Читать книгу Мальчик и пёс - Сэйсю Хасе - Страница 4

Попробовал поискать в интернете какую-нибудь информацию о собаке.

«Тамон», «собака», «кобель», «овчарка», «метис», «пропажа», «землетрясение»… Перебрал в поиске все слова, какие пришли в голову, но так ничего и не нашел. Никакого намека.

Тамона никто не искал. Наверное, хозяин так пострадал от землетрясения, что ему не до собаки, или даже погиб.

Выходит, можно спокойно взять Тамона себе.

Кадзумаса посадил Тамона в машину, и они поехали к матери.

Раз вчера такой разговор был, зачем доброе дело откладывать.

Дом, где жили мать и Маюми, находился в жилом квартале к югу от реки Натори и стоял немного на отшибе.

После рождения Маюми отец купил этот дом, взяв кредит в банке. Денег, полученных по страховке после его смерти, хватило, чтобы погасить долг.

Кадзумаса и Маюми собирались продать дом, если бы состояние матери ухудшилось и ее пришлось бы поместить в учреждение вроде хосписа, но землетрясение перечеркнуло их планы.

Участок, на котором стоял дом, был совсем небольшой. Места в садике хватало лишь на площадку для одного автомобиля и пару клумб. Кадзумаса приткнул машину к микролитражке, на которой ездила Маюми. Целиком она не поместилась и малость выступала за границы участка, но претензий никто предъявлять не стал.

– Ну, пошли, Тамон. Веди себя хорошо.

Кадзумаса пристегнул поводок к новому ошейнику, купленному вместе с собачьим кормом, и вылез из машины.

– Сестренка! Я Тамона привез, – крикнул Кадзумаса, открывая дверь в дом.

Сестра отозвалась не сразу:

– Кадзумаса? Ты с собакой?

– Да.

Кадзумаса вытер Тамону лапы мокрым полотенцем и вошел в дом. Из ванной показалась Маюми.

– Стираешь?

По лицу Маюми пробежала тень:

– За мамой недоглядела.

Судя по выражению лица сестры, мать не просто обмочилась.

– Достается тебе… – сказал Кадзумаса.

Маюми в ответ только опустила голову.

– Да ничего, я привыкла… Маме хуже. Прям не знаю, что делать… Ой! Тамон! Здравствуй, здравствуй.

Маюми наклонилась и протянула руку. Тамон с важным видом обнюхал ей пальцы, лизнул кончиком языка.

– Умная ты псина!

Маюми погладила морду Тамона.

– Хороший пес?

– Спокойный, послушный вроде. Матери, думаю, тоже понравится. Ну что, попробуем отведем к ней?

– Ага.

Маюми пошла впереди, Кадзумаса, ведя Тамона, последовал за ней в коридор. Комната матери была на первом этаже в самой глубине дома. Самая просторная и солнечная.

– Мама! Кадзумаса приехал. Проходи.

Ответа не последовало. Маюми открыла дверь. В комнате пахло дезинфектором. Перехватив поводок, Кадзумаса вместе с Тамоном вошел в комнату.

– Мам! Ты как?

Мать лежала на футоне[6] на боку и, повернув голову, смотрела на клумбу за окном.

– Мама! – еще раз окликнул ее Кадзумаса.

Мать перевела взгляд на него.

– Вы кто?

Слова матери поразили Кадзумасу, он закусил губу. Болезнь матери постепенно прогрессировала. Ему это было известно. Но она впервые не узнала собственного сына.

– Ну ты даешь, мама! Это же Кадзумаса. Твой сын.

Маюми рассмеялась, будто ничего особенного не произошло, но смех получился каким-то неестественным, и даже в профиль было видно, как она ошарашена.

– А? Кадзумаса? Как ты вырос.

Пока Кадзумаса, не зная, что на это сказать, ошеломленно стоял на месте, Тамон подошел к матери. Сунул нос ей в лицо, понюхал.

– Ой! Что это? Собака? Кайт, что ли?

Мать протянула руку и погладила Тамона по груди.

– Кайт. Точно, Кайт. Где ты шлялся?

В голосе матери звучали интонации маленькой девочки.

– Кайт?

Кадзумаса взглянул на Маюми.

– Может, когда она была маленькая, у них была собака по кличке Кайт?

– Кайт, Кайт.

Поглаживая Тамона, мать, похоже, вернулась в детство не только голосом, но и сердцем.

– И сколько уже так плохо?

Кадзумаса внимательно посмотрел на мать.

– Недели две-три как началось. Она иногда и меня не узнает.

– Могла бы мне сказать…

– Не хотела тебя беспокоить… хотя все равно сказать бы пришлось.

Маюми опустила взгляд.

– Э-э!

Мать поднялась с постели.

– Надо Кайта прогулять.

– Да, пожалуй. Пойдемте все вместе, – быстро откликнулся Кадзумаса.

* * *

Кадзумаса с замиранием сердца смотрел, как мать с радостным видом шла впереди, держа на поводке Тамона. У Маюми, судя по ее застывшему лицу, было такое же чувство.

Мать же находилась в хорошем расположении духа, и настроение детей ее совершенно не волновало. Она все время что-то говорила Тамону, останавливаясь, наклонялась к нему и гладила.

– Прям как ребенок, – говорила Маюми.

– Угу, – Кадзумаса кивнул.

Мать будто в самом деле вернулась в детство, и он все больше беспокоился, как бы она не выкинула какой-нибудь дикий номер. Ситуацию спасал Тамон. Несмотря на новое непривычное место, он ничего не боялся и гордо шествовал рядом с матерью.

Было в его виде нечто, внушавшее мысль: если что случится, он бросится защищать мать.

– Ну что ты плетешься, Кадзумаса? Быстрей давай, быстрей!

Обернувшись, мать поманила его рукой. Вспомнила о его существовании.

– Мам, ты слишком быстро идешь.

Кадзумаса прибавил шагу и поравнялся с матерью.

– До чего Кайт умен. Ты посмотри: не тянет совсем. Идет рядом.

У нее не только голос помолодел, она и говорить стала по-другому – по-детски.

– Ага. Умная собака.

Кадзумаса, благодарный Тамону, погладил его по голове.

– Он еще щенком был умницей.

Маюми оказалась права: мать перепутала Тамона с собакой, которая была у нее давным-давно. Болезнь не отступила, хотя голос и движения помолодели.

Впереди показалась река Натори. Вдоль берега тянулись поля.

Мать вдруг сделала шаг в сторону, явно собираясь переходить дорогу, хотя ни светофора, ни перехода в этом месте не было.

– Осторожно! – уже было крикнул Кадзумаса, но осекся.

Тамон остановился и, натянув поводок, заставил остановиться и мать.

– Что такое, Кайт?

Пока мать с недоуменным видом выговаривала Тамону, мимо, чуть не задев ее, промчался огромный трейлер.

– Мам! Это же опасно, так выскакивать на дорогу.

Маюми изменилась в лице.

– Ничего опасного. Кайт же со мной, – мать простодушно рассмеялась.

Кадзумаса и Маюми переглянулись. Подул сухой ветерок, напоминавший о приходе осени.

* * *

– Спасибо тебе, Тамон, за сегодня.

Кадзумаса протянул руку к пассажирскому сиденью и погладил пса.

– Не останови ты ее, она бы на дорогу выскочила. Ты у нас вроде ангела-хранителя. Сестра так сказала.

Кадзумаса продолжал поглаживать Тамона, а тот смотрел ему прямо в глаза.

Они погуляли около часа и вернулись домой. Мать сказала, что устала, и легла. Похоже, она уже давно не выходила из дома, что уж говорить о прогулках. Сказав «до свидания» мирно спящей матери, Кадзумаса уехал.

Светофор загорелся зеленым. Кадзумаса положил обе руки на руль и нажал на газ.

До землетрясения он ездил на машине с механической коробкой передач и не думал переходить на автоматику. Однако во время подземных толчков на машину обрушилась бетонная стена, и она пошла в утиль. На новую денег не было, но работа требовала разъездов, и Нумагути выдал ему этот драндулет. Он часто ломался, бензин жрал как черт. В общем, обходился недешево.

– Эх, новую бы тачку! – пробормотал Кадзумаса.

Тамон посмотрел на него.

– Да и сестренке хорошо бы деньжат подбросить.

Тамон снова повернул к нему свою морду.

– Деньги ой как нужны.

Тамон зевнул.

Кадзумаса поставил машину на обочине возле своего дома. Стоянка там была запрещена, но ему ни разу не наклеивали стикер за нарушение правил.

С тех пор как случилось землетрясение, полицейские буквально выбивались из сил. Но когда-нибудь все вернется на круги своя. И надо будет обзавестись парковочным местом.

Деньги нужны, и от этого никуда не денешься.

Войдя в свою квартиру, Кадзумаса насыпал корма Тамону, сам поужинал «быстрой» лапшой.

– У тебя-то вон какая вкуснятина, – сказал он, глядя на уплетавшего за обе щеки пса.

Рассердившись сам на себя за то, что бормочет такую ерунду, раздраженно сунул в рот сигарету.

Подал голос смартфон. Маюми.

– Чего?

– Мама только что проснулась, спрашивает, куда делся Кайт.

– Я еще его приведу.

– Знаешь, после Тамона ей лучше, но мне как-то не по себе чуть-чуть. Она ведет себя как ребенок. И еще. Я ей сказала, что Кайта ты привел, а она опять не помнит.

– Кого? Меня?

Вместо ответа послышался вздох.

– Да-а, придется ее куда-то определять, – сказал Кадзумаса.

– А деньги? Где денег-то взять?

От отцовской страховки после того, как расплатились с кредитом за дом, осталось кот наплакал. На эти деньги плюс те гроши, что удается откладывать Кадзумасе, сестра ухаживает за матерью. Как-то перебивается. Спасибо маминым родственникам, присылающим из деревни рис и овощи.

– Извини, сестренка.

– Не извиняйся. Что поделаешь – семья.

Разговор закончился. Кадзумаса вдавил сигарету в пепельницу.

– Ну что, Тамон? Возьмемся?

Пес, покончив с едой, лежал рядом с Кадзумасой.

– Я про работу, о которой говорит Нумагути. Конечно, это жесть даже по сравнению с тем, чем приходится сейчас заниматься, но зато деньги. И потом, ты ж меня защитишь? Как маму сегодня.

Хотя глаза у Тамона были закрыты, при каждом слове хозяина он еле заметно шевелил ушами.

– Да и на корм тебе надо заработать. Все! Решено!

Тамон открыл глаза и посмотрел на Кадзумасу.

И тому показалось, что он прочитал в его взгляде: «Ты думаешь?»