Читать книгу Тайная тропа - Шарон Крич - Страница 13

В воскресенье, на следующий день после того как я получила в подарок пробки, я копалась в своём огороде, когда к нам снова заехал Джейк. Он сказал, что заглянул к нам лишь на минуту. В его руке была маленькая коробочка с пробитыми в ней отверстиями.

– Вот, – сказал он, сунув её мне под нос.

Содержимое моего желудка закрутилось колесом, как носки в сушилке стиральной машины. Подарок от Джейка. Но в следующий миг я подумала: «Опять двадцать пять». Ещё один Томми Салями подкупает меня подарками, чтобы подлизаться к Мэй. Нет, меня больше не проведёшь.

– Открой! – сказал он. – Это тебе. Это термометр.

Я подняла крышку и тотчас вернула на место.

– Очень смешно, – произнесла я, возвращая ему коробочку. – Это больше похоже на сверчка.

Почему у него такой настойчивый вид? Зачем ему лишние труды, когда Мэй сама из кожи вон лезет, стараясь привлечь его внимание?

– Которое из этих окон твоё? Где твоя комната? – спросил он.

Я нехотя подыграла ему, притворившись, будто не знаю, что на самом деле ему нужно.

– Вон там, наверху. Я делю её с Бонни, Гретхен и… Мэй.

– Где твоя кровать?

– Возле вон того окна. Кровать Мэй возле другого окна.

Но он даже бровью не повёл, когда я упомянула её имя. Довольно! – хотелось мне крикнуть ему. Хватит притворяться! Довольно!

– Отлично, – сказал он и повёл меня к растущему рядом с домом дубу, ветви которого стучали в окно нашей спальни. – Видишь это дерево?

Он открыл коробку и наклонил её к стволу. Сверчок выскочил и вцепился в кору. Джейк был явно очень доволен собой.

– У тебя есть часы возле твоей кровати? С секундной стрелкой? – спросил он.

– Есть.

– Сегодня вечером, если ты услышишь этого сверчка, сосчитай, сколько раз он прострекотал за минуту, раздели это число на четыре и прибавь тридцать семь, и ты получишь точную температура. Разве это не круто?!

Мэй появилась после того как грузовик Джейка исчез из вида.

– Это был Джейк? Куда он поехал?

– Понятия не имею.

– Что он хотел? Что сказал?

– Всякую ерунду. Ничего особенного.

– Он спрашивал про меня? – спросила Мэй.

На улицу вышла Гретхен.

– Это был Джейк? Что он хотел?

Мэй взяла её за руку и, что-то шепча ей на ухо, повела к дому. Я не слышала, что сказала Мэй, но слова Гретхен я разобрала:

– По-моему, он просто застенчив. Скорее всего, он хотел спросить тебя, но, по всей видимости, смутился, вот и всё. Думаю, он вернётся.

Через несколько минут появилась Бонни.

– Мэй злится на тебя, – сообщила она. – Угадай, почему. – Когда я не ответила, она добавила: – Мэй говорит, что ты должна была сказать ей, что здесь был Джейк. Она говорит, что у тебя мозгов не больше, чем у блохи.

Мимо дома, размахивая палкой, пробежал дядя Нейт.

– Стой! – крикнул он. – Подожди!

– Ты за кем гонишься? – спросила его Бонни.

– За моей Красной Птицей! Вы только посмотрите на неё!

– Он действительно её видит? – спросила Бонни.

– Может быть…

– Ты когда-нибудь её видишь?

– Только мысленно… – призналась я.

– Но здесь, в доме, ты видишь тётю Джесси так, как её видит дядя Нейт?

Как жаль, что я не могла сказать «да». Если он мог видеть её, почему не могла я?

– Нет, я не знаю. А ты?

– Конечно, нет, а вот Бен видит, – ответила она. – Бен сказал, что с тех пор, как её похоронили, он видел тётю Джесси дважды. Он действительно её видел? Или ему померещилось?

Позже я нашла Бена на его огородике. Он стоял, наклоняя голову то влево, то вправо.

– Как по-твоему, они прямые? – спросил он. – Вот это третье растение, тебе не кажется, что оно кривое?

– Они все в полном порядке, Бен. Им не обязательно быть прямыми.

– Нет, обязательно.

Бен решил выращивать в своём огородике только бобы и очень бережно относился к своей грядке. Ему нравилось, чтобы там всё было, как по линейке, и он не позволял там расти никаким сорнякам. Он проверял свои бобы по два-три раза в день, и стоило ему обнаружить хотя бы крохотную травинку, пытающуюся там прорасти, как он кричал:

– Откуда ты вылезла? Ну-ка, марш отсюда!

Однажды, когда Бен был помладше, он сказал тёте Джесси, что ему также нужен «другой сорт бобов».

– И что это за сорт? – удивилась тётя Джесси.

– Человеческие бобы.

Тётя Джесси объяснила, что человеческих бобов не бывает. Есть просто люди. Бен внимательно выслушал её и сказал:

– Но, может, это действительно человеческие бобы. Например, если взять маленькое человеческое яйцо, посадить его в землю и поливать, оно прорастёт.

– И во что оно прорастёт? – спросила тётя Джесси.

– В человеческий боб, конечно.

* * *

Бен спросил, куда я собралась, на тропу или куда-то ещё.

– Да, – ответила я, – только никому не говори.

– Она, наверно, уже длинная, Зинни, – произнёс он. – А ты думала о том, что, когда она будет длиной в пять или десять миль, тебе придётся пройти пять или десять миль, чтобы расчищать её дальше, а потом снова идти назад пять или десять миль? А когда она будет в длину пятнадцать миль? Или шестнадцать? Или…

– Как-нибудь справлюсь, – ответила я.

Если честно, я даже не думала об этом. Лучше бы он об этом не упоминал, ведь теперь эта мысль весь день не будет давать мне покоя.

– Может, ты встретишь там дядю Нейта, – сказал Бен. – Он навещает свою милашку.

– Неправда.

– Нет, правда, Зинни. Он так и сказал: «Пожалуй, пойду проведаю мою милашку».

– Он шутит.

– Нет, не шутит.

– Шутит.

– Бен, ты видел тётю Джесси… недавно?

– Угу.

– Где? Что она делала?

Бен поковырял землю.

– Она просто гуляла, у сарая.

– Она тебя видела? Она что-то сказала?

– Нет.

– Наверно, тебе это померещилось, – предположила я.

– Неправда, ничего мне не померещилось.

Похоже, он даже не парился по этому поводу. В свои девять лет он считал вполне обычным делом видеть, как его мёртвая тётя Джесси расхаживает по ферме.

Я зашагала по тропе дальше. Дёргая сорняки, я думала о том, можно ли на самом деле увидеть мёртвого человека. Мне стало жутко завидно, что дядя Нейт и Бен видели её, а я нет. Может, я недостаточно усердно выглядывала её? Эх, вот если бы и мне её увидеть! Я даже вздрогнула при этой мысли. Увидеть её лицо, увидеть её странную походку, как она, бывало, ходила – медленно, быстро, медленно, быстро!

Когда на обратном пути я приблизилась к сараю, ко мне подошёл Бен. Мы увидели, как от фермы отъезжает грузовик Джейка.

– Снова он? – удивился Бен. – Ведь он уже был здесь сегодня!

На крыльце Мэй, Гретхен, Бонни, Уилл и Сэм столпились вокруг другой картонной коробки – на этот раз большой, высотой около фута.

– Что это, что это, что это?! – воскликнул Бен.

Мэй смерила меня колючим взглядом.

– Угадай, – сказала Бонни. – Это от Джейка.

В коробке на охапке сена лежала черепаха около семи дюймов в длину. Вернее, лежал её панцирь – высокий, округлый и чёрный с восемью оранжевыми пятнышками. Никаких признаков головы не было видно.

– Она живая? – спросил Бен.

– Джейк сказал, что живая, – объяснила Гретхен. – Вообще-то это он. Ещё Джейк сказал, что его зовут Поук и что он предсказатель погоды. Если Поук втягивает голову внутрь панциря, значит, погода будет хорошая. Если Поук высунет голову или начнёт ползать, значит, пойдёт дождь.

– Но ведь это полная ерунда, – сказал Бен. – Вам не кажется, что он скорее высунет голову в хорошую погоду и втянет её, когда пойдет дождь?

– Я всего лишь говорю то, что сказал Джейк, и всё, – фыркнула Гретхен.

В этот момент черепаха высунула голову, и в следующее мгновение на его панцирь упала капля дождя.

– Могу я взять её себе? – спросил Бен, вытаскивая черепаху из коробки.

– Положи на место. Это для Зинни, – сказала Бонни.

– Почему для Зинни?

– Потому что Джейк так сказал.

– Но почему для Зинни?

Мэй закатила глаза.

– Это потому, что она, как малый ребёнок, собирает все эти дурацкие штуковины. Да он принесёт любой старый мусор, какой только найдёт, и отдаст его Зинни, чтобы от него избавиться. Это просто позор!

Той ночью сверчок прощебетал сто двенадцать раз за одну минуту.

Я разделила это число на четыре, прибавила тридцать семь и получила шестьдесят пять. Встав с кровати, я спустилась на кухню и проверила прикреплённый к окну термометр. Он показывал ровно шестьдесят пять градусов по Фаренгейту.