Читать книгу История моими глазами - Шурина - Страница 2

Проснувшись ранним сентябрьским утром, мой взгляд упал на красивую вазу, в которой на высоких ножках стояли великолепные королевские розы. У меня сегодня двойная радость. Первая радость, купленная мной красивая хрустальная ваза на распродаже за сущие пустяки благодаря рассеянности мастера, который допустил маленькую ошибку и срезал завитушку на вазе по замыслу художника не в ту сторону. И получилось, как говорят дешево и сердито. Вторая радость, что про меня не забыли и поздравили с днем рождения нежными чайными розами, напомнив мне слова из песни, что годы летят, наши годы как птицы летят и некогда нам оглянутся назад. Но мы всегда оглядываемся в прошлое и вспоминаем свое детство. В это удивительное осеннее утро светит яркое, но уже не жаркое солнце. Нарядные школьники идут на занятия веселой яркой толпой с большими рюкзаками за хрупкими плечами. Они другие, они очень занятые и деловые. Хороший английский, интернет, смартфоны, очки виртуальной реальности, электронные книги, спортивные кружки, репетиторы и еще много чего им надо успеть за день. Но главное есть реальная возможность учиться потом в лучших университетах мира. Надо только сильно захотеть и мечта обязательно исполниться. И университеты Лиги плюща у твоих ног.

Детство – это то, что мы потеряли во времени, но сохранили в себе. В первый класс я пошла в поселке Долинка, которая до 1959 года была столицей Карлага. Для детей руководящих работников Карлага и вольнонаемных была полная средняя школа и интернат. Школа располагалась в длинном одноэтажном здании барачного типа в центре поселка среди вышек и колючей проволоки вдоль тополиной аллеи и видна была из окон нашего большого дома. Долинская школа была необычной. В длинном саманном переулке поселка жили большинство учителей преподававших в школе, осужденных по статье 58 и жен изменников Родины, до особого распоряжения без права выезда из Долинки. Среди преподавателей были люди которые буквально вчера стояли за кафедрами лучших вузов страны представляя свет советской науки и культуры. Но судьба уготовила им тяжелые испытания заклеймив их «врагами народа». Были среди школьного коллектива люди верные сталинским идеям, которая распространялась и на школьную жизнь.

Полная картина проживания в этом поселке у меня в воспоминаниях не получается. Я помню только отдельные фрагменты из той жизни, которую можно собрать небольшими кусочками как в детской игре в пазлы. Мы носили одинаковую школьную форму коричневое платье, черный фартук и черный бант на голове. Самые незначительные эксперименты с длиной или иными параметрами школьной формы карались администрацией школы. Когда бегали по школьным коридорам и крылышки черных фартуков развевались на наших плечах, мы были похожи на маленьких воробышек. Такую форму одежды носили прислуги из английского телесериала «Аббатство Даунтон» только вместо черных фартуков у них были белые кружевные фартуки, а мы белые фартуки одевали по праздникам и были похожи на официанток. Такая одежда приучала нас к покорности, думать одинаково как все, а свои мысли держать при себе и не высовываться. Моя классная учительница иногда меня больно щипала и ставила в угол, но об этом я предпочитала дома никому не рассказывать.

Переехав в Долинку наша семья первое время жили в бараке, где на вахте за широким столом под тусклым светом настольной лампы сидел хмурый человек одетый в военный китель мышиного цвета, гилифе заправленные в высокие черные сапоги, а на поясе висела кожаная кабура. Когда мы бегали по длинным темным коридорам гостиницы он стучал карандашом по столу и мы как горох разбегались по своим комнатам лишь изредка выглядывая в темный коридор. Проживая некоторое время в гостинице, мы ждали, пока прежний хозяин дома освободит помещение для нашей большой семьи. Папа был направлен на работу в Управление Карлага, которое подчинялось ГУЛАГУ НКВД и находилось в Москве. Республиканские и местные партийные и советские органы никакого влияния на деятельность руководства Карлага не имели. Карлаг был образованием колониального типа со своей метрополией в Москве. В лагере была прокуратура, лагерный суд и тюрьма. Вокруг поселка на территории, где жили заключенные, была колючая проволока, на вышках стояли военные с автоматами. Раньше рассказывали, что вдоль колючей проволоки бегали злые немецкие овчарки, привязанные на длинном железном тросе для охраны заключенных лагеря.

Наконец мы поселились в большом доме с высокими потолками деревянными резными ставнями на окнах выкрашенные в синий цвет и широкой стеклянной верандой. Мне запомнились потолки в зале и детской комнате расписанные цветными красками, большой коричневый кожаный диван, на полке которого покрытой белой кружевной салфеткой стояли строго по размеру семь белых мраморных слоников на счастье. Бархатные занавески на окнах и желтый абажур с шелковой бахромой над массивным круглым столом, где наша семья собиралась за семейным ужином. Черным блестящим кругом до самого потолка стояла голландская печка, которая топилась из соседней комнаты, где находился папин рабочий кабинет. Запомнился маленький велосипед, на котором мой братик катался по большим светлым комнатам ведомственной квартиры. Я засыпала и просыпалась, созерцая на потолке райских птичек, которые сидели на зеленых ветках сказочного леса, изображенного неизвестным художником в моей комнате.