Читать книгу По волнам моей памяти - Серёжа Пудиков - Страница 7

Учиться меня отдали в школу №272 (Садово- Спасская д.8), поскольку располагалась она в 100 метрах от дома и, улицу переходить было не надо. Школа была восьмилетняя и, когда в 1960 году я пошел в 1-й класс, мой брат Александр школу заканчивал, наверное, поэтому мне доверили бегать с колокольчиком на его «Последнем звонке». Специально указываю адрес школы, поскольку на моей памяти она меняла свой номер, как ветреная женщина спутников жизни. Сейчас она №1284, до этого была №1283 (ее закончила моя дочь), перед этим спецшкола №53 (ее уже я заканчивал). Конечно, школа не сама изменяла свой номер, ей помогали добрые дяди и тети из учреждений городского образования. Я считаю, что эта перенумерация носит явно вредительский характер и является издевательством над нашей памятью. Кто-нибудь может мне объяснить смысл этих манипуляций? Может они не знают, что последовательность натуральных чисел бесконечна? Умные люди объяснили – так делают, чтобы провести реорганизацию и избавиться от неугодных учителей, директоров или, чтобы сократить штат и т. п.

По дороге в школу, я проходил мимо дома №2 по Садово-Спасской, спрятанного за высокой серой стеной. Раньше это был особняк Казаковой, а потом в него вселилось ОГПУ (КГБ, ФСБ). Ребята там работают с выдумкой – кнопка звонка на железной двери была закамуфлирована под заклепку. Так как этой заклепкой часто пользовались, краска с нее стерлась, и она ярко выделялась среди своих подруг и собратьев. Ну и какой ребенок пропустит эту замечательную кнопку? Видно желающих было много, поэтому по утрам рядом с дверью появлялся человек в штатском. Но зимой и это не помогало. Беспокойные детские ноги раскатывали прямо от двери ледяную дорожку метров на 15, а за ней еще одну и еще. Стоило часовому на секундочку отвлечься, как очередной ребенок звонил и летел по ледянкам, как ветер. Человек в штатском не катался – не его специализация. Недавно съездил посмотреть, как там заклепка? Сообщаю – дверь другая, а кнопка на месте. А вы говорите, что стабильности в стране нет…

Учился я в 1А классе. У нас была молодая учительница, только-только после училища – Соловьева Зоя Константиновна. Проучила она нас 3 года и ушла в декрет.

Я ее немного недолюбливаю за то, что в 1-м классе на уроке чтения, она заставила меня читать рассказ про воробья Пудика. Ясное дело, после этого все дразнили меня «пудиком».

Вообще, мне с моей фамилией досталось. Математичка Чижова (она носила чалму) никак не могла запомнить мою фамилию. Она называла меня Прибытковым, потом поправлялась и называла Придатковым. Иру в институте, когда она стала Пудиковой, однажды назвали Гыздиковой (!). Не так глупо, между прочим. Если под определенным «градусом» посмотреть на рукописное «Пудикова», то вполне может померещиться. На военной кафедре был у нас майор Комаров, так он умудрялся своего однофамильца называть Мамаровым. Уже на работе, участвуя в конференции в Давосе, я продиктовал по телефону по буквам свое имя и фамилию. Приехав, я получил беджик «Сэргупи Пропуэгов» (Sergupy Propuagov).

Когда в школе училась моя дочь, Зоя Константиновна вела группу продленного дня.

Из школы 1 сентября я пришел рыдая. После уроков меня никто не встретил. Нас спустили вниз к раздевалке, первоклашек стали разбирать счастливые мамы и бабушки и только я был никому не нужен. Так, рыдая, я и пришел домой. Дома мать погладила меня по голове, дала что-то вкусненькое и, как сейчас помню, отпустило.

Прежде чем перейти к воспоминаниям по персоналиям, надо сказать несколько общих слов про школу.

Левый снимок сделан в 1959 году, на снимке видно здание перед школой, которое я уже не застал, но я застал время, когда к школе пристраивали спортзал. Сейчас школа обнесена забором и законсервирована, умирает потихоньку. Ее территория лакомый кусочек для застройщиков. Как думаете, что здесь построят? Недавно проходил мимо, ремонтируют крышу. Чтобы это значило?

Школа стояла на Садовом кольце, а вокруг было много переулков со старыми домами дореволюционной постройки с коммунальными квартирами, в которых было полно детворы. Хулиганья вокруг было тоже много. Некоторые «учились» в нашей школе.

Мать давала нам с Сашкой деньги на завтраки. Мне рубль, Сашке – два (это старыми деньгами). Однажды у нее не было размена, и она дала Сашке три рубля, а мне велела сбегать к нему на перемене и забрать свою долю. Начальная школа располагалась на четвертом этаже и кроме столовой на 2-м этаже и актового зала на 1-м, мы никуда не ходили. На большой перемене я спустился на 3-й этаж и стал искать брата. Кто-то посоветовал мне посмотреть в туалете. Обстановку мальчишеского туалета я запомнил навсегда. Посредине помещения стоял стол. За ним сидели несколько небритых школьников и играли в карты. Табачный дым стоял столбом. На вопрос – «Тебе чего?», я не ответил, потому что пулей убежал к себе на четвертый. Как говорится, фуй с ним с рублем!

Первоначально у нас было два параллельных класса, но на четвертый год обучения у нас появился 4В. Закрыли 299 школу в Костянском переулке и часть учеников перевели к нам. В 5-м классе снова было два класса, но уже в 7-м классе остался только один. На снимке 1913 года изображено городское начальное училище в Костянском переулке. Позже в этом здании располагалась школа №299.

Хулиганов в классе было много, но они почти и не учились. Школа для них была местом встречи, своеобразным клубом, где можно было обменяться новостями, позавтракать и наметить план на остаток дня. После седьмого класса от хулиганов и двоечников избавились, поскольку за нами шла немецкая спецшкола, приезжали немцы из ГДР, а эти ребята иногда приветствовали их возгласом «Хайль Гитлер».

Расставаться с некоторыми было жалко. Мы с Борей Гордеевым сидели на предпоследней парте в левом ряду у окнаЮ а перед нами сидели Вова Егоров и Саша Рычагов. Жил Саша с матерью сначала в Ананьевском переулке в подвале дома №5, а потом переехал в Даев переулок, по-моему, в дом №4, улучшив свои жилищные условия. Рыча появился у нас в 7 классе, оставшись на второй год. Саша любил рисовать и развлекал он себя и всех нас тем, что рисовал сценки из ковбойской жизни. Ковбои и индейцы были крохотными, похожими на пляшущих человечков Конон Дойля. У ковбойцев на головах были шляпы и треугольные платки на лицах, а у индейцев длинные волосы.

Баталии разыгрывались нешуточные. Стреляя, он рисовал пунктирную линию, потом рисовал ответный выстрел. Когда стреляли мимо, пунктир огибал человечка и уходил в бесконечность. Если на пути пули был Егоров, то Рыча тыкал в него пальцем. Все это сопровождалось характерными, но не громкими звуками (урок все-таки!): вжик, вжик, бух, бух, а-а-а-а! Увлекаясь, Рыча, стрелял с двух рук, подкидывал тетрадку вверх, махал руками. Егоров в такие моменты прятался под партой. Надо сказать, что вооружение противоборствующих сторон постоянно совершенствовалось. Стали применяться пушки, танки, а к концу 7-го класса и авиация. В такие моменты Егорову доставалось больше всего. Осколками задевало даже нас с Борей.

Рычагов перешел в 610 школу, а после 8 класса вместе с Борисовым пошел учиться на краснодеревщика.

Говорил Рыча невнятно, про таких говорят – косноязычный. Помню на ботанике, ему страшно понравилось слово «бодяга». У Рычи появилась присказка – «ты бббодяг и я бббодяг, оба мы бббодяги». Говорил он отрывисто, слегка заикаясь, поэтому после растянутой «б», остаток слово вылетал, как пуля. Естественно, что это откровение сопровождалось похлопыванием собеседника по плечам и другим частям тела. Конечно, я рассказывал своей жене про Рычу. И вот однажды идем с ней по Даеву, у своего подъезда стоит Рыча.

– Привет, Саш! Что поделываешь? – спросил я.

– Плнчка жду, – ответил Рыча.

Ира, конечно, переспросила: «Что он сказал?». Я перевел – он ждет друга по фамилии Поланчук. Во взрослой жизни встретил их обоих в чебуречной у метро. Они угостили меня портвейном.

Борисов Виталий. Виталий жил в доме «минкомтяжпрома». У него было два старших брата близнеца с абсолютно разными характерами, но оба рыжие и в веснушках. Их звали Игорь и Олег. Олег в 70-х попал в тюрьму. В начале фильма «Калина красная» зеки поют «Вечерний звон», на несколько секунд в кадре крупным планом видно лицо Олега Борисова.

Виталий был моим постоянным и лучшим партнером по футболу. Мы часами пропадали на площадке в Сретенском тупике. Как-то играли за сборную 610-й школы.

Не могу забыть случай со сбором металлолома. Мы гуляли после школы, когда кто-то сказал, чтобы мы срочно шли на школьный двор. Там пионервожатая стала стыдить, что школа из-за нас проигрывает соревнование по сбору металлолома. Проигрывать соревнования мы не любили. Мы разошлись по разным помойкам в поисках «презренного» металла. Я долго бегал по окрестным дворам, нашел и принес какие-то железяки. Их стали взвешивать и в это время появился Виталик. Он вез на тележке пять блинов дорожных люков. Они потянули килограммов на 250, и школа вырвалась в лидеры. Но ненадолго. Карты спутали участковый милиционер и дворничиха из дома, где жил Егоров. Дворничиха заметила пропажу тележки, а она ей дорожила – привозила пищевые отходы со всей округи и, как уверял Егоров, по ночам варила невероятно вонючее зелье. Нашли они нас быстро – по открытым колодцам. Пришлось все вернуть на место.

У дворничихи была дочка. Она наряжала ее, как куклу, во все модное и дорогое. Интересно, что с дочкой стало?

Как-то в 80-х он пришел ко мне домой пьяный, с бутылкой. Жена встретила его неприветливо, это Виталика задело и, он стал, не смущаясь ее присутствия, сватать меня на своей знакомой, после чего нас обоих выпроводили на улицу. Вообще временами Борисов напоминал мне Ноздрева из «Мертвых душ».

В 7-м классе на физике на последней парте, которую пометил Шестаков, Виталя сел на пол, закурил, закатил глаза и произнес – «и божья благодать сошла на Грузию…»

Несмотря на показную грубость у Виталия была необыкновенно нежная душа – у него была огромная коллекция комнатных растений. Я сам видел, как он в детской поликлинике оторвал у какого-то растения листок и положил его в свою записную книжку между страницами. Увидев на моем лице недоумение, ответил – «дома выращу». Его квартира напоминала тропический лес.

В восьмом классе мы чувствовали себя, как казаки на Хортице. У нас даже была своя курительная комната, но мы должны были гонять из нее «немцев». Ввели моду на переобувание в сменную обувь. В сухую погоду я приходил в тапочках прямо из дома. А потом по утрам мы с Женей Воронковым крутили по внутреннему радио зарядку. Он включал, я выключал, поэтому приходил в школу к 8—25 безо всякой сменки – проверять было некому.

Ниже приведены фотографии обоих классов А и Б, снятых во второй год обучения. Пометил фамилиями тех, кого помню, есть и такие, кого помню, но забыл фамилии. Если кого узнаете, сообщите – подпишу. Поплыли дальше!

Память бережно хранит воспоминания об учительнице пения из начальных классов. Наташа Буяновская напомнила мне ее фамилию – Мкртчан. Она приходила на урок с камертоном. Это вызывало уважение. Песню «Кадеруссель богато жил» я запомнил на всю жизнь. Учительница пела ее очень смешно. А я удивлялся – как может взрослая женщина так радостно петь идиотскую песенку про какого-то человека с идиотским именем Кадеруссель? Как выясняется не такая уж она идиотская, раз на всю жизнь запомнил.

У меня редкий врожденный «недостаток» – я дейтераноп. Разновидность дальтонизма – плохо различаю зеленый, коричневый и красный, особенно в сочетаниях. Первую двойку я получил в первом классе по рисованию (!). Рисовали елку. Я знал, что ствол коричневый, а ветки зеленые. Попросил соседку достать из коробки зеленый и коричневый карандаши. Она достала, но я их перепутал, и елка у меня была с зеленым стволом и коричневыми ветками. Учительница была в бешенстве – « Это что за абстракционизм?». И поставила мне двойку. Мать ходила к ней в школу объясняться. Исправили на 4.

Я обратил внимание, что моя «особенность», всех необычайно веселит. Обязательно начинают спрашивать, а это какой цвет? А это? А как ты машину водишь? Странные люди – машина и елка. Какая связь? Как-то в «Ашане» купил лимон. Выбрал самый красивый, правильной формы. Кассирша спросила: «А у нас что лаймы есть?».

Сохранилась у меня плохенькая фотография 1-го класса. Снимал явно чей-то родитель. Спасибо ему большое!

На первой парте слева Леша Сличенко, сын знаменитого Николая Сличенко. Поскольку учился Леша плохо, а я хорошо, меня прикрепили к нему в помощь по арифметике. Так я стал вхож в его

семью. Жил Леша с матерью и бабушкой на 1-м этаже дома №5 стр.4 по Ананьевскому пер.

Мать – Сетара Казымова была женщиной невероятной красоты. Сужу об этом со слов старшего брата, поскольку меня женщины тогда интересовали мало. Кстати, она тоже училась в нашей школе.

Учиться Леше было неинтересно, а мне с ним было очень интересно. Мы несколько раз ходили с ним на утренние спектакли в театр «Ромен», который для него был, как дом родной. Помню, как Леша из директорской ложи старался попасть шариком от фантика в лысину дирижера. Когда Леша попадал, оркестр, следуя жестикуляции дирижера, играл дребедень, но всем было весело. Леша выступал на родительских собраниях – плясал, благодаря чему всегда был кворум. Как он это делал можно посмотреть по ссылке. Алексей исполняет знаменитую «венгерку»:

https://www.youtube.com/watch?v=VmC6xqeP8YQ

А вы говорите – арифметика. Было ли заметно мое влияние на Лешу, не знаю, а вот Лешино влияние на меня, мать, точно, заметила. Я стал хуже учиться и огрызаться взрослым (хорошо, что кочевать не начал). В 5-м классе Лешина мать получила квартиру, и они уехали. Года через два Леша с красивой гитарой приезжал навестить бабушку, как он пел, я не знаю, ни разу не слышал, а вот играл здорово. К сожалению, больше я про Лешу ничего не знаю. Как-то в 70-х он мелькнул по телику, аккомпанируя отцу на гитаре. Леша, отзовись! А Лешина бабушка еще долго работала билетером в кинотеатре «Форум», чем мы, конечно, пользовались.

В том же ряду, на предпоследней парте сидит Женя Сочилин. Женя жил в соседнем с Лешей доме №5 стр.3, но в полуподвальном помещении, в коммунальной квартире, вход со двора. Окно в комнате «показывало» только ноги прохожих. До знакомства с Сочилиным, я никогда не был в коммунальной квартире. Меня поразили огромная кухня и туалет, похожий на привокзальный. Сошлись мы с Женей на почве спорта. Зимой – хоккей, летом футбол.

Зимой, когда я приходил с гулянья, мама раздевала меня в общем коридоре. Штаны были сплошь в сосульках, и мать помещала их в таз, где они оттаивали. Потом она их застирывала и сушила на батареи. Тогда для счастья мне хватало двух штанов – одни на мне, другие на батарее.

Площадка находилась в Сретенском тупике, но во дворе было много и других интересных мест. Надо сказать, что дом 5 имеет несколько строений, по-моему, 12. Эти дома были построены еще до войны по немецким проектам и для немецких специалистов. В конце тридцатых годов большинство специалистов было репрессировано, и квартиры стали заполняться нашими людьми, но кое-кто уцелел. Я помню, что во дворе была библиотека, пинг-понговый стол и заведовала всем этим немка, которую звали Амалией, а вот отчества не помню. Говорила она с акцентом и мне книг не выдавала, т.к. я был человеком пришлым. Женя научил меня делать уроки на переменах. Ему же я обязан пристрастием к просмотру утренников в кинотеатре «Уран». Билет стоил 10 копеек. Зал был забит битком. Крутили старые фильмы, а перед фильмом показывали, как правило, мультфильм.

В 3-м классе Сочилины тоже получили квартиру и уехали.

Сейчас вместо «Урана» построили Центр драматического искусства.

Ниже на снимке 1947 года слева изображен дом №5 стр3 (с колонами). Справа на снимках дом 14 (по Б. Колхозной) или дом «минкомтяжпрома». В этом доме жило много моих знакомых. На крыше возвышается башня, известная среди мальчишек, как «балда». Интересно, что до середины 60-х по праздникам с нее производили салют. Потом жители добились, чтобы салютовали из другого места, т.к. по дому поли трещины. Сейчас башню кто-то приватизировал, т.к. она имеет явно жилой вид.

Дом Минтяжпромстроя

12 апреля 1961 года в школе нам сообщили, что советский летчик Юрий Гагарин полетел в космос, и отпустили по домам. Телевизора у нас в семье тогда не было, и я бегал по соседям смотреть новости. Сначала на экране была фотография Юры, а диктор за кадром читал его биографию и сообщение ТАСС о полете. Закончив, начинал с начала. Ближе к вечеру появились очень плохие кадры запуска ракеты. Через пару дней Москва встречала героя. Нас опять отпустили по домам. В небе летали вертолеты и сбрасывали листовки. По улицам шли колонны трудящихся, как на первомайскую демонстрацию. В то время у нас гостила бабушка Параша (Прасковья Алексеевна Медведева) и мы с ней решили пойти встретить Гагарина. Сделать это оказалось на удивление просто. На Сретенке мы влились в чью-то колону. На Красную площадь мы вышли во второй или третьей от Мавзолея колоне. Народ вокруг ликовал. Бабушка попросила ребят посадить меня ей на плечи. Меня посадили, я прекрасно все видел, а когда поравнялись с трибуной, громко кричал вместе со всеми. Клянусь, что Гагарин обратил на нас внимание и помахал рукой.

Баба Параша с правнучкой Машей 1974 год.

Баба Параша была глубоко верующим человеком. Она знала все молитвы, все церковные праздники, соблюдала посты и умела читать по-старославянски. Лучшим подарком для нее было – отвести ее в церковь на службу. Ближайшая действующая церковь была в Телеграфном переулке на Чистых прудах. Брат Сашка, а потом и я часто водили ее туда.

У бабы Параши было 6 детей, около 20 внуков и много-много правнуков. Она рано овдовела, а в середине 60 —х., поддавшись на уговоры, продала дом в Тульской области на реке Красивая Меча (помните у Тургенева рассказ «Иван с Красивой Мечи») и переехала к сыну в Химки, нянчить внуков. То ли внуки подросли, то ли со снохой не поладила, но стала бабушка ненужной обузой. Куда деваться? Так баба Параша превратилась в путешественницу. Она навещала своих детей по очереди, благо жили они все в Подмосковье, только дочь Мария жила на Алтае. А у всех были дети, а потом внуки и со всеми она хоть немного, но нянчилась. Даже нашу Машу нянчила. Мы жили на Колхозной, бабушка любила смотреть на жизнь за окном. Бывало, поставит Машу на подоконник и рассказывает ей, как работает светофор. Зажжется красный, бабушка говорила «стойття», зажжется зеленый – «идиття». Именно такой «мягкий» говор был у нее на родине. Маша потом долго нас потешала своим тульским произношением.

Бабушка прекрасно вязала носки и пинетки для маленьких. Мы ее шерстяные носки еще не сносили. Очень любила вышивать. На вафельном полотенце крестиком вышивала петухов и сценки из крестьянской жизни – «Пляши Варюшка на моей пирушке».

Она еще помнила царское время. Рассказывала, как приказчик выезжал в поле и угощал девушек конфетами, чтобы работалось веселей. А в это время где-то в Лондоне проходил 1-й съезд РСДРП…

Похоронена бабушка на Машковском кладбище, рядом могила сына и снохи…

В пятом классе мы перешли на кабинетное обучение. Вскоре я получил первую двойку, предмет назывался химией. Преподавала химию дама, речь которой я не понимал. Какой она была национальности, я не знаю, но когда она задала мне вопрос, я понял только обращение – мальчик. Столько золотых украшений на ее пальцах и других частях тела я до тех пор не видел, даже на манекенах в «Агате». Брат Сашка ходил у нее в любимчиках, а я не успел, слава Богу, она получила квартиру и уехала. Жила она рядом со школой в доме 10 по Садово-Спасской. Домик был убогий, деревянный и напоминал ласточкино гнездо, прилепившееся к дому 12. Принимая во внимание окружающую действительность и наличие такого количества золота, я до сих пор не понимаю, как ее не ограбили.

Еще я очень благодарен школе за уроки труда. У нас даже был целый класс с разными станками, но работать на них нас не учили – просто было некому. Мы возились в столярной мастерской. Я научился виртуозно делать указки. Если бы я жил в Англии, то точно бы мастерил волшебные палочки и открыл лавку в Косом переулке. Брат сделал из цельного куска дерева дощечку для резки разных продуктов. Мать ею долго пользовалась, пока в ней не образовалась внушительная ложбина.

К концу 8-го класса я очень прилично обращался с деревяшками, неслучайно, что летом 1973, когда Ира ждала ребенка, я подрабатывал плотником в одном НИИ.

В то время еще процветало ремесленное образование. После войны государство взяло на себя заботы по образованию детей из многочисленных, неполных семей и сирот. В училище их кормили, одевали и обували, а в конце обучения ребята получали рабочую специальность.

Но вернемся в наш класс.

На второй парте справа сидит Боря Гордеев, мой друг, с которым мы проучились вместе всю школу – сначала в №№272—53 за одной партой, а потом в №1140, но в разных классах. Жил Боря в Уланском переулке, в доме №30, сейчас там мемориальный сквер и на месте его квартиры растут голубые ели.

Боря жил на 1-м этаже, в небольшой квартире с матерью и бабушкой, потом у него появился брат – Сергей. В соседнем доме был продуктовый магазин с винным отделом. В период борьбы с пьянством, винный переместили в угол дома, в отдельное помещение с собственным входом. Интересно, что когда в 1969 году начали строить Новокировский проспект (Сахаров тогда был еще засекречен), сломали все, кроме винного. Вон он торчит на левом снимке. Магазин долго радовал местных жителей, по крайней мере, в 1984 году я еще в нем отоваривался.