Читать книгу Дети на качелях. Сборник стихов - Шляппер - Страница 3
Ольга Кривощапова
ОглавлениеОт автора
Если вы держите в руках этот сборник, если в определенные моменты своей жизни вы обращаетесь к поэзии, значит вам нужно нечто большее, чем простое рутинное существование.
Возможно, вы найдете в этих строках что-то, способное отвлечь вас от дурных мыслей, может быть, отыщете те фразы, которые помогут выразить то, что находится глубоко внутри и еще не нашло словесную форму.
Но самое главное, чего бы мне хотелось, – чтобы вы увидели: в этом мире все о любви и все про любовь. Потому что она – то, ради чего мы существуем. Она – то, что заставляет нас двигаться вперед. Она – наше проклятье, но она же – спасение.
Каждое мое стихотворение здесь – это признание в любви. И то, что они находятся на этих страницах – доказательство того, что признаваться мне больше не страшно, что беречь себя, отрекаться от любви не имеет смысла.
Шагай
шагай, девочка моя,
ты только в самом начале пути.
страшно, знаю,
но надо вперед идти.
и тысячи перекрестков,
неизведанных дорог.
главное не попасть в замкнутых линий водоворот.
шагай, а за руку с тобой никто не пойдет.
и что там впереди,
нужно ли знать?
главное в сердце, девочка,
любовь и свобода,
а ноги в кровь – плевать.
ты обернись вокруг —
здесь каждый тебе учитель,
каждый враг и друг.
наслаждайся фатальностью своего пути,
тебе, моя девочка,
далеко идти.
по правую руку – ангел,
по левую – черт.
шагай.
тебя каждый из них по очереди поведет.
Кто-то
кто-то давно приказал молчать,
но не сказал,
сколько нужно держаться.
панцирем обрастать.
и раскаленным железом
душу свою прижигать.
долго ли можно терпеть,
если вовсю хочется
закричать?
молить о голосе,
пока не высохнут океаны,
и не закончат свой счет века.
но посмотри —
горло твое сжимает
твоя рука.
Случайный прохожий
нежелание выйти из дома
в этот осенний вечер.
к черту, уговорили,
может и правда станет легче.
попытка забыться подлодкой тонет в стакане виски.
все вокруг какие-то притворно-счастливые,
кто-то даже целуется рядом со мной,
эй! это уже мое пространство.
слишком близко.
и все так отвратительно-наигранно улыбаются.
кроме своей персоны
их больше ничего не касается.
такое глупое по сути желание —
смотреться крутым,
скрыв за маской отчаяние и уныние.
хотя со стороны наблюдать даже весело,
а в голове при этом сплошная фантасмагория
от теней этих ужасных кресел.
и внезапная встреча. нокаут.
почему-то сразу запомнились глаза,
но даже не вспомнить мне,
что ты тогда сказал.
и вся злость потихоньку сходит на нет,
когда заражаешь меня
своей тягой к яркому свету звезд и планет.
странные чувства. прикосновение.
дрожь по коже.
но тебе я вряд ли все это когда-нибудь расскажу.
ты ведь такой, как они.
просто случайный прохожий.
Фотография
я исходил босым километры неровных дорог,
чтобы понять – всему есть предел
и всему свой срок.
чтоб вернуться к тебе, изогнув петлю,
и в глаза взглянуть. словно во хмелю
не побояться пролить слезу
и произнести,
что семь лет фотографию нашу
я жму в горсти.
я исходил все дороги и снова в нуле.
я свыкся с мыслью,
что нет начала и нет конца на этой земле.
я пришел к тебе, ты пусти меня,
каждый день без тебя словно западня.
но вместо признания шелестом листьев
в горле стон.
может, наше немое тогда прощанье
только сон?
я исходил босым километры неровных дорог,
чтобы понять – всему есть предел
и всему свой срок.
я пришел сказать, что вишня в саду расцвела.
я пришел,
но ты меня
никогда не ждала.
Дождем
попытка довериться
разверзлась над городом
проливным дождем.
все его обещания счастья солнечного
пасмурным обернулись днем.
давай, Господи, гром сильнее
и молнии ярче блик,
чтоб заглушить
из горла вырвавшийся
надрывный крик.
капли дождя холодного
со слезами горячими встретившись,
не высохнут,
потекут, обнажая ранимость души.
не говорите, пожалуйста,
вы о своей любви.
Господи, разуверь меня в подлости и безразличии.
какая счастья цена, скажи?
я все счета свои обналичу.
только снова ливень,
закрывает черная туча
лучик света.
и не сентябрь вовсе,
а середина лета.
но так даже лучше,
я зонт не достану.
дождь смоет всю грязь
и промоет раны.
Питер (то ли городу, то ли человеку)
скоро уеду,
меня проводят ночные огни.
и длинный вагон помчится к тебе.
есть еще города,
таких, как ты, не видела я никогда.
я приеду, встречай,
обними меня нежно аллеями,
проводи тротуаром,
проспектом до дома в колодце,
где такие родные парадные
раскрывают мне двери как душу.
и потечет вместо крови по венам Нева.
свободной почувствую здесь я себя
без упреков.
без фальши
покажи мне любовь на мостах,
что так часто на миг разлучаются,
пропуская корабль,
чтоб встретиться вновь,
крепко сжавшись асфальтом,
как губ поцелуем.
здесь я буду тонуть в твоей нежности,
как небо над финским,
стирая границы условностей
и вновь обретая себя.
я знаю, что ты безграничен, могуч.
родной, выезжаю,
встречай меня.
Солдат
потрёпанный вид,
стертые сапоги.
медаль за отвагу
сорвана с левой груди.
трубите во все концы!
бейте в набат!
откуда в мирное время
раненный в спину солдат?
где он провел сражение?
и за какую страну?
а может, долгое время
его продержали в плену?
прячется ото всех
загнанный воробей.
не верит.
не просит помощи
у проходящих людей.
и чуждо ему тепло.
и чужд ему сон.
ему бы кровавые раны
прижать рукой
и только б сдержать стон.
смотрите внимательно,
не отводите взгляд.
в каждом из нас
прячется этот солдат.
только бы
глядя в зеркало
не увидеть вновь
солдата,
потерпевшего поражение
в войне за любовь.
И опять каждую ночь
и опять каждую ночь
провожаю закат
и встречаю рассвет.
мысли мои не со мной,
затерялись где-то
наравне с облаками.
и здравого смысла
в поступках по-прежнему нет.
и разум, как, впрочем, и сердце,
затуманен по-прежнему Вами.
Майк
посиди со мной в кухне,
покурим в окно.
мне наверно уже
не нужен никто.
и только в пустой квартире
твои слова.
спой мне еще про доброе утро в шесть,
и где твоя сладкая N
эту ночь провела.
заварим чай, поделим на два —
