Читать книгу Трудно быть единорогом! - Шанталь Шрайбер - Страница 4

Не успела маленькая рыбка-ниндзя шлёпнуться в воду, как за ней выскочила вторая, гораздо больше и намного круглее, и строгим тоном забулькала:

– Что мы повторяли вчера в школе мальков, юноша?

Малёк золотой рыбки нырнул и пристыженно забурлил из-под воды:

– Мы уважительно ведём себя с сэром Единорогом и не пристаём к нему попусту. Мы гарантируем сэру Единорогу поддержку, но не навязываем её. Сэр Единорог сам решит, когда начинать операцию.

– Смотрите-ка: можете, когда хотите!

Фред, предводитель золотых рыбок-ниндзя, был явно доволен ответом и в свою очередь плюхнулся в ручей, подняв целый фонтан брызг.

– Но мы уже так долго ждём! – пожаловался малёк.

– Юноша, кругом марш! Плывите-ка обратно к своим.

Малёк уплыл, но сначала многозначительно закатил большие глаза.

– Не торопитесь, сэр, – пробулькал Фред. – Будет день, будет и пища. Тише едешь – дальше будешь. Поживём – увидим – победим! – с этими словами шарообразная золотая рыбина-ниндзя нырнула и исчезла, а Клякса и Фью даже не заметили, что она появлялась.

– Посмотри, съедобные? – принцесса снова оказалась рядом с Куртом. Она развернула носовой платок: там лежало несколько жёлтых и коричневых грибов. – Подботиновик, – ответил Курт, рогом показывая на коричневые. – Сущий деликатес. Послевкусие с ноткой дорожной пыли. А это, – рог переместился к жёлтым грибам, – настоящая редкость: желтильоны. Основная нота – банан с лимоном, послевкусие – манго, сытные как кукуруза. После тепловой обработки напоминают плавленый сыр.

– По-моему, ты сказал «да», – довольно кивнула Клякса и завернула грибы обратно. – А вон там ещё есть!

– Тише едешь – дальше будешь, – мрачно пробурчал Курт себе под нос, отсутствующим взглядом провожая принцессу. – Поживём – увидим… Клякса, нет, эти даже не трогай!

Клякса испуганно вздрогнула.

– Они ядовитые!

– У-у-упс. – Рука, протянутая за ярким грибом-граммофончиком, нехотя вернулась обратно.

– Ох уж мне эти люди, – Курт с недоумением покачал головой, так что его белопенная грива разметалась. – Понятия не имеют, что есть можно, а что нельзя.

Клякса убежала собирать молодые еловые побеги для лечебной настойки Фью; их она тоже складывала в платок, в горстку трав, подботиновиков и желтильонов.

– Я ещё понимаю, инстинкт единорога помогает тебе отличить съедобное от несъедобного, – задумчиво сказала принцесса. – Но откуда ты столько знаешь про лекарственные растения и что чем лечат?

– Это всё приёмный папаша, – машинально ответил Курт. Он до сих пор прокручивал в голове «поживём», «увидим» и «победим». – Он мне всё показал, рассказал.

– Какой ещё «приёмный папаша»? – тут же спросила Клякса, и Курт проклял собственную неосторожность. – Почему ты до сих пор ничего про него не рассказывал?

– Потому что никто не спрашивал, – ответил Курт и добавил, неодобрительно глядя на Фью: – А ещё потому, что один профессиональный щебетун у нас не понимает слова «частная жизнь».

Фью возмущённо нахохлился, но, к счастью, не издал ни звука.

– Клянусь, мы будем молчать! Как две могилы! – торжественно пообещала принцесса. – Правда, Фью?

Фью обиженно выглянул из-под нахохленных перьев и нехотя кивнул.

А Курт вкратце поведал историю о том, как давным-давно, когда он был ещё совсем маленьким жеребёнком, на берегу реки его нашёл гном и…

– Настоящий гном? – перебила Клякса, глядя во все глаза. – Или ты издеваешься?

– Гном, гном, – недовольно подтвердил Курт. Он не любил, когда его перебивали.

– Один из семерых гномов? – опять спросила принцесса, едва сдерживая смех, и Фью тоже прыснул. Хихикать ему больное горло не мешало: возможно, он издавал звуки каким-то другим местом. – Прямо как в «Белоснежке»? – добавила она, отсмеявшись.

– Да, один из тех самых семерых, – с достоинством продолжил Курт. Он считал, что раз уж слушатели настояли на рассказе, то можно и выслушать его серьёзно, как полагается. – Он смылся от остальных, потому что его достало бесконечное обожание Белоснежки. Шёлковые волосы, чёрные как смоль, лилейно-белая кожа… Мило, конечно, но, если всё время слушать одно и то же, надоедает.

Курт замолчал, увидев, что принцесса раскрыла рот, а Фью – клюв.

– Что такое? – с подозрением спросил он.

Клякса захлопнула рот, откашлялась и произнесла:

– Разве «Белоснежка и семь гномов» – это не сказка?

Курт приподнял одну серебристо-белую бровь. Потом сказал:

– А вам не приходило в голову, что вы сейчас говорите с единорогом?

– Рог у тебя не лиловый, он не поменял цвет, – растерянно сказала принцесса. – Значит, ты не врёшь!

Курт поднял вторую бровь.

– Конечно, не вру!

Ну правда: принцесса, которая подружилась с семью парнями, причём все они были гораздо меньше её ростом… Такое разве можно придумать?

– Ого, ещё один!

С семи гномов внимание Кляксы переключилось на маслянистый ярко-жёлтый гриб, красивый, как на картинке.

– Не брать! – скомандовал Курт.

– Тоже ядовитый, что ли? – недоверчиво спросила Клякса. – По-моему, очень симпатичный!

– Если его съесть, можно как следует выспаться. Проспишь года два-три.

– Года два? – повторила принцесса, снова с таким взглядом, который означал «да ладно, хватит меня дурить».

– Спящую красавицу знаешь?

– Слыхала.

– Помнишь, сколько там продрыхло всё королевство? Это храпёнок, гриб-храповик, или крепкий спун, очень опасный.

– Ничего себе! – поразилась Клякса.

– Да-да. – Курту немного льстило, что он впечатлил принцессу своими познаниями. – Довольно редкий грибок. На вкус ничего особенного. Но легко может вывести из строя кого угодно. Не причинив серьёзного вреда…

На середине фразы Курт смолк. Он посмотрел на Кляксу, а Клякса – на него.

– Это именно то, что надо! – шепнула принцесса.

– То, что надо, – повторил Курт.

«Поживём – увидим – и победим», – пронеслись у него в мозгу слова Фреда, и он вдруг почувствовал себя лёгким, как пёрышко.

– Выкрадем у него из-под попы и противоядие, и живых игрушек! Пока принц ку-ку будет дрыхнуть на боку! – сказала Клякса и подмигнула.

– Ку…! – сипло повторил Фью, но тут же захлопнул клюв.