Читать книгу Запретная женщина - Шэрон Кендрик - Страница 2

Глава 2

Оглавление

Голые ветви деревьев бились в стекло, но Эшли, застывшая у окна своей комнаты с видом на сад, ничего не слышала. Она могла думать только о черноглазом мужчине, который сначала свалился с лошади ей под ноги, а потом оказался тем самым человеком, от которого зависело ее благополучие.

Мысли становились все более тревожными. Эшли беспокоилась, сильно ли он пострадал, представляла, как он умирает в белой палате местного отделения скорой помощи от не замеченного вовремя внутреннего кровотечения. Она боялась, что больше никогда не увидит его, не поговорит с ним…

Эшли пробовала выпытать новости у Кристин, но та сказала, что ничего не знает. До возвращения хозяина особняка дел для Эшли не нашлось, ей оставалось только пойти в свою комнату и попробовать отвлечься, разглядывая новое жилье. Она привыкла к комнатушкам размером с обувную коробку, но здесь ей выделили настоящие апартаменты люкс. Эшли оценила кашемировое покрывало на огромной кровати и запас одеял на случай внезапного похолодания. Заваленная подушками софа позволяла с комфортом наслаждаться видом из окна, а в качестве альтернативы имелся небольшой телевизор, угнездившийся на элегантном комоде.

– Мистер Марчант не жалует телевидение, – поведала ей Кристин. – Но я намекнула, что нормальному человеку в этой глуши нужно обеспечить хоть какое-то занятие на вечер.

Эшли улыбнулась. И правда, Джека Марчанта было сложно представить следящим за перипетиями мыльной оперы или реалити-шоу. Вообще-то она и сама не увлекалась телевидением, поэтому выбрала книгу в мягкой обложке из стопки, которую привезла с собой, и уселась читать в ожидании вестей из больницы. Но впервые напечатанным на бумаге словам оказалось не под силу увлечь Эшли в воображаемый мир, который она предпочитала реальному. Память раз за разом прокручивала перед ее внутренним взором эпизод в темной аллее, уделяя особое внимание сильному мужскому телу, распростертому посреди дороги.

Значит, вот он каков, Джек Марчант. Эшли ожидала, что ее работодатель будет старше – и академичнее, что ли. В ее представлении автору нескольких военных биографий, решившему попробовать себя в художественной литературе, полагались большие роговые очки и седая бородка клинышком. Но Джек оказался полной противоположностью картине, которую она нарисовала. Честно говоря, встречать мужчин, подобных ему, Эшли еще не доводилось. Все ее знакомые были сплошь пустое хвастовство и глупая бравада. А человек, который опирался сегодня на ее плечо, излучал властную мужественность такой силы, что Эшли засомневалась, сможет ли выдерживать этот напор в ежедневном режиме.

«А тебе и не придется выдерживать ничего сверх работы, которой он тебя загрузит, – заметил голос здравого смысла. – Он – твой начальник, помнишь? Ты будешь жить в его доме тихо, как мышка, печатать его роман и в конце каждого месяца получать от него щедрый гонорар. Ты ведь ради этого сюда приехала, не так ли?»

Стук в дверь прервал размышления Эшли. По ту сторону она обнаружила Кристин в пальто и с видавшей виды сумкой в руках.

– Я ухожу домой. А мистер Марчант вернулся из больницы. Он внизу, в библиотеке, и хочет вас видеть.

– С ним все в порядке? – быстро спросила Эшли.

– В полном. Чтобы сломать кого-то вроде него, нужно гораздо больше, чем кувырок с лошади.

Мысль, что она вот-вот увидит Джека снова, вызвала у Эшли вместо облегчения приступ нервозности. Руки сами собой скользнули по свитеру к поясу джинсов.

– Я думаю, мне лучше переодеться.

– Может, и так, – согласилась Кристин. – Только не заставляйте его долго ждать, он этого не любит. Увидимся снова через пару дней.

Распрощавшись с домоправительницей, девушка надела простую юбку с блузкой, заплела французскую косичку и спустилась в библиотеку. Дверь была закрыта. Грозный рык «Войдите!» в ответ на ее нерешительный стук едва не заставил Эшли обратиться в паническое бегство. Но она все-таки толкнула тяжелые створки и вошла.

Мужчину, стоявшего у камина спиной к ней, нельзя было не узнать, но на сей раз он показался Эшли гораздо более суровым, чем в первую встречу. Может, причина заключалась в огромной, заполнившей всю комнату тени, которую его фигура отбрасывала в свете пламени. А может, в том, что физическая мощь Джека Марчанта производила ошеломительное впечатление и без таинственной подсветки. Подавленная этой мощью, Эшли ощутила себя совсем маленькой и незначительной. Ей стоило больших усилий заговорить:

– Мистер… Марчант?

Он обернулся, и отблески огня озарили неподвижное лицо, словно бы высеченное из темного мрамора. У него был вид человека, который давно отвык от вторжений внешнего мира в свою добровольную изоляцию. Эшли заметила, как в обращенных на нее глазах мелькнуло что-то неприятное, но не успела понять, что это – боль или злость. Взгляд Джека снова стал изучающим, оценивающим.

– Вот мы и встретились снова.

– Да.

– Моя леди-спасительница.

Странная улыбка, которую Эшли уже видела раньше, изогнула чувственные губы.

– Я не сделала ничего существенного для вашего спасения. – Она неловко пожала плечами.

– Это правда. – Джек продолжал изучать ее, вспоминая широко распахнутые глаза и нежное прикосновение маленькой руки к его плечу. – Видимо, чувство вины помешало вам проявить свои лучшие качества, – поддразнил он.

– Вины? – обиженным эхом откликнулась Эшли, задетая куда сильнее, чем предполагал Джек.

Вся ее жизнь была замарана ложными обвинениями со стороны людей, от которых она зависела, – опекунов и персонала сиротских домов. Раз за разом Эшли убеждалась, что обездоленность делает человека легкой мишенью. И сейчас, глядя в темные глаза Джека Марчанта, она забеспокоилась, нет ли у него привычки самоутверждаться за счет слабых и безответных.

– Я не знала, что в чем-то провинилась.

– Разве вам никогда не говорили, что пугать лошадей не рекомендуется? Они как женщины, столь же непредсказуемы и норовисты. Ну ладно, не стойте там у дверей, подойдите ближе, я обещаю вас не кусать. Просто хочу узнать побольше о женщине, с которой мне придется прожить под одной крышей несколько месяцев. Вполне объяснимое желание с моей стороны, согласны? Садитесь – нет, не туда. Рядом с лампой, чтобы я мог рассмотреть вас как следует.

Повинуясь командирскому тону, Эшли на ватных ногах проследовала к указанному месту и примостилась на краешке кресла. Джек занял такое же по другую сторону от камина, в тени, из которой мог видеть собеседницу значительно лучше, чем она – его.

За время, прошедшее с их первой встречи, Джек сменил костюм из вытертой джинсовой ткани на темные брюки и шелковую рубашку, которая выглядела очень дорого. В таком виде он вполне мог бы позировать для портрета стопроцентного современного аристократа. Расслабленность позы контрастировала с внимательным выражением сузившихся глаз.

– Вы намного моложе, чем я предполагал.

Ее юность, ясно читавшаяся по гладкой коже щек, внушала Джеку беспокойство, даже легкое раздражение. Какого дьявола агентство прислало ему это трогательное существо в расцвете девической прелести, которую женщины старшего возраста тщетно пытаются вернуть или хотя бы убедительно подделать всю оставшуюся жизнь?

– В объявлении не был прописан желаемый возраст, мистер Марчант.

– Зовите меня Джек. С тех пор как я покинул армию, меня тошнит от формальностей.

Имя Джек шло ему. Сразу наводило на мысль о сильном и своенравном мужчине, который не станет долго терпеть чужую глупость. Джек. Эшли молча смаковала имя, пока глубокий голос его обладателя не пробудил ее от транса.

– А вы – Эшли? – нетерпеливо спросил Джек, надеясь, что она не будет встречать мечтательным выражением лица каждое его слово.

– Эшли Джонс.

– И сколько же вам лет, Эшли Джонс?

– Восемнадцать.

– Восемнадцать?!!

Она оказалась младше самых смелых предположений Джека! Он всмотрелся еще внимательнее, отметив, что очарование юности способно взволновать даже того, кто совсем не собирался волноваться. Джек поймал себя на эротических фантазиях – совершенно ему ненужных, нежеланных и несвоевременных. Но тело напряглось, стоило мыслям даже слегка коснуться запретной темы секса.

– Я полагал, мне подберут кого-то поопытнее.

Его недовольный тон заставил все инстинкты Эшли, ответственные за выживание, занять круговую оборону. Она ни в коем случае не хотела лишиться работы, еще не успев приступить к ней и показать себя в деле. Она вздернула подбородок:

– У меня достаточно опыта для того, ради чего вы меня наняли, мистер Марчант.

– Джек.

– Джек, – поправилась Эшли.

– Возможно, я не так выразился. – Он пошел на уступку. – Я ожидал даму средних лет, которая будет не против поселиться, пусть даже временно, в этом пустом и темном уголке страны. – Джек нахмурился. Он надеялся, что девочка не настроила себе иллюзий насчет условий жизни и работы в его особняке. – Здесь нет ни одного ночного клуба. У нас тихо, как в могиле. Никаких ярких неоновых огней и больших пабов.

– Я не увлекаюсь яркими огнями и ночными клубами.

«Нет, конечно нет», – подумал Джек. Он не мог представить эту по-монашески скромно одетую и причесанную девушку беснующейся на танцполе в маленьком платье из блесток.

– Даже если так, молодой девушке в наших краях ничего не стоит зачахнуть от тоски.

Эшли покачала головой, гадая, действительно ли в его словах таилось какое-то мрачное предупреждение или оно ей просто послышалось.

– Я постараюсь не чахнуть. К тому же в определенных обстоятельствах восемнадцать лет – это не так мало, как принято считать.

– Это очень мало, уж поверьте мне, – возразил Джек с горьким смешком.

Он попытался вспомнить, было ли его лицо когда-нибудь таким же свежим и гладким, а глаза – такими же чистыми и блестящими, как у нее. Если да, то очень давно. До армии, до того как… Губы его сжались. До того как в лотерее, называемой жизнью, ему выпал билет в один конец до преисподней.

– Для того, кто старше тридцати пяти, вы еще младенец.

«Интересно, а сколько ему лет? – попыталась вычислить Эшли. – Тридцать пять? Сорок?» Но тут до нее наконец дошло, какие катастрофические последствия будет иметь для нее отказ Джека Марчанта от ее услуг. Она останется без работы, без крыши над головой и без денег, в которых нуждалась сильнее, чем когда-либо. Джеку было не важно, кто займет место его секретарши, а для Эшли эта вакансия могла стать ответом на вопрос жизни и смерти. Инстинкт подсказывал ей, что нужно отстаивать свою кандидатуру, но постараться не показать Джеку, что ею движет отчаяние.

– Не вижу ничего странного в работающих девушках моего возраста. Человек, достаточно взрослый для голосования на выборах правительства своей страны, наверняка уже дорос и до того, чтобы самому зарабатывать себе на жизнь.

Джек подумал, что улыбка, сопроводившая эти слова, совершенно изменила лицо Эшли и еще – что она, вероятнее всего, улыбается нечасто.

– И как давно вы начали работать?

– С шестнадцати.

– Кем?

– В основном – секретаршей, хотя я быстро учусь и могу выполнять более сложные обязанности. Перед тем как приехать сюда, я работала в частной школе-интернате, а до этого в отеле.

– Вы всегда выбираете вакансии с проживанием?

– Да. Я надеюсь, что однажды накоплю на собственное жилье, – сказала Эшли.

Она старалась не думать о том, что сначала ей придется расплатиться с долгами, которые висели над ее головой, как мешок кирпичей.

– Стало быть, учеба в университете вас не прельщает?

Эшли вздохнула, в который раз удивляясь склонности людей спешить с выводами. Она бы очень хотела поступить в университет, но желания и возможности – это не одно и то же. Детство, проведенное в переездах с места на место и на уроках в самых плохих школах страны, не позволило ей достичь уровня знаний, необходимого для получения стипендии в колледже. А платить за учебу из своего кармана Эшли была не в состоянии.

– С университетом не вышло, – сказала она тихо.

Джек чувствовал, что тема девушке неприятна, но что-то заставило его задать еще один вопрос:

– Родители оказались недостаточно настойчивы?

– У меня нет родителей.

– Я так и думал, – мягко подытожил Джек.

Эшли посмотрела на него в недоумении. Либо Джек умел читать мысли, либо что-то в ее поведении сразу наводило на догадку о сиротстве.

– Почему? – Ее губы задрожали.

– Потому что вы показались мне удивительно самодостаточной. – Джек на секунду задумался о том, какой невинной выглядит Эшли. – Как человек, который давно полагается только на себя.

– Вы очень проницательны, – пробормотала девушка едва слышно.

– Писателям положено быть проницательными. – В голосе мужчины послышалась ирония. – Мы можем обойтись без таланта к общению с людьми, но без умения наблюдать за ними нам никак нельзя. В связи с этим я еще рискну предположить, что вы – дитя города.

– Потому что брожу в темноте по аллеям и пугаю лошадей?

– Безусловно. И по бледности кожи, которой никогда не касались лучи солнца.

Даже льстец не назвал бы Эшли красавицей, но в ней было что-то, делавшее ее незабываемой. Может, глаза, игравшие всеми оттенками зеленого. А может, окружавшая ее аура тишины, доброжелательного внимания и внутренней наполненности. Джек считал, что в наше время таких женщин уже почти не осталось.

– Вы очень бледная, – повторил он медленно, чувствуя необъяснимый комок в горле.

Взгляд черных глаз действовал на Эшли гипнотически. Уютные отблески огня в камине словно бы обозначили границы их собственного маленького мира, где не действовали никакие известные ей законы. Мира, в котором новый босс мог изучать ее хоть под микроскопом, и это казалось ей совершенно нормальным.

– В больнице вам действительно сказали, что все в порядке? – спросила она, чтобы разрядить странную атмосферу.

– А что, вам кажется, я повредил голову? – Он поднял брови. – Мои слова похожи на бред?

– Поскольку я вижу вас второй раз в жизни, я еще не готова судить об этом.

Джек засмеялся и откинулся на подушки кресла. «Значит, деликатное эльфоподобное создание способно на сарказм в той же степени, что и на обезоруживающую честность, – подумал он. – Нет, она вовсе не такая серая мышка, какой хочет казаться».

– Вы сообщите мне, когда придете к заключению относительно моей вменяемости?

Эшли едва удержалась от улыбки:

– Я не думаю, что психиатрическая экспертиза входит в мои должностные обязанности.

– Вероятно, вы правы. – Джек подбросил в огонь еще одно полено. – В агентстве вам объяснили, что в них входит?

В его позе Эшли почудилось подспудное напряжение – Джек вдруг представился ей солдатом, даже во время короткого привала не выпускающим из рук автомат. Неожиданная метафора расстроила ее. Она подумала, что после армии Джеку не привыкать к оружию и насилию…

Но главным его оружием был темный животный магнетизм, сексуальная харизма, которую мечтает видеть в своем мужчине любая женщина. Внезапно Эшли поняла, почему немолодая сотрудница агентства Джулия рассказывала о Джеке с придыханием и румянцем на щеках. Скорее всего, этот эффект распространялся не только на зрелых дам, потому что Эшли чувствовала, что сама вот-вот начнет краснеть.

– Мне сказали, вы написали несколько биографий замечательных людей. В основном военных.

– Боже, как скучно это звучит.

– И что я должна перепечатать набело вашу следующую книгу…

– С рукописи. Я надеюсь, вас об этом предупредили. Я пытался печатать сам, но стук клавиш мешает мне думать. Поэтому я пишу по старинке, от руки. Думаю, среди писателей это все еще не редкость.

Эшли кивнула, стараясь представить себе его почерк. Такой же неудобочитаемый, как выражение устремленных на нее черных глаз?

– Вам сказали, что моя новая книга – роман?

– Да.

– Вы печатали романы раньше?

– Когда я работала в школе, одна из преподавательниц написала женский роман. – Поскольку Джек явно слышал о существовании подобной литературы впервые, Эшли пришлось пояснить: – Такое забавное психологическое чтиво для работающих женщин. Про развод.

– Развод теперь считается поводом для веселья? – Джек холодно прищурился.

– Я только перепечатываю рукописи, – сухо напомнила ему Эшли. – Я их не рецензирую.

– Ну, должен сказать, что моя книга бесконечно далека от забавного женского чтива про разводы.

– Охотно верю, – тихо сказала Эшли. – О чем она?

В наступившей тишине она увидела, как кисти рук Джека непроизвольно сжались в кулаки. Пламя бросало кровавые отсветы на побелевшие костяшки.

– О моей службе в армии.

– Я понимаю.

– Да неужели? – Джек сопроводил ироничный вопрос очередным взлетом бровей. – И много ли вы знаете об армейской жизни?

– Только то, что можно узнать из газет и телерепортажей.

– А вас не шокирует описание крови и ужаса? – В его бездонных глазах ясно читался вызов. – Вас легко напугать, Эшли?

Вопрос заставил сердце девушки забиться чаще. Она едва не выпалила, что ужас знаком ей не понаслышке, не из книг или фильмов.

Когда Эшли было десять, садистка-опекунша миссис Фрэйзер на целую ночь заперла ее в чулане в наказание за проступок, которого девочка не совершала. Эта ночь осталась в памяти уродливым нестираемым пятном – видимо, навсегда. Пыль и паутину, противно щекотавшую кожу, еще можно было вытерпеть. Даже постоянное ожидание, что с потолка ей на голову вот-вот начнут прыгать огромные мохнатые пауки, оказалось не самым страшным. Больше всего Эшли испугала душная темнота, которую ее воспаленное воображение населило демонами и призраками. Девочке мерещилось, что ее похоронили заживо на забытом кладбище, отдали на растерзание беспокойным мертвецам, с тихим шелестом тянущим к ней во тьме липкие ледяные руки.

К тому времени, когда дверь открылась и в чулан хлынул свет, Эшли почти потеряла рассудок. Кровь сочилась из искусанных губ, одежда насквозь промокла от пота. Успокаивать ее уговорами и домашними средствами было уже поздно, требовалась квалифицированная медицинская помощь. Доктор пришел в ужас от состояния ребенка, которое опекунша объяснила внезапным истерическим припадком. Эшли пыталась рассказать о варварском наказании, но он не поверил, что в наше время такое возможно. Как будто цивилизация и технический прогресс сделали людей менее жестокими!

Несмотря на то что Эшли быстро подыскали новый дом, миссис Фрэйзер хватило изобретательности и красноречия, чтобы настроить против нее и следующую пару опекунов. Она выставила Эшли неблагодарной обманщицей, которая не приносит своим благодетелям ничего, кроме хлопот и огорчений. Переломить передававшееся по цепочке предубеждение девочка не смогла. Так уж устроены люди – однажды поверив в чью-то непорядочность, они будут искать и находить ее доказательства в каждом слове или поступке.

Со временем Эшли научилась держать в узде вспыльчивый нрав и острый язычок, перестала поддаваться на провокации и постаралась спрятать поглубже воспоминания о той ужасной ночи. Она стала спокойной тихой девушкой – на первый взгляд без каких-либо ярких запоминающихся черт характера, слабостей или страхов, которые кто-либо мог использовать, чтобы вывести ее из равновесия.

Справившись с первым импульсом, она решила не посвящать Джека Марчанта в подробности своей душевной травмы. Некоторым секретам лучше оставаться под замком…

– Я не из пугливых, – сказала Эшли.

– Да? А мне показалось, что-то на миг затуманило ваши глаза. Что-то похожее на страх.

Эшли снова восхитилась его проницательностью. Но, если Джек такой умный и наблюдательный, неужели он не чувствует, что углубляться в тему не стоит? Из них двоих он, конечно, главный, но это не дает ему права ворошить ее прошлое. Ее потаенные страхи не имеют никакого отношения к предстоящей работе, а то, что не касается работы, она с Джеком обсуждать не обязана.

– У всех нас есть в душе темные уголки, о которых мы бы с удовольствием забыли. – Эшли посмотрела ему прямо в глаза. – Разве не так?

Теперь и ей удалось задеть Джека. На виске обозначилась жилка, болезненное выражение сделало черты лица еще более резкими. Эшли было странно видеть такого сильного мужчину в миг явной слабости, граничащей с отчаянием, но этот миг пролетел так быстро, что она списала его на игры воображения.

Джек снова подарил ей улыбку, в которой не было ровно ничего веселого.

– Что ж, оставим воспоминания в покое. – Он поднялся, давая понять, что собеседование закончено. – Пойдемте ужинать.

Даже когда Эшли стояла в полный рост, Джек все равно возвышался над ней, окутывал большой тенью. Щеки ее заледенели, по коже побежали мурашки. Ощущение было непривычным. Ни один мужчина еще не вносил такой хаос в ее мысли и чувства…

Запретная женщина

Подняться наверх