Читать книгу Огненная Энна - Шеннон Хейл - Страница 5

Они ни словом не обмолвились о Лейфере, пока выбирались с площади и поднимались вверх по узким мощеным улочкам. Энна не видела Изи с тех самых пор, как заболела матушка, и была потрясена, услышав, что юный принц, брат Джерика, скончался от лихорадки в начале лета.

– Мне так хотелось приехать повидать тебя, – сказала Изи, – но Джерик очень горевал, да и все здесь было… – Она замолчала и рассеянно огляделась по сторонам. – Нужно держать ухо востро…

– Что? – спросила Энна.

– Ничего-ничего… – смущенно ответила Изи и не стала ничего объяснять.

Чем дальше они шли, тем более отстраненной выглядела Изи, иной раз она даже не отвечала на слова Энны. Энна молча наблюдала за подругой, и ее пробирала тревожная дрожь.

Как только они поднялись на вершину холма, где стоял дворец, и очутились во дворе, Изи отпустила стражей и повела Энну к боковому входу. Дверь была полуоткрыта, но распахнулась от порыва ветра, прежде чем Энна успела к ней притронуться. Изи стала развязывать шарф, потянула его за концы, и тут же новый порыв ветра сбросил шарф с ее головы на плечи. Длинные золотистые волосы принцессы вырвались на свободу.

– Ты теперь куда лучше управляешься с ветром, Изи, – заметила Энна.

Изи наклонила голову и неразборчиво прошептала что-то насчет дворцовых пажей.

– В чем дело? – спросила Энна.

Изи сощурилась и махнула рукой:

– Вдали от посторонних глаз мои способности усиливаются. Идем-ка куда-нибудь… в тихий уголок.

Принцесса взяла Энну за руку и повела подругу в нижние покои дворца. Она кивнула стражнику, стоявшему возле тяжелой каменной двери, и тот даже слегка крякнул, открывая ее. Окон в помещении не было. Стражник зажег тростниковый факел на стене, и тонкая струйка дыма потянулась к потолку. Теперь Энна могла рассмотреть маленькую комнату с полками, заваленными латами, копьями, дротиками, топорами, золочеными сундучками и статуэтками из слоновой кости.

– Сокровищница, – сообщила Изи.

Она села на одеяло, расстеленное на полу, и Энна последовала ее примеру. Стражник с глухим стуком закрыл дверь. Свет в комнате был тусклым и желтым. По лицу Изи пробегали дрожащие тени.

Принцесса вздохнула и наконец расслабилась.

– Джерик нашел для меня это местечко несколько месяцев назад, когда начались все эти неприятности. Он сказал, что больше нигде не может со мной спокойно говорить. Так грустно сказал…

– Но в чем дело?

– В ветре.

– Ах вот оно что… – выдохнула Энна, начиная понимать.

– Ты ведь знаешь, когда я еще только училась понимать язык ветра, я ощущала лишь сильный ветер. Обычно я сидела на пастбище и, если налетал порыв, могла слышать, а скорее, ощущать, где ветер был до этого, чего он недавно касался – влажных камней, или воробья, или потерявшегося гуся… В помещении я редко что-либо чувствовала, разве что сквозняк в холле или легкое дуновение из открытого окна. А теперь, Энна, это везде. Теперь я осознала, что воздух состоит из крошечных частиц, а ветер – это множество таких частиц, которые быстро движутся. И даже сейчас, в этой тихой комнате, я чувствую воздух. Я постоянно его слышу. Вот потому-то Джерику и нравится, когда мы оба прячемся здесь, словно пара червяков в земле. Так мы отсекаем большую часть движения. И я могу на несколько мгновений оказаться… в тишине. – Изи улыбнулась. – Так что теперь я в состоянии выслушать тебя. Расскажи мне о Лейфере.

Прежде чем начать, Энна глубоко вздохнула:

– Я все думала, существует ли язык огня, подобный языку птиц или языку ветра. И мне кажется, Лейфер каким-то образом научился управлять огнем, но он… в общем, он справляется с ним не слишком хорошо.

– О… – произнесла Изи тихо, словно птичка, и приподняла подол юбки Энны, открыв забинтованные лодыжки. – Твои ноги… Странно, что ветер ничего мне об этом не нашептал. Там, на улице, было столько воздушных потоков, что этот, наверное, терялся среди них. Позже я позову лекаря, пусть тебя осмотрит. Энна, это Лейфер сделал такое?

Энна отбросила сомнения и принялась рассказывать все: о походе Лейфера в лесную чащу, о пергаменте, о том, как вел себя Лейфер в тот вечер.

– Теперь ты понимаешь, почему мне необходимо узнать, что я могу сделать прямо сейчас, пока он не натворил дел похуже.

Изи посмотрела на Энну долгим взглядом, не моргая, как малиновка, ожидающая, когда удалится хищник. Наконец она заговорила, и ее голос звучал так же мягко, как в те запомнившиеся Энне вечера, когда они сидели у очага и Изи рассказывала скотникам разные истории.

– Огонь… Он должен обладать своим языком, хотя я никогда его не понимала. Если верить старым сказкам, почти все имеет собственный язык. В одной истории рассказывается, что до того, как Творец впервые произнес слово и сотворил мир, все создания умели разговаривать друг с другом, но потом их стало больше, они замкнулись на подобных себе и забыли другие языки. Но в стародавние времена змеи говорили с камнями, ветер с деревьями, лягушки с водой… – Изи взяла Энну за руку и уставилась на ее пальцы, словно в поисках утешения. – Когда-то и люди умели говорить со всем вокруг, а это значит, что мы способны снова научиться всем этим языкам.

– Любой человек способен? – спросила Энна.

– Вероятно, у некоторых людей больше к этому таланта, чем у других, точно так же, как хороший колесный мастер вполне может сжечь хлеб, а хороший пекарь может не попасть молотком по гвоздю. Давно, когда знание языка ветра еще не причиняло мне неудобств, я пыталась научить Джерика, но у него так и не получилось. К счастью. Есть три разных дара: умение говорить с людьми, с животными и с природой. Кто-то рождается с такой способностью. Я знавала в родной стране людей, которые от рождения умели говорить с другими людьми, знали, что нужно сказать, чтобы пробудить в них любовь и преданность. Но я не с младенчества понимаю язык ветра; мне было шестнадцать, когда я впервые услышала его слова, так что кто знает, как и чему можно научиться? Думаю, даже для человека с таким даром большинство языков слишком трудны для самостоятельного освоения. Когда я была маленькой, тетушка учила меня слушать разговоры птиц между собой, и у меня был дар подражать их звукам. Но, даже обладая природным талантом, я поначалу нуждалась в ее помощи, чтобы все понять.

– Но никто не учил тебя слышать ветер, – возразила Энна.

– Да, – согласилась Изи. – Это совсем другое. Наверное, я была готова услыхать его и сама искала понимания. В том, что касается ветра, мне требовалось только разобрать одно слово, имеющее смысл. И когда ветер подсказал мне это первое слово, я начала слышать больше, а потом научилась просить ветер повернуть туда или сюда.

– Не знаю, кто мог бы научить Лейфера понимать речь огня. Разве что тот пергамент дал ему такую силу, – сказала Энна.

– Сомневаюсь, – ответила Изи.

Энна улыбнулась, припоминая, что для человека со столь необычными способностями Изи всегда была на редкость недоверчивой, если речь заходила о разных суевериях или магии.

– Может быть, в том пергаменте написано о возможности говорить с огнем, а Лейфер научился этому сам? – предположила Изи.

– Проклятый пергамент! Знаешь, Изи, я просто теряюсь оттого, что мой брат впутался в какие-то неприятности, а я не могу его вытащить.

– Огонь… – Взгляд Изи был рассеянным, как будто она смотрела куда-то вдаль. – Это должно быть нечто необычайное и… страшное. Не знаю даже, каково это – понимать огонь.

– Ну, огонь ведь должен быть в чем-то сродни ветру…

– Хотелось бы мне понять. – Изи потерла лоб. – Ветер – это нечто особенное. Само его существование представляет собой язык, и я невольно вижу картины тех мест, где он бывал. Каждое движение воздуха, касающееся моей кожи, говорит мне о том, чего еще касался этот воздух. Но огонь не движется, как ветер, и он гораздо сильнее. Я не представляю, что с ним можно делать.

– В общем, мы обе не знаем, как с этим бороться, так? Но может быть, если бы я сама освоила язык огня, я бы поняла, как он действует, и помогла бы брату?

Изи заморгала:

– Бороться? Я как-то читала в старой библиотеке доклады о пустынном королевстве Ясид, которое находится где-то на юге. Путешественники, бывавшие там, сообщали о людях, якобы состоявших в родстве с огнем. Может, они и смогли бы тебе ответить, но я не могу.

Энна посмотрела на оранжевую сердцевину дымного факела на стене и с удивлением ощутила всплеск надежды.

– Так, может, для меня было бы лучше всего…

– Нет, – отрезала Изи. – Нет, не надо, Энна. Пожалуйста, не пытайся понять огонь.

– Почему, Изи? Я думала, тебе будет интересно хотя бы попробовать, ты ведь не такая, как все.

– Если ты учишься говорить с какой-либо частью мироздания, то неизбежны последствия. В конце концов я это поняла.

Энна сжала губы:

– Последствия вроде твоей рассеянности?

– Да, потому что ветер звучит не умолкая. Потребовалось какое-то время, чтобы это так на меня повлияло, однако природа огня очень сильна, и, возможно, то же самое, что происходит между мной и ветром, уже начало происходить между Лейфером и огнем. – Изи встала и, подойдя к одной из полок, коснулась пальцем какой-то маленькой вещицы. – И рассеянность – не единственная перемена. Ты знаешь моего коня, Альвадо? До того как мы с тобой познакомились, у меня была другая лошадь, Фалада. Тетушка надоумила меня, что нужно присутствовать при рождении лошади и, когда она появится на свет, прислушаться к ее первому слову, ее имени, и тут же повторить его. Это было начало нашей взаимосвязи, и со временем мы научились понимать друг друга без слов. Но Фалада умерла. Мы… нас разлучили, и она сошла с ума. Я так скучала по ней, а потом наладила такие же отношения с Альвадо, но теперь думаю, что поступила опрометчиво. Может быть, Фалада и не сошла бы с ума, если бы не была предназначена только для меня. Может быть, наше общение было… неправильным. И как я ни люблю Альвадо, я больше никогда не буду столь неосторожной.

– Изи, ты не можешь винить себя в смерти Фалады!

– Так ли? – спросила Изи. – Ты уверена? Посмотри на меня и ветер. Прежде он был таким мирным. Но теперь он давит на меня своей речью, он берет надо мной верх. А если то же самое случилось с Фаладой? – У Изи задрожал подбородок. – А если я тоже сойду с ума?

Энна хотела обнять подругу, утешить, но Изи жестом остановила ее:

– Сначала мне трудно было слышать ветер и сложно управлять им. Но теперь это не так. Значит, не только его голос становится сильнее.

Энна почувствовала, как легкий ветерок погладил ее по щеке, и вздрогнула.

– Когда я впервые научилась просить ветер менять направление, – сказала Изи, – я могла только взять уже дующий ветерок и предложить ему новую дорогу, и он не всегда отзывался. Теперь все иначе.

Щеки Энны снова коснулось дуновение, а потом струи воздуха начали вращаться вокруг нее, становясь все сильнее, вздымая ее волосы, так что Энне пришлось закрыть глаза.

– Я постоянно чувствую, как воздух вибрирует вокруг меня, Энна, – продолжила Изи удивительно спокойным голосом. – Я могу создать ветер из ничего, и он всегда повинуется.

Ветер вокруг Энны усилился, он врывался ей в уши, трепал одежду. Энна сжалась под его мощью. Ничего подобного она не ожидала от Изи, прежде такой тихой и осторожной, а теперь устроившей безумную бурю прямо в чреве дворца. Латы и оружие дребезжали на полках, словно стучащие зубы, а факел безумно мигал. И в центре круговерти едва держалась на ногах Энна, которую толкало и дергало в разные стороны. Такая потеря власти над собой огорчила, а потом и испугала ее.

Изи схватила подругу за руку:

– Страшно, правда?

– Хватит! – закричала Энна.

И внезапно ветер прекратился. В комнате стало тихо. Со скрипом отворилась каменная дверь.

– Все в порядке, принцесса? – спросил стражник.

– Да.

Теперь Энна более отчетливо увидела лицо Изи. Ее щеки разгорелись, она прикусила губы и выглядела пристыженной.

Стражник закрыл дверь, а Изи отвела взгляд. Похоже, она была немного потрясена, моргала чаще обычного и тяжело дышала.

– Прости. Я всего лишь хотела тебе показать, насколько все изменилось с тех пор, как ты уехала. И возможно, продемонстрировать, что может происходить в уме Лейфера. Но теперь-то ты поняла? Ты видишь, как легко потерять власть над собой и почему будет лучше, если ты оставишь огонь в покое?

Энна моргнула и вдруг почувствовала, что у нее ослабели ноги. Она опустилась на расстеленное одеяло, и Изи села рядом с ней.

– Я понимаю, – сказала Энна.

– За два года я сменила трех придворных дам. Это мучительно для меня и беспокоит других, но, в конце концов, это всего лишь ветер. Однако Лейфер…

– Да, – кивнула Энна, и ее мысли были мрачными и мятущимися, как тени в сокровищнице. – Огонь – это совершенно другое дело.

Изи посмотрела на нее:

– В старых сказках говорится, что некогда человек умел говорить на всех языках. Но я знаю совсем немного, чуть-чуть понимаю птиц, ветер и свою лошадь. А если бы я умела говорить со всем, что меня окружает, тогда, возможно, ветер не смог бы так завладеть моим умом. Знание было бы уравновешенным. И если это действительно так, ты хоть представляешь, каково Лейферу, который познал один лишь огонь? Лейфер, должно быть, настолько потерялся в речи огня, что уже не может сквозь пламя увидеть свет. Любому человеку было бы слишком трудно найти равновесие между человеческой природой и огнем. Пламя и плоть не могут ужиться вместе.

Каменная дверь снова зашуршала по земле, открываясь, и Энна увидела широкоплечего красивого мужчину, который слушал стражника, громко шепчущего ему: «Шум… грохот, завывание… говорит, что все в порядке…» Молодой человек кивнул стражнику и шагнул в освещенную факелом комнату.

– Пропади пропадом эти внутренние шторма! – сказал он с улыбкой. – И откуда они только берутся?!

Изи улыбнулась с радостным вздохом:

– Ох, это ты…

Мужчина наклонился и поцеловал Изи в лоб.

– Я так и подумал, что ты здесь, когда услыхал о некоей гостье. Удачного тебе лета, Энна! Что, слегка ветрено в этой комнатушке?

Энна рассмеялась.

– Если ты не появлялась здесь так долго из-за плохого состояния дорог, я сегодня же потребую от отца их ремонта.

– Просто так получилось. Мне очень жаль твоего младшего брата, Джерик.

Джерик кивнул и опустил голову.

– Брат Энны сделал одно пугающее открытие, – сказала Изи, поспешив сменить тему.

Энна поведала о способности Лейфера говорить с огнем, о нападении брата на нее, о его внезапной ненависти к Байерну.

– Ну, прямо сейчас вряд ли необходимо разделение, – заметил Джерик. – А другие жители Леса тоже думают как Лейфер, – что они на самом деле не принадлежат к государству Байерн?

– Я бы не принимала все это всерьез, – ответила Энна. – Вообще очень странно, что Лейфер вдруг стал так возмущаться.

– Вот как? – Изи как будто снова встревожилась.

– Тем не менее сейчас я бы предпочел, чтобы лесной народ был на моей стороне, – сказал Джерик. – Возможно, начнется война, Энна.

– Война? Да если бы я знала, что тебя это так обеспокоит, я бы и слова не произнесла о Лейфере. Но, честно говоря, несколько недовольных человек не представляют собой угрозы.

– Я не о Лесе. Это Тира, королевство на юго-востоке. Ты, наверное, заметила, что в городе стало больше солдат. Всю весну в народе бродили тревожные слухи, и на границах с Тирой стало тревожно. Лесные жители теперь полноправные граждане, и я ожидаю, что они присоединятся к нам и будут защищать Байерн. Как ты думаешь, они откликнутся на призыв?

Энна небрежно взмахнула рукой:

– О да! На каждого недовольного болтуна найдется полсотни лесных парней, которые желают быть частью Байерна. По-моему, было бы лучше, если бы призыв о нашей верности и преданности прозвучал из уст человека с высоким положением. Мы бы хотели верить, что действительно имеем для вас значение.

Джерик кивнул, и его взгляд устремился вдаль, как будто принц уже строил некие планы. Энна поймала взгляд Изи:

– Война… Скоро?

– Скоро, – ответила Изи, чуть наклонив голову набок, словно прислушивалась к новостям, доносимым ветром.