Читать книгу Королева тьмы - Си-Джей Редвайн - Страница 5

Девять лет спустя
Глава 2

Оглавление

Заря едва занималась. Трое путников двигались на восток, к деревушке под названием Транке. Деревушка стояла неподалеку от тракта, ведшего к Фалькрейнским горам, откуда рукой подать до границы с Элдрой. Королевство Элдра охвачено войной с ограми; ходят слухи, что через Транке движутся толпы беженцев, чьи карманы трещат от драгоценностей, которые должны обеспечить хлеб и ночлег. Габриль надеялся наменять у беженцев всяких вещиц, не опоганенных чарами Ирины. Вещи нужны были для колдовских упражнений Лорелеи.

Все трое шли молча. Над ними было серое облачное небо, колкий холод предвещал снегопад, а то и метель. Принцесса содрогнулась всем телом, ступив на ту самую дорогу, по которой накануне проследовал фургон с провизией. Над головами путников нарезала круги Саша, сверкая белым оперением.

«Есть будешь?» Принцессе передался образ крошечного грызуна, таящегося в подлеске.

«Я даже не знаю, кто это».

«На вкус они все одинаковые».

«Только не для меня».

«Потому что их надо есть сырыми. Тогда они одинаковые. Попробуешь?»

Саша не сводила глаз с грызуна.

«Я не ем сырых мышей. – Лорелея поежилась. – И вообще, перестань слать мне образы кишок, костей и прочей мерзости, к которой я в жизни не притронусь».

«Может, твой брат голоден?»

Саша просто пошутила. Юмор самки кречета был подобен ледяному бризу.

Лорелея улыбнулась брату. Лео вскинул бровь и поймал взглядом Сашу.

– Вы опять против меня что-то замышляете, да, девочки?

– Саша хотела поделиться с тобой завтраком.

Лео побледнел.

– В прошлый раз она вывалила на меня теплые кроличьи кишки. Скажи своей птице, пускай сама свою добычу терзает. Я ей не сотрапезник.

«Лео не голоден. Посмотри, впереди солдат нет?»

«Нет. Всё спокойно».

Саша камнем ринулась вниз, и через долю секунды раздался жалобный писк ее законного завтрака.

Они шли дубовой рощей. По стволам столетних деревьев расползались пятна гнили. Нет, не солдаты являются истинным бичом Рэйвенспира. Если Ирина не прекратит поганить землю своими чарами, от королевства ничего не останется. И Лорелея, даже если отвоюет трон, будет править пустыней – зловонной, безлюдной, бесплодной.

Мысль о том, что встреча с Ириной случится гораздо раньше, чем Лорелея привыкла думать, повергла принцессу в трепет. Закрывая сознание от Сашиных соображений по поводу питательности грызуна, а также стараясь не слушать мысли Лео, Лорелея в тысячный раз искала в своем плане слабые места.

Шаг первый. Продолжать грабить фургоны. Шесть ограблений удались, но что будет дальше?

Шаг второй. Найти в каждой деревне надежного человека, поручить ему распределение провизии, прежде всего – самым нуждающимся. Этим занимается Габриль, а то еще, чего доброго, кто-нибудь из селян узнает Лорелею в лицо. Она ведь очень похожа на покойную королеву.

Шаг третий. Параллельно с ограблениями фургонов распустить слух, что принцесса жива и намерена вернуть трон. Пусть народ пораскинет мозгами, свяжет две новости и сделает выводы. Впрочем, Лорелея пока не придумала, кто и как будет распускать этот слух.

Зато придумал Лео. Лорелея со вздохом взглянула на брата. Опять, что ли, до конца дочитывать его светлые мысли?

– Ты прав, Лео, – сказала принцесса.

Габриль и принц обернулись к ней. Дорога петляла теперь меж сосен с пожелтевшими иглами, ноги оскальзывались на гнилой траве.

– Конечно! – с готовностью согласился Лео, однако уточнил: – А в чем я прав?

– Нам нужно как-то назваться. Название – или наши имена – народ будет передавать из уст в уста. Земля должна наполниться слухами о нас.

Лео сверкнул глазами.

– А я что говорю? Кстати, я совсем забыл про Габриля. Это несправедливо. Прости, Габриль. Как тебе такое название – Грозное Трио?

– Да как-то не очень, – поморщилась Лорелея.

– А Победоносное Трио?

– Не пойдет, – сказал Габриль.

– А если назваться Благородными Изгнанниками? Чистая правда, и количество не упомянуто.

– И думать забудь, – в один голос заявили Лорелея и Габриль.

Лео надулся.

– Тогда сами что-нибудь предложите. Критиковать каждый умеет. Вообще не понимаю, как я выжил с вами. У вас воображения ни на грош.

– Мы еще подумаем, Лео, – сказала Лорелея.

– А пока не мешало бы попрактиковать словесные обороты, принятые при дворе, – строго начал Габриль. – Без этого нельзя иметь дело ни с придворными, ни с иноземными правителями и посланниками.

– У меня с дворцовым этикетом порядок, – заявил Лео.

– А я вовсе не тебя имел в виду.

Габриль бросил многозначительный взгляд на Лорелею. Та только фыркнула.

– Этикет – это же так скучно. Вдобавок у меня есть и более важные дела.

– Важнее всего сейчас доказать знати, что ты способна править страной, налаживать новые связи с соседями и поддерживать старые. Что ты не опозоришь наш древний Рэйвенспир.

– Вообще-то я полагала, что свержение Ирины убедит людей в том, что я достойна трона.

Лео усмехнулся.

– Я мог бы говорить за тебя. Я мог бы стать твоими устами и твоим голосом. Расклад такой: есть таинственная мардушка, давшая обет молчания, и есть ее родной брат – глас Рэйвенспира, озвучивающий указы и задающий моду. Помнишь, как в прошлый раз вырядился граф Хорст? Ужас. Извини, отвлекся. Брат королевы, стало быть, озвучивающий указы и убеждающий подданных, что его сестра легко сотрет в порошок всякого, кто дерзнет ослушаться.

Габриль вопросительно взглянул на Лорелею.

– Хорошо, сейчас займусь этикетом.

Лорелея повернулась к хитро улыбавшемуся Лео.

– Как румяна нынче заря! Не иначе, ваше величество поделились с нею свежестью, – высокопарно начал Лео.

– Как это понимать? – фыркнула Лорелея.

– Как изысканный верноподданический комплимент, разумеется! И, чтобы ты знала, изысканные верноподданические комплименты принимают с благосклонным кивком, а не с фырканьем.

– Отлично. Сейчас велю Саше поделиться с тобой, гений куртуазности, своей мышью.

Лео с тревогой взглянул на небо, а Лорелея снова фыркнула.

– Хватит дурачиться, занимайтесь как положено, – нахмурился Габриль. Он поднял гнилую ветку и забросил в канаву.

– Давай так. Я – посланник из Акрама. Ну, начинай, – сказал Лео.

– Почему именно ты – посланник?

– Потому что я первый сообразил.

– Ладно. Только в следующий раз я буду играть роль посланника, а ты будешь занимать меня пустопорожним разговором.

– Вот не знал, что принцессы в Рэйвенспире такие неучтивые, – заговорил Лео, искусно имитируя акцент уроженцев Акрама. Он растягивал гласные звуки, резко обрывал согласные. Голос звучал монотонно, усыпляюще. Лорелея никогда не сумела бы это повторить.

Она широко улыбнулась.

– Надеюсь, ваше превосходительство, дорога вас не слишком утомила. Для вас приготовлены покои, я же приму вас после того, как вы вкусите освежающего сна. Можете рассчитывать на мое полное внимание при обсуждении интересов наших государств.

– Так-то лучше, – смягчился Габриль. – А теперь пусть Лео изобразит балаватского купца. Потом займемся изучением обычаев Ллореннаэ.

***

Миновало несколько часов. Лорелея училась беседовать с королевскими особами, купцами, дворянами. Не был забыт ни один из союзников Рэйвенспира. Под конец даже неугомонный Лео едва ворочал языком.

Они шли полями, где догнивала трава; они видели поредевшие стада тощих овец, явно не способных пережить зиму. В лесах крошились трухлявые деревья, и даже сама земля утратила привычный цвет, как-то поблекла. На пути попадались целые селения-призраки; люди либо откочевали в другие места, либо вымерли. И только на реки не распространялось колдовство Ирины.

Возле очередной заброшенной деревни Габриль предложил сделать привал и перекусить.

Лео достал из мешка последний каравай овсяного хлеба. Лорелея с флягой в руках направилась к дому. Она искала колодец. Проходя мимо усохших розовых кустов, принцесса услышала пронзительный крик, от которого у нее волосы встали дыбом, а в жилах забурлила магическая сила.

Кричали на заднем дворе.

Лорелея бросилась туда, выронив флягу, стиснув пальцы, в кончиках которых клокотала волшебная кровь. Взору принцессы открылась страшная картина: трое малышей, с раздутыми от голода животами, лежали, недвижимые, на холодной земле. Над четвертым ребенком стояла тощая женщина с запавшими щеками. В глазах ее было отчаяние, в руке – окровавленный нож.

Страшная догадка заледенила сердце Лорелеи.

– Остановись! – крикнула она.

Но было поздно. Бледная, как сама Смерть, женщина вонзила нож в грудь белокурой малышки. Хлынула кровь. Руки убийцы тряслись, однако не выпускали ножа.

Лорелея метнулась к ребенку, стала на колени. Синие глазки, казалось, умоляли ее сделать хоть что-нибудь, а ротик застыл в удивленной гримасе.

– Всё будет хорошо, – шептала принцесса, руками в перчатках зажимая рану. Кровь с поразительной быстротой покидала крохотное тельце. Лорелея лгала и сама знала, что лжет. Ничего не будет хорошо. Через считаные минуты маленькое сердечко затихнет, маленькое тельце дернется в последний раз.

Подбежал Лео. Он сразу бросился к трем другим телам, под которыми застывала лужа крови.

– Мертвы, – выдохнул Лео и с яростью взглянул на женщину.

– А что мне было делать? – заговорила женщина.

Бледные губы ее потрескались и истончились. Ключицы торчали, как у скелета. Костлявые руки внушали ужас. По впалым изжелта-серым щекам струились слезы. И только пальцы всё крепче стискивали нож.

– Бедные, бедные мои деточки…

Под ладонью Лорелеи маленькое сердечко остановилось навсегда. Синие глазки остекленели.

– Скончалась, – прошептала принцесса.

Ее горло охватил жестокий спазм. Пришлось сглотнуть, чтобы не дать воли слезам. Лорелея поднялась с колен, рассеянно оглядела окровавленные перчатки.

– Как ты могла? Ты же мать!

Голос дрогнул. В пальцах заискрило. Принцессе хотелось стащить перчатки с детской кровью, произнести заклинание, уничтожить детоубийцу. Да, так будет только справедливо.

«Никто не даст тебе, Лорелея, того, на что ты положила глаз. Брать всегда приходится самой. У тебя есть сила. Используй же ее».

Так когда-то учила Ирина. Вспомнив ее наставление, Лорелея плотнее натянула перчатки.

Женщина глядела на трупы своих детей. Голос ее был глух и вырывался из тощей груди со свистом.

– В доме ни крошки не осталось. Муж месяц назад преставился. Сам себя голодом заморил, для детей последнее берёг.

Внезапно она рухнула на колени.

– Как мучился, как мучился, кормилец наш! Не хотела я, чтоб и они так померли. Лучше уж сразу…

Она принялась гладить белокурые волосы младшей девочки. Рыдания сотрясли ее, она скорчилась над мертвым телом.

– Прости, кровиночка моя! Мочи не было глядеть, как ты маешься! Прости…

Эти слова несчастная мать повторяла снова и снова. Лео, бледный, потрясенный, топтался поодаль. Габриль обнял его, не сводя глаз с женщины.

– Чем тебе помочь? – спросил он.

Женщина не слышала. На коленях она подползла к трем старшим детям. Она целовала их, приглаживала им волосы и повторяла «простите, простите».

Когда черед дошел до самой старшей девочки, Лорелея тоже преклонила колени. Пряча руки в окровавленных перчатках за спиной, она тихо произнесла:

– Чем тебе помочь, несчастная?

Женщина вздрогнула. Казалось, она совсем забыла, что у ее трагедии есть свидетели.

– В Рэйвенспире людям вроде нас помощи не дождаться.

Лорелея хотела возразить, хотела утешить осиротевшую мать, но не находила слов.

Сколько ее подданных сегодня столкнулись с выбором – смотреть, как умирают от голода дети, или убить их быстро и безболезненно? Сколько столкнулись с таким выбором вчера? А что будет завтра? Похищенная провизия из дюжины мешков не накормит всех голодающих, как не остановит кровотечение носовой платок, если перерезана артерия и необходим жгут.

С диким, душераздирающим воплем женщина вонзила нож себе в сердце. Лезвие сверкнуло и обагрилось кровью. Спасать несчастную было поздно – да и надо ли? Захрипев, она повалилась на тело старшей дочери. Лорелея попробовала вытащить нож из груди умирающей. Рана была глубока, кровь хлынула рекой. Вскоре боль и скорбь на лице несчастной матери сменились выражением блаженства.

Принцессу затошнило от сладковатого металлического запаха – запаха крови. В глазах закипали слезы. Лорелея, как могла, отерла перчатки о траву, закрыла женщине глаза и помолилась о том, чтобы она обрела покой, которого лишена была в Рэйвенспире.

Глаза мертвым детям закрывали Лео и Габриль. Лорелея больше не сдерживала слез. Она вновь опустилась на колени перед младшей девочкой, прижала ладони к оскверненной земле. Рядом с ней преклонил колени Лео, обнял сестру. Габриль стоял позади них, держа руки на плечах принца и принцессы.

– Мы делаем слишком мало, – выдохнула Лорелея. – Мы должны помочь нашим подданным. Нельзя ждать еще полтора года, иначе некем будет править, даже если я и отвоюю трон. Требуются решительные действия. Немедленно. Людям нужна пища. А главное – надежда. Мы должны сделать нечто существенное. Пусть наше деяние войдет в легенды, ибо будет их достойно. Хватит распускать невнятные слухи о возвращении принцессы и принца. Надо вдохновить людей. Пусть каждый отчаявшийся, каждый, потерявший близких, воспрянет духом и пересилит свою боль…

– Ты права, – прошептал Лео. – Можешь на меня рассчитывать.

– И на меня! – Пальцы Габриля сильнее впились в плечи королевских детей.

– У тебя уже есть план, сестра?

Мысль о том, что встреча с Ириной состоится куда скорее, чем рассчитывала Лорелея, камнем лежала у нее на сердце. Принцесса отвела взор от бездыханной белокурой малышки, огляделась. Гниль, пыль, мерзость запустения. Лишь на востоке свежо зеленели соснами горы, в недрах которых таились сокровища.

– Да, есть. Мы ограбим гарнизон королевы.

Королева тьмы

Подняться наверх