Читать книгу Речные тайны - Шеннон Хейл - Страница 8

Живот у Рейзо ныл, внутренности словно скрутило узлом – от тирианской пищи его желудок страдал не меньше, чем сердце при мыслях о маме, Рин и Лесе. Впервые за неделю он бросил присматривать за Энной ради тренировки по фехтованию и вот теперь поймал себя на том, что все еще сжимает в руке мандариновую корку, оставшуюся после обеда, просто чтобы смотреть хоть на что-нибудь цветное. Все остальное в пределах дворца было приглушенно-неярким: белая одежда, белый камень.

– Ты драться-то будешь? – спросил остролицый воин по имени Веран.

– Ах да, прости.

Рейзо бросил корку и взял тренировочный меч. Оранжевый цвет на фоне блеклой грязи казался резким, словно удар грома.

После нескольких часов размахивания деревянными мечами в компании байернских личных Рейзо отправился на охоту за какой-нибудь привычной едой, пока сосущая пустота в животе не всосала его самого. Он бродил неподалеку от столовой, когда обнаружил проход, полный заманчивых запахов.

«Он может привести к нижним кухням. Или к смерти», – подумал Рейзо с притворным ужасом, но это не помогло ему избавиться от реальных опасений. Он бы предпочел, чтобы Финн и Энна были с ним рядом, но подозревал, что им хочется побыть наедине. К тому же они, скорее всего, не согласились бы опрометчиво углубляться в недра тирианского дворца, учитывая, что всего несколькими часами раньше лорд Белван предупредил их об угрозе байернцам, шепотки о которой дошли до его слуха.

«Не валяй дурака, – предостерег сам себя Рейзо. – Кто рискует, тот обзаводится шрамами, а следующий шрам может тебя и прикончить». Но Тейлон выбрал его, и у юноши уже мозг закипал от попыток вообразить, чем он может доказать, что капитан не ошибся. Кроме того, по замыслу Изи, они должны выказывать дружелюбие народу этой страны, а как им вообще это делать, если они постоянно сидят взаперти и боятся даже окликнуть кого-нибудь и поздороваться?

Так что Рейзо сунул руки в карманы, чтобы утаить едва заметную дрожь в пальцах, и неторопливо двинулся вперед, насвистывая сквозь щель между передними зубами (ему всегда нравился этот зазор, придающий ему разбойничий вид). Его встретило дружное «Ах!».

В этой кухне со стенами из желтого кирпича, закопченного до черноты, с низким потолком и унылыми огнями не было ни одного окна. Едва ли не половина глаз, наблюдающих за Рейзо, сверкала гневным блеском. Он поежился.

– Ты байернец, – изумилась веснушчатая служанка, у которой щека была запачкана чем-то взбитым.

– Правда? – Рейзо взял из ее руки металлическую ложку и глянул на свое отражение в серебристой поверхности. – Не-а, не может быть. Байернцы не бывают такими симпатичными.

Она хихикнула.

Он не стал возвращать ложку, а вместо этого взялся взбивать сливки в миске. Другие девушки настороженно подбирались ближе, словно птички к рассыпанным крошкам. Ему вспомнились слова Изи: «Так легко поверить в то, что совершенно незнакомые тебе люди – твои враги. Если бы они узнали нас…» Он улыбнулся и постарался выглядеть безобидно. Несколько девушек продолжили работать по своим углам, бросая на него косые взгляды, мрачные, словно пятна сажи, но остальные принялись его расспрашивать:

– Так каков на самом деле ваш Байерн?

– Я слышала, ваши младенцы не рождаются, как положено, а выползают из земли.

– А вы захватили с собой своих огнедышащих коней?

– А байернцы правда едят тирианских детей?

– А где твои рога и хвост?

Рейзо так и подмывало заявить, что все это правда, а рогов и хвоста он лишился еще в детстве в результате трагического несчастного случая, но он прикусил язык.

Когда ему предложили кусочки неудавшихся пирожных (он с радостью выяснил, что попал в пекарню), он попотчевал девушек, которые месили тесто и управлялись с противнями, рассказом о празднике зимней луны, о свадьбе Изи и Джерика, о чаще Леса, о проказах, которыми они с Энной обменивались, еще когда ходили за скотиной, – обо всем любопытном, что подворачивалось ему на язык.

Шишковатые костяшки пальцев старшей поварихи напомнили Рейзо о матери, трудившейся не покладая рук. Пока он вытирал посуду, повариха очистила ему мандарин.

– В день моего приезда сюда, – вспомнил Рейзо, – мальчишка швырнул таким фруктом мне в лицо. Как же вышло, что вы не ненавидите меня за то, что я байернец?

– Война меня не касается, – пояснила повариха. – Я по-прежнему натираю ноги, и в спине колет все так же. То, что происходит где-то там, не слишком-то много меняет здесь.

Одна из девушек в углу принялась выразительно затачивать нож, так что Рейзо даже без пробежавших по спине мурашек сообразил бы, что не вся прислуга согласна со старшей поварихой.

Покинув пекарню пару часов спустя, Рейзо вприпрыжку возвращался обратно. На языке все еще чувствовался резкий, холодный вкус мандарина, живот был набит пирожными и фруктами, и ему уже казалось, что он наполовину примирился с Тирой, когда в вечернем воздухе раздался вопль.

Недолго думая, Рейзо помчался на шум. Другие тоже бежали – воины и часовые, привлеченные звуком смерти. И останавливались как вкопанные у байернских казарм, где Бринн, правая рука Тейлона, стоял с обнаженным мечом над телом тирианца. Клинок был испачкан в крови до середины. Позади него неподвижно распростерся Веран, один из байернских личных, и кровь лужей растекалась по блеклым камням.

Снова раздались крики. В поднявшемся шуме Рейзо не мог разобрать слов. Байернцы обнажили мечи, развернувшись спиной к казармам. Толпа тирианских военных отделяла Рейзо от соотечественников. Он выругал себя за то, что оставил оружие на тренировочной площадке, и замер неподвижно, насколько позволяло ему отчаянно бьющееся сердце.

«Не обращайте на меня внимания, не обращайте», – мысленно твердил он, вздрагивая от раздающихся со всех сторон тирианских криков и в кои-то веки радуясь своему скромному росту. Он пожелал, чтобы Энна с Финном оказались рядом, затем отменил желание, скрестив пальцы. Если Энна появится здесь, возможно, ей придется применить огонь.

– Тихо, я сказал! – рявкнул лорд Белван, проталкиваясь сквозь толпу.

Тейлон двигался следом.

– Что случилось, Бринн? – спросил он.

Голос Бринна звучал пылко, с призвуками гнева и горя.

– Этот человек, – начал он, указывая на распластанное тело тирианца, – ворвался сюда с криком «Да здравствует его сиятельство!» и потребовал встречи с байернским послом. Веран, – на этом имени его голос смягчился, и он кивнул на бездыханного товарища, – вышел вперед, чтобы урезонить его, и сказал, что посла в казармах нет. Тирианец завопил, проткнул Верана мечом и замахнулся на меня. Я сразил убийцу до того, как тот успел ударить в третий раз.

И снова шум. Проклятия, поднятое вверх оружие, выкрики «Лжец! Он лжет! Убить их!». Слуга-тирианец заметил Рейзо. Он пихнул локтем стоящего рядом с ним воина и ткнул пальцем в юношу. Рейзо схватился за пращу и попятился.

– Кто-нибудь это видел? – выкрикнул Белван, обводя толпу внушительным носом. – Кто-нибудь, кроме байернцев?

«Пожалуйста, пусть найдутся тирианские свидетели».

Рейзо утер со лба пот. Четверо тирианских садовников мрачно смотрели на него, их руки замерли над рукоятями ножей. За спиной у него стоял воин, преграждая путь к отступлению.

– Я это видел, лорд Белван, – объявил часовой, выходя вперед, а затем за руку вытащил к себе второго. – И Вено тоже. Как рассказал байернец, так все и произошло.

Воинственные вопли сменились угрюмыми выкриками сомнения, но свидетели твердо стояли на своем.

– Благодарю вас за смелость, – заключил Белван. – Я объявляю, что этот байернец не причинил никому вреда иначе как в самозащиту, и приказываю толпе разойтись.

Рейзо отдал честь своим новым тирианским знакомым. Оглянувшись на Белвана, они убрали ладони с оружия и расступились, позволив Рейзо протиснуться сквозь толпу и нырнуть в казарму, где он присоединился к остальным личным.

– Это был не воин, – докладывал один из людей Белвана. – Не знаю, кто он, милорд. Его мундир в порядке, но никаких знаков различия, только медное кольцо.

– Благодарю, – откликнулся Белван и с несчастным видом обернулся к Тейлону. – Это настоящая беда, капитан. Я считал, что пребывание на территории дворца защитит вас от любых вооруженных групп, настроенных на убийство, но мы столкнулись с глупцом, решившимся прокрасться внутрь и напасть в одиночку. Я не могу поручиться, что Тысячелетие надежно защищено от новых скользких типчиков вроде этого.

– Мы не будем переезжать, – объявила подошедшая Мегина. Судя по выражению лица, она уже была в курсе свежих новостей. – Мы должны показать, что никуда не денемся, что, несмотря на подобные угрозы, мы вверяем нашу безопасность тирианскому народу.

Энна и Финн пришли следом за ней, и Рейзо заметил, как Энна вздрогнула, увидев тело Верана. Он знал, о чем она думает: окажись она там, ей бы удалось спасти его. Впрочем, тогда она могла бы не только обнаружить свой дар мастера огня, но и нарушить обещание и снова начать убивать.

– Как пожелаете, леди Мегина, – согласился Белван. – Однако ради моего собственного спокойствия я переведу отряд капитана Ледела в соседнюю с вашей казарму. Полагаю, их присутствие предотвратит будущие нападения.

Похоже, лорд Белван не понял, что эта новость не слишком-то подняла настроение байернцам.

За окном Рейзо увидел двух часовых, уносящих прочь тело Верана. Двое погибших. Горло Рейзо перехватило так туго, что не сглотнуть, и он сплюнул на землю и зажмурился. Перед его мысленным взором мелькали воспоминания о войне: битва на полях Остекина, множество погибших, столько, что их и не похоронить; тела, сложенные штабелем и подожженные. Каждое двадцатое лицо когда-то принадлежало другу.