Читать книгу Звёздные Войны. Старая Республика. Роковой Альянс - Шон Уильямс - Страница 9

В УДАЧНЫЕ ДНИ Ула Вии ни с кем не разговаривал. Только слушал. Это он хорошо умел. В свободное время Ула сидел в своей квартире и изучал записи текущей недели, прослушивая все разговоры на предмет чего-нибудь важного. Конечно, важные события происходили на Корусанте постоянно, и главной задачей было выявлять наиболее значимые из них. В этом Ула считал себя экспертом. Он был имперским информатором в Республиканском сенате. И гордился столь ответственным делом.

В неудачные дни приходилось выбираться из тени на свет: роль была плоха лишь тем, что иногда ее все-таки нужно было играть. Как старший помощник верховного главнокомандующего Стэнторрса, Ула частенько получал разные распоряжения: вести протокол, искать какую-то информацию или консультировать начальство. Потому его положение было уникальным: он должен был содействовать Империи в отвоевывании Галактики, при этом вынужденно сочетая две чрезвычайно изматывающие должности. В скверные дни у Улы так болела голова, что казалось, будто она вот-вот расколется и все секреты посыплются на пол.

День, когда он узнал о «Цинзии», оказался поистине скверным.

Утро у верховного главнокомандующего выдалось занятым: посетители один за другим, бесконечная очередь просителей, непрерывно жужжащий комлинк. Ула даже не представлял, как Стэнторрс все это терпит. Затем пришло письмо от грандмастера Сатил Шен с просьбой об аудиенции, и график главнокомандующего полетел под откос.

– А нельзя это отложить? – спросил Стэнторрс у секретаря. На его лице читалась досада. Чем дольше Ула трудился на своей должности, тем лучше понимал выражения лиц чужаков – даже круглых безносых физиономий, как у этого дуроса. – Она же была здесь всего час назад.

– Говорит, это важно.

– Ну ладно, ладно. Зови ее сюда.

Прежде Ула никогда официально не встречался с грандмастером Ордена. К джедаям он относился с подозрением и неприязнью, и не только потому, что те были врагами Императора.

Сатил Шен вошла в богато обставленный кабинет и почтительно поклонилась главкому. В волосах, обрамлявших ее изящное лицо, виднелась седина. Грандмастер была невысокого роста, но занимала значимый пост в иерархии Республики.

Стэнторрс поднялся и приветствовал гостью кивком – куда более скупым, чем ее поклон. Подобно Уле, он недолюбливал джедаев, но по причине, не имевшей отношения к философии. Многие в Республике возлагали вину за возрождение Империи на Совет джедаев. Благодаря Корусантскому договору столицу Галактики удалось вырвать из лап Императора, но это дорого обошлось Республике и ее союзникам, а потеря лица была страшной. Когда Совет решил перебраться на Тайтон, это нисколько не улучшило отношений.

– Чем могу быть полезен, мастер Шен? – сипло спросил Стэнторрс на общегале.

– Я получила донесение от своего падавана, он сообщает, что в старом районе может ошиваться охотник за головами, – сдержанно проговорила гостья. – Как я понимаю, он устраивает перестрелки с криминальными элементами.

– Это пустяки. При чем здесь я?

– Восстановить безопасность на Корусанте – ваша работа. К тому же этот охотник – мандалорец.

О чем подумал Стэнторрс, было ясно и без телепатии. Блокада Хайдианского торгового пути, устроенная мандалорцами в последние десятилетия Великой войны, нанесла Республике огромный ущерб и едва не довела ее до ручки. После поражения Мандалор потерял множество своих налетчиков на гладиаторских аренах Джеонозиса, но на Корусанте, кроме Улы, еще много кто знал, что за той антиреспубликанской акцией стояли имперские агенты и что у вождя кланов по-прежнему чешутся кулаки. Если он задумал напасть на саму столицу, следовало незамедлительно принять меры.

– Что вы можете мне о нем поведать?

– Его зовут Дао Страйвер. Он ищет информацию об одной женщине, Лиме Зандрет, и какой-то штуке под названием «Цинзия».

Заслышав второе имя, Ула навострил уши. Недавно оно ему уже встречалось. Но где именно?

Верховный главнокомандующий тоже рылся в памяти.

– Был какой-то доклад, – буркнул он, барабаня пальцами по столу. – Что-то от ССИ[3] вроде бы. Возможно, вам стоит обратиться к ним.

В голосе грандмастера Шен прорезались властные нотки.

– Я должна сейчас же связаться с Тайтоном по поводу наших прошлых разговоров. Генерал Гарза[4] убедила меня в срочности и секретности этого дела. Откладывать никак нельзя.

Желтоватая кожа Стэнторрса полиловела. Он не любил, когда политическую машину Республики использовали против него самого. Ула надеялся, что главком на миг выйдет из себя и сболтнет что-нибудь, проясняющее суть этих прошлых разговоров. Несмотря на все усилия, агент так ничего и не смог о них выяснить, но он не сомневался, что данные сведения были бы крайне интересны его хозяевам на Дромунд-Каасе.

Увы, самоконтроль Стэнторрса не уступал его вспыльчивости.

– У меня нет времени, чтобы расследовать каждый мелкий инцидент, – рявкнул главнокомандующий. – Ула! Займись этим, будь любезен.

Услышав свое имя, разведчик подпрыгнул:

– Сэр?

– Займись инцидентом, о котором говорит мастер Шен. Когда что-нибудь выяснишь, докладывай нам обоим. Если выяснишь, конечно.

Последняя часть, произнесенная с изрядной долей яда, была адресована грандмастеру.

– Разумеется, сэр, – сказал Ула, надеясь, что это уступка для виду, просто чтобы спровадить посетительницу.

– Спасибо, Ула. Спасибо, главнокомандующий. Я весьма признательна.

С этими словами Сатил Шен вышла из кабинета, сопровождаемая недовольными взглядами Стэнторрса и его подчиненных. Все департаменты в правительстве Республики были перегружены и недоукомплектованы. Не хватало еще, чтобы джедаи совали свой нос, находили недостатки и взваливали на персонал еще больше работы.

Уле не поручали сеять раздоры, но порой он жалел, что у него нет такого задания. Раздоры сеялись практически сами по себе на этом проклятом Корусанте, где небо было таким же темно-серым, как пешеходные дорожки, а искусственную поверхность до сих пор уродовали шрамы войны.

Верховный главнокомандующий с усталым вздохом опустился в кресло:

– Ну ладно, Ула. Берись за дело.

– Но, сэр, – сказал агент. – Вы, конечно, не… то есть я думал…

– Нет, лучше действовать так, как я сказал. А вдруг это и впрямь важно? Когда в деле замешаны мандалорцы, просто так отмахиваться нельзя. Если это отребье помогает Империи готовить новый удар по Корусанту, мы должны знать об этом все. Но слишком не увлекайся, ладно? В Галактике полно других дел, тоже неотложных.

Расстроенный Ула покорно опустил голову. Он был раздосадован тем, что из-за пустяковой просьбы грандмастера придется покинуть главкома. И как теперь собирать столь нужную информацию? Бессмысленные поиски будут стоить ему потери ценных сведений.

Но спорить было бесполезно, к тому же из всего этого действительно могло выйти что-то путное. Мандалорцы вовсе не были отребьем: их многочисленные кланы – каждый готов служить тому, кто лучше заплатит, – вместе могли составить армию, способную изменить соотношение сил в решающей битве. Республика не так давно испытала это на своей шкуре. Империя дала мандалорцам шанс отомстить врагам, но больше стороны ничего не связывало. После подписания Корусантского договора пути Императора и Мандалора разошлись.

Эту ниточку стоит распутать, сказал себе Ула. Даже если после одного-двух часов работы выяснится, что кто-то гонялся за призраками, потом все вернется на круги своя.

К тому же отказываться было для него нехарактерно. Ула Вии, исполнительный работник, всегда делал то, что ему приказывали. Именно так он и стал вхож в дела верховного главнокомандующего. Коротко кивнув, разведчик расправил и без того безукоризненно выглаженный мундир и вышел из кабинета, чтобы нанести визит своим республиканским противникам.

Офис Службы стратегической информации в комплексе Хиорим вывески не имел, но всякий причастный к госслужбе знал, где он находится. Уле довелось побывать здесь всего раз, когда он обеспечивал прикрытие для номерного агента[5], и с тех пор он старательно избегал этого места. Общество других агентов разведки вызывало у него дискомфорт, причем независимо от того, на чью сторону работали эти шпионы. Все они были слеплены примерно из одного теста: наблюдательные, сообразительные, привыкшие всюду видеть – или выдумывать – обман и заговоры. Сдержанные и немногословные, они не любили трепать языком, а взгляд у них был колючим, как иглы дроида-дознавателя.

Скрывая нервозность за маской спокойствия, Ула вошел в просторный и изысканный атриум. Завидев его, секретарша дружелюбно улыбнулась:

– Могу ли я чем-то помочь, сэр?

– Ула Вии, консультант верховного главнокомандующего Стэнторрса.

Образец его голоса, конечно, сразу просканировали, хоть и незаметно. Секретарша жестом разрешила проходить. В переговорной Улу встретил иторианец – нет, скорее иторианка – с непроницаемым выражением на лице. На ней было простое черное одеяние без нашивок и знаков различия.

– Вы эпикантис[6], – без обиняков проговорила она обоими ртами.

Начало разговора было обескураживающим. Мало кто вообще замечал, что Ула не совсем человек. Но отдавать инициативу разведчик не собирался.

– Верховному главнокомандующему Стэнторрсу требуется информация, – сообщил он.

– Почему же он не обратился по обычным каналам?

– Ответ нужен быстро, – объяснил разведчик, подумав: «Чтобы я мог вернуться к настоящей работе. К обеим работам».

– Спрашивайте, – сказала иторианка.

Ула назвал имя мандалорца и другие имена, с ним связанные.

Иторианка достала из-под одеяния планшет и стала что-то набирать длинным тонким пальцем. За исключением этого перста, ее тело оставалось неподвижным. Ула ждал, ничем не выдавая своего нетерпения и гадая, как же она дышит.

– Корабль, зарегистрированный на некоего Дао Страйвера, приземлился на Корусанте два стандартных дня назад, – наконец сказала иторианка. – Он улетел час назад.

– Название и тип корабля?

– «Первая кровь», модифицированный куатский D-7.

– Пункт назначения?

– Неизвестен.

– Расскажите мне о Лиме Зандрет.

– У нас нет записей под этим именем.

– Совсем ничего?

– В былое время, – ответила иторианка, – информация свободно растекалась по всей Галактике, распространяясь беспрепятственно, словно свет. Мы гордились тем, с какой легкостью узнавали все, что хотели. Потом явилась Империя, бросив тень на Республику, и неугасимый свет знания померк. Теперь те сведения, которые нам нужны, добываются с трудом и не в полном объеме. И наша работа – не только собирать, но и реконструировать.

– Значит, нет, – раздраженно сказал Ула.

Он прекрасно знал, в каком состоянии пребывает информационный обмен в Галактике, и ему не нравилось, что вину за это сваливают на Империю. С его точки зрения, Республика так и не удосужилась организовать этот обмен как следует и лишь установление власти Империи обеспечило бы каждому правильный и корректный доступ к информации.

Ула понял, что от этой чужачки ничего не добьется, но оставался еще один вопрос.

– А как насчет третьего имени? «Цинзия»?

– Есть три упоминания: два из Сената и одно от союзной агентуры. Все ведут к одному источнику.

Снова агентура, с отвращением подумал Ула. Он ненавидел само это слово.

– Откуда эти сенаторы?

– Биммисаари в секторе Халла и Снив в секторе Кастолар.

– Можете назвать первоисточник?

– Легко. Никаких предостережений касательно секретности эти файлы не содержат. – Иторианка снова ввела какие-то команды. – Как сенаторы, так и агенты сообщают о каком-то необычном аукционе в Пространстве хаттов. Объявлены торги.

– И как с этим связано имя «Цинзия»?

– Похоже, что это какой-то корабль.

– Что-нибудь еще?

– Все три источника выдвигают разные версии. Достоверных фактов у меня нет.

Ула быстро сопоставил все, что узнал. Итак, Дао Страйвер существует, и «Цинзия» тоже. Но что первый из них делал на Корусанте, когда вторая была в Пространстве хаттов? Каким образом их связывала алчность расы закоренелых преступников?

– Спасибо, – сказал разведчик. – Вы нам очень помогли.

Иторианка проводила его в атриум и там покинула. Секретарша весело помахала ему вслед. Ула с ног до головы был покрыт потом. Все могло пройти куда хуже, сказал он себе. Знай они, кто он такой на самом деле…

У Улы был контакт в окружении сенатора с Биммисаари. Он достал комлинк и прямо на ходу договорился о встрече. Если повезет, обнадежил себя разведчик, все это дело закончится еще до вечера и жизнь вернется в нормальное русло.

– О, я прекрасно знаю, о чем вы говорите, – шепотом произнес Хун эт Л’Бек, сидя за кружкой традиционного эля. Бимм настоял, чтобы они встретились за обедом, и Уле не удалось отговорить его от этой идеи. Разведчик не любил есть на публике. Прием пищи относился к тем делам, которыми он предпочитал заниматься в одиночестве, не беспокоясь о том, что подумают другие.

– Ну, так прошу, – отозвался Ула, гоняя по тарелке остатки яичницы с бобами йот. – Расскажите мне все.

Л’Бек давным-давно покончил с едой и допивал уже вторую кружку. От этого он сделался еще более словоохотливым, что Улу устраивало. Пусть себе говорит.

– Семь дней назад в офисе сенатора на Биммисаари было получено послание от Тассаа Бариш. Вы знаете, кто это?

– Кто-то из картеля Бариш, я полагаю.

– Не кто-то, а глава, матриарх. Она поддерживает тесные связи с Империей, поэтому мы по мере возможностей приглядываем за ней. С контрабандой мы ничего поделать не можем, но с открытой работорговлей стараемся бороться.

Ула кивнул. Сектор, в котором находилась Биммисаари, упирался прямо в Пространство хаттов, так что деятельность картелей не могла не оказывать огромного дестабилизирующего влияния на местную экономику.

– Продолжайте.

– Послание, по сути, являло собой деловое предложение, причем сформулированное достаточно прямо. Бариш пыталась заинтересовать нас какой-то находкой, которую ее пираты выудили во Внешнем Кольце. Находка включала в себя информацию и некий неназванный артефакт. Где они это раздобыли, она не уточнила; только намекнула, что где-то далеко за Ринном. Само собой, мы тогда не обратили особого внимания на это дело.

– Почему «само собой»?

– Ну, мы каждый день получаем от хаттов десятки предложений. Большинство из них – это всякие аферы. Иногда ловушки. Но все без исключения лживы. По сути, они не слишком отличаются от того, что приходит от Совета по управлению ресурсами, но, по крайней мере, Совет вроде бы на нашей стороне. – Л’Бек осушил кружку в честь собственной циничной остроты и тут же заказал новую.

– Итак, послание вы проигнорировали, – напомнил Ула.

– И как водится, на этом история бы закончилась. Вот только за ним последовало еще одно, а потом еще, и в каждом раскрывались какие-то новые детали, так что в конце концов мы уже не могли просто так отмахнуться. На самом деле довольно ловкий ход. Если бы они выслали всю информацию сразу, мы бы не приняли предложения, но вот так, по капле, по кусочку головоломки зараз… в конце концов заинтересовался уже и сам сенатор.

– Заинтересовался чем?

– Хатты нашли корабль под названием «Цинзия». Внутри что-то было, какой-то артефакт, который они пытаются продать, но суть не в этом. Самое интересное – откуда корабль шел.

Улу эти игры уже утомили:

– Просто скажите, о чем речь, хорошо?

– Не могу. Как раз эту-то информацию хатты и выставили на торги. – Л’Бек наклонился вперед. – Мы пытаемся вызвать интерес в Сенате. Сбор голосов за официальный ответ идет, но недостаточно быстро. До аукциона остается всего несколько дней, и я боюсь, что мы опоздаем. – Бимм понизил голос, так что его стало почти не слышно на фоне уличного шума. – А не хотелось бы вам подарить Республике доселе неизвестную, богатую ресурсами планету, которая только и ждет, когда ее займут?

Лицо Улы осталось бесстрастным. Так вот, значит, из-за чего весь сыр-бор. Найти новую планету было нетрудно, но за миры, обладающие залежами полезных ископаемых или богатой биосферой, шла яростная борьба между Республикой и Империей. Если хаттам попались координаты такого мира, эта информация и впрямь может принести доход.

– А вы уверены, что это не очередная афера? – спросил он у Л’Бека.

– На все сто, – безмятежно ответил бимм, принимая у официанта третью кружку и делая изрядный глоток. – Я не сомневаюсь, что Верховный канцлер Джанарус наделит делегацию Биммисаари полномочиями для участия в торгах, только бы нам донести до него суть дела. Как думаете, вы бы могли помочь?

Вот она: просьба о помощи и поддержке в местной политике. Сектор Халла хотел не только прославиться, обратив внимание правительства на новую планету, но и получить доступ к закромам канцлера. Несомненно, небольшой процент пойдет на покрытие административных расходов – а значит, и на эль для Хунета Л’Бека и ему подобных. Вот так Республика и обрекала себя на гибель вместе со всеми ценностями, которые якобы олицетворяла.

Ула поборол идеологическое отвращение.

– Я доведу это до сведения верховного главнокомандующего Стэнторрса, – пообещал он. И это было правдой. Выбора не оставалось. Если он вернется ни с чем, а через два дня информация дойдет до Верховного канцлера по другим каналам… словом, он потеряет репутацию в глазах Стэнторрса. А держаться рядом с этим источником было архиважно.

Но это не мешало сперва переслать информацию другому адресату…

– Я ваш должник, – сказал Л’Бек, когда Ула заплатил за обоих и встал. Вот так и следовало оставлять информатора: в долгу перед клиентом. В отличие от закромов Республики, кошелек Улы не был бездонным, но кредитов в нем хватало, чтобы смазать колею, ведущую к воцарению Империи. Самую малость.

Организовать секретную передачу данных с Корусанта можно было по-разному. Например, спрятать антенну в малоиспользуемом здании и выходить на связь, когда официальные спутники были вне диапазона. Или заплатить какому-нибудь босяку, чтобы тот отвез запись на орбиту и переслал уже оттуда более традиционным способом. Или использовать такой изощренный код, что передача будет напоминать наслоение шумов без каких-либо признаков сигнала.

Ула считал, что лучший способ навлечь на себя подозрения – это лезть из кожи вон, силясь их избежать. Поэтому его излюбленный метод связи с начальством был таков: позвонить на Панату – планету, где он родился, – оставить сообщение для матери и ждать ответа. Таким образом потенциальная вина возлагалась не на него. Куда проще было бы оправдаться за контакт со злоумышленником – который к тому же мог ошибиться адресом, – чем за саму отправку нелегальной информации.

Уведомив верховного главнокомандующего, что идет по следу, Ула незамедлительно отправился в свою аскетичную квартиру и отправил два сообщения. Разведчик жил в районе Манараи, недалеко от Сенатского округа, где работал, и в то же время довольно близко к Восточному портовому комплексу, так что при необходимости он мог быстро улизнуть. В нескольких точках между домом и космопортом были спрятаны документы, кредиты и оружие. Имелось и запасное жилище – по сути, не более чем каморка – на случай, если понадобится переждать какое-то время. Рисковать разведчик не собирался. Иллюзию безобидного сотрудника, которую он поддерживал, было слишком легко развеять. Ему уже приходилось быть тому свидетелем. Одна ошибка – и конец…

Пищание комлинка выдернуло разведчика из нервной задумчивости, в которой он провел последний час. Его вызывали: это был ответ на первое сообщение. Ула приготовился к разговору, в десятый раз расправив мундир, и сел перед голопроектором. Эту часть работы он любил меньше всего.

В воздухе появилась призрачная синяя фигура, мерцающая от статических разрядов. Лицо являло собой не более чем размытое пятно, а голос был лишен каких-либо признаков пола или расовой принадлежности. Ула не имел ни малейшего представления, кто разговаривает с ним на далеком Дромунд-Каасе.

– Докладывай, – приказал Наблюдатель-3.

Ула как можно более кратко изложил все, что узнал: хатты захватили корабль с нейтральной, богатой ресурсами планеты Внешнего Кольца и готовы продать информацию тому, кто больше даст. Тот же корабль является объектом поисков мандалорца по имени Дао Страйвер. В связи с ним упоминается другое имя – Лима Зандрет. Происхождение корабля неизвестно, как и природа его груза – таинственного артефакта, на который ссылался Л’Бек. Оба будут проданы с молотка.

После того как Ула закончил, зашумленный канал трещал и мерцал почти целую минуту. Наконец Наблюдатель-3 отозвался:

– Отлично. Этим вопросом займется министр. Следи в оба и докладывай о любом развитии ситуации.

– Слушаюсь, сэр.

– Свободен.

Передача закончилась, и Ула с облегчением откинулся в кресле. На самом деле Наблюдатель-3 мог быть вполне заурядным клерком, обычным сотрудником вроде него самого, но этот бесплотный голос заставлял разведчика чувствовать себя недостойным. Мало того что он был не совсем человеком; нет, все казалось еще хуже. Сам не зная почему, он почувствовал себя грязным, нечистым, мерзким.

Во время разговоров с Наблюдателем-3 ему казалось, что он общается с ситхом.

Комлинк запищал снова. Ула вновь приготовился, но на этот раз у него были совсем другие причины нервничать. Если предыдущий вызов пришел по абсолютно официальным каналам из Министерства разведки, то этот имел совсем иную цель и был сопряжен с отдельным риском.

Но на этот раз, когда голограмма стабилизировалась, в воздухе возникло совершенно четкое изображение женщины, которая по-прежнему казалась Уле слишком молодой для той роли, которую она играла в имперской администрации.

– Привет, Ула. Как я рада снова тебя видеть. Чему обязана этим удовольствием?

Разведчик сглотнул. Улыбка Шуллис Камарр казалась вполне искренней, и сомневаться не было причин. Министр логистики была одного с ним возраста и разделяла его твердое убеждение, что Империя есть несущая свет цивилизации сила, которую все должны уважать. Эту тему они обсудили во всех подробностях во время перелета на челноке с Дромунд-Кааса – то был единственный раз, когда Ула побывал в столице Империи. Его вызывали на инструктаж для сотрудников разведки, которые недотянули до уровня номерного агента, но все же считались полезными; ее же ждал чин лейтенанта. С тех пор Шуллис сделала головокружительную карьеру, в то время как Ула так и остался фактически никем.

– У меня есть для тебя кое-что, – поведал он собеседнице. – Хатты обнаружили планету, которая только и ждет, чтобы ее присоединили к Империи.

– Что-то такое я уже слышала, – отозвалась Шуллис. – Никто не знает, где она, и не узнает, пока не заплатит. Есть что добавить, Ула?

Разведчик немного сник. Значит, он не первый, кто доложил об этом деле.

– Пока нет, министр. Но у меня хорошая позиция, чтобы следить за развитием событий. Я надеюсь вскоре узнать больше.

– Это пойдет на пользу всем нам, Ула, – снова улыбнулась Шуллис. – Почему ты решил позвонить мне?

– Потому что это шанс, которого мы оба ждали, – ответил разведчик, чувствуя, как на шее пульсирует жилка. Сейчас он ступал на опаснейшую, зыбкую почву. – Нам ни к чему, чтобы Галактикой правили всякие фанатики. Нам нужна нормальная административная система. Правила, законы, дисциплина. Когда видишь, какой хаос эти ненормальные сеют на разных планетах – что джедаи, что ситхи, – невольно задаешься вопросом: а какая от них вообще польза? – Он умышленно использовал то же слово, что и собеседница. – Без их вмешательства не было бы никакой войны.

– Я это понимаю, Ула, – ответила Шуллис со спокойствием, которое поразило его, будто удар светового меча. – Я понимаю твои взгляды, но ничего не могу по…

– Нам нужна всего одна планета, – сильная планета, способная защитить себя. Мир, где имперские граждане смогут жить, не опасаясь репрессий.

– Та планета, о которой ты узнал, по праву принадлежит Императору. Я не могу заявлять на нее права.

– Но ты же теперь министр логистики! Вся имперская бюрократия подчиняется тебе.

Шуллис пожурила его – мягко, как всегда:

– Она принадлежит Императору, как и должно быть. Я лишь его орудие, и я не предам его доверие.

– Я никогда бы не стал просить тебя об этом.

– Знаю, Ула. Ты так же предан ему, как и я, и желаешь только добра, но боюсь, что замысел твой неосуществим.

Разведчик очень старался не злоупотреблять дружбой, но скрыть разочарование не сумел:

– Что может заставить тебя передумать?

– Свяжись со мной, когда добудешь координаты планеты.

Ула понимал: предавая Республику и одновременно пытаясь убедить имперского министра, что нужно усилить влияние простых жителей в отношениях с правящим классом ситхов, он может погубить себя и все, что ему дорого.

– Спасибо, – сказал он. – Ты очень добра и снисходительна.

– Доброта здесь ни при чем, Ула, и снисходительность тоже. Звони в любое время.

Разговор закончился, и на этот раз Ула не смог расслабиться. Он чувствовал себя опустошенным, незначительным – пусть даже в разговоре с самим Императором Наблюдатель-3 назовет его задание исключительно важным. Ула был словно песчинка, влекомая океанскими течениями. На какой бы берег его ни выбросило, волны били только сильнее.

«Следи в оба и докладывай о любом развитии ситуации».

Это он мог. Утомленный сегодняшней болтовней, Ула написал отчет для верховного главнокомандующего Стэнторрса. Потом разделся, лег в кровать и стал ждать утра.