Читать книгу Секрет (сборник) - Шарлотта Бронте - Страница 16

Как-то погожим осенним вечером герцог Веллингтон направлялся из Лондона в Стретфилдси. Он только что миновал деревню и въехал на узкую дорогу, идущую к воротам парка. Здесь он спешился и, ведя старину Бланко в поводу, неспешно зашагал вперед. Как я уже сказала, стоял погожий осенний вечер; в теплом воздухе не ощущалось и малейшего дуновения, высоко в небе медленно плыли легкие облака, и лишь кое-где на мглистом горизонте темнели синие полосы. Солнце только что село, улитки выползли из зеленой изгороди насладиться освежающей росой, которая в это время года выпадает сразу после заката. Дубы и боярышники у дороги почти не роняли листы, ибо осень только-только тронула своими нежными красками их темные кроны. Из звуков слышалось лишь гудение летящей божьей коровки да трели ручейка, незримо текущего по колее брошенной дороги за густыми зарослями дикого щавеля, цветного горошка и полевых трав. Холм по одну сторону тропы скрывал от глаз поместье с его обширным парком, садами, лесами и прочим, лежавшее в очаровательной долине, которая начиналась по другую ее сторону.

Продолжая путь, герцог внезапно услышал приглушенный гул, как будто несколько человек разговаривали вполголоса чуть дальше по тропке. Он остановился и напряг слух, однако не разобрал ни слова. Через несколько шагов тропа повернула, и герцогу предстали три старые женщины, сидящие на зеленом бережке под кустом остролиста. Они быстро-быстро вязали и одновременно безостановочно работали языком. Маленький король, растянувшись рядом на земле, лениво срывал фиалки и заячью капусту. При виде герцога он вскочил, и старушки тоже. Они сделали реверанс, а маленький король поклонился, примерно как трясогузка на камне. Его спутницы прыснули со смеху, а он, не обращая на них внимания, обратился к герцогу так:

– Вот, герцог Веллингтон, три мои приятельницы, которых я хочу вам представить. Некоторое время они служили прачками в семье покойного сэра Роберта Пиля, баронета, которой так их уважал, что в завещании отписал каждой по двадцать гиней. Впрочем, после его смерти нынешний баронет выставил их на улицу вместе с еще несколькими старыми, но верными слугами покойного родителя, чтобы освободить место для расфуфыренных лакеев и камердинеров, без которых теперь не обходится ни один господский дом. Так что теперь они остались без угла и без куска хлеба, и если вы возьмете их к себе, то окажете большую услугу им, да и мне тоже.

– Я не привык сам нанимать слуг, – промолвил его светлость, – но если ты отведешь их к моей экономке и та найдет их кандидатуры достойными, я не возражаю.

– Отлично, герцог Веллингтон, – ответил маленький король, очень довольный.

Герцог вновь сел в седло и резвой рысью поскакал вперед, чтобы избегнуть общества новых знакомых. Те, впрочем, не отставали и, весело смеясь, безостановочно пытались втянуть его в разговор. Наконец вся компания обогнула холм и по длинной, идущей под уклон аллее вступила в лес, граничащий с парком Стретфилдси. Миновав запутанный лабиринт тропок перед домиками Серингапатама, Ординарца и Джека-на-все-руки, они остановились перед дверью в дом Серингапатама, и герцог, пригнув голову, чтобы не задевать головой ветки, отодвинул щеколду. Серингапатам тут же вскочил, низко поклонился и, не дожидаясь хозяйского приказа, побежал открывать парковые ворота. Герцог нагнулся к старику и шепотом попросил того задержать маленького короля и прачек, пока сам он не доберется до усадьбы. Серингапатам склонился еще ниже, и герцог, легонько пришпорив Бланко, галопом унесся прочь.

– Прошу ко мне на кухню отдохнуть, – сказал Серингапатам.

Все четверо поблагодарили его и без дальнейших церемоний вошли в маленькое беленое помещение. На дубовом буфете сверкала посуда из олова и дельфтского фаянса, над ним висели до блеска начищенные сабля и ружье, на черном дубовом сундуке аккуратной стопкой лежали книги. По обе стороны от жарко пылающего камина разместились два внушительных кресла, а напротив окна выстроились в ряд несколько прочных табуретов. Пол был оттерт до белизны. Миссис Серингапатам, сидя за круглым сосновым столом, чинила мужнины чулки. В темно-зеленом платье, белоснежном чепце и фартуке она выглядела такой степенной, словно ей не двадцать пять лет, а все шестьдесят.

Когда маленький король и старушки вошли, хозяйка встала и пригласила их садиться. Некоторое время они разговаривали, затем миссис Серингапатам вышла и вернулась с тарелкой отличного смородинного пирога и бутылкой грушевого сидра. Это угощение она предложила гостям. Подкрепившись, они собрались уходить. Серингапатам, зная, что господин уже в усадьбе, открыл дверь. Гости двинулись через парк со всей возможной поспешностью, ибо ночь сгущалась и луна, изливающая свой свет на рощи и аллеи, темными полосами уходящие вдаль, уже поднималась в осеннее небо, испещренное легкими перистыми облачками и тусклыми огоньками звезд.

Так случилось, что лорд Чарлз Уэлсли в тот день отправился бродить по обширным отцовским владениям и теперь возвращался домой. Он издали заметил трех старушек с их проводником и, будучи по природе общительным, прибавил шаг, чтобы догнать компанию. Тем временем в его переменчивый ум пришла новая мысль: он решил, что будет красться сзади незамеченным и подслушивать. Лорд Чарлз рассчитывал изрядно позабавиться, но старушки обманули его ожидания: такие говорливые в доме Серингапатама, они теперь словно воды в рот набрали.

Примерно через час компания подошла к глубокому быстрому потоку, пересекающему парк. Ивы и лиственницы склонялись над рекой, лунный свет трепетал в их ветвях, и его отблески на бурной воде являли умиротворяющий контраст неукротимо катящейся стремнине. С противоположного берега выдавался мыс, и лорд Чарлз, ожидавший, что они пройдут по этой природной дамбе, остановился посмотреть. Однако, к его изумлению, они бесшумно скользнули на середину реки и, трижды повернувшись средь серебристых осколков лунного отражения, исчезли в водовороте пены и волн. Секунду лорд Чарлз от ужаса не мог тронуться с места, затем, перебежав по дамбе, устремился через лес на другом берегу. Едва он выбрался на открытую дорогу, как увидел в нескольких ярдах впереди маленького короля и старух, целых и невредимых. Лорд Чарлз изумился еще больше и решил, что это феи, которых маленький король прихватил с собою на землю из Волшебной страны. Впрочем, как ни силился он успокоить себя этой мыслью, на душе у него было тревожно. Со странным неприятным чувством смотрел лорд Чарлз на острые мордочки старух, слушал визгливые голоса (они вновь принялись весело болтать) и не мог взять в толк причины своего беспокойства.

Наконец компания подошла к усадьбе. Маленький король постучал, большие двери распахнулись, и на широкие каменные ступени хлынул яркий свет, ибо в дальнем конце зала пылал камин, а в бронзовой люстре горели все свечи до единой. Слуги как раз ужинали: Егерь сидел на первом председательском месте, Ординарец – на втором, а Джек-на-все-руки исполнял обязанности официанта. Дубовые стропила дрожали от раскатов дружеского хохота. Маленький король и его спутницы вошли. Двери снова закрылись, и лорд Чарлз остался во тьме и одиночестве ночи, так непохожих на мелькнувшую перед ним картину веселой трапезы. На миг он задумался, затем, одним прыжком преодолев лестницу, припустил по дорожке и вскоре уже стоял перед дверью в стене. Лорд Чарлз вынул из кармана ключ, отпер ее и оказался на прелестной зеленой лужайке с фонтаном посередине, в окружении садовых деревьев и кустов. Он пересек лужайку и по высокой, украшенной балюстрадой лестнице поднялся на террасу, ведущую к сводчатой стеклянной двери. Ее лорд Чарлз тоже отпер и вступил в маленькую, изящно обставленную комнату – личные покои самого лорда и его брата.

Артур сидел у камина, подперев голову, погруженный в глубокую задумчивость. При виде лорда Уэлсли он вскочил и воскликнул:

– Ах, Чарлз, я уже давно тебя жду и слушаю, не раздадутся ли твои шаги? Я так рад, что ты здесь! Давай сядем и, как всегда, от души наговоримся, прежде чем идти спать.

Чарлз приветствовал брата с такой же сердечностью и, растянувшись на персидском ковре, начал пересказывать свои сегодняшние приключения. За этим занятием я его пока и оставлю, а мы вернемся к маленькому королю и старушкам.

После ужина маленький король попросил дозволения поговорить с экономкой, но горничная сказала, что та уже ушла к себе и никто не смеет ее беспокоить, а вот утром он и его знакомые могут с ней побеседовать. Ответ этот отнюдь не порадовал дам, которые тут же принялись громкими пронзительными голосами выражать свое неудовольствие, но тут пришел Старый Босяк и отправил их спать вместе со слугами.

На следующее утро они встали с рассветом и едва не ворвались к миссис Доре Давлайк, однако горничная успела этому помешать и предупредить о последствиях такого поступка – а именно что их выставят за дверь без всякой аудиенции. С большим трудом старушек убедили дождаться девяти часов, так они торопились уладить дело. В девять миссис Дора передала через служанку, что готова их принять. Они застали экономку за завтраком: она сидела в кресле, поставив ноги на обитую тканью мягкую скамеечку. Прямая как палка фигура была затянута в старомодное платье черного шелка со множеством оборок, кружева на чепце были накрахмалены до состояния книжного коленкора. По счастливой случайности этим утром миссис Дора пребывала в хорошем настроении, посему, пригласив старушек сесть и задав им несколько вопросов, согласилась отвести всех троих к ее светлости герцогине Веллингтон.

Пройдя по длинному коридору, они оказались в ее малой гостиной, обставленной в самом великолепном, но тем не менее простом и неброском стиле. Герцогиня, как всегда, шила одежду для бедных. Она была в роскошном платье темно-малинового бархата почти без украшений, если не считать одного большого яркого бриллианта, которым скреплялся пояс. Пышные пряди густых каштановых волос, убранные под шелковую сетку, изящно венчало страусовое перо. Лицо и фигура были прекрасны, как и выразительные карие глаза. Однако в первую очередь ее светлость отличали кротость и доброта, сквозившие в каждом движении и взгляде. Казалось (и так оно и было на самом деле), она не способна насупить брови, и даже когда домочадцы ее огорчают, только смотрит печально, но не хмуро или сердито.

Герцог как раз был в комнате и беседовал с супругой. Увидев его, экономка почтительно присела в книксене и собралась удалиться, однако тот попросил ее не уходить и вышел сам, дабы не смущать их грозным присутствием сановного полководца. После недолгого разговора постановили, что трех пожилых дам возьмут прачками на месяц, и если в течение испытательного срока они хорошо себя зарекомендуют, оставят в доме с жалованьем десять гиней в год. Выслушав это решение, старушки удалились, очень довольные и ласковым обхождением герцогини, и неожиданным успехом своего начинания.

На следующий день они приступили к новым обязанностям, которые исполняли на протяжении нескольких недель весьма прилежно и старательно, однако не без склок между собой, причем словесные перебранки часто выливались в яростные потасовки, и уж тогда в ход шли зубы, ногти, ноги и кулаки. Маленький король (ни на шаг не отступавший от старушек) неизменно оказывался рядом и всякий раз подзадоривал прачек колошматить друг друга посильнее. Это, впрочем, никого не удивляло: все обитатели Стретфилдси, не исключая герцога, знали шкодливый нрав маленького короля и почитали его скорее за злобного лесного духа, чем за истинного обитателя Волшебной страны.

Лорд Чарлз никому не рассказал о странном происшествии, очевидцем коего стал в ночь их появления. Впрочем, любопытство, отличавшее его с рождения, разыгралось. Лорд Чарлз пристально наблюдал за прачками, однако те ничем больше не обнаруживали свою волшебную сущность. Как-то вечером он отправился один на берег реки, где видел их ступающими по воде. Довольно долго лорд Чарлз бродил среди деревьев, срывая дикие розы, колокольчики и другие полевые цветы, потом лег на траву и устремил взор в голубое небо, иногда проглядывающее сквозь густые кроны дерев. Звуки, долетавшие до его ушей – тихий плеск бегущей воды, воркование горлинок в далекой роще и шелест ветра, – убаюкивали. Постепенно веки лорда Чарлза смежились, сердце наполнилось покоем, и он мало-помалу провалился в приятную дрему, когда дуновение бриза внезапно донесло до него следующие отчетливые слова: «Жди нас в полночь в коридоре». Он вздрогнул и прислушался. Звук замер, вокруг раздавалась лишь первозданная мелодия леса.

– Меня околдовали! – воскликнул лорд Чарлз вслух. – Точно, они наложили на меня какое-то заклятие, но я все равно приду на условленную встречу. Артур в Лондоне, так что никто об этом не узнает.

Засим он встал и вернулся в усадьбу. До конца дня лицо его сохраняло выражение необычной задумчивости, и в спальню он удалился ранее обыкновенного. Пока дом не угомонился, лорд Чарлз сидел за столом с книгой. Наконец звук шагов и голоса смолкли, и в наступившей мертвой тишине большие часы пробили двенадцать раз. Как только их глухой гул прокатился по залу, лорд Чарлз встал, погасил свечу и через потайную дверь выскользнул из комнаты в коридор. Его очи с невольным трепетом оглядели длинное узкое пространство, занавешенное непроницаемой тьмой. Наконец меж колоннами возник движущийся огонек, который прянул назад, едва лорд Чарлз сделал к нему шаг. Тот не отставал, и вскоре огонек вывел его к винтовой лестнице, идущей внутри большой круглой башни. Лорд Чарлз поднялся на самый верх, и здесь, перед огромной дверью, огонек пропал. Дверь с резким скрежетом распахнулась. Длинные ряды факелов по стенам озаряли высокую комнату тусклым кровавым светом. Крыши не было, однако небосвод казался облачным куполом с нарисованными на нем редкими звездами. Посередине стоял черный балдахин, и ветер, долетавший снаружи, колыхал его занавеси. Под балдахином в трех гробах лежали три закутанные в саван фигуры. Лорд Чарлз подошел и, приподняв могильные пелены, увидел лица трех старых прачек. Он задрожал от ужаса и в то же мгновение услышал громкий смех. Подняв глаза, лорд Чарлз увидел рядом с собой маленьких короля и королев. Они весело хлопнули его по плечу и сказали:

– Не бойся, Чарли, это всего лишь призраки, созданные нашим колдовством.

При этих словах он открыл глаза и в изумлении огляделся. Вокруг лежал залитый лунным светом речной берег, рядом не было ни души. Лорд Чарлз тут же бегом бросился домой и с жаром пересказал все происшедшее отцу, матери и брату, которых застал вместе в гостиной. Те, разумеется, посмеялись, однако вызванные слуги сообщили, что прачек не видели в Стретфилдси с самого утра. Розыски не дали никаких результатов – старушки пропали без следа. Один селянин рассказал, что видел их на пустоши с маленьким королем, но стоило ему на миг отвести глаза, как на месте старух оказались маленькие королевы. Вот и все, что удалось выяснить, несмотря на самые тщательные изыскания, и больше в тех краях ничего о них до сего дня слышно не было.