Читать книгу Вкус полыни - Серж Бэст - Страница 10

– Ты когда и насколько уезжаешь в полевой лагерь? – спрашивает меня Люсия.

– Я уезжаю через неделю и пробуду в лагере до конца сентября.

– Но ведь у тебя ещё не зажило колено, и ты говорил, что освобождён от полевых занятий?

– Да, я действительно освобождён от полевых занятий. Я буду находиться в медсанчасти учебного батальона, где и буду проходить курс реабилитации, – отвечаю ей.

– Сёмушка, я устала быть одна и очень скучаю по тебе.

– Я тоже. Но ничего не поделаешь, я ведь человек служивый…

– Да уж, – хмыкает Люсия. – Служивый.

Расстаюсь я со своей возлюбленной в растревоженных предстоящей разлукой чувствах…

В полевой лагерь, который располагается за городом на берегу большого озера, мы едем всем составом батальона в последний раз, и это обстоятельство вселяет в нас безудержное веселье. Колонна армейских «ЗИЛ-131» движется по городским улицам, и мы с огромным воодушевлением горланим песни. Но вот взводный запевала красивым тембром выводит нашу любимую «Соловей, соловей, пташечка» и мы подхватываем:

Ребята с моего взвода рассредоточиваются по отведённым для них палаткам, а я ухожу в медсанчасть учебного центра.

На душе немного грустно, потому как мне придётся пропустить интересные практические занятия по водолазной подготовке, вождению машин инженерного вооружения и запуску удлинённых зарядов разминирования.

В медсанчасти знакомлюсь с курсантами из других рот, которые также освобождены от полевых занятий. Таковых, кроме меня, ещё два человека: огненно-рыжий весельчак Стас из инженерно-понтонной роты и раскосый, смуглый красавец Игорь, который, как и я из инженерно-сапёрной роты.

В отличие от меня Стас не расстраивается по поводу пропуска практических занятий, ибо он сам себе «больничку» возжелал, и болезнь себе надумал. Персонал медсанчасти нам не докучает и более того участвует в нашем «дуракавалянии».

А так как всякое безделье и свобода порождает шальные мысли, то я уже начинаю задумываться над тем, как навестить свою возлюбленную и сделать это уже в ближайшие выходные дни. Стас пытается меня отговорить от побега в самоволку, потому как лагерь находится в тридцати шести километрах от города, и преодолеть их мне с больным коленом будет весьма непросто. Однако, увидев, что я настроен решительно, он больше не размывает моё сознание и, более того, принимает мою сторону.

– Я побегу с тобой, – заявляет неожиданно он. – Вдруг у тебя расползутся швы на колене, и ты будешь лежать один в лесу и стенать на судьбу-злодейку, – рисует он мне печальную картину.

Я не отговариваю его от участия в моём бесшабашном проекте.

– У Люсии на квартире проживает какая-то девочка, чем чёрт не шутит, может быть, знакомство с ней окажется и для тебя благодатью?

Он в ответ смеётся.

– Я не надеюсь в ближайшее время влюбиться в какую-либо местную милашку. Хотя и следовало бы заглушить боль в сердце. – Однако пусть оно ещё поболит, – говорит он.

У Стаса непростой период в жизни, и он подумывает над тем, как оставить воинскую службу и уйти на «гражданку». Дома у него осталась девушка, которую он очень любит. Но она, как это часто бывает, стала встречаться с другим парнем, а перед самым отъездом в полевой лагерь он узнал, что она вышла замуж.

– Клин вышибают клином, – изрекаю я.

Почему эта пословица вдруг пришла мне на ум, и какое отношение она имеет к сердечным делам, я не задумываюсь. Но Стас, со свойственным ему юмором забавно реагирует на сказанное мной:

Мы с Игорем буквально катаемся со смеху от такой поэзии. Игорь, как и Стас, также отлынивает от полевых занятий по надуманной причине. Реальной же причиной тому является черноволосая, восточная красавица Мари, которая работает в нашей санчасти медсестрой. С ней Игорь дружен ещё со школьной скамьи. Теперь они рядом каждый день. Глядеть на эту влюблённую парочку – одно удовольствие. После разговора с Игорем она принимает решение прикрыть мой побег со Стасом в город.

Ждём, когда Мари заступит дежурной по медсанчасти. Это обстоятельство значительно облегчит наш побег. И этот день настаёт. Плотно позавтракав, и получив от Мари инструктаж и кое-какие медикаменты для меня, мы со Стасом покидаем территорию медсанчасти.

Бежать по лесной дорожке легко, хотя колено и даёт временами о себе знать. Когда же это происходит, то я замораживаю его ампулами хлористого этила, которыми меня снабдила Мари. Хлористый этил снимает боль в колене, и оно не беспокоит как минимум три-четыре километра. Тем не менее, к концу нашего марафона я бегу, опираясь на плечо Стаса, и марлевая повязка на моём колене, которая некогда была белоснежной, превращается в окровавленную тряпку.

Люсия на наше счастье находится дома. Увидев меня в таком удручённом состоянии, она пугается не на шутку, и я с трудом успокаиваю её. Она никак не может взять в толк, как я смог пробежать столь большое расстояние с незажившим коленом.

– Это же почти сорок километров, – говорит она, преодолевая комок в горле и не сводя глаз с кровавого пятна, проступившего через ткань моих спортивных брюк.

– Тридцать шесть километров, если быть точным, – говорю я, и улыбка ползет по моему усталому, но счастливому лицу.

– Это неважно, сколько километров вас разделяло, – внезапно подключается к нашему разговору Стас, – мой друг Семён всё равно бы прибежал к вам, или приполз, чтобы ещё раз сказать, что любит и не представляет своей дальнейшей жизни без вас.

Люсия тушуется, и её лицо мгновенно покрывается красными пятнами.

– Сёмушка у меня такой, – лепечет она смущённо в ответ. И тут же спохватывается. – Вы, наверное, голодные?

– Мы по дороге прикупили кое-что покушать, – информирует её Стас и принимается выкладывать из пакета на стол всё, что мы принесли с собой.

– А это зачем? – поднимает брови кверху Люсия, указывая на литровую банку красного сухого вина, появившуюся на столе.

Стаса этот упрёк не смущает нисколько, ибо он знает, что сказать по этому поводу.

– Это была моя инициатива купить красное сухое вино, – говорит он. – Семён потерял много крови и ему нужно обязательно выпить вина. Это всегда рекомендуют врачи при сдаче крови.

– Всё с вами ясно! Воин приходит на помощь воину, – смеётся Люсия. – А что говорят, на сей счёт, ваши отцы-командиры? Озвучьте, пожалуйста!

– Они в своё время много времени провели в окопах, и у них жёстокое сердце, неспособное к состраданию. Поэтому им лучше оставаться в неведении, – иронизирую я.

Вскоре приходит квартирантка Катя, и мы садимся ужинать.

– Ну, как тебе Катюша? – улучив момент, спрашиваю я Стаса.

– Никак. Твоя Люсия лучше, – смеётся он.

– Конечно же, лучше. Это даже не обсуждается…

Утром, сделав свежую перевязку, Люсия вызывает такси, и обратный путь для меня и Стаса протекает в комфортных условиях.

Через пару часов после нашего возвращения, когда утреннее солнце стало достаточно припекать, я, Стас, Игорь и Мари нежимся на песчаном берегу озера, рассуждая на тему, какая хорошая штука жизнь, если в ней есть солнце, вода и песок.

Мой побег из лагеря выводит наши отношения с Люсией на новый уровень. Мы говорим о подготовке к предстоящей свадьбе, которую решаем сыграть в конце июля, после получения мной диплома об окончании военного училища. О нашем решении мы уведомляем своих родителей и друзей сразу же после моего возвращения из лагеря.

Повреждённое колено постепенно заживает. Но так как я по-прежнему освобождён от строевых и полевых занятий, физических упражнений, то передвигаюсь вне строя.

Фарид по этому случаю изрекает:

– Быть на «больничке» в армейских условиях – это общепризнанный кайф. Кроме того, это пребывание приносит еще неплохие дивиденды.

– Какие дивиденды могут быть у «колченогого» солдата?

– А ты разве забыл о вашей с Люсией свадьбе? Если бы «колченогий» солдат не явился перед обличьем девушки со словами любви, то кто его знает, как бы повернула его судьба. В общем, ты удачно «даванул» (сленг) на жалость, – смеётся задорно Фарид.

В тот момент, когда мы ведём с ним разговор о дивидендах, я даже не предполагал, что через два месяца судьба ещё раз испытает меня на прочность духа.

По батальону прокатывается слух, что командование в очередной раз решает отличиться в Вооружённых Силах физической подготовленностью своих курсантов. Для своих амбициозных планов оно вновь выбирает нашу роту.

То, что выбрали вновь нашу роту, никого не удивляет. Нас с первого курса нещадно гоняют на кроссах и лыжных гонках. Ежедневная физическая зарядка обязательно включает бег на дистанцию не менее одного километра весной, летом, осенью и шестикилометровую лыжную пробежку зимой. В выходные и праздничные дни обязательными являются кросс на один или три километра и лыжная гонка на десять километров.

На втором курсе наши командиры идут дальше. Они вводят негласное правило: в увольнение идёт только тот, кто выполняет разрядную норму. Это, несомненно, приносит свои плоды – рота занимает третье место по лыжным гонкам в вооружённых силах СССР на приз газеты «Красная звезда».

На третьем курсе рота уже занимает первое место в вооружённых силах страны. Офицеры батальона получают внеочередные звания, различного рода поощрения, зарабатывают себе право на учёбу в военной академии.

А во что обходятся эти «упражнения на свежем воздухе» в отсутствие элементарного медицинского контроля здоровью курсантов, командование не интересует. В основе их действий лежит простой армейский принцип «надо!», который нещадно ими эксплуатируется в собственных интересах. Курсанты же, в довесок к своему диплому, как минимум, приобретают гипертонию.

Слышу крик дежурного по роте, извещающего о том, что мне нужно зайти к командиру роты. Захожу в канцелярию и докладываю «кэпу» о своём прибытии.

– Семён, как твоё колено? – с порога спрашивает капитан.

– Гораздо лучше, – не чувствуя подвоха, отвечаю я.

– Ты же знаешь, что в воскресение у нас гонка на первенство вооружённых сил?

– Да, знаю.

– Так вот, в гонке ты тоже должен принять участие.

– Как? Но мне врачи…, – пытаюсь сказать я ему, что врачи рекомендовали не нагружать мне колено.

– Понимаешь, Семён, твоё неучастие в гонке принесёт штрафные баллы, которые не позволят роте занять первое место в вооружённых силах. На тебе лежит вся ответственность за гонку.

Неплохо он меня грузит, – возмущаюсь я в душе.

– Хорошо, я побегу, – соглашаюсь неожиданно для себя я. – Но, товарищ капитан, вы же понимаете, это будет худший результат в роте…

– Семён, надо пробежать так, чтобы он не был худшим, ведь у тебя второй взрослый разряд! Постарайся! – вбрасывает в меня «кэп» очередной свой призыв, и я, ошалевший, выхожу из канцелярии.

У дверей канцелярии меня поджидает Фарид, на его лице написана тревога.

– Что случилось? Почему тебя вызвали в канцелярию?

– Меня «кэп» толкает на подвиг. Говорит, чтобы я бежал десятку.

– Он что, охренел?

– Вряд ли. Он говорит, что за моё неучастие в гонке будут штрафные баллы, и рота не займёт первое место, и тогда всё не имеет смысла.

– Ну, и каким будет твоё решение?

– Придётся бежать, а то он мне организует распределение в Туркестан.

– Но, как ты побежишь? Это же гонка на десять километров…

– Обмотаю колено эластичным бинтом, надену на него наколенник сверху, и хрен с ним, – отрешённо говорю я.

Наступает день соревнований. К месту проведения лыжной гонки идём походным строем. Всматриваюсь вдаль. С приближением к лесу очертания деревьев и кустов становятся всё более чёткими. Видимо, погода будет тёплая и безветренная, как перед снегопадом или оттепелью, а это значит, что с мазью я, скорее всего, угадал. Мне не очень-то хочется убирать смазку, наложенную в казарме, и накладывать новую. Впрочем, обольщаться не стоит, погода бывает часто непредсказуемой, менять смазку порой приходилось за несколько минут до старта.

Всё-таки как хорошо зимой в лесу! – восторженно отзывается в моём сознании. И дышится легко, и так приятно! Удивительно, но я уже соскучился по природе, по зимнему лесу, по лыжной трассе.

Первая сотня метров сразу даёт понять, что движение с травмированным коленом измотает меня на первых же километрах. Иду последним, вижу виднеющиеся вдали спины своих товарищей, стараюсь не думать о своём колене. Просто иду, и всё!

Солнце, только что ослеплявшее мне глаза, неожиданно скрывается в облаках и сразу становится холоднее, поднимается позёмка, которая бьёт меня жёсткими хлопьями снега по лицу и заставляет наклонять голову навстречу ветру.

Холод, овладев моим разгорячённым телом, сбивает темп гонки. При этом мозг назойливо начинает прогнозировать сценарии дальнейшего моего участия в гонке, их два: я схожу с дистанции, и я прихожу последним. И тот и другой сценарии являются для меня безрадостными. Я ощущаю себя заложником обстоятельств.

Заканчивай гонку, ты же болен! – настойчиво стучит в моё сознание предательская мысль.

Просто упади! Всем будет понятно, что ты не мог дальше бежать. Усилием воли гоню эту мысль прочь и, стиснув зубы, ускоряю темп. Бросаю взгляд на часы – половина дистанции пройдена! Это обстоятельство придаёт мне силы, и я резче работаю руками. Я чувствую, как они от физической нагрузки немеют.

Неожиданно для себя, за поворотом вижу спины своих товарищей, идущих последними на лыжне. Вновь прибавляю ход, продолжаю усиленно работать лыжными палками, в результате обхожу их и устремляюсь вперёд.

Измученное колено взывает к состраданию, оно вконец расхлябалась в суставе, а правую ногу от чрезмерного напряжения начинает сводить судорогой. Я смотрю на часы – финиш где-то рядом. Снова вижу спины курсантов, идущих впереди меня. Настигаю их и сажусь им «на хвост» с задачей удержаться, во что бы это ни стало. Стискиваю от боли зубы, и не щадя себя, бросаю измученное тело снова вперёд…

Впереди слышатся звуки марша военного оркестра. До финиша остаётся сто метров! Делаю последние скольжения и падаю за финишной чертой головой вперёд…

Ко мне подбегают «кэп» с командиром взвода и поднимают на ноги, снимают с меня лыжи и ведут в медицинскую палатку.

– Молодец, Семён! Ты настоящий мужик! Пробежал по норме третьего спортивного разряда по лыжам, – слышу их хвалебные возгласы.

Усталость грозит разорвать моё тело на части. Мне наливают сладкий чай. Врач, в звании старшего лейтенанта, осматривает моё опухшее колено и покачивает при этом головой.

– Его нужно срочно в медсанчасть, – говорит он моему «кэпу». – Он у вас сумасшедший, колено только, что оперировано, а он на лыжную гонку подался.

– Нет, он не сумасшедший, он просто мужик…, – говорит ротный.

– Видимо, да, – соглашается с ним врач, глядит на меня и качает головой…

Училище в полном составе стоит на плацу по случаю объявления приказа министра обороны, которым доводятся результаты первенства Вооруженных сил СССР по ежегодным лыжным гонкам на приз газеты «Красная звезда». Наш седоволосый генерал-майор громогласным голосом зачитывает приказ министра:

– Первое место по лыжной гонке на десять километров в первенстве Вооружённых сил СССР занимает пятая рота второго батальона Тюменского высшего военно-инженерного командного училища…

Строй протяжно кричит:

– Ура-ура-ура!

Затем он озвучивает свой приказ о награждении наиболее отличившихся офицеров и курсантов батальона по результатам лыжной гонки. И тут я слышу, как генерал называет мою фамилию.

– Я громко отвечаю: «Я».

– Следует команда «Выйти из строя!».

Я выхожу, и генерал вновь награждает меня ценным подарком, но в этот раз часами московского часового завода «Слава».