Читать книгу Моя княгиня - Серж Лари - Страница 3

Князь пришпоривал коня и пришпоривал, надеясь успеть.

Дорога была достаточно просторная, что могли пройти три кареты рядом.

Его верный конь скакал как мог – то убыстряя, то замедляя ход.

Ему становилось тяжело – столько часов в пути.

Он хотел остановить венчание. Он спешил исправить ошибку.

И вот уже показался костел, вокруг которого благоухали цветущие деревья.

Конь споткнулся, и князь упал со всего маха. И, едва не разбив голову, он вскочил и направил ствол ружья на костел.

Раздался выстрел – это все, что смог сделать князь.

Колокол ударил первый раз двенадцать часов – все состоялось.

Это все, что было в тот момент – который надолго разлучил два сердца.

Вспорхнули птицы, вздрогнули присутствующие, невеста вскрикнула и замолчала, опустившись на колени.

Зал на мгновение замер от этого выстрела.

Никто не ожидал такого исхода дела.

Выстрел. Удар. Снова выстрел.

И снова тишина.

Все гости зашумели и начали негодовать.

Все возмутились и, поняв, что все совершилось, стали выходить на улицу.

В последний момент такое! В последний момент – это возмутимо!

Князь опустился в пыль и, наклонив голову, заплакал.

Что он натворил. Что, не мог раньше приехать?

Резкая боль в спине ударила через все тело, и он потерял сознание.

Но ненадолго. Встав на дорогу, князь огляделся и увидел, что его верный друг лежит и тяжело дышит. И когда он приблизился к нему, то конь поднялся и стоял на трясущихся ногах. Конь смотрел на хозяина и молча просил пощады.

– Не бойся, – князь обнял морду коня. – Я тебя не брошу.

И похлопав по холке, взял за поводья. Конь тихо пошел за ним.

Они вдвоем пошли в сторону реки. Князь бросился в воду в одежде.

Вода обожгла своим прикосновением, и боль повторилась.

И он сразу выскочил из нее, осознал, что теперь ее не найдешь.

Тот граф не допустит даже и близко, чтобы ее увидеть.

Это был магнат, достаточно мощный в этих местах.

Кто князь для него? Столичный повеса, болтающийся без дела.

Боль в спине и разочарование – это придавало его душе сильное желание уехать в зону боевых действий и умереть.

Как раз недалеко, в паре дней езды, была ставка короля.

Именно там он намерен был просить направление в регулярную армию.

В опустевшем храме осталось только два человека – священник и женская фигура.

Священник уже гасил свечи, чтобы закрывать храм.

А фигура все стояла на коленях. Она молилась и плакала.

Она молчала и рыдала.

Священник подошел и слегка кашлянул.

Женщина вздрогнула и подняла глаза.

– Дочь моя, уже поздно – надо закрывать.

Она вздохнула и поднялась. И только рука священника смогла разогнуть затекшие ноги. Платье слегка помялось и запачкалось.

Платье местами было влажно от слез, на вуали видны были следы расстройства.

Весь день она провела здесь, ни на минуту не выходя из храма.

Она даже и уходить не хотела. И только прикосновение руки заставило ее вернуться в реальность, в которой произошло это событие.

Она не могла ничего сказать, только шевелила губами.

Священник помог ей дойти до двери, где ее ждала другая женщина.

Они встретились взглядом и ничего не сказали друг другу.

С той секунды, как она опустилась на колени, весь мир куда-то просто провалился – она не могла понять происходящего.

Все кругом шумело, вскипело, и порой смутные возгласы и отдельные фразы врывались в ее сознание и проникали глубже – сердце получило много ран.

И сознание отключило боль – защита полностью покрыла ее.

Ее не стало. Она была где-то, рядом, но не здесь.

Молитва и разговор с Богом и самой собой слились в единую процедуру прохождения через боль и шок происходящего – вся сила была сосредоточена на движении куда-то вдаль, в бескрайние просторы вселенной, которая неожиданно открыла какие-то потаенные двери, за которые войти невозможно, не преломив и не создав новую реальность, иллюзию или нет – не разберешь сразу.

Она погружалась в свечение и в облака золотисто-серебряные, и звездная пыль на небосклоне притягивала к себе, и до нее можно было дотянуться рукой.

Она пошевелила пальцами, взглянула на руку и намерилась двинуться туда, за пелену, из-за которой не возвращаются.

И свет настолько манил, что только пожелай – и растворишься в нем.

Все часы, проведенные на коленях, прошли за несколько секунд.

Ее душа стремилась осознать происходящее и понять, куда идти.

И тихий голос священника сквозь пелену вернул ее в эту реальность.

Она вздрогнула от прикосновения руки и ощутила, что здесь, в этом мире, произошло то, что она не поверила сама.

Раздался выстрел. Шум крыльев. Потом второй выстрел и шум людей, возгласы и бормотание.

Второй выстрел был словом. Словом, сорвавшимся с ее губ.

Словом, которое было резким и четким, громким.

Это было как пуля, которая разрезает пространство и которая попадает в цель, лишая жизни.

Это было – нет!

Кэт сказала громко: «Нет». Ее душа воспротивилась, и это короткое слово решило все.

Бракосочетание было прервано. Люди быстро разошлись.

Она опустилась на колени и просто стояла, пока не наступила темнота.

А когда священник приподнял ее – то в ее глазах ничего не было – только грусть.

На крыльце ее поджидала тетушка, которая накинула на ее белоснежное платье плед и помогла ей сесть на телегу. Она прислонилась к тетушке и молча сидела до самого дома.

Придя домой и сбросив ненужное одеяние, она легла в постель и заснула.

В постели она провела почти две недели.

Тетушка с соседом, проезжая к костелу, не заметили всадника, который медленно ехал по другой стороне реки на уставшем коне вдаль.

Всадник уезжал не просто по дороге, а по дороге времени, расставаясь с любимой на несколько лет.