Читать книгу Аномалия - Шпилька С.В. - Страница 2

Праздник прошел спокойно. Мы с Денисом поздравили родителей и вручили им свои подарки. Мой естественно сильно побледнел в ярких лучах его путевки в солнечный Египет на двоих. От счастья мама чуть не потеряла сознание, со слезами расцеловала брата и упорхнула в интернет смотреть местную погоду. Мне от брата достался тоже дорогостоящий презент и новости – он уезжает в столицу на все выходные. Что означало, на все новогодние праздники я останусь совершенно одна. И чем, интересно он думал, когда покупал билеты себе и родителям? Ну, точно не головой. Я сидела чернее тучи, для меня праздник был испорчен. И ни один из этих предателей, которых я называю своей семьей, даже вида не показал, что что-то не так.

– Да брось, Кир! Ты взрослая женщина, найдешь, чем себя занять. Позови кого-нибудь в гости, сама сходи. – Мама никогда не умела успокаивать.

– У меня нет друзей, мама! Я трудно схожусь с людьми.

– Вот и найдешь себе кого-то! Сходишь в наш клуб, развеешься, познакомишься. – На экране монитора, наконец, загрузилась картинка отеля, и мама мечтательно закатила глаза.

Папа китайским болванчиком кивал в углу дивана, брат хихикал рядом.

– Вот спасибо тебе, Диня, удружил! – Рыкнула на него. – Вы улетаете развлекаться, а я должна куковать тут одна. Вот начну волком выть с голода!

– Не начнешь! – Не отрываясь от компьютера, мама махнула на меня рукой. – Ты и сама прекрасно умеешь готовить.

– Угу, умеет. – Кивал папа.

– Сговорились? – Я вскинула руки и хлопнула дверью.

И я даже догадывалась к чему вся эта провокация. Они хотят меня с кем-то свести. У Дениса то в апреле свадьба, а там и до внуков недалеко, а я непутевая. Если не взяться за меня всерьез, то так и буду ходить в девках до седых волос. В своей комнате я улеглась на пол, уставилась в желтеющий потолок и медленно вдохнула. Выдохнула, потом опять вдохнула. Это всегда помогало успокоить нервы. В тот вечер со своей семьей в кавычках я не разговаривала, решила , утро вечера мудрее и легла спать.

На следующий день все провожали Дениса с его подружкой. Папа молча им завидовал и предвкушал свой отпуск на теплых песках. Мама досмерти зацеловала обоих, а я как обычно, прилюдное проявление чувств дается мне с большим трудом. Поэтому я просто помахала из окна своей комнаты и ему, и Алинке. Пусть катятся в свою столицу, а я и тут отлично проведу время.

Еще через два дня я отвезла родителей в аэропорт, и тут слезы хлынули рекой. Ну, не представляла я, как смогу остаться одна, да и не было никогда раньше такого. На душе заскребла тоска, я обняла маму и папу и даже почувствовала его тепло. Давненько этого не было, а ведь раньше, он уже и забыл, наверное, я была его сладкой дочуркой.

Махнула уменьшающемуся самолету и взяла такси до дома. Как оказалась в деревне я не заметила, ведь всю дорогу пропадала в мыслях о том, что теперь делать. А не завою ли я реально от одиночества? Расплатившись с водителем, я вышла и даже не заходила в дом. Заранее знала, что стены и тишина начнут давить, а отсутствие людей повредит мне и так неустойчивую психику.

Ноги сами понесли меня в любимый пролесок, почему-то именно там, среди деревьев мне всегда дышалось хорошо и свободно. Так и шла, пока не накатила усталость, которая повалила меня на мягкий снег. Я закрыла глаза и начала шоркать ногами и руками, делая ангела. Одежда быстро покрылась белыми мухами, снег налипал, утолщаясь, и тело понемногу мерзло. Снег пробирался в рукава и за шиворот, закрутился на волосах, а еще нападал мне в сапоги. Но вставать я все равно не спешила, а куда мне идти? Домой? Смотреть телевизор и пить ромашковый чай с бутербродами? Мысли о еде разбудили желудок, и я подумала, что перекусить все-таки не мешало бы. С трудом я заставила себя встать, отряхнулась, как следует, и потом вывалила из сапог сугробы.

Смеркалось. Интересно, а ведь, я даже не заметила, как стемнело. И как я умудрилась забрести так глубоко в лес? Надо бы ковылять отсюда скорее, опомнилась я. Все знают, что в наших сибирских лесах живет зверь. А такой глупой смерти я себе не желала.

Пробираться обратной дорогой через снежные завалы было уже не так весело. Ноги проваливались под наст, там застревали, а снег из сапог больше не было смысла выгребать. Холод все глубже проникал под одежду. К неприятным ощущениям присоединился еще и голод, и теперь домой хотелось уже бежать. В голове всплыла картинка открытого холодильника, что там у нас? Кажется, еще осталась картошка и мясо, поставлю все в микровалнуху на пару минут, и все дела.

Я представила запах еды, на душе потеплело, и я улыбнулась. Прямо у себя под ногами я заметила яркую синеву, ее отражал наст. Это была лунная дорожка. Я встала, как была по уши в сугробах и подняла подбородок, чтобы увидеть ЕЕ. Сегодня ОНА была красавицей – круглая, большая и манящая. Мое сознание растворилось в ее окружности, а тело наполнилось чем-то волшебным. Захотелось завыть, или просто проорать что-то вроде «ау-у!». Не знаю, сколько я вот так простояла, и не запомнилось, как рухнула всем весом на руки и выгнулась в неестественной позе. Тело задергалось в болезненных судорогах, вся кожа горела, а кости ломались, будто их кто-то жевал.

Той ночью домой я так и не вернулась.

Когда я снова открыла глаза, то испытала ни с чем несравнимую легкость, а еще море незнакомых до этого чувств. Сознание наполнили запахи. Со стороны города несло людьми и опасностью, а лес манил чем-то сладким. Туда я и отправилась мелкой рысью – в его глубь, на запахи.

Моя рысь иногда ускорялась и переходила в хороший бег. Мне нравилось скользить по лесному пространству, без остановки принюхиваясь ко всему и внимательно вслушиваясь. Открылось много до того неизвестного. Вот слева, а теперь уже позади, хрустнула ветка, это куница дрогнула, испугавшись моего присутствия. В норе на южной стороне греется ежиха с детишками, они тихо посапывают и пахнут землей. А еще я учуяла что-то вкусное и замедлила бег, постепенно превращаясь в натуральную статую. Ощутимо тянуло с запада. Я повела носом и стала подкрадываться, постепенно удлиняя шаг, а брюхом прижимаясь к снегу. Окончательно замерев на месте, я сделала фееричный прыжок, в котором преодолела овраг и вцепилась зубами в русака.

Заяц не дергался, а наоборот притих, в его круглых карих глазах застыл страх. Было вкусно. Нет не так. Такого удовольствия от еды я еще никогда не испытывала. Дальнейшая прогулка превратилась в увлекательное приключение. Ловкие лапы доставляли меня туда, куда мне хотелось. За ночь я изучила весь лес, ну, или огромную его часть. Познакомилась с местными. Их было немало. Зимой тут тоже есть птицы, белки, лисицы, зайцы, мне встретился олень, а еще я учуяла кабана. Опьяненная такой огромной, прежде невиданной свободой, я позволила себе гулять до рассвета, пока усталость не склонила меня к дереву. Я обнюхала окружность: опасности не было. Каждая клеточка моего тела была выжата как белье после стиральной машинки. Я свернулась в клубок и сразу провалилась в глубокий сон.

Не знаю, сколько я проспала, снов вроде не было. Мои глаза просто открылись, и я вернулась в мир, который теперь был намного реальнее, чем вся моя жизнь до этого. Хорошенько потянув позвоночник, я вильнула хвостом и побежала. Вчерашний ужин в виде русака уже растворился в желудке, и голод снова диктовал мне, что делать. Я вспомнила манящий запах кабана и попробовала учуять его снова. И у меня получилось это с первого раза. Он все еще гулял где-то поблизости, наверное, тут у него логово. Я двинулась. Холодок приятно щекотал подушки лап, шерсть блестела, все тело дышало свободой.

Неожиданный свинячий визг заставил меня пригнуть уши и остановиться. Он был тут, совсем близко. Ароматный вкус уже вцепился в мой язык. Оставалось только подкрасться без шума, сделать три сильных рывка и проткнуть его кожу клыками. Учиться охоте мне не пришлось, тело и инстинкты делали всю работу за меня. Как только я прокусила его шею с двух сторон, он повалил меня на спину.

Долгое время мы катались в борьбе. Мощная челюсть не отпускала добычу, многочисленные удары в бока и живот я не чувствовала. Боль на себя забрал адреналин. Мы оба выдыхались, но я чувствовала, что сильнее его и давила зубами. Наконец кабан успокоился, лег на один бок и вдохнул в последний раз. Его ноги еще танцевали в судорогах, но я уже знала, что ему конец.

Я долго лежала на животе, облизывая добычу. Потом вскакивала на дыбы, играла с ним и рвала когтями, проглатывая мелкие куски и наслаждаясь палитрой вкуса. Вся моя шерсть покрылась его кровью и стала липкой. Дело тянулось вплоть до полудня.

Неожиданно меня будто оглушило. Я отскочила от растерзанной туши и уставилась на кусты. Их еще не было видно, но я учуяла опасность заранее. Они быстро приближались. Дикая стая, кастрированная, то есть без вожака шла на запах утренней бойни. И они совсем не излучали дружелюбие.

Их рычание заставило мое тело дрожать, шерсть на спине и голове встала дыбом, я ощетинилась, аппетит мигом пропал. Волков было много, сразу не сосчитать. Мелкие серые самцы, оголодавшие за длинную зиму. Животным в Сибири живется не просто, особенно в разгар заморозков. Они принялись бросаться на меня поодиночке и лаять простуженным голосом, отгоняя от добычи. Без вожака это не стая, а жалкая кучка отбросов, я поняла это своими внутренностями. Встреться мне любой из них без своей своры, разорвала бы тузика на клочки.

Близко они не подходили, ждали команды старшего волка. Это был крупный черный самец. Вожаком его пока не признали, слишком слабым был, но команды его слушали. Он ждал в стороне, наблюдая за обстановкой и долго обнюхивая воздух, идущий с моей стороны. На самок они обычно не нападали, но тут сильно несло городом. Черный волк раскрыл пасть, оскалился и, сомкнув клыки, зарычал. Он собирался напасть первый, но стая без настоящего вожака еще хуже, чем стадо перепуганных овец. Действовали они разлаженно, толкались боками и в первую очередь нападали на своих.

Страх, адреналин и раздражение наполнили мой рассудок, выбив из сознания все человеческое. Я вся собралась в твердый кулак и приготовилась держать удар. Схватка будет неравная. Прямо на меня налетел первый смельчак. Вкус его псины набился мне в рот, мы царапали и кусали друг друга. А потом внезапно прогремел выстрел.

Серые самцы пороха боялись даже больше чем голодной смерти. Поскуливая они дали деру, а я зарылась в кусты. Не оставлять же добычу другим. Было еще три выстрела в воздух. Каждый раз лес вздрагивал и замирал в ожидании. Первыми с шумом попрятались птицы, после них по норам разбежались все остальные. А я даже не думала утекать, мне хотелось дождаться развязки и понять, кто в такой мороз сунулся в наш лес. Запах человека становился все плотнее. Совсем скоро я увидела охотника.

– Девочка, красавица, ты как? Сильно они тебя потрепали? – Человек наклонился и протянул руку ладонью вверх. – Не бойся меня, Белоснежка, я хороший, добрый. Ступай ко мне, я посмотрю твои раны.

Он сел на корточки и начал смешно подбираться ближе. Его запах говорил об опасности, а слова повторяли все то же:

– Я тебя не обижу, девочка. Ты у нас новенька, да? Раньше я не видел тебя в этом лесу. И откуда ты здесь взялась, неужели из зоопарка сбежала? Бедняжка.

Он был уже совсем близко, оскал и рычание сами вырвались из меня, заставляя охотника притормозить.

– Не сердись, Белоснежка! Я человек хороший, я друг, давай покажу тебе.

Он медленно снял ружье с плеча и опустил на алый от крови снег.

– Потрепали они тебя? Эта стайка давно у нас хулиганит.

Я внимательно смотрела на охотника и не могла понять своих инстинктов. Страх и тревога перемешались с доверием. Даже не заметила, как он дал понюхать свою ладонь и взял мою лапу. Осмотрел подушки, заглянул за уши и проверил шею.

– Да ты вся в крови, но, похоже, это не твоя. Пойдешь со мной в охотничью избушку? Ты вроде не дикая, даже совсем одомашненная. Не бросилась в лес, когда я палил из ружья. И человека не боишься, присматриваешься и всего то. Ты росла среди людей, да?

Я вильнула хвостом, какой догадливый! Похоже бывший сотрудник зоопарка?

– Вот и славно. С этим разобрались, дома я тебя осмотрю. Где будет нужно, обработаю и наложу повязку, а потом поступай, как знаешь. Захочешь – оставайся у меня жить, а если иначе решишь, то возвращайся в свое логово. Силком я тебя в зоопарк не поведу. Хотя не помешало бы обзвонить все местные питомники, вдруг ты у нас беглянка.

Мы шли рядом, нога в ногу и просто болтали. Я жестами, ну а он нормально.

– Давненько сюда не забегала северная стая. А ведь эти волки очень опасные, из-за них я тут и сижу. Не дай Бог, к городу подойдут! Сейчас, сама знаешь, праздники, новый год у детишек, снеговики, салочки. Хотя, о чем это я? Откуда тебе все это знать?

Охотник душевно рассмеялся и потрепал меня за холку. Чудак! Но скрывать не буду, это было приятно. Я снова принюхалась, запоминая его запах, и чутко всмотрелась.

– Что это с тобой, Белоснежка? Гипнотизируешь? Ну, и глаза у тебя! В такие запросто можно влюбиться.

И почему сразу Белоснежка? Я вообще-то Кира. Потому что мех у меня белый? Интересно, а какого цвета у моей волчицы глаза? Сизые, голубые или небесные, как в детских мечтах. Ведь с цветом шкуры я не ошиблась.

– В лесу хорошо, не то, что в городе. Нет суеты, выхлопных газов, человейников, работы…

А он начинает мне нравиться, и внешность у него ничего, милый такой. Не слишком ли смазливый? Я запрокинула голову. Красивый вроде, в шапке ушанке не разобрать.

– Здесь я по-настоящему отдыхаю, люблю эти деревья и наших местных. Если что я про белок и сурков! – Он посмеялся.

Я одобрительно фыркнула и вильнула хвостом. Он провел ладонью вдоль спины, потрепал за шерсть и ласково улыбнулся. Рука у него теплая и крепкая, это я уважаю.

– Только ты меня и понимаешь, красавица. Видела бы ты моего отца, когда я сказал, что собираюсь все праздники провести в лесу без удобств и электричества. Телефоны тут не берут, Снежка. Он был в шоке. – Мужчина рассмеялся. – Думал, я полечу по курортам.

Я уже начинаю влюбляться в его добрый незамысловатый смех. Он опять потрепал меня за шкуру и неожиданно коснулся носа. У меня от такой нежности перехватило дыхание. До этого мужчины прикасались ко мне исключительно, чтобы задеть, дернуть за косичку или толкнуть. Мне определенно нравится быть волчицей. Можно пялиться на него сколько угодно, обтираться о его сапог, даже лизнуть руку, и нет нужды стесняться.

Фу ты, что со мной?! Волчица фыркнула и чихнула.

– Будь здорова, красавица! – Он обтер руки снегом после меня, тот из белого стал розовым. – Тебе не помешает помыться, грязнуля. Иди-ка! – Он махнул на меня обеими руками, отгоняя от себя. – Иди, поваляйся в снегу, помой себе шубку.

Я помялась на месте, потом попятилась и снова чихнула. А почему бы и нет? Кровь кабана мне не сильно мешала, но раз он просит. Лапки отпрыгнули от твердого наста и умчали меня далеко на запад. Я кинула себя в сугроб, потом в другой, долго играла, лаяла, ела снег, кувыркалась и резвилась, пока не устала. Игра меня так увлекла, что про охотника я напрочь забыла. А когда опомнилась, то растерялась: мне его надо искать или нет? Подумав о мужчине, я машинально принюхалась и рысью побежала на запах. Охотник оказался в том же месте, где мы и расстались, он ждал меня.

От радости хвост завилял, я подбежала к охотнику и боднула бочиной его в сапог. Он оступился и рассмеялся. Толкнул меня в ответ и бросил снежком. Я радостно залаяла. Жаль, у меня рук не было, я бы ему сейчас ответила! Игра в снежки вообще-то моя любая, я в ней как Каспаров в шахматах. Он обкидывал шкуру снегом, а я пружинила сразу всеми четырьмя лапами, словно горный козел, и в прыжке ловила снаряды пастью, забыв саму себя от счастья.

К охотничьему домику мы добрались только когда стемнело. Охотник сел прямо на снег и подозвал меня.

– Снежка, ко мне! – Дождался, пока я нарезвлюсь и лягу у его ног и показал мне. – Вон за тем пригорком открывается поляна, видишь? Там мой дом. Точнее домик лесничего. Он не совсем мой, я живу там, когда моя смена. Ну, ты идешь?

Я радостно махнула хвостом и убежала вперед. Конечно, первой до лачуги добралась я. Несколько раз оббежала здание кругом, обнюхала тут все и без труда запомнила, где что находится. Это была моя новая супер способность, даже странно вспоминать, как легко я путала улицы раньше.

Посередине стоял приземистый домик с печной трубой. Вокруг него высокий забор с калиткой, а по краям деревянный туалет и банька. Вот и все богатства.

Скрипнула калитка. Усталым шагом охотник похрустел по снегу к дому.

– А ты намного умнее, чем я думал. Сразу соображаешь, о чем я тебе толкую, как будто речь понимаешь. Нет, ты точно среди людей росла, а может ты из цирковых?

Я притихла и понурила голову, не хватало еще, чтобы он меня куда-то пристроил.

– Чего насупилась? – Охотник взъерошил мне затылок. – Никуда я тебя не отдам, со мной жить останешься.

Он открыл дверь дома и пошел прямо в сапогах. Я юркнула следом. Внутри было очень темно и также холодно как зимой в берлоге. Ему бы сюда женщину привезти, чтобы в избе уюта прибавилось. И тепла. Эй, а что это у нас? Я зарычала, хвост трусливо поджался, спина ощетинилась, и я попятилась к выходу.

– Ты что же испугалась глупая? Это не мое! Домик этот принадлежит лесничеству, ну, обществу охраны природы.

Я принюхалась и снова попятилась. Ничего себе охрана природы!

– Да брось ты! Я их не убивал, и эти чучела не я делал. Это другие охотники так развлекаются. По билету, конечно. А я максимум что могу, так это купить курицу в магазине и приготовить ее на гриле.

Я спрятала нос в лапы и грустно проскулила от того, что на душе у меня заныло. Жаль было всех этих бедолаг и противно думать, что их набили опилками и повесили на стены. Гадость редкостная и вонища невероятная.

– Ну не хочешь в гости, так я и не настаиваю. Будешь жить на улице, если не убежишь от меня. Такие, как ты не убегают, да? Вам человек нужен еще больше, чем мы вам. Ступай из избы! Если надумаешь погреть кости, заходи в предбанник. Там же лакомить тебя буду.

Он подмигнул мне ушел глубже – к печи, а я за ним как завороженная. Была в его словах какая-то правда.

– Сейчас буду топить. С огнем ты уже знакома? Если никогда не видела, далеко отсюда не убегай, скоро стемнеет. Я с тобой, как с ребенком, да? – Он душевно улыбнулся. – А мне без тепла никак, у меня нет такой шубы, как у тебя, ночью греться будет нечем. Заодно воды накипячу для чая, с самого утра толком ничего ел. Как сюда приехал, так сразу поперся округу смотреть. Придется мне терпеть голод до завтра. Ты то вон какую бойню устроила, до утра о еде и не вспомнишь. Наверное. Если что меня не ешь, я костлявый. Между прочим, ты мне всю охоту испортила своим появлением. Испугался я за тебя, думал, стая порвет одинокую волчицу. Ты ведь совсем одна, да? Дикарка. Аномалия ты какая-то. Одиночками только самцы бывают, самки никогда.

Он шаркнул спичкой, подержал огонь в ладонях и медленно, чтобы не спугнуть, опустил в приготовленный комок из бумаги и щепок. Завязалось карликовое синее пламя, потянуло едким дымом. От него стало не по себе. Никогда ведь не боялась огня и дыма, а тут что со мной случилось? Инстинкты заиграли в чехарду, сама себя понимать перестала.

– Не нравится тебе огонь. Он всех животных пугает, но это только первое время, скоро привыкнешь. И к запаху гари тоже.

Охотник прикрыл печную дверцу, и мне сразу стало легче. Свет от огня был ярким и предупреждал об опасности. Совсем другое дело луна, она светит мягко.

– Где то тут у меня была припрятана бутылка.

Он принялся с грохотом передвигаться по дому. Зазвенели стекла в рамах, половицы заскрипели. Глядишь, домик и развалится. Тут капитальный ремонт нужен, а кто же домом заниматься будет, если все его хозяева на самом деле и не хозяева.

– Нашел! – Радостно сообщил охотник.

К моему облегчению это была не водка. Пять литров питьевой воды в бутылке. Странно, что она не замерзла, он ее из-под пола что ли достал? Мужчина по-хозяйски ловко начистил чайник, прокопченный со всех сторон, наполнил его и поставил на огонь. Потом принялся стучать посудой. Тут обнаружился и заварник, и чашки, были даже приборы и тарелки. Он все вымыл несколько раз и обтер черной тряпкой. Потом достал веник и вымел из избы всю грязь. Хозяйственный парень! Я свернулась в клубок и просто наслаждалась тем, как мужчина делает всю женскую работу. Любо, дорого смотреть.

Он повсюду смахнул пыль, убрал паутины, протер влажной тряпкой окна и потом прибил календарь.

– Новый! – Похвастался он, а я приоткрыла один глаз и подняла уши. – Две тысячи девятнадцатого года.

Насыпал заварки, залил кипятком и сел дожидаться, когда чай будет готов. В избе стало уютнее и немного теплее. Потом очень долго охотник глотал чай и смотрел в окно. А там завывала вьюга, танцевала со снежинками всевозможные вальсы, и уже разыгралась самая настоящая новогодняя ночь. Он зажег толстую свечу, бросил на пол свою куртку и сел поближе ко мне.

– С новым годом, Белоснежка! – Потрепал меня за уши. – А знаешь, это моя самая лучшая новогодняя ночь. И самая волшебная. Конечно, детство я в расчет не беру. – Тут же оговорился он. – А во взрослой жизни это точно самый необыкновенный Новый Год.

Он обнял меня, а я поймала себя на мысли, что так и провела бы эту ночь в его объятиях.

– Посидели, теперь и честь знать надо. Я спать. – Сообщил он и поднял с пола куртку. – А ты что решила, остаешься?

Я задрала подбородок, навострила уши, посмотрела в окно и сразу решила, что не останусь. Куда тут, когда за окном висит она! Я подскочила на лапы и ткнула в дверь носом. Она легко отворилась, а я на прощание махнула хвостом и умчалась на зов луны. По новой обежала весь лес, он становился мне все роднее, сходила на речку, понюхала куст рябины, проверила ежей и поскакала к пригорку. Это было самое высокое место во всем лесу, оттуда открывался волшебный вид. На нее.

Я разместилась на самой высокой части пригорка, передо мной бурлила незамерзающая часть реки. От такой картины на душе у меня заскребло, потом унесло в радость, ну и напоследок накатило тоской. И тогда я запела:

– Ау-уу! У-уу… – Я продолжала все громче и пронзительнее с каждым новым вдохом, убаюкивая случайных слушателей. Пока я выла, сердце тарабанило барабанной дробью, а когда оно успокоилось, я по животному улыбнулась. Накренила голову в бок и побежала домой. Не к себе, к нему.

Из избушки лениво летели клубы дыма, света не было, дверь оказалась заперта. Я нырнула в предбанник, расцарапала дверной косяк просто, чтобы убедиться, что мне не открыть и свернулась в клубок.

– Снежка, ты это?

Я радостно гавкнула и завиляла хвостом. Послышался скрип половиц и тяжелые шаги, потом стукнула щеколда, и он выглянул в дверную щель.

– Входи скорее, замерзла, гулена? Я еще не сплю, смотрю на звезды, а ты видела луну? Сегодня она большущая! – Охотник по-доброму улыбнулся и нырнул обратно под одеяло.

Я разместилась на коврике рядом с ним, уткнулась мордой в свои подушки на лапах и слушала.

– Ты только не думай, что я дам тебе долго нежиться, завтра же с утра двинемся с тобой на охоту. А кто рано встает – сама знаешь, тому бог дает. Ну, так мы договорились с тобой, Снежка? – Он серьезно посмотрел на меня. Я открыла один глаз, но ничего не ответила. – Тогда, значит поставлю будильник на пять. Охотиться будем на тетерева. Ты ведь тоже охотница, как и я. Уверен, тебе понравится, как мы завтра повеселимся. – Он перевернулся на другой бок и пожелал мне спокойной ночи.

Мы быстро уснули. Всю ночь я куда-то бежала, лапы перебирали по воздуху, а морда то скалилась, то улыбалась. Ну, а на рассвете мои глаза просто открылись. Я повернула нос к охотнику, и в ту же секунду задребезжал его будильник.

– Дрр-ррз! – Бились друг о друга железные колокольчики. – Дрр-ррз!

Мужчина неуклюже сел, повел головой и хлопнул ладонью по выключателю. В избе снова воцарилась тишина, но мне уже было не до сна. Я вскочила на лапы, поражаясь, откуда у меня столько сил, и заскулила на улицу.

– Доброе утро, Красавица!

В ответ я кивнула, и он выпустил меня из избы.

Я перепрыгнула все четыре ступеньки крыльца и радостно помчалась в сугроб, чтобы бросить себя в мягкий утренний снег. Навалялась, нарезвилась вдоволь и хорошенько отряхнулась. Такой свежей и чистой я еще никогда себя не чувствовала. Лапы за ночь хорошо отдохнули и просили движений. Удачно, что совсем скоро из дома вылез охотник. Он переоделся в синюю аляску с бурым мехом вдоль капюшона. И где он ее взял, разве вчера у него был рюкзак?

На нем наперевес висело длинное ружье. Мужчина зевнул, проорал во всю силу «Э-ге-гей!» и бодро затопал в южном направлении, а я частила в двух метрах от него, часто принюхиваясь и прислушиваясь к тому, что он говорит.

– А ведь я с детства жаворонок, как и все лесные жители, ну почти все. Сов я в расчет не беру. И ты знаешь, это правильно. Рано вставать, все успевать, а отдых должен быть ночью.

Я два раза фыркнула, охотно соглашаясь с каждым его словом.

– И ведь такого воздуха, как в пять утра, в другое время просто не бывает. А рассвет? Никогда не понимал тех, то любит подольше поваляться в постели. Они столько пропускают! Вот мой отец такой же, как я. Работящий, правильный. Он всегда приходит на работу раньше всех остальных, и за это я его уважаю и люблю! – Гордо заявил мужчина.

В свете первых робких лучей его темно-серые глаза поблескивали настоящей человеческой теплотой. Он остановился, обнял меня, почесал за холкой и прижался к голове. Я вся обомлела от такого супер тесного контакта, от мужского запаха и искренности, сочившейся от этого человека. Мужчина заглянул мне в глаза и еще раз повторил:

– Нет! В них определённо можно влюбиться! – Потом он поцеловал мой нос.

Это был мой первый поцелуй с настоящим живым мужчиной. Раньше я представляла себе это иначе, но и так тоже было прекрасно. Точнее волшебно. Он встал и пошел дальше, а я забыв себя, вдруг развеселилась. На радостях поскакала как неугомонная кобылка. Стала бросать себя в сугробы, напугала местных синиц, облаяла белку, покусала себя за хвост. Скулила, как сумасшедшая, бегала без остановки, снося все на своем пути. Это продолжалось до тех пор, пока он меня не остановил.

– Ну, побегала и хватит, Снежка. Вот тут мы начнем охоту, видишь поляну? Тут живет тетерев. Он любит открытые пространства, встает раньше солнца и выходит на поиски еды. А пока ест, он плохо прислушивается и не заметит нашего появления, конечно, если ты нас не выдашь.

Он нежно похлопал меня по спине и добавил:

– План такой. Очень медленно и очень тихо движемся к открытой местности, а когда скажу,оба превращаемся в статуи и ждем, договорились?

Я вильнула и двинулась мелкой поступью вперед.

– Моя умница! – Услышала следом и мысленно улыбнулась.

Вообще-то, если подумать, охотнику со мной повезло. Нет, правда! Если бы я не обернулась в волчицу, провел бы все новогодние праздники в полном одиночестве. Сам отправился бы на тетерева, не поиграл в снежки, и вообще, говорил бы с деревьями!

– Замерли.

Неожиданно охотник остановился и сел на корточки.

Я упала на живот и принюхалась. Тетерев, кстати тоже перестал разгребать снег. Он вытянул шею, но куда смотрел было непонятно, у него ведь глаза по бокам. Птица прокудахтала и ушла за кусты, которые вообще-то лысые, зима же. Он как мог зарыл себя в снег и засел там. Повсюду были видны следы его деятельности. Похоже, он встал раньше нас и долго капал ямы, искал, чем питаться. Глупая птица не понимала, что от нас ему никуда деться.

Расстояние между нами и добычей все еще было слишком большим, а вероятность спугнуть и попасть из ружья в улетающую птицу маленькой. Поэтому охотник лег рядом со мной на живот и пополз к кустам. И я пошуршала за ним, стараясь не шуметь и при этом двигаться быстро.

В какой-то момент дичь взлетела, но не успела набрать высоту. Охотник ловко перевалил ружье со спины, снял с предохранителя, прицелился и нажал на курок. Прогремел выстрел. Оглушающий, между прочим. Поверженный тетерев упал на снег. Я весело тявкнула, подскочила на лапы, как коза после дойки, и уже через пару секунд обнюхивала наш обед.

– Ловко я его, а? Что скажешь? Смотри какой хороший попался, крупный! Но это только на одного, а нас теперь двое. Будем продолжать охоту.

Первый выстрел и запах пороха заставили лесных жителей попрятаться. За пять часов охоты мы смогли убить всего двух таких же птиц. Но и это было хорошим уловом. Мы оба устали и сильно проголодались, обратно шли молча, еле волоча за собой ноги. Я ела снег, а охотник пил воду из термоса. Самое интересное началось, когда мы добрались до калитки: мужчина бросил мне тетерева и сказал:

– Это твой обед, ты заслужила, красавица.

И медленно поплелся в сарай за какой-то утварью. Мясо тетерева оказалось нежным и намного мягче, чем у кабанчика. Я наелась и потом просто смотрела, как мой герой долго и кропотливо ощипывал две птичьих тушки. Серые и коричневые перья теперь были разбросаны по всему участку, также белый снег был вымазан затвердевшей кровью. Готовые тушки мужчина сплошняком обмазал солью и перцем и бросил их в снег.

– Это мне. Не ешь, – строго сказал он, уходя в дом.

А я и не думала, ведь от перца сильно щипало в носу. И охотник точно об этом знал, и потому так плотно укрыл дичь специями.

Из трубы начал валить белый дым, запахло печкой и меня стало клонить в сон. Я заглянула в дверную щель: охотник возился с фольгой и дровами. Я решила не мешаться у него под ногами и осталась в предбаннике, там привычно свернулась в клубок и задремала. Тут дышалось легче.

Время от времени я просыпалась, поднимала уши и прислушивалась. Охотник ходил, хлопая дверью, он весь был в делах. Скоро запахло печеной птицей и ароматным чаем, а еще откуда-то появился кирпич хлеба. Где он его прятал? Я забежала в избу и обнюхала пол. Был там, под половицами погребок, раньше в нем частенько бывал сырой картофель, но теперь уже пусто. Остался один запах – от свежей буханки, которую привез с собой мой лесник.

– Эй, Снежка! Хочешь моего отведать? Жестковато немного, но для твоих зубов будет, как масло.

Он протянул мне подрумяненный кусок, я фыркнула и отказалась. Пусть ест сам, вон какой худой.

– Оставишь все мне? – Посмеялся он. – Спасибо, родная, а как насчет этой косточки?

Он покрутил у меня перед носом белую кость, она сама просилась в рот. Я клацнула зубами и смылась во двор. Поиграла с подарком, погрызла, а разломив, ощутила теплый бульон и вкусный мякиш, который потом долго вылизывала из нутра.

Вечером мы сходили на речку и набрали два ведра ледяной воды.

– Может, искупаемся завтра поутру, а Белоснежка, ты как?

Я попятилась от речки и прижала хвост.

– Понимаю! – Рассмеялся охотник. – Я и сам не из моржей. Пока набирал воду, всего себя облил, считай, что накупался. Как бы не заболеть теперь. А может баньку, а? Правда, если котел топить, тогда придется натаскать еще воды. Н да… Давай уже не сегодня, я подустал. Идем домой. А завтра так сделаем. С самого утра рванем на рыбалку, а после будем готовить баню. Кажется, отличный план получается, правда, Снежка?

Я весело вильнула и во всю прыть помчалась в сторону нашей избушки. Сделала крюк, вернулась к мужчине и со все дури вмазалась боком в его сапог. Он от души рассмеялся, а я убежала на новый круг. Перед сном он поужинал, выпил чай, который настойчиво предлагал мне, и завалился спать. А мне не лежалось, я еще днем успела отдохнуть.

Я вынырнула во двор и умчалась в лесную чащу. Довольная, сытая, с ясными и исключительно светлыми мыслями в голове. Лесной воздух шел мне на пользу, пробежки укрепляли здоровье, а общество охотника душу. Как же с ним было хорошо! Новый год и первое января мы провели вместе: только он и я, и больше никого. Я была счастлива просто находиться рядом, слушать, наблюдать, даже запах мужчины стал казаться совсем родным и очень приятным. Нагулявшись, я вернулась и скользнула в дверь, оставленную приоткрытой специально для меня, которую, войдя, ткнула мордой и так закрыла. Не хватало еще, чтобы моего охотника продуло.

На следующий день мы ходили рыбачить. Облились водой с ног до головы, пока наловчились, и поймали трех хороших лещей и одну молоденькую щучку. Мелочь я отловила сама. Нужно же было и мне чем-то заниматься, пока лесник стоял с гарпуном покалено в реке.

– Ты же моя умница! – Громко рассмеялся мужчина. – Тащи-тащи ее, пока не ускользнула, глуши рыбеху.

Я вцепилась зубами и проглотила, всю сразу, вместе с хвостом и жабрами. На удивление, опять было вкусно. После рыбалки мы отправились домой. А чтобы не ходить впустую, взяли с собой два ведра воды. И потом еще два раза ходили на речку. Рыбу запекали также в фольге. А пока она млела на огне, мужчина нагрел баню, в которой весь вечер нежился. К ночи на небо вылезла луна и, о Боги, я видела голого мужчину.

– Ааа-аа! – Неожиданно раздалось из бани.

Я встревожено подняла морду и уж никак не ожидала такой картины. Мой лесник совершенно голый с криком бежал по снегу и нырнул в высокий сугроб – вот зачем он его лопатой стоил. Потом он побежал обратно в баню и еще раз сверкнул тем самым, что я впервые видела так близко. Было стыдно, любопытно и немного весело.

Ближе к ночи, когда охотник улегся в кровать, мне захотелось к нему прижаться, но только в обличии девушки. Впервые в жизни я поняла, что доверяю мужчине настолько, что готова лечь с ним. Мама рассказывала, что влюбиться это счастье, но мне от этого чувства внутри было неуютно. Не понравлюсь я ему в человеческом теле. Эти усы…усищи! Кира – синяя борода! Нет. Уж лучше нам с охотником никогда не встречаться.

Каждое утро мужчина передвигал красный квадратик на календаре, это приближало наш совместный отпуск к концу. Оставшиеся дни проходили также уютно и весело. Мы много общались, охотились и вместе засыпали. А потом встретили рождество. И я многое узнала о том, в чем же заключается работа лесника.

Мой охотник каждый день обходил территорию, за которую отвечал. Проверял деревья, нет ли где больных или раненых, изучал звериные следы, подвязывал кусты, если попадали под тяжестью сугроба, присыпал снегом оголившиеся корни, раскладывал в дупла зерно и семечки – так он подкармливал птиц и белок. А еще как-то раз он срезал крупный волнистый гриб с березы.

– Это чага. – Объяснил мне, будто бы я без него не знаю. Покрутил этим страшилищем перед мордой и убрал в рюкзак. – Ее надо заваривать и пить, это очень полезно. Мама попросила привезти, она очень похожа на меня, тоже любит природу.

Но как бы ни было грустно и больно, пришла пора прощаться. Квадратик переехал на девятое января, и в этот день мы никуда не ходили и не охотились. С самого утра охотник занимался уборкой. Почистил после себя дом, территорию и баньку. Он был молчалив, а перед сном признался:

– Вот и все, Снежка, мне пора домой. Двинусь завтра на рассвете. Знаешь, а ведь у меня уже с утра от этого на душе неспокойно. Не хочу я тебя одну оставлять, вдруг с тобой что случиться. И с собой взять тоже не могу. Я живу в центре города, в многоэтажке. Тебе бы там не понравилось.

Я опустила нос и в себя три раза тяжело проскулила.

– Понимаю, мне тоже очень грустно. Я к тебе привязался, даже не знаю теперь, как буду жить без наших походов.

Он замолчал, а тишина стала давить на меня, я улеглась спиной к нему, уткнула нос себе в живот и закрыла глаза.

– А знаешь! – Вдруг радостно произнес он, что я даже вскочила и подбежала лизнутьего ладонь. – Ведь, я могу приезжать сюда каждые выходные, и мы будем видеться два раза в неделю. А что? – Спросил он сам у себя. – Так и поступлю.

Я довольно завиляла хвостом, план был хорошим. Я тоже могу приходить к нему по выходным. А за это время у меня может получиться что-то разузнать о нем. Как зовут и где живет. И вообще, этот лес, точнее его северная часть, частично находится на вырубке у «ЛесСтройКома». Вот почему тут есть домик, и работает лесник. Шеф всегда свои лесопилки обеспечивает всем необходимым и не забывает об охране природы. Наверняка, он сам договаривался с лесхозом, и где-то в глубинах его рабочего компьютера есть имена всех работников. И того лесника, который выходил в смену на новогодние праздники тоже есть. С этими хорошими мыслями я и провалилась в дрем.

Все утро следующего дня я проходила поникшая, много скулила и совсем не хотела возвращаться в деревню. Но уже завтра прилетали родители, и мне не хотелось шокировать их своим отсутствием. Поэтому собравшись с духом, я рысью рванула в сторону города. В лесу моя шубка хорошо сливалась со снегом, а что же будет в деревне? Надеюсь, люди и их домашние питомцы меня не заметят. Я сотню раз видела стычки волков и собак, зрелище, признаться не самое приятное. Не хотелось никого калечить.

Запахи вокруг стали меняться. Я вернулась к тому месту, где впервые луна обернула меня в зверя. Подумать только, там все еще лежала вся моя одежда. На морозе она сильно испортилась, а от сапог я сразу решила избавиться. Искусственная кожа сильно потрескалась и местами стала отваливаться. Но делать было нечего, пришлось все, откапывать из сугроба. Нет, ни пальто, ни брюки мне уже не спасти, я искала ключи от дома. Связку в итоге я зажала зубами и неохотно поплелась к нашему дому.

Шла я переулками, старалась никому не попадаться на глаза, лапами ни без труда открыла подъезд и пронеслась вверх к своей квартире. Было жуть как страшно, ведь открывать замок должны были человеческие руки. Дважды я пробовала оборачиваться в лесу, и получалось довольно неплохо, только болезненно. Смущало другое. Мне придется совершенно голой стоять посреди лестничной площадки. Не дай бог кто-то выйдет.

Я стиснула зубы и перекинулась. Мои ноги ощутили холод бетона, а дрожащие пальцы вставили ключ и трижды провернули механизм. Я захлопнула за собой дверь, голой спиной прижалась к обоям в цветочек и выдохнула, но страх долго не отпускал. Меня колотило, и я понятия не имела от чего именно. Может, отвыкла быть человеком? Пугало меня абсолютно все: стены, одиночество, другие запахи…

Надо сходить в душ и хорошенько прогреться, приказала я самой себе, и сразу так и сделала. Долго стояла под струями теплой воды, натирая себя мыльной губкой. Еще там мне показалось, что волосы стали другими. А когда я вышла и посмотрелась в зеркало, то не смогла вспомнить других слов, кроме как:

– Аномалия какая-то! – И это я опять о себе. – Я что поседела?

Было странно снова говорить и слышать свой голос, который отчего-то стал ярким и женственным. Наверное, ночной вой натренировал мои связки. А отражение снова смеялось надо мной. Волосы стали белыми как снег, нет, как девственный иней, а мои раньше серые мышиные глаза излучали пронзительно голубой свет. Так светила той ночью лунная дорожка. А еще за время каникул усы сильно отросли и были того же холодного оттенка, что и волосы.

– Ну, здравствуй, дед Мороз! – С горестью выдохнула я и замотала локоны в полотенце, чтобы больше их не видеть.

Достала ножницы, остригла волосы на лице и потом взяла в руки свою бритву, по которой ни разу не скучала. И принялась привычными движениями проводить по щекам. С убранными волосами и без растительности вокруг губ, я была почти такой же, как прежде. Это если не считать глаз, которые теперь искрились лунным светом.

– Подумаю об этом позже. – Произнесла я слова Скарлетт о Хара.

Водные процедуры разбудили во мне голод. Я вспомнила о том, что не жила дома все десять дней, а это означало, что в холодильнике скончались все новогодние салаты. Пришлось их сгребать и выбрасывать. В итоге холодильник был пуст. Просто отлично! Завтра возвращаются родители, а я их чем встречать собираюсь? Обесцвеченными волосами, линзами и пустым холодильником? Папа до конца жизни со мной разговаривать не будет. А мама… Мне вдруг стало жаль ее.

Совершенно опустошенная я плюхнулась на папино кресло. Закрыла лицо ладонями и мысленно заскулила. Перед глазами появился охотник и ласково улыбнулся мне, тело почувствовало его нежное прикосновение на спине, и я задала себе вопрос. Что сделал бы сейчас он? Ответ пришел сразу же. Надо разморозить мясо и почистить картошку. А пока добротный кусок говядины плавал в теплой воде, я взялась за швабру и тряпку. Потом вынесла мусор, а на обратном пути забежала за свежим хлебом и молоком. Ну, теперь будет не так стыдно.

К вечеру сытный обед был готов. Полный желудок меня успокоил, и думать сразу стало легче. Я вернулась в свою комнату, по привычке закрыла за собой дверь, хоть прятаться было не от кого, и легла в кровать. Вот и пришло время задуматься, что делать со всем тем, что случилось.

Еще в детстве, мама отвела меня к психологу, это было необходимо из-за моих усов. Добрая женщина всю беседу с сочувствием смотрела на меня, а когда расставались, сильно прижала мое хрупкое тело к себе и даже поцеловала. Потом она почему-то заплакала. В результате она научила меня одному трюку, который потом много раз помогал мне справляться с проблемами в школе. Это надо было делать перед сном. Просто представить себе чистый лист бумаги и мысленно провезти черту сверху вниз. Одна сторона это проблема, а вторую надо было заполнить всем тем положительным, что она в себе несет. Ведь даже в самой плохой ситуации можно найти хоть крупинку хорошего.

Вот и сегодня я закрыла глаза, глубоко вдохнула и представила себе лист. На одной стороне было написано волосы и глаза. Я начала искать положительные стороны этого. Как и в детстве в голову сразу полезло только самое плохое. Засмеют, мама испугается, папа не поймет, Игорь Иванович погонит с работы, на улицу не выйти, опять… Опять все как в школе, когда много вечеров приходилось проводить дома. После того как горькие слезы промочили мою несчастную подушку, всплыли и светлые мысли. Волосы не зубы, их можно отрезать или перекрасить, а для глаз купить линзы. Радикально, но зато выход.

Следующее утро началось с шума в прихожей.

– Есть кто дома? – Радостный голос матери. – Кирочка, встречай нас с папой. Мы загорели и гостинцев купили, иди, посмотри на своих стариков.

– Да что ты орешь? – Это голос отца. – Не видишь что ли? Сапог ее нет и пальта!

– Пальто! – Поправила мама. Она опустила пакет с подарками на танкетку, села рядом и принялась стягивать высокие сапоги.

– А где же она тогда? В такую то рань. – Ахнула мама.

Папа ногой сдвинул в сторону две большущие спортивные сумки, которые они привезли из Египта, и уперся спиной в стену. Задрал одну ногу, чтобы расшнуровать туфлю.

– Ну, ты же сама хотела их с Иркиным сыном свезти, может все и получилось? Они ведь должны были ее спасти от «тоски и одиночества» и затащить к себе на семейное торжество. Правильно я ваш с Ирой план рассказываю?

Мама кивнула.

– Ну и?

– Ну и! Молодые познакомились и полюбились друг другу. Сама понимаешь, молодость дело такое. Про своих стариков, которые летят из Египта с тяжеленными сумками, быстро забывается. Может она и какой сегодня день недели уже не помнит.

– Думаешь? – Женщина недоверчиво повела головой и повесила пальто. – Ну не знаю… Кира ведь наша не такая, она правильная. Спит, наверное. А одежду кинула куда-то… вон в шкафу! – Она указала на шкаф в зале.

– С чего бы ей туда верхнюю одежду и обувь убирать? Придумала мне тоже! – Отец развеселился.

И тут в дверях появилась я, сразу развеяв все их сомнения. Между прочим, это выбило все их мысли из головы, потому что теперь родители просто молчали.

– А мне нравится. – Неуверенно сказал папа.

– Привет мам, пап! – Я пожала плечами и улыбнулась.

Мама с шумом набрала в легкие воздуха, сняла с головы меховую шапку и обняла меня.

– Поговорим об этом позже. – Шепнула мне на ухо.

И не успела я сглотнуть густую слюну, как к телу тут же прижался отец. Чмокнул меня в щеку, уколол щетиной и сразу перешел к делу.

– Ну, что дочь? Ты нас чем встречаешь? Что на завтрак я спрашиваю? Мы с матерью в этом году еще не ели.

– Да ели уже ели. Петя прекрати свои новогодние шуточки.

Мама улыбнулась и вопросительно кивнула мне.

– Чай. – Я пожала плечами и тут же нашлась. – С бутербродами с красной икрой. Без вас открыть так и не осмелилась, это же дороговизна такая!

– Ой, Кир, ну ты как всегда скажешь тоже! – Совсем привычно запричитала мама. – Открывала бы, да и ела, все ж для вас покупаем для детей.

Отец улизнул от нас в туалет.

– Кир, давай по-быстрому чай с бутербродами отцу соорудим, и пойдем к тебе в комнату по-женски посудачим?

– Давай, – легко согласилась я. Мне и самой не терпелось узнать мнение взрослого человека. Что делать то теперь со всеми этими новшествами?

Мы ловко накрыли стол для отца и уединились в моей комнате.

– Это все мне? – Раздалось с кухни.

– Да! Ешь! – Отозвалась мама.

– Ну, спасибо, уважили старика! Новый год, икра…

– Ну, рассказывай!

Мама устроилась у меня на кровати, а я села напротив – за учебный стол и опустила голову. Короче провинилась я, мам, наказывай. Нормальные слова так и не подобрались, мама ждала, хлопала ресницами, а потом начала рассказывать.

– А знаешь, Кирочка, когда ты родилась, и тебя принесли и положили мне на грудь, у тебя был точно такой цвет волос. И глаза! Они как будто искрились голубым огнем. Это моя снежинка, говорила я всем медсестрам.

Снежинка? О! Почти Снежка. Ничего себе. По рукам у меня побежали мурашки.

– У всех младенчиков, – мама сглотнула слюну, – абсолютно у каждого есть лишний пушок на ушках и плечиках и иногда на спине. У тебя его было больше, чем у других деток. Ты была необычным ребенком, но меня это никогда не пугало. Я радовалась тебе, гладила, целовала, а ты смотрела на меня этими голубущими глазами. – По ее щекам покатились слезы. – Они приносили мне разные мази. Ну, медсестры эти. От волос, говорили, но я не брала. Я любила тебя такой, какая ты была. Моя особенная снежинка! – Ее рот скривился, и мама заплакала.

– Мам, ну ты чего?

Я обняла ее.

– Это я Кирочка от счастья. Ты ведь у меня такая красавица и умница! И это все тебе очень идет, ты выросла и стала такой…ну, такой женственной! Именно так я всегда тебя и представляла. Красавица, блондинка с яркими глазами.

Она провела над моей губой и добавила:

– Усы ты тоже высветлила, да? А, молодец! Я давно хотела тебе это предложить, белые волосы тоньше, и от них совсем не чувствуется щетина.

Я молча кивнула, ну не правду же мне ей говорить. Представляю, сколько мама натерпелась из-за моих «особенностей», историю про волчицу она точно не выдержит. Мы еще немного поговорили о том, как каждый из нас провел Новый год, и вернулись к отцу. Он уже поел и лежал на диване, смотрел телевизор. А мы девочками позавтракали, намыли посуду и разобрали вещи. Из подарков мне досталась глиняная ваза, а брата ждало блюдо с восточным узором.

День, проведенный в семейном кругу, оказывается, был просто необходим мне! Родители много рассказывали о жизни за морями. Предлагали в следующий раз лететь всем вместе. Но когда я созрею на новый отпуск, если я и этот-то впервые оформила? В общем, мы сошлись на «когда-нибудь потом» и весь вечер я вела себя тихо. Просто слушала их, с удовольствием осознавая себя частью этой самой обычной семьи.

Перед сном на душе опять кошки скребли. Ведь завтра на работу, а вся моя одежда пропала. Офисники будут в полном восторге от моего нового образа, ведь мне придется надеть все старое, еще со школьных времен. Можно было бы что-то прикупить, но желания тратить накопленное на обновки не было. Ведь дом моей мечты был куда важнее.

Я посмотрела на окно. На подоконнике стояла моя новая ваза. Лучше бы они мне деньги подарили, ведь знают, что коплю на свое жилье! Но родители и так для меня многое делали, и я это хорошо понимала. Просто иногда очень сильно хотелось расслабиться и хоть на секундочку почувствовать себя богатой. Даже не столько финансово, сколько… Ну, как когда я жила волком в лесу, осознать, что имеешь абсолютно все, что нужно для счастья. Все-все и даже капельку больше, потому что я встретила его – свою половинку. Или как пишут в книжках – истинную пару. Правда, наплыва будоражащих эмоций я не испытывала, а просто потихоньку влюблялась в охотника каждый день, глубже и полнее узнавая этого человека. Я задумалась об охотнике и с улыбкой на лице провалилась в сон, где мы вместе бегали по лесной тропинке.

Будильник включил песню Мадонны в 6:30 утра, но я уже не спала. Я косилась на свой шкаф со старыми шмотками. Они напоминали мне о школьных годах, а это издевательства одноклассников и жуткий позор, с которым каждый день приходилось возвращаться домой. В детские годы мне жилось нелегко.

Я тяжело вздохнула и открыла створку, отгоняя плохие воспоминания. Волчица во мне чихнула и поджала хвост, а осмелевшие человеческие руки разворачивали скрученные в единый рулет джинсы и черный бадлон. Они все еще были мне в пору. Я покрутилась у зеркала и даже улыбнулась себе. За последние годы мое тело немного вытянулось, а от спортивных выходных появилась приличная попа. Да, теперь эти джинсы смотрелись на мне определенно лучше.

– Вот это зад! – Я шлепнула себя и отправилась на кухню. Там уже вовсю орудовала мама.

– А что дресс код Игорь Иванович отменил? – Быстро сообразила она.

И как тут ответить? Мама точно прибьет меня, если узнает, что стало с теми недавно купленными вещами. Я набрала в рот чаю, громко сглотнула и откашлялась.

– Пей осторожней, дочка.

– Спасибо, – ответила я, надеясь, что на этом тема закроется, но не тут то было. Нельзя недооценивать наших мам.

– Ну, не хочешь – не говори! – Мама слишком тщательно пережёвывала водянистую кашу. Это было неспроста. – Тебя что уволили? – Осенило ее.

– Да нет же, мама! – Я обиделась. Вообще-то я гордость школы, и техникум окончила с красным дипломом.

– Просто вчера все запачкала. Облили меня на улице, и вот идти сегодня не в чем. – Я опустила голову, врать было стыдно.

– Опять что ли Генка с Кириллом? Вот же сволочье какое? Давно ведь взрослые мужики, а все за старое! – Сгоряча она ударила кулаком по столу. Было непросто вспоминать все то, через что из-за вот таких придурков, как Генка и Кирилл пришлось пройти ее дочери. То есть мне.

– Да, не думай ты об этом, мам, со мной все в порядке! – Я улыбнулась как можно искреннее и посмотрела на часы на стене. – Ну, вот! Я опаздываю на автобус, все, мамуль, полетела.

– Давай, – мама еще раз одарила меня печальным взглядом и зачерпнула ложкой овсянку.

Я и правда опаздывала, и в самую последнюю секунду влетела в закрывающиеся двери. Рухнула на свободное место и принялась считать монеты.

– Это кто там? Неужели оборотень залетел? – Это был до боли знакомый голос. Я обернулась на задние ряды. Ну, конечно – Генка! Мой одноклассник. Вспомнили, называется, богатым будет.

– Ага, точно она! – Весело подхватил Кирилл.

Они что до сих пор парой ходят? Я оплатила билет и недовольно скукожилась, потому что эти тупицы с идиотскими ухмылками медленно ползли ко мне. Мама была права, они уже давно не были детьми. Солидно разодетые мужики, оба с бородами на один манер.

– Привет, оборотень! – Прилетело от Генки.

Я не ответила, отвернулась и уставилась за окно.

– Ты только посмотри, Кирилл! Совсем не изменилось наше чудовище усатое. Так и ходит в старом пуховике и тех самых джинах.

– У нее и кроссы те же!

– А помнишь, сколько раз мы все это грязью поливали, а она все равно отстирывала?

– Ага, денег-то купить новое у них не было!

Мужчины хором рассмеялись.

– Неужели, денег так и нет на новое? Нормальной работы для отличницы не нашлось? Или они из-за волосатости тебя не берут? – Кирилл рассмеялся еще раскидистей.

– Отстаньте от меня! – Я посмотрела прямо в его нахальные глаза.

– А глазищи-то какие голубые! – Залился смехом Гена. – Линзы вставила и теперь все можно, да?

– Молодые люди, можно потише? – Незаметно к нам подползла контролерша. Зря она это сделала. – Вы проезд оплатили? Где ваши билеты? – Вид у нее был грозный. Ух…

– Тетенька, Бог с вами, конечно, оплатили! – Генка всегда умел гипнотизировать людей своим уверенным басом.

– Показывай тогда! – С места она не сдвинулась. – И ни какая я тебе не тетенька!

Мои обидчики начали неохотно шарить по карманам и протянули бумажки. Кондуктор посмотрела, нахмурилась и вынесла вердикт:

– Здесь только за первую зону, значит, вы сходите на следующей. – Она довольно разорвала билеты. – Пожалуйста, не забудьте покинуть автобус вовремя!

– Не забудем, тетенька! – Вежливость им до сих пор была неизвестна.

Женщина встала в позу полицейского и осталась стоять на том же месте. А когда автобус затормозил, и объявили остановку, она с большим удовольствие помахала им одними пальцами. За что мысленно я отблагодарила ее, жаль сама так же не умею. Смелости во мне с гулькин нос.

– Ну и отморозки! – Сказал кто-то сзади. Я была полностью с ним солидарна.

Еще долго в голове крутились слова Генки и портили мне настроение. Я хмурилась, на глаза выступали слезы, и, словно вернувшись в детство, я щипала себе пальцы. Надо было так и заявить – да, я оборотень! Глядя прямо им в глаза. Смело и нагло.

Я незаметно кивнула себе. Никакая это не аномалия и не уродство. Теперь то я точно об этом знала. Я реально оборотень! Самая настоящая волчица и очень красивая! Охотник тысячу раз мне об этом говорил. Я подумала о нем и сразу успокоилась. Столько хороших добрых слов он мне сказал, еще ни один мужчина столько не говорил. Даже папа за всю мою жизнь.

Уже в городе из окна автобуса я заметила человека, в котором узнала охотника. По крайней мере, рост и куртка были очень похожи. Вот только волчье зрение было несовершенным. Белоснежка не различала цвета, поэтому я была не уверена, что видела нужного мужчину. Он шел с девушкой, она к нему прижималась. Потом автобус повернул налево. Пока я выворачивала шею, чуть не пропустила свою остановку, точнее на одну раньше. Не хотелось оставлять старую добрую традицию в том году – в смысле, завтрак у Макса.

Автобус остановился и выпустил своих пассажиров. На улице стоял крепкий мороз, летали объемные хлопья снега, этакие слоны, и радовали детишек. Одна такая махина улеглась у меня на носу. Я рассмеялась и смахнула ее и в этот момент почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Развернулась всем телом. Глаза сразу нашли наблюдателя. Это был он. Смотрел из окна солидного автомобиля и улыбался. Той самой улыбкой, от которой я часто забывала, как надо дышать.

Зеленый свет светофора сменил красный, и он тронулся с места. А мне захотелось прыгнуть через всю проезжую часть и быстрой рысью помчаться за своим хозяином. Лаять и вилять ему хвостом, чтобы остановил автомобиль, открыл дверь и забрал меня к себе. Я бы уткнулась мордой в его колени, а он бы нежно теребил мою холку.

Но всего этого произойти не могло. Его машину унесло вместе с потоком так недостижимо далеко от меня, что на душе сразу поселился нестерпимый груз. Все это совершенно выбило меня из рабочего настроя. Он был так близко и без сожаления исчез. Просто нажал на газ. Это несправедливо, в конце концов! Он смотрел на девушку, сдувающую с носа снежинку, и не узнавал. И, кстати, он был еще красивее, чем запомнила Белоснежка.

Моя грустная фигура толкнула дверь кафе. Над головой звякнуло, раньше это поднимало мне настроение, но не сегодня. Свободный столик у окна и Макс тоже не обрадовали. А ведь парень уже вовсю улыбался мне.

– С прошедшими праздниками! У нас сегодня скидки на круассаны. – Радостно сообщил он мне, прищурив один глаз.

– И вас с прошедшими. – Ответила я довольно вяло. Это было совсем на меня не похоже.

– А еще у нас весь январь будет акция! Приведи друга и получи второй кофе с десертом в подарок! – Также весело продолжал он взывать меня к новогоднему настроению.

– Спасибо. – Нет у меня друзей. – Сделайте, пожалуйста, американо и…все.

Есть не хотелось.

Макс прищурил свой глаз и добродушно улыбнулся.

– Наличными или картой?

– Картой.

– Прикладывается?

– Угу.

Раньше я как-то не замечала, что он всегда говорит одно и то же будто робот. И даже улыбка всегда одна и этот прищур. Возможно, я придираюсь к нему, но после выходных в теле оборотня вещи вокруг меня стали другими. То есть они то не изменились, это я стала новой. Только пока не могу понять какой.

Я смотрела в окно, пила без сомнения самый вкусный кофе в городе и следила, как белые хлопья медленно опускаются на асфальт и тают, превращаясь в грязное месиво. Вьюжка всегда пригоняет новых слонов, они также радостно кружатся, но так или иначе у большинства из них одна и та же судьба. Стать слякотью, оказаться под грязными подошвами, смешаться с песком с солью. А весь лишний снег у нас вывозят в специальные цеха, где топят.

Что то я совсем расклеилась. Подумать только, как сильно охотник на меня влияет. Не всегда все так плохо, как кажется. Это кстати папины слова. Жизнь продолжается, а плохое всегда сменяет что-нибудь хорошее. Это уже от мамы. И потом скоро выходные, всего через пять дней я увижу его. Это уже мое!

Я кивнула себе и пошла к выходу.

– Пока, Макс!

На этот раз я не обернулась. Знала, что сейчас этот парень смотрит мне в спину, а его лицо, не быть мне ясновидящей, удивляется, откуда она знает его имя.

Сегодня я не спешила. Дышала полной грудью, пытаясь запастись кислородом на целый день. Пинала снег и ловила языком снежинки. Этакая выбивающаяся из общего ритма девчонка. Потом лениво открыла двери бизнес центра, стряхнула с плеч сугробы и неторопливо нажала на кнопку в лифте.

– Привет, Кира! Как прошли праздники?

Это Антон, наш юрист, то есть юрист ЛесСтройКома. Угораздило же попасть с ним в один лифт! Да нет, лично я против него ничего не имею, солидный мужчина и к тому же холостой. Просто за ним охотится вся незамужняя часть офиса, кроме меня, конечно. Куда мне лезть с моими комплексами и угловатой фигурой. Нашим местным красоткам я не конкурент.

– Очень неплохо. – Я искренне улыбнулась.

Антон всегда ко мне хорошо относился, и вообще, был очень умным и талантливым парнем. И! Из характеристики, которую мне прислала заботливая Анька (естественно, в целях нас свезти) он без ВП и с отдельной жилплощадью. Иными словами – мечта всех простушек, вроде меня.

– Рад за тебя! А мы всей семьей переругались, потом долго мирились… И знаешь, самое обидное, что за все эти дни, я так и не слепил снеговика и не играл в снежки. А ведь, как здорово было в детстве, да?

– Ага.

Он заставил меня улыбнуться еще шире, его мысли мне нравились.

Мы вышли на тринадцатом.

– Ну, бывай, Кира. Рад был тебя встретить, а мне туда! – Он показал направо, будто я и без него этого не знала. – А тебе к шефу. Пока! – Махнул рукой.

Я махнула ему в ответ и застыла с глупой улыбкой на лице. Душевный парень!

– Пцц! – Послышалось из дальнего угла офиса. – Пцц!

Это Анька. Она сигнализировала, что Игорь Иванович уже на месте. Я кивнула ей. Сверх быстро переодела обувь и уселась за свой стол.

«Спасибки френд!» – бросила в аську и умчалась к начальству.

По пути еще щелкнула кнопку на кофемашине и подставила под носик белую чашку шефа.

– Доброе утро, Игорь Иванович! – Выглянула в проем.

Шеф как всегда был весь в делах, его стол захватила толпа толстенных папок с отчетностями. Он оторвался от бумаг и сказал:

– Доброе утро, Кирочка! Больше не опаздывай, пожалуйста, и сделай мне кофе.

– Уже бегу, – я мысленно упала в обморок.

Он был не в духе, глаза так и искрились проблемами. Впрочем, так было каждый раз после новогодних праздников. Отчеты еще ни разу не сходились, заказы вечно путались, клиенты оставались недовольными. А я, ко всему прочему, была вообще не в курсе того, что творилось в компании, ведь отдыхала на неделю дольше остальных. Капец! Как теперь разобраться, что ему можно отвечать, а что нет?

В мыслях о том, как бы чего не ляпнуть, я на автомате приготовила кофе. Влила немолоко, сыпанула печенья и сложила все на блюдо. Спасибо тому, кто не забыл запастись немолоком и сладеньким. Нет, правда, человеческий поклон тебе, коллега!

Честное слово, тише серой мышки я проскользнула в его кабинет и, не дыша поставила все на край стола. Рука шефа потянулась за чашкой, он повернул голову и вдруг ухватил за запястье.

– Да, ты волосы перекрасила, Кира! Во даешь! А я как-то не сразу заметил. Всю ночь просидел над документами, теперь одни цифры стоят перед глазами. А тебе идет…

Он расслабил пальцы и совсем убрал руку, застыв в удивленной улыбке.

– Ну, я тогда пойду? – Поинтересовалась офигевшая я. Ну, просто раньше с шефом ничего подобного не происходило.

– Иди. – Игорь Иванович поднял со стола чашку, все еще не отрывая глаза от новой меня. Как загипнотизированный, ей Богу!

Я прижала к груди поднос и неуверенно отправилась к выходу. Осторожно толкнула дверь и вышла. А когда развернулась, чтобы без шума закрыть кабинет шефа (он так любит) я увидела, что он все еще на меня смотрит, только не в глаза, а ниже. Шеф наглейшим образом сверлил мой зад. Заметив в проеме застывшую меня, он поднял глаза и улыбнулся. Ну и пусть любуется, я тоже улыбнулась. Главное, он не заметил, что я одета не по дресс коду.

Я села за компьютер и открыла почту, она ломилась от писем. Печально нахмурив лоб, я прокляла первый рабочий день и тут…

– Кира! А ты почему не по дресс коду сегодня?

Заметил…

– Нет, мне нравятся все твои изменения и эти обтягивающие джинсы и стильная водолазка, – он уже стоял надо мной. – Но, пожалуйста, впредь соблюдай внутренние правила.

– Хорошо. – Я подняла на него виноватые глаза.

– И вот еще что. На завтра у меня запланирована встреча с новым клиентом, и ты едешь со мной. Только знаешь что. Надень что-нибудь интересненькое, платье например.

– То есть завтра можно не по дресс коду? – Уточнила я.

– Завтра можно. – Он нахмурился, не любил, когда умничают. – А знаешь, давай не так сделаем. Сегодня вместе съездим в магазин и купим тебе одежду для встреч. Это за счет компании, что-то вроде твоей сменной формы для выездных мероприятий. Деловых. – Подчеркнул он.

– Давайте… – Произнесла я, все еще переваривая услышанное. Мне что купят наряд? Дорогой, наверное. Ведь шеф всегда очень старается, если клиент важный. Считай, повезло. Или как?

– После обеда жду тебя у себя. И проверь отчеты Колесниковой, не доверяю я ей.

– Игорь Иванович! – Я недовольно округлила глаза.

– Кирочка! Работу любить надо. Труд сделал из обезьяны человека, а лень…

– Знаю-знаю! Вернет нас обратно в пещеру.

– Умница! – Шеф щелкнул пальцами и повернул к себе.

А как только дверь его кабинета захлопнулась, аська взорвалась как Везувий.

«Круто выглядишь! Смайлик с большим пальцем».

«Новый стиль? Супер! Три улыбочки».

«А может махнем отсюда на свидание? Прросто обОжаю жгучих блондинок! Подмигивающий смайлик».

«Кир ты где линзы покупала? Выглядят как натуральные глаза! Я тоже такие хочу скобка скобка скобка».

Экран продолжал вываливать на меня сообщения. И все об одном и том же. О моих волосах, заднице и глазах. Я решила оставить это без внимания, даже не читала, потому что была по уши в работе, а она во мне. О чем я тут же сообщила в чат, где все грустно вздохнули и продолжили болтовню о последних сплетнях про ЛесСтройКом.

А я нырнула в таблицы, отлучаясь только к кулеру и в туалет. И даже не заметила бы, что наступил обеденный перерыв, если бы Анька не толкнула меня в плечо.

– Кира, ты почему не отвечаешь? Так ты что решила, идешь? Или шеф снова дернет тебя с собой?

Я непонимающе рассматривала подругу, соображая, о чем она спрашивает. Взгляд плавно перетек на ее руку с часами, и вот тогда меня осенило.

– На обед?

– Ну, ты совсем, подруга! Загонял он тебя, да? Говорят, он сегодня зверствует? – Последнее она сообщила шепотом.

Я кивнула и тоже закатила глаза, в знак полного согласия с коллегой. Потом посмотрела по сторонам: народ потихонечку сливался из офиса.

– Идем! – Решительно ответила я.

В столовке тоже были перемены. В дальнем углу у окна выросла метровая елка в горшке. На ней моргали цветные огоньки. Еще во всю стену налепили плакат «С Новым Годом и Рождеством, ЛесСтройКом!». И наконец, ощутимо выросли цены на все, но это я не сразу заметила. Сначала мы отстояли длиннющую очередь, и я как обычно заказала полный бизнес ланч. Правда, теперь без десерта. Я всегда тщательно слежу за тем, чтобы мои расходы не превышали рамки, установленные мной же. Это очень важно, кстати. Дом мечты все еще ждал меня.

Мы сели рядом с нашим «этажом», но за соседний столик. За общим для нас места не оказалось, к чему мы естественно были готовы и даже не расстроились. Зато никто не будет мешаться своими локтями.

– Классно выглядишь! – Неожиданно прилетело от коллег, и после этого вся столовка уставилась на меня.

Это мгновенно превратило меня в робкую ученицу из восьмого В класса. Мне только что публично сделали комплимент. Про усы и волосы там не было ни слова. Просто скажи ему спасибо, Кира.

– Спасибо! – Мое лицо не шевелилось словно я статуя, да и голос выглядел неуверенно, но зато с души упала целая лавина.

– Тут свободно? – Голос со спины.

– Конечно! – Ответила кому-то Аня.

Я робко повернула шею и увидела Антона, нашего юриста. Улыбнулась ему. Утром мы с ним душевно побеседовали в лифте.

– Вот и славно, девочки.

Он снял с подноса тарелку с борщом, второе и компот. И уселся рядом со мной.

– Ну, и ценник на всё! Разве пирожок с капустой может стоить тридцать пять рублей? Это же чистый грабеж! – Он лукаво улыбнулся и положил в рот ложку с супом.

А мы с Анькой переглянулись и расхохотались. С его появлением нам сразу стало как-то тепло и уютно. Мужчина с аппетитом уплетал свой обед и охотно рассказывал о себе прибаутки. А мы слушали с открытыми ртами и всему-всему верили.

– Вот я юрист, и понятное дело, имею хорошую зарплату и перспективы. А другие как живут? Взять хотя бы тебя Кира, хватает тебе на все?

– На что? – Удивилась я.

– Да на все! На косметику, сумочки, туфли, сережки выходного дня. Не все же в одних и тех же ходить, каждый день.

– Ну, я…

– Она не из таких! – Перебила Аня, обтирая рот салфеткой. – Кира же наша не красится совсем и сумочки не носит, и за шмотками не охотится. Она у нас натуральный аскет!

Ого! Рассказ «подруги» меня сильно поразил, даже не верилось, что все это было обо мне. Еще рассказывала она так, что можно было легко подумать, что все это Аня от меня узнала. Но ведь я ей ни разу, ни о чем таком… Да и не правда это! Но вдаваться в подробности личной жизни и петь о мечте, о собственном доме и проблемах с волосами я не горела, поэтому пришлось выдумывать:

– Да, ну фу ты, Ань. Скажешь тоже! Не крашусь, потому что морщин пока нет, а сумки не ношу, потому что все умещается у меня в карманах, а шмотки… Ну не люблю я тратить время на глупости.

– А чем ты любишь заниматься в свободное от ЛесСтройКома время? – Поинтересовался Антон.

– Гулять. – Вполне серьезно заявила я.

Аня расхохоталась, в последний момент прикрыв рот, набитый макаронами и котлетой. А я опустила глаза в тарелку и пожала плечами.

– Просто люблю природу. – Я залпом осушила компот.

– А я тоже люблю природу. – Юрист улыбнулся.

Я недоверчиво кивнула ему и демонстративно уставилась в часы на стене.

– Шеф ждет. – Деловито сообщила я, и с огоньком в глазах добавила. – Мы с ним по магазинам собрались, покупать мне новую одежду. Он хочет подобрать мне платье. Он все любит дорогое и на меня денег не жалеет.

С этими словами я сдвинула стул, гордо встала и ушла.

Вот кто меня за язык тянул? Что это вообще было такое? Уже через полчаса новость о нашем романе с Игорем Ивановичем разлетелась по всем тринадцати этажам ЛесСтройКома. Это стало главной новостью дня. О ней судачили в курилках, туалетах и коридорах, на что мне было совершенно плевать.

В то время пока офис взрывался, наслаждаясь сплетнями и фантазиями насчет нашей несуществующей связи с генеральным, я смотрела в окно его инфинити. Машина уносила нас все дальше и дальше от этого пчелиного улья.