.

– О, Крестный! – воскликнул с деланой радостью Барыба, широко разведя руки.

Его толстая морда расплылась в лучезарной улыбке. И без того мелкие глазки скрылись в сощуренных от улыбки веках, явив миру две узенькие щелочки.

– Здорово, пацаны, – произнес он, кивая Дегтяреву и Титову. – Какие проблемы?

Потапов сделал вид, что не замечает протянутой для рукопожатия барыбинской руки и произнес:

– Мы с тобой, Барыбин, просто поговорить приехали. – Он оглядел по сторонам людей Барыбы, стоящих по кругу, после чего продолжил: – Но ты, похоже, даже поссать без охраны не ходишь, раз на «стрелку» всех своих быков притаранил. – Потапов снова оглядел вокруг себя людей Барыбина. – Человек, наверно, пятнадцать будет, не меньше.

Улыбка «стекла» с лица Барыбы куда-то вниз, щеки обвисли, на лице снова появились маленькие злобные глазки.

Он засунул ручищи в карманы спортивного костюма и булькающим голосом проговорил:

– Это, Крестный, не твое дело – сколько мне с собой стволов возить и сколько братвы с собой на стрелы брать.

Однако намек на трусость несколько смутил его. Он ухмыльнулся краем рта и сказал:

– Сам знаешь, времена нынче шебутные, беспредельщиков много и отморозков всяких. Передела хотят. То вы на мою территорию влезете со своими магазинами, а то вдруг Ахмедка осмелел со своей бригадой чехов и тоже в наших местах орудовать начал. И все мне свистят, что они бизнесом занимаются и на зубах клянутся, что на мое кровное претендовать не собираются.

– Мне плевать, что там у тебя за дела с Ахмедом и его чеченцами, – произнес Потапов. – Я к тебе о своих собственных проблемах поговорить приехал. А возникли они, как ты говоришь, на твоей территории. На днях двух моих людей в Заводском районе на улице Хвесина избили до полусмерти. А они никаким бизнесом не занимались и уж точно на территорию ничью не претендовали. Двое мужчин и девушка просто листовки расклеивали для избирателей. Наверно, слыхал об этом что-нибудь?

– Не-а, – еще шире расплывшись в улыбке, ответил Барыбин. – Меня листовки не интересуют. Вот если бы они лотки торговые поставили, я бы быстро узнал об этом.

– Странно это как-то, территория ведь твоя. Сам говоришь, – с деланым недоумением сказал Сергей.

– Ну моя, – с угрозой в голосе подтвердил Барыба, – и чо теперь, мне братва о каждом пердеже докладывать будет, что ли?

– Так ведь дело в том, что по имеющейся у нас информации и людишки, избившие моих агитаторов, тоже твои были, – спокойным, слегка насмешливым голосом произнес Потапов. – Этих героев, бивших старика и девчонку бейсбольной битой, приметили у тебя в бригаде.

– Треп бестолковый, – категорично заявил Барыба. – Тебе туфту гонят, а ты веришь.

– А мне сдается, что туфту гонишь ты сам, – повысив голос, ответил Потапов. – Твоих мордоворотов описала нам пострадавшая девчонка, и это описание очень подходит двум твоим браткам. К тому же она запомнила часть номера их машины. Ну что ты скажешь по поводу этих аргументов? – спросил Сергей.

К этому моменту лицо Потапова побледнело от ярости, глаза прищурились, взгляд буравил лицо Барыбы.

– Да я поссать хотел на твои аргументы! – резко ответил Барыба, тоже разозленный не на шутку претензиями Потапова. – Мало ли кто на кого похож. И вишневых «восьмерок», у которых часть номера совпадает, в нашем городе тоже до той самой страсти как много.

Потапов, услышав этот ответ, неожиданно ухмыльнулся и произнес:

– Эх, Барыба, в удельные князья метишь, а мозги-то у тебя, как у управдома… Про вишневую «восьмерку» я ведь тебе ничего не говорил. Ты сам раскололся.

На сей раз настала очередь Барыбы прийти в ярость от осознания того, что он «лопухнулся» в простой ситуации, выдав себя.

– Но ты, фраер недоношенный, ты эти ментяровские примочки брось. На понт меня взять хочешь?! – взревел он и подошел вплотную к Потапову.

– Да чего тебя брать-то, ты и так весь на понтах, – съязвил Сергей, – вырядился как петух, да еще цепняк с палец толщиной на себя навесил. Все атрибуты гоблинской романтики. Никакой солидности.

– Что?! – снова взревел Барыба и набычившись ринулся на Потапова. – Да я тебя, падла, урою сейчас здесь, ты у меня кровью всю жизнь ссать будешь…

В следующий момент случилось то, что удивило и напугало многих присутствующих, в том числе и Барыбу.

Потапов молниеносным движением схватил его за лацканы джинсовой куртки и с такой силой рванул на себя, что Барыба, потеряв равновесие, повалился на Сергея.

– Ты, урод! – прохрипел Сергей. – Кончай со мной «на бля буду» разговаривать. Я твою распальцовку вмиг прекращу и твоей жирной мордой всю свою машину вытру…

Очухавшись, Барыба утвердился на ногах и сам схватил Потапова, пытаясь его завалить. Но, несмотря на то что Барыбин весил килограмм на тридцать больше, ничего сделать с Сергеем не смог. Тот по-прежнему держал его железной хваткой.

Послышались резкие щелчки затворов, стволы взлетели на уровень прицела, но стрелять никто не стал. Во-первых, потому что опасались попасть в своих главарей, а во-вторых, потому что Барыба и Потапов почти одновременно крикнули своим людям: «Не стрелять!»

За всем этим с замиранием сердца следила из машины Юля Королева. В ее глазах можно было прочесть и страх, и некоторое недоумение от увиденного.

Когда началась драка, Юля невольно вскрикнула:

– Он же его задавит!

Шофер Терентьич, оценивающим взглядом оглядев соперников, протянул:

– Не-ет, Серега мужик здоровый и в хорошей форме, а этот уж больно рыхловат будет, разжирел на бандитских харчах.

– А почему он все время называет Потапова Крестным? Откуда это прозвище? – не отрывая взгляда от происходящего, спросила Юля.

– Долго объяснять, – отмахнулся Терентьич. Он сильно нервничал, постоянно оглядывался по сторонам и регулярно давил ногой на педаль газа. – Просто когда-то он выступал крестным отцом на крестинах своих друзей… Вот с тех пор и повелось за ним это прозвище.

– А где теперь эти его друзья? – спросила Юля.

– Одного убили, другой… тоже мертв, – коротко ответил Терентьич.

В этот момент помощники растащили Потапова и Барыбу. Терентьич быстро повернулся к Юле и сказал:

– Ну-ка, дочка, подай мне черную сумку, что сзади тебя в багажном отделении стоит.

Юля развернулась и, вынув сумку, передала ее водителю. Тот извлек из нее небольшую антенну, которую поставил на заднее сиденье рядом с Юлей. Затем Терентьич вынул из сумки прибор, напоминающий магнитофон. Во всяком случае, гнездо для кассеты в нем было и кассета стояла на месте.

Терентьич подсоединил провод антенны к прибору и включил запись. Валики кассеты закрутились. Терентьич вставил в ухо маленький микрофон, также подсоединенный к прибору, и стал слушать. Что именно, Юля не поняла, так как звук водитель не включал.

Барыба нервно одернул лацкан своей куртки и произнес, задыхаясь:

– Слушай сюда, Крестный. Ты, падла, себя больно крутым возомнил после того, как всякое старье тебя в воры короновало. К власти рвешься, в политику полез. Но сам того не знаешь, что перешел дорогу по-настоящему крутым людям. У тебя есть еще время подумать и свалить с выборов, пока не поздно, не то тебя раздавят, как щенка паровозом, пикнуть не успеешь… Я же тебя сам и раздавлю, – Барыба скривился в злорадной усмешке. – Считай, что я тебя последний раз по-хорошему предупредил.

– А первое предупреждение было, когда вы моих людей на улице Хвесина дубинками отходили? – спросил Сергей.

– В следующий раз мы не только твоих шестерок покалечим, но тебе уши отрежем, – ответил Барыба. – А теперь вали отсюда по-быстрому. Не то я передумаю тебя целехоньким выпускать…

Потапов молча сплюнул и, повернувшись, пошел к своему джипу. Титов и Дегтярев остались стоять на месте до тех пор, пока Потапов не сел в машину, после чего Титов крикнул Барыбе:

– Стой на месте, крутизна, и не делай резких движений. Попробуй только пернуть, и мы нашпигуем твою жирную тушу раньше, чем твои братки порешат нас.

«Чероки» уже тронулся с места, когда Костя последним запрыгнул в него. После этого остальные охранники попрыгали в «Опель», и их машина тронулась вслед за джипом.

Потапов, приводя в порядок помятый пиджак и поправляя галстук на шее, повернулся к Юле и неожиданно спокойным ровным голосом спросил ее:

– Ну что, узнала кого-нибудь?

– Да, – ответила Юля. – Вон тот здоровый мужик с угрястым лицом рядом с белой «Тойотой», точно он. И тот, что поменьше рядом с ним, очень похож. По-моему, это он ударил меня битой.

На коленях Кости Титова стоял прибор, похожий на магнитофон, который ему передал Терентьич. Антенну Костя поставил в багажник сзади себя.

– Ты смотри-ка! – воскликнул он. – Работает! – Он повернул ручку громкости, и сквозь небольшие радиопомехи послышался голос Барыбы:

– Крестный, сучара поганый… падла воровская.

– Ой, – скривился Костя, – это, пожалуй, даме нельзя слушать, – и увернул громкость, продолжая слушать высказывания Барыбы через наушник.

– Как тебе удалось это сделать? – с едва заметной улыбкой на лице спросил Дегтярев.

– Ловкость рук, – усмехнувшись, ответил Сергей. – Я сначала долго определял, куда ему «жучок» засунуть, и понял, что лучшего места, чем воротник его джинсовой куртки, не найти. Поэтому пришлось его разозлить, заставить броситься на меня. В момент, когда мы сцепились, я и прикрепил ему «жучок» на воротник, – Потапов улыбался, довольный произошедшим.

– Подольше бы он его не находил, – задумчиво проговорил Дегтярев, – побольше бы мы узнали о его пакостях и планах.

– Куртка вроде чистая, надеюсь, раньше чем через месяц он ее в стирку не сдаст.

– А вот это интересно, – воскликнул Костя, – это можно послушать.

Костя прибавил громкость. Похоже было, что Барыба дает указания одному из своих ближайших подручных.

– В общем так, пусть Гиря и Баклан пока сховаются на несколько дней. Тачку в гараж, сами по домам.

– А что с этим Крестным делать? – последовал вопрос, адресованный Барыбину, видимо, одним из его подчиненных.

– Пока ничего, – ответил главарь. – Буковский сказал, чтобы его не трогали. Просто предупредили, и все, мы это и сделали. – Он помолчал несколько секунд, потом продолжил: – Сейчас есть дела поважнее. А этим беспредельщиком мы обязательно займемся, но попозже… Я ему лично его же кишки ему на шею намотаю и удавлю…

В радиоприемнике послышался треск, и голоса стали пропадать.

– Все, – сказал Костя, – отъехали. Эта фиговина больше чем на четыреста метров не работает. Говорил, что надо помощнее покупать. Говорят, что сейчас уже есть такие приборы, которые при дальности больше чем на километр работают.

– Ничего страшного, – ответил Дегтярев, – недалеко от склада его пасут Соловьев и Лапиков на машине, с таким же приборчиком. Поэтому все, что не услышали мы, – услышат они.

– Да, Сергей, – проворчал Терентьич, внимательно следя за дорогой, – не радужную перспективу тебе этот боров приготовил.

– Ладно вам, хватит об этом, – отмахнулся Потапов, – а то совсем девчонку запугаете. – Он бросил взгляд в зеркало заднего вида, в котором отразилось бледное и испуганное лицо Юлии.

– Ты чего такая грустная сидишь, – проговорил, улыбнувшись, Дегтярев и слегка потрепал Юлю по плечу, – как ослик Иа, потерявший свой хвост.

– Как кто? – воскликнул Костя, удивленно взглянув на Дегтярева.

– Ослик Иа, – твердо повторил Дегтярев, с вызовом взглянув в глаза Кости. – Сказки про Винни Пуха читал?

Костя заржал:

– Ну, Ванюша, ты даешь! Я думал, что это прозвище какого-нибудь китайца из американского боевика.

– Дурак, – проговорил Иван, – я книжки сыну на ночь читаю. Он отвернулся к боковому стеклу и добавил: – Когда, конечно, дома бываю.

Юля тоже удивилась. Она представить не могла, что такой суровый мужчина, как Дегтярев, занимающийся тяжелой и опасной работой, может по вечерам читать своему сыну сказки. Она посмотрела на него с улыбкой и с нескрываемым удивлением.

– Я же говорил тебе, поездка будет необычной, – проговорил Потапов, по-прежнему глядя на Юлю в зеркало заднего вида, – не надо воспринимать все всерьез.

– Да уж действительно очень необычно, – проговорила Юля. – С таким я в своей жизни еще не сталкивалась. Но одно я поняла точно: похоже, судьба этих выборов решится далеко не на избирательных участках. Исход их зависит не от настроения избирателей и не от того, как грамотно ведется избирательная кампания, а от того, как завершится скрытая борьба, – она вздохнула и добавила: – Один из эпизодов которой я только что видела.

– Ну что ж, здравое рассуждение, – ответил Потапов. – И все же, несмотря ни на что, предлагаю вам продолжить работу в нашей избирательной кампании, но уже в должности замначальника штаба. Я думаю, Гусев не откажется от такой толковой и смышленой помощницы.

Юля посмотрела в зеркало и встретилась взглядом с Потаповым.

– Вы, наверно, тоже удивитесь, – сказала она, – но я приму это предложение.

* * *

Барыба уже сорок минут сидел в машине на улице Гринева, метрах в ста от двухэтажного, ничем не примечательного особняка. Особняк располагался в старом жилом массиве, и лишь немногие знали, что здесь расположены шикарная сауна, которой пользовались как местом отдыха и переговоров представители городской администрации. Сегодня, как и каждую пятницу, здесь парился мэр города со своей немногочисленной свитой.

Барыбин подъехал к этому месту как раз к тому моменту, когда в сауну привезли девушек. По сведениям, которые имелись у Барыбы, это как раз означало середину веселья, когда отдыхающие уже выпили и расслабились в бане и у них, у расслабленных, со всей силой появилась многовековая тяга к противоположному полу.

Машина, в которой сидел Барыбин, была не привычным для него шестисотым «Мерседесом», а обычными «Жигулями» девятой модели. Иномарка, стоящая недалеко от места отдыха высоких чинов, была бы слишком приметной, а на «девятку» мало кто обращал внимание. И хотя он сидел один на заднем сиденье, ему было страшно неудобно. Во все отечественные автомобили, за исключением «Волги», Барыбин помещался с трудом. Вот и сейчас он весь извозился, слегка раскачивая машину своей тушей. Но дело, ради которого Барыбин здесь присутствовал, надо было произвести лично.

«Посылку», которую ждал, он должен был получить из рук в руки. Таково было указание Буковского. Важность «посылки» так велика, что в случае ее получения можно было всерьез рассчитывать на победу в выборах.

Поэтому Буковский и требовал от Барыбина, чтобы тот лично принял посылку, дабы она не гуляла по рукам, чтобы не перехватили конкуренты.

Барыбин здесь уже не первый раз. На прошлой неделе, во вторник и в пятницу, он уже приезжал сюда. Но каждый раз дело срывалось, и приходилось снова в банные дни мэра приезжать к сауне и ожидать окончания веселья.

Сегодняшние мучения продолжились до двенадцати ночи. Приблизительно в это время дверь особняка распахнулась, и на улицу вышло несколько людей, одетых в серую форму. Это парни из охранного агентства «Эфес», личные телохранители мэра города Стеклова.

Один из парней поднес к лицу портативную рацию и что-то проговорил в нее. Через несколько секунд у тротуара перед входом в сауну припарковалась темно-синяя «Вольво»-850. Машину мэра обычно держали в соседнем переулке, чтобы не бросалась в глаза прохожим.

Через десять минут из подъезда вышел невысокий коренастый мужчина в очках, седой, на вид ему было лет пятьдесят. Это и был мэр города Стеклов. Его сопровождал невысокого роста стройный симпатичный юноша – личный секретарь.

Охранник открыл перед ними дверь машины, и как только парочка чиновников погрузилась в нее, захлопнул, усевшись на сиденье рядом с водителем. Машина, приглушенно заревев, стартовала и помчалась по улице, миновав «девятку», в которой сидел Барыбин.

– Ну вот и отдохнули, педрилы долбаные, – криво усмехнувшись, проговорил Барыба.

Одна за другой к подъезду подъехали еще три машины, «Волги» с госномерами, и развезли пьяненькую публику по домам. Барыбин заметил, что некоторые чиновники уехали с девочками.

– Вот бляди сегодня подзаработают, – прокомментировал и это Барыба. – И делать-то особенно ничего не надо, все клиенты пьяные в жопу.

Затем подъехавший на «жигуленке» сутенер забрал у подъезда сауны невостребованных на ночь проституток и также укатил восвояси. Барыба посмотрел на часы, время было полпервого.

«Ждать осталось недолго, но будет ли толк», – подумал Барыба.

Баню покинул весь ее персонал, когда из дверей вышел маленького роста сухенький мужчина, одетый в темную рабочую куртку и темные брюки. Под мышкой он держал небольшой сверток. Оглядевшись, он направился к «девятке», в которой сидел Барыбин. Поравнявшись с ней, мужчина остановился и тут же нагнулся, склонившись над ботинком. Со стороны можно было подумать, что шнурки развязались…