Читать книгу Красная туфелька - Ширли Джамп - Страница 2

Найти эту проклятую туфлю и в то же время не встретиться с Карлом – вот что предстояло сделать Саре. Для женщины, которая собралась изменить свою жизнь, она явно отправилась не по той дороге.

Явившись в офис, Сара сразу же выложила всю историю Педро Эспозито. Педро был хорошим другом – во всяком случае, не из тех, кто побежал бы к боссу рапортовать о чужом промахе. Его готовое выслушать жалобы ухо и плечо, на котором можно выплакаться, следовало бы ценить каждой женщине, нуждающейся в надежном друге.

– Хорошие новости, ягодка.

– А что, сегодня они есть?

– Ты разве не заглядывала в свою почту? Карлу срочно пришлось бежать к зубному, так что сегодня его не будет весь день.

– Слава богу.

– Нет. Слава ореховой скорлупке, которая ему попалась в черничном маффине[4]. – Педро осклабился, бросая ей на стол яркую листовку. – Вот. Это поможет тебе спасти свою шею.

Сара подняла листовку:

– «Разыскивается пропавшая туфелька…» Очень смешно!

– Во всяком случае, лучше, чем голова на шесте, которую наверняка захочет выставить всем на обзор Карл, если узнает, что случилось с моделью Фредерика.

Сара поежилась. Карл, с его взрывным темпераментом, легко выходил из себя по любому поводу, начиная с пропущенных сроков сдачи статьи и кончая падением доходов от рекламы.

– Я верю, что найду ее.

– Ты можешь верить во что угодно, Золушка. Но если бы ты спросила меня, я бы сказал, что здесь уже нужен принц, чтобы спасти тебя, – невесело усмехнулся Педро, плюхаясь обратно в свое кресло.

Как же! Ей самой придется себя спасать. Разве не она написала больше сотни статей об обманщиках мужчинах? О тех, кто, притворяясь прекрасными принцами, преследовал лишь свои личные цели? О тех, кто бегал за блестящими красотками, не обращая внимания на скромную девушку в уголке?

– Эта Золушка сама найдет свою туфельку, – решительно тряхнула головой Сара. – Кто кашу заварил, тому и расхлебывать. И не нужны мне никакие принцы!

Может, ей стоит постучаться к соседям? Спросить, не видел ли кто чего? Наверняка кто-нибудь да видел…

Она встала, собираясь пойти в буфет за еще одной чашкой кофе, когда заметила идущего по коридору мужчину. Мужчину, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть.

Калеба Льюиса.

Черт, как он все же хорош! Плохо только, что Сара знала, каков он на самом деле. Этот темноволосый владелец «ЛЛ Дизайн» так умел держаться, что невольно притягивал к себе все взгляды. Высокий и худощавый, он был на несколько дюймов выше ее. Как раз настолько, чтобы положить ему на грудь голову, услышать удары его сердца и почувствовать его силу.

А посмотрев вверх, можно было увидеть слегка прищуренные синие глаза, в которых таилась насмешка. Тип мужчины, излучающего веселье.

И что в этом нового? Как раз этим он и был знаменит. Он умел хорошо проводить время и не делал из этого секрета. Ей не раз приходилось видеть, как он смеялся и шутил с какой-нибудь очередной моделью недели. Или танцевал в окружении целой стаи женщин. Или перед самым закрытием выходил из клуба с парочкой красоток, по штуке на каждой руке. В журнале его прозвали Трын-Трава Калеб – по меткому замечанию Карла, который двумя словами определил и позицию, и поведение их конкурента.

Да, он был красив – в этом Сара не могла ему отказать. И этот красивый мужчина попадал на страницы таблоида слишком уж часто… С того времени, как она только занялась описанием его активной ночной жизни, между ней и «ЛЛ Дизайн» развернулась своего рода война. Нет, скорее охота. Калеб избегал ее, а она охотилась за ним, чтобы узнать правду. Тем не менее дальше его традиционного «Без комментариев» ей так и не удалось продвинуться.

Калеб Льюис шел по покрытому ковровой дорожкой проходу и вдруг остановился. Прямо напротив ее стола.

Сара догадалась. Он приехал сюда затем, чтобы устроить скандал по поводу ее статьи, в которой она описывала его мимолетные ухаживания то за одной моделью, то за другой.

– Мисс Гриффин. – Калеб Льюис кивнул, при этом на его лице можно было прочесть ровно столько же, сколько и на стенах вокруг.

«О боже, он пришел объявить, что подал судебный иск против меня!» – подумала Сара в панике, но тут заметила у него плетеную корзинку, наполненную шоколадными плитками и дорогими конфетами в ярких обертках из домашней кондитерской здесь на углу.

А это с какой стати?

– Нужна помощь? – спросила его Сара. – Вы ищете офис Карла? – Она махнула рукой в сторону лестницы, которая вела к кабинету главного редактора.

– На самом деле, – он приподнял перед ней корзину, – это вам от меня.

Ей? После всего, что она о нем написала? Это что, какой-то хитрый ход?

Сара усмехнулась:

– Ах да, конечно! И что же это? Отравленный шоколад? Или вы засунули бритвенные лезвия в эти милые засахаренные яблочки?

Он улыбнулся:

– Я серьезно.

– Правда? – Сара не смогла удержаться от улыбки. – Тогда спасибо.

В животе у нее заурчало, рот наполнился слюной. В этой корзинке было по меньшей мере килограмма полтора восхитительного угощения. После стольких часов нервотрепки она могла бы воспользоваться этим сладким утешением даже из рук Калеба. Он поставил корзинку на ее стол.

Калеб вопросительным жестом показал на кресло, и Сара кивнула. Он опустился в него с уверенностью человека, который сразу же овладевал пространством, как только попадал в него.

– Мне нужна информация, – сказал он.

Сара попыталась сосредоточиться на его лице, а не на конфетах.

Его синие глаза остановились на ее лице. Он умел так смотреть, что у человека появлялось ощущение, будто его видят насквозь, к тому же несчастный (а чаще всего – несчастная) начинал отвечать на его улыбку, его взгляд, обманывая собственный разум. Сколько раз Сара видела, как он буквально околдовывал женщин своей улыбкой! Как они, спотыкаясь о собственные ноги, делали все, чтобы оказаться ближе к нему.

Ничего удивительного! Сейчас, рядом с ним, она осознала всю силу его взгляда.

Сара нервно сглотнула:

– Информация? О чем?

– Я хотел спросить, не могли бы вы… – Он оборвал свое предложение и наклонился вперед. – Что это?

– Что?.. – Она повернула голову, чтобы проследить за его взглядом. Прямо на стопке книг, сразу за кофейной чашкой, служившей стаканом для карандашей, за неоткрытой банкой с медовыми мюсли, которую она прихватила с собой, чтобы перекусить, лежала…

Листовка. Объявление о пропавшем стилетто.

Она протянула руку, чтобы убрать бумажку, но Калеб опередил ее:

– Хм… Интересно.

– Это так… шутка. – Сара сделала движение в надежде выхватить у него листок, но Калеб отклонился назад. – Верните мне его…

– «Разыскивается пропавшая туфелька, – начал читать он. – Красный стилетто. Нашедшему вознаграждение…» – Это вы ее потеряли?

Наклонившись через стол, она все-таки выхватила у него листок и засунула под стопку старых журналов. За перегородкой раздался сдавленный смех.

– Так о чем вы хотели поговорить?

Он откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки:

– Похожа на модель Фредерика. До меня дошли слухи, что он собирается запустить новую линию обуви. Это что, для следующего сезона? То, что он собирается представить на Неделе моды?

В Саре шевельнулось подозрение… Но, в конце концов, подпись дизайнера была хорошо видна на фотографии, которую использовал Педро и которую, возможно, он стянул с сервера дизайнерского отдела, где были выложены результаты фотосессии за прошлую неделю. Любой, кто работал в индустрии моды, мог сразу же узнать логотип.

– Возможно.

– Вы ее потеряли? – Его взгляд буквально врезался в нее.

– Вас это беспокоит?

– О нет. – Он улыбнулся одним уголком рта. – Беспокоиться нужно вам, если вы хотите найти эту туфельку.

Мелькнувшее подозрение превратилось в уверенность. Только сейчас Сара обратила внимание, что на Калебе был темно-синий, в тонкую полоску костюм. Точно такой же, какой она видела на мужчине, остановившемся утром у ее дома. Мог ли Калеб Льюис быть тем мужчиной? Мог ли он подобрать туфлю?

Каковы были шансы? Сразу он ей все равно ничего не скажет. Да и вообще в Нью-Йорке полно мужчин, которые носят синие в полоску костюмы. Но с другой стороны, совсем немного таких, кого мог бы заинтересовать красный стилетто Фредерика К.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

Его пальцы побарабанили по ручке кресла, на губах появилась странная улыбка.

– Возможно, я знаю, где туфля.

На мгновение Сара почувствовала облегчение. Но лишь на мгновение. Она что, забыла, с кем разговаривает? С мужчиной, который ненавидел ее всем своим сердцем. Его неопределенное замечание могло быть просто приманкой. Способом рассчитаться с ней за все ее статьи.

– Вам придется вернуть туфлю, – заявила Сара. – Эта вещь вам не принадлежит.

Странная улыбка снова мелькнула на его лице – слишком быстро, чтобы успеть понять, что она могла значить. От корзинки исходил искушающий запах шоколада, словно желая сказать: «Доверяй ему. Он хороший. Он пришел с шоколадом».

– Там, кажется, была обещана награда? – спросил Калеб.

– Мистер Льюис, если у вас есть эта туфля…

– Может, да. А может, нет. Я еще ни в чем не признался. Мне известно, с какой легкостью вы можете объявить кого угодно виновным, даже не потрудившись взглянуть на факты. – Он непринужденно завел руки за спинку кресла, словно был в собственном кабинете. – Почему бы вам не прийти ко мне в офис, скажем, часа в два, тогда мы все и обсудим.

Еще одна улыбка – та самая улыбка, которая уже очаровала половину женского населении Нью-Йорка, – и он ушел.

Калебу можно было только порадоваться, что журналистка, которая была его Немезидой[5], оказалась как раз той, что потеряла туфельку Фредерика К. Он мог даже считать это кармическим возмездием за все написанные ею пасквили о нем.

Сара Гриффин создала его образ – и многие ей верили! – как пустого и ветреного донжуана. Того, кого больше заботила очередная блондинка в руках, а не состояние его дел. Она не знала правды – никто не знал, – почему он заполнял свои вечера, вращаясь в пустоголовом мире ночных клубов и вступая в ни к чему не обязывающие, мимолетные связи.

Когда Калеб шел в редакцию, у него не было намерения разговаривать с репортерами из таблоида. Особенно с Сарой Гриффин. И не потому, что она ему не нравилась, – он даже не был знаком с ней, – просто ему хотелось избежать встречи с той, которая столько времени рисовала его портрет одной черной краской.

Ему часто приходилось видеть Сару Гриффин в клубах, где он бывал, в ресторанах, где он обедал. Она избегала попадать в круг света, что падал на него, никогда не откладывала свой репортерский блокнот, чтобы выпить стаканчик или потанцевать. Но это не помешало ему заметить спокойную, наблюдательную девушку. Ее зеленые глаза не пропускали ничего, что он делал или говорил. И все ее наблюдения за ним запускались в следующий номер таблоида…

В другое время и при других обстоятельствах Калеб был бы заинтригован. Ее стройная фигура с плавными линиями говорила о том, что она не морит себя голодом и не проводит все дни на диете. Каштановые волосы блестящей волной падали ей на спину, а пара коротких, более светлых прядей то и дело обвивалась вокруг металлических дужек ее очков. Она обладала естественной красотой, не перегруженной макияжем и не усиленной краской для волос. Сара Гриффин была похожа на тех женщин, про которых говорят, что ты получишь то, что видишь.

Для Калеба ее чистое лицо было как глоток воды. Живительный. Освежающий.

И все же именно она написала большую часть статей, представивших его обладателем множества пороков…

Проходя через зал со стеклянными кабинками репортеров, он неожиданно подумал, что если ему удастся склонить Сару Гриффин на свою сторону, то это может сыграть ему на руку. Предложить ей написать статью о «ЛЛ Дизайн», чтобы она взглянула на его компанию с другой стороны.

Как там говорят? Будь рядом со своими друзьями, а врагов держи к себе еще ближе. За последний год Сара Гриффин определенно стала его врагом. Приблизить журналистку к себе казалось неплохой идеей. Несмотря на все искажения, которые выходили из-под ее пера, этим своим пером она владела неплохо. Да что там неплохо – она была одной из лучших журналисток в издательстве. Соглашался он с ее статьями или нет, но они были остроумны, кусачи и врезались в память. Как раз то, что ему и нужно для «ЛЛ Дизайн».

А потом он увидел объявление о пропавшей туфельке.

Джекпот!

Вместе с туфелькой в качестве рычага он сможет привлечь внимание мисс Гриффин и добиться своего.

Кто лучше поймет и оценит его стремление начать выпуск эксклюзивных моделей обуви, как не женщина, которой была доверена первая пара туфель для новой линии Фредерика К? В то же время, если он собирается с ней работать, это означает, что она будет приходить к нему в офис и может случайно наткнуться на пропавшую туфельку. Калеб как наяву увидел жирный черный заголовок: «Отчаявшийся владелец дома моды украл у своего соперника его новую модель!»

Нет, не на такую рекламу Калеб рассчитывал.

Он взял туфлю и засунул ее в ящик стола. Он скажет Саре, что стилетто у него, но только после того, как у него будет возможность объяснить ей задачу и заставить ее увидеть, что он совсем не так плох.

На электронном табло поменялись цифры, показывая ровно два часа, когда раздался звонок от секретаря.

– К вам пришли, – сказала Марта.

Калеб усмехнулся: точно в назначенный час! Он не был удивлен. Сара Гриффин, должно быть, и так уже извелась из-за этой своей пропажи. Потерять одну из самых ультрасекретных моделей Фредерика, да еще перед самым выходом номера!

– Пригласите ее, – сказал Калеб.

– Хм, это не она, а он.

Не она? Уж не прислала ли Сара Гриффин кого-нибудь вместо себя? Или журналистка решила, что он просто пошутил?

Дверь открылась, и вошел большой тяжелый мужчина в ярко-синем костюме. Росту в нем было не меньше шести футов, а в ширину – половина того. Белая копна волос окружала его голову словно ореол. Под костюмом – розовая в белую полоску рубашка и такой же платочек в кармане пиджака. В нем не было ничего, что можно было назвать простым, неясным или недооформленным. Ни одежда, ни манера держаться, ни его густой рокочущий голос.

– Привет, Калеб.

– Рад тебя видеть, Фредерик.

Толстые губы презрительно дрогнули.

– Не лги, мой мальчик. Мы оба знаем, что я у тебя в печенках сижу. – Пройдя через комнату, он остановился возле кресла для посетителей, но не сел в него. Возможно, не желая помять свой тщательно выглаженный костюм.

Калеб встал, обошел вокруг стола и присел на его край.

– Попробую угадать. Ты здесь, потому что наконец понял, что этот бизнес тебя слишком утомляет, и хочешь, чтобы я у тебя его купил.

Фредерик усмехнулся:

– Да, это был бы денек! Но нет, ты не угадал. Все как раз наоборот. – Он наклонился вперед, буравя своими маленькими карими глазками лицо Калеба. – Я хочу купить тебя. Всего. До последней нитки.

Предложение было рассчитано на то, чтобы поразить своей неожиданностью. Но Калеб ничем себя не выдал. С чего это вдруг успешному дизайнеру захотелось прибрать к рукам его загибающуюся компанию? Чтобы в дальнейшем исключить саму возможность соперничества?

– Я не продаюсь. Ты ничего здесь не купишь.

Фредерик рассмеялся – низкий рокочущий звук вырывался откуда-то из глубины его вместительного чрева.

– Тебе приятнее объявить себя банкротом?

– У нас все в порядке.

Еще один взрыв хохота.

– О да! Как же! – Фредерик вытащил из кармана сложенный пополам лист бумаги и, развернув, бросил на стол. – Мое предложение. Подпиши, и ты освободишься от этой, – Фредерик махнул рукой, – тюрьмы, куда посадила тебя твоя мать.

Калеб почувствовал гнев. Бросить компанию матери? Продать десятки лет ее тяжелого труда? И кому? Этому шуту?!

– Не мечтай, – покачал он головой. – Я тебе ее не продам. Я не продал бы тебе даже катушки ниток.

– Я знал, что ты никудышный бизнесмен, но дураком никогда тебя не считал. – Фредерик тряхнул головой, всколыхнув свое белое облако. – А я редко ошибаюсь.

Оттолкнувшись от стола, Калеб выпрямился:

– Вон из моего офиса!

– Думаю, мы увидимся через пару недель на показе. Конечно, если ты не будешь умнее и не откажешься от него – до того, как тебя обойдут. – Фредерик кивнул на лист бумаги на столе.

– Я там буду, – сказал Калеб. – И посмотрим, кто в этом году будет делать погоду. Не думаю, что Фредерик К.

– Бред, – буркнул Фредерик, выходя из кабинета.

Этот человек всегда держал палец на пульсе «ЛЛ Дизайн» и сумел выбрать подходящий момент. Нормальный бизнесмен принял бы его предложение, взял бы деньги и ушел, сбросив с себя это бремя. Чтобы заняться своим делом, а не тем, что перешло к нему по наследству.

Тогда бы Калеб стал свободным. От беспокойства. От стрессов. От тяжелого груза ответственности.

Калеб взял со стола лист бумаги, что оставил ему Фредерик, опустился в кресло…

И послал бумагу в шредер.[6]

Лифт долго полз вверх, поднимая Сару на самый верхний этаж высотного здания, где располагался «ЛЛ Дизайн». Она не переставала строить догадки – то ли Калеб Льюис говорил серьезно, то ли просто хотел отомстить за ее статьи в колонке сплетен. В любом случае она не могла это выяснить, не приняв его предложения.

А может, Калеб Льюис просто использовал объявление о пропаже, чтобы тут же сочинить историю и выставить ее дурой, совершив таким образом своего рода отмщение? Но потом она вспомнила его лицо, когда его взгляд наткнулся на этот листок. Нет, он определенно что-то знал – и она не уйдет отсюда, пока это не выяснит.

Двери открылись. Сара на мгновение замерла, увидев, кто собирался войти в лифт.

Фредерик К!

Кутюрье говорил по телефону и даже не взглянул на нее, когда она проскользнула мимо него в коридор. К счастью, Фредерик К был из тех, кто говорил своим сотрудникам, чтобы те сказали всем «остальным людям». Тем, кто существовал ниже его стратосферы.

Зачем он здесь? Не сказал ли ему Калеб насчет стилетто? Как только за Фредериком закрылись двери лифта, Сара бросилась прямо в кабинет Калеба, не обращая внимания на протесты его секретарши.

– Вы что, продали меня?

Калеб изумленно уставился на нее:

– Продал вас? Кому? Зачем?

– Я только что видела Фредерика. Так вы и ему сказали?

– То, что вы потеряли его стилетто? – На его лице появилась улыбка. – С чего бы мне это делать?

– Да такая уж у вас натура.

Его улыбка исчезла.

– Вы во многом ошибаетесь насчет меня.

– Я наблюдала за вами, мистер Льюис. Я собирала факты. Я знаю вас.

Он обошел вокруг стола и приблизился к ней, оставив между ними расстояние всего лишь в несколько дюймов. Древесный запах его одеколона дразнил ее, искушая приблизиться.

Она не сделала этого.

– Вы ошибаетесь, мисс Гриффин, – произнес он спокойно. – Я совсем не такой, каким вы меня представляете в вашей колонке.

Их взгляды встретились, ее сознание замерло. У него было свойство заставлять женщину чувствовать, что в его мире в этот момент никто больше не существовал, кроме нее. Но она знала – умной женщине следовало бы держаться подальше от такого мужчины. Казалось, у него на лице написано: «Внимание, опасно для сердца!»

– Почему я здесь? – начала она. – Если это один из розыгрышей…

– Так вы хотите знать, где туфелька?

Туфля была у него? Или же он знал что-то, чего не знала она?

Сара изобразила на лице улыбку:

– Мои статьи вряд ли могли вам польстить, но вы с пониманием отнеслись к моей проблеме. Я это очень ценю…

Он сел на край стола и сложил на груди руки.

– Я никогда не говорил, что эта туфля у меня. Или что я собираюсь ее вам отдать.

Проклятье! Значит, стилетто у него. Так почему ему прямо не сказать об этом? Чего он хочет?

– Зачем вам нужна туфля без пары, мистер Льюис?

– Одно за другое, мисс Гриффин. Вам что-то нужно, мне – тоже.

Она сверкнула на него глазами:

– Если это такой извращенный способ сделать мне предложение, то…

Он рассмеялся:

– Уверяю вас, к сексу это не имеет никакого отношения.

У нее загорелись щеки от унижения. Черт! Ему не стоило быть столь уж прямолинейным. Но почему ее вообще должно волновать, что он о ней подумает? У нее не было никакого желания стать частью гарема Калеба Льюиса. И все же…

Было бы приятнее, если он ее заметил… Только для ее самолюбия!

– Мне нужны чернила и ручка, – сказал он.

Она поправила на носу очки, остро чувствуя, что в джинсах и коричневом свитере с растянутым воротом вовсе не выглядит секс-богиней. В сравнении с эффектными моделями в последних творениях от «ЛЛ Дизайн» Сара чувствовала себя не в своей тарелке. Особенно рядом с Калебом Льюисом. Впрочем, его внимание к ней, судя по всему, не имело ничего общего с сексуальным желанием.

Было ли это потому, что коричневый свитер не красил ее? Или потому, что Калеб сейчас настроен на деловой лад?

– Разве не проще попросить на складе?

– Я говорю о вашем таланте. Мне нужна статья о «ЛЛ Дизайн».

Сару снова кольнуло подозрение. Калеб хорошо знал, что она могла бы написать, – он читал эту дурацкую колонку. Так почему же ему хотелось, чтобы именно она, Сара Гриффин, написала статью о его компании?

– Почему именно я?

Он наклонился вперед:

– Потому что, несмотря на всю ту… чепуху… – в его тоне она услышала желание произнести другое слово, – которую вы печатаете, вы отличный журналист. И мне кажется, вы очень хорошо пишете.

Комплимент омыл ее, проникнув чистой водой в щели вечно сомневающейся писательской натуры. Ее не волновало, кто из писателей или художников был более успешен, для нее имела значение только их творческая сила. Сара всегда волновалась перед сдачей каждой своей статьи, будучи почти уверенной, что редактор вернет ее обратно с красной печатью «Отклонено».

– Спасибо, – сказала она.

– Не надо благодарить меня раньше времени, мисс Гриффин. К этому предложению есть и дополнение.

– Мистер Льюис…

– Зовите меня просто Калеб. – На его губах снова появилась эта танцующая улыбка. По ее коже пробежали мурашки. – Я чувствую себя дедушкой, когда вы меня так называете.

– Калеб… – Его имя слетело с ее губ. Слишком легко. – Дело в том, что в календаре у редактора все расписано на несколько месяцев, и я просто не могу…

Он оттолкнулся от стола, сокращая расстояние между ними. Теперь Калеб был так близко, что она могла видеть, что синий цвет его глаз представлял собой сложную комбинацию серого и голубого, как небо после дождя. Ей был не знаком запах одеколона, которым он пользовался, но она едва устояла перед искушением втянуть в себя этот глубокий мускусный аромат…

– Если очень захотите, то сможете, – тихо проговорил он.

Сможет что? Поцеловать его? Потому что какая-то ее часть ужасно этого хотела. Безумно хотела. Особенно если учесть, как он сегодня выглядел – в белой рубашке с расстегнутым воротом и темно-красном галстуке, спущенном как раз настолько, чтобы приоткрыть искушающий треугольник на его груди… Он снял пиджак и повесил его на спинку кресла. Этот простой жест совершенно изменил его, делая почти доступным. Ей захотелось увидеть, что бы случилось, если бы она развязала галстук и, одну за другой, расстегнула бы маленькие белые пуговки на его рубашке…