Читать книгу Верность джиннии - Шахразада - Страница 3

– Но, девочка моя, так нельзя! Ты молода, красива…

– Кара!..

– Не спорь. Ты красива, умна. Мужчины смотрят тебе вслед даже здесь, на острове. Думаю, что и в столице они не дают тебе прохода.

Марджана усмехнулась. Ее-то не трогали даже самые откровенные взгляды. Никто ей не был нужен. Почти никто…

– Тебе нужна семья, дети.

– Кара, я врачеватель, лекарь… Не думаю, что найдется мужчина, которому понравятся мои занятия. Благородные ханым не варят бальзамов, не перевязывают огнестрельные раны, не закрывают глаза умершим. Единственное, что им может позволить муж, – это щипать корпию, беседуя с подругами о столь важных для них предметах, как новая брошь или новый любовник…

– Иногда новый любовник – это очень важная для женщины тема, поверь.

Карима улыбнулась – и Марджана вернула ей улыбку. О, ее наставница могла вскружить голову и султану, и даже Папе Римскому… Если бы захотела.

– Милая моя Кара, мне никто не нужен! Мне не нужен глупый муж, а умного мне не найти. Мне не нужен богатый муж, потому что я и сама не бедна, да и слишком хорошо знаю, что есть истинное богатство… Мне не нужен муж, которому я не могла бы открыть всего…

Карима замолчала. Да, служение Марджаны давно уже стало самой ее жизнью. Мало кому из нормальных здравомыслящих мужчин понравится, когда жена среди ночи бежит в госпиталь лишь потому, что пора менять повязки или поить раненого микстурой. Не говоря уже о большем…

– Малышка, но если твоим избранником станет уроженец иных народов?

– Чиниец? Монгол?

– Нет, – Карима усмехнулась, – я говорила об огненном народе. К которому принадлежишь и ты.

Марджана внимательно посмотрела на подругу. Та вышивала и в этот миг заканчивала лепесток расцветающей маргаритки.

– Разве что сам великий Меймаз…

– Увы, о нем можно и не вспоминать. Но что, если найдется джинн или ифрит, который украдет твое сердце…

– Кому нужен камень? – Марджана пожала плечами. Этот разговор Карима заводила уже не в первый раз.

Но сегодня она была отчего-то необыкновенно настойчива.

– Ну-ка, красавица, признавайся. – Марджана присела на корточки перед подругой. – Мои родственнички опять сменили гнев на милость? Опять пытаются вернуть меня на путь истинный и выдать замуж за очередного «славного мальчика» из огненного рода?

Карима улыбалась. Конечно, можно было бы не заводить всего этого разговора – решений Марджана не меняла. Так же, как и ее старшая сестричка. Но попытаться все-таки стоило. Быть может, в этот раз… Быть может, выученик ее батюшки сможет покорить сердце упрямицы.

– Не сердись, девочка. Никто тебя ни к чему не принуждает. Но поговорить-то ты с ним можешь? Побеседовать о том, о сем… Принять так, как приняла бы любого родственника воспитанная девушка?

– Поговорить? Конечно могу. – Глаза Марджаны нехорошо сузились. – Он что, уже здесь?

– Да, вчера шхуна вошла в порт.

– Неужели он путешествует как самый обыкновенный человек?

– Должно быть, так. Ведь и ты не летаешь по воздуху, укутавшись в огненный вихрь…

– Ты забыла, что я этого не могу? Что мой папенька лишил меня почти всех сил в наказание за упрямство?!

Девушка вскочила. Ох, лучше бы Кара не вспоминала об этом! Сколько добрых дел она бы могла совершить, оставь ей отец ее силы! Скольким людям помочь…

– Успокойся, милая. Я все помню, – мягко улыбнулась Карима. – Ведь и со мной твой батюшка обошелся так же…

– Так зачем же ты раз за разом пытаешься меня просватать за очередного джинна или ифрита?! Наверняка заботливый царь Димирьят заставляет тебя!

– Он лишь просит…

Нет, она, Марджана, не понимала этого. Не хотела понимать. Для нее не существует никого… ей никто не нужен! Та далекая уже ночь была данью ее телу. Она прошла, и вместе с ней ушло из ее жизни что-то важное. Даже мир вокруг сейчас был не разноцветным, а серым… Ей не хотелось ни поклонников, ни воздыхателей. Теперь в ее жизни было лишь служение.

– Милая, я прошу тебя.

– Да ладно уж, веди своего красавца!

Карима позвонила в колокольчик. Ее дом был устроен как иберийская асиенда и полон слуг, готовых по первому зову исполнять любой каприз обожаемой хозяйки. Несколько мгновений – и надутый, как индюк, мажордом ввел высокого привлекательного юношу.

– Марджана, позволь представить тебе Джидриса, выученика твоего батюшки и старшего сына почтенного Бохрама. Джидрис решил погостить у нас перед тем, как вернуться на службу к твоему отцу.

– Милости просим на наш остров. – Марджана нашла в себе силы присесть в церемонном поклоне.

Девушка опустила глаза – разглядывать нового жениха ей было неинтересно. Пусть он трижды красив… Пусть строен, как тополь, и умен, как тысяча сов. Он всего лишь ифрит…

Юноша в ответ кивнул. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Но отступать было некуда – чтобы стать секретарем царя джиннов, ему надо было непременно жениться. С Амалью, дочерью Маймуны, ничего не вышло. Но, быть может, Марджана…

– О чем же мы будем беседовать, уважаемый гость? – Девушка указала юноше на высокое кресло в нише у окна. Сама же опустилась в кресло напротив.

Джидрис решил взять быка за рога. Эта ничтожная должна ему пятки целовать уже за одно то, что он снизошел до нее…

– Беседовать, уважаемая? О будущем…

– Отличная тема для беседы, друг мой. – Марджана смотрела на гостя не мигая. Надменность, презрение, даже брезгливость – все это было ей преотлично видно сквозь личину благовоспитанного андалузского дворянина. – О чьем же будущем мы будем беседовать?

– О нашем, моя прекрасная. Отныне мы с тобой будем едины, пройдем по долгой жизни вместе…

– И умрем в один день? – усмехнулась Марджана.

Ей уже все стало ясно: мальчик-то привык к приказам. Не просителем, а властелином вошел он в этот дом.

– Умрем, прекрасная? Ифриты бессмертны!

– Но я-то не ифрит…

– Ты дочь великого царя джиннов, моего мудрого наставника! Он был уверен, что ты станешь прекрасной женой… Что увидишь во мне того, кто исполнит все твои мечты… Кто станет твоим супругом и повелителем…

– Моим кем?!

Нет, не гнев сейчас чувствовала Марджана. Ей было смешно – подобного глупца среди людей не найти. Оказывается, глупость-то вся у огненного народа сосредоточена! Глупость и презрение. Ну что ж, малыш… Пора тебе узнать, что может «бессильная» дочь Димирьята.

– С-супругом… и повелителем, – повторил Джидрис намного тише. Блеск глаз собеседницы отчего-то испугал его. Блеск глаз и мягкое движение рук девушки.

«Маленький глупец, – усмехнулась Карима, – умишка-то тебе Бохрам и не дал…»

Марджана обернулась к наставнице:

– Кара, мне придется просить у тебя прощения…

Та в ответ пожала плечами – она чувствовала, что сейчас случится. И была почти рада этому. Пора уже Димирьяту оставить дочь в покое, забыть, как и обещал, превратить в обычного «никчемного человечка». С каждым проведенным здесь годом люди вокруг казались Кариме все достойнее и чище, чем «благородные» огненные народы.

– Супругом и повелителем… – Марджана повторила слова Джидриса, словно пытаясь взвесить их значение.

Девушка опустила глаза к ладоням, свела руки вместе, а потом повернула кисти так, чтобы они образовали чашу. И в чаше этой заплясал крошечный синеватый огонек.

«И это все, на что ты способна, ничтожная… Что ж, мне иного и не надо. Бессильная жена куда лучше своенравной и решительной особы…»

Но больше ни о чем Джидрис подумать не успел – огонек в руках Марджаны выплеснулся вверх языком алого пламени, охватил кресло вместе с сидящим в нем гостем и вылетел в высокое окно.

Загорелись занавеси, запах паленой шерсти повис в воздухе, вытесняя ароматы цветов. Вслед за креслом полетела в окно и загоревшаяся ставня.

Карима, не медля ни секунды, выплеснула воду из узкой вазы на тлеющий ковер. Вместе с водой на черные обугленные пятна полетели и кремовые розы – подарок очередного воздыхателя Кары.

– Девочка моя…

Марджана в полуобмороке обмякла в кресле.

– Я выполнила твою просьбу, Кара. Мы поговорили…

Карима со слезами смотрела на воспитанницу. Она-то понимала, скольких сил той стоила сегодняшняя «беседа» и как долго теперь придется девушке приходить в себя.

– И больше никогда не заговаривай со мной о муже и детях… Слышишь?

– Обещаю, малышка.