Читать книгу Сновидец - Силим Кам - Страница 2

Полумрак паба «Роговица» поблек, контуры предметов стали размытыми и скоро исчезли вовсе. Им на смену пришла ослепительная белизна, которая расплескалась в моих глазах от края до края. Но затуманенное сознание мое еще долго хранило на себе отпечаток лица Макса Физа. Этот образ въелся мне в мозг, как доисторический отпечаток, который не вытравить даже кислотой. При этом я не помнил истинных черт моего нового друга, но был уверен в абсолютной реальности этого человека.

А затем пришло пробуждение. И застало меня врасплох.

– Здравствуйте, мистер Сомна! Добро пожаловать в мир живых!

Незнакомый голос. Бодрый. Радостный. Обнаженные в улыбке зубы. Стерильные одежды и лица. Стены ванильного цвета.

Все это сбивает с толку.

Где я? Конечно, в больнице.

– Как вы себя чувствуете, Алек? Могу я вас так называть?

Обладатель фарфоровых зубов все время задает мне вопросы. Я не знаю, как на них отвечать. Я по-прежнему дезориентирован, окруженный визжащими аппаратами жизнеобеспечения. От света вокруг слезятся глаза. Но им будто все мало: они включают новые и новые лампы, тычут фонариками мне прямо в зрачки. Что они хотят там увидеть? Подтверждение того, что у меня поехала крыша? Я уже начинаю скучать по уютной темноте «Роговицы», чем бы то место ни являлось.

– Вы что-нибудь помните из последних событий вашей жизни?

Все тот же надоедливый голос. Я пытаюсь его игнорировать, но понимаю, что он не отстанет так просто. Ему нужны ответы. Любые.

– Да, – это уже я говорю, – я помню, как ехал на скутере, выполняя очередной заказ, когда этот урод с маленьким членом выскочил на встречную полосу и подрезал меня. Видимо, я упал и отключился…

– Очень хорошо, Алек. Какой, по-вашему, сегодня день?

Голос доктора звучал все радостнее и бодрее, хотя казалось, что больше уже просто некуда. Он постоянно все комментировал, потом записывал, без конца щелкая своей авторучкой. Как же это действовало мне на нервы!

– Когда меня сбила машина, был вечер среды. Надеюсь, я пролежал без сознания не более 10 часов… А значит, сегодня четверг. Верно, доктор?

На этот раз он промолчал. И надолго. Я все еще не мог четко видеть, но слышал скрип пера по бумаге, а значит док из двух зол (говорить и писать) выбрал меньшее – свои записи. Если бы я знал, что заставить его заткнуться будет так просто, то начал бы наш разговор с последнего предложения!

– Не все так просто, молодой человек! В одном вы правы: в календаре сейчас четверг, но только число другое. А именно, 16 ноября 2006 года. То есть вы пробыли в коме более двух недель. Однако, исходя из четкости ваших воспоминаний, и способности логически мыслить, я вижу у вас хорошие шансы на выздоровление. Мы еще какое-то время понаблюдаем вас, проведем ряд тестов… Но я почти уверен, что все они дадут положительные результаты. А пока отдыхайте и набирайтесь сил!

Затем последовало продолжительное молчание, по которому я догадался, что врач наконец-то свалил, хотя шагов и не было слышно. Чертовы больницы! В них мне всегда было не по себе. И все эти люди вокруг (я имею ввиду больных)… Кажется, будто они добровольно явились в Чистилище и ждут, когда Сам пригласит их на аудиенцию.

Приборы противно пикали. Моя бабушка говорила, что они действуют на нее умиротворяюще, на со мной это было совсем не так. К тому же, с недавних пор я стал различать, что к писку аппаратов, измерявших мой сердечный ритм и кровяное давление, добавились другие, и находились они на противоположной стороне бокса. А это означало, что в своей палате я лежу не один.

Зрение возвращалось ко мне медленно, и эта физическая неполноценность угнетала. К тому же я чувствовал себя совершенно разбитым, хотя и провалялся в глубоком беспамятстве полмесяца. Неужели все это время ушло на беседу с моим новым другом?

– Все хорошо, мистер Сомна, – мелодия девичьего голоса зазвучала вдруг россыпью колокольчиков. – Вам что-нибудь нужно?

– Ну, я только что вышел из кратковременной комы. До этого не занимался сексом несколько месяцев. А сейчас мое зрение упорно не желает ко мне возвращаться, чтобы в полной мере восхититься вашей красотой, сестра!

Что это сейчас такое было? Посттравматический шок? Если так, то пусть он продлиться подольше. Ведь моим ртом сейчас говорил абсолютно незнакомый мне человек – сильный и уверенный в себе. Короче тот, кем я всю жизнь хотел стать. И судя по мелодичному смеху медицинской сестры, ей этот парень тоже нравился.

– Откуда вы знаете, красива ли я, если не можете толком меня разглядеть? – в ее тоне строгость граничила с кокетством. Раньше этого бы хватило, чтобы развернуть меня на 180º и с позором убежать прочь. Но не в этот раз.

– Девушка с таким чудным голосом просто обязана быть красоткой. По-крайней мере, мне хотелось бы видеть в вас богиню, которая возвращает страждущих к жизни …

Она приблизилась настолько, что я ощутил легкий цветочный запах, который подходил ей гораздо лучше марлевой повязки. Что это было, ландыш, жасмин? Или другая, неведомая мне разновидность ароматных соцветий? Собственно, я даже не знал, как пахнет этот самый жасмин, но почему-то хотел, чтобы ее запах только так и назывался.

– Чем вы занимаетесь, мистер Сомна?

Вопрос этот звучал двусмысленно. Жизнь наделила меня определенным количеством полезных навыков, но в правила общения с женским полом посвятила лишь поверхностно. Поэтому я не знал, как играть в эти игры. Зато парень в моей голове был гораздо опытнее. И он утверждал, что если не знаешь, что придумать, лучше говорить правду.

– О, я занимаюсь курьерской доставкой. Если вы понимаете, о чем я…

Не знаю, как мне удалось провернуть подобный трюк, но в этот раз объявление собственной никчемности тянуло на Оскара, как минимум.

– А по-моему вы профессиональный соблазнитель, – сказала она мне в самое ухо, вздохнув напоследок так, что мое тело тут же отреагировало. Это была жидкая месть за все четыре месяца воздержания. Кто бы мог подумать, что мой собственный организм устроит мне такую подставу! Да и скрыть конфуз не удалось – простыни, как назло, мгновенно промокли…

Странная это была сцена. Разбитый в говно парень, который пережил кому, при этом две недели не мылся и был даже не в состоянии помочиться самостоятельно. И чудесная, ароматная медсестричка, кокетничающая с бывшим «овощем», только что спустившим себе на пижаму и покрывало. Любая нормальная девушка и на пушечный выстрел не подошла бы к такому «соблазнителю», но эта убегать вроде не спешила.

– Я бы с удовольствием поболтала с вами еще, мистер Сомна, – судя по ее голосу, мою фамилию сестра полюбила сразу, – но я только заступила на дежурство и должна позаботиться обо всех пациентах. Надеюсь, когда ваше зрение полностью восстановится, вы распорядитесь им правильно.

Уверен, что от моей койки она отошла, соблазнительно помахивая попкой.

– А оно восстановится?

– О, не сомневайтесь. Наш организм по-разному реагирует на стресс. Но если вы сумели выйти из комы, то и видеть сможете.

– Последний вопрос, – отчаянно завопил я.

– Да?

– Скажите, кто делит со мной палату?

Сестра задумалась над ответом. По ее голосу я понял, что она улыбается:

– Скорее это вас отправили на подселение. К мистеру Максимилиану Физу, тому самому, что пел в группе F.O.P¹⁶ (Flea Opera Performer; англ. «Вошь Оперного Исполнителя»). Три года назад он впал в наркотическую кому, и теперь числится среди наших VIP-клиентов. Поэтому наслаждайтесь обществом рок-звезды, пока можете. Фанаты всего Королевства продали бы свою почку, чтобы оказаться на вашем месте…

Так я познакомился со своим новым другом еще раз.

***

Меня выписали из муниципальной больницы спустя шесть дней. С восстановленным зрением, кашей в голове и обнуленной медицинской страховкой. Когда я вернулся домой, среди вороха нераспечатанных писем (в основном со счетами) я нашел и акт о своем увольнении. В службе доставки United Company, видите ли, нужны ОТВЕТСТВЕННЫЕ и ВНИМАТЕЛЬНЫЕ молодые люди, а поскольку нынешняя авария – третья в моем послужном списке, они рекомендуют мне поискать работу где-то еще.

Выплаченной мне двухнедельной компенсации не хватало даже на то, чтобы погасить долг за квартиру, не говоря уже о том, чтобы как-то продолжать свое существование в этом проклятом городе.

Однако была и хорошая новость: я обзавелся подружкой. Элис Роуз, моя почти персональная медсестра, оказалась слишком горячей штучкой. Она оставила номер своего телефона на моем животе, когда последний раз обтирала меня влажными салфетками (к сожалению, в тот момент я еще пребывал в мире грез).

Видимо, она решила, что я поэт или какой-нибудь чудак, рисующий картины пальцами. Я не стал ее разубеждать в этом и пообещал пригласить на «творческое» свидание. Боги, какой же я мудак! Вряд ли настоящие поэты, приглашая своих дам, называют это «творческим свиданием». Но все-таки она клюнула, и мне придется прыгнуть выше головы, чтобы ее удивить.

Раздавленный грузом этих проблем, я не нашел ничего лучше, как пойти знакомой дорожкой, и утопить горе в бутылке. Избегая случайных пабов, я отправился в винный магазин, и, прикупив на последние деньги литровую бутылку бурбона (на виски я даже смотреть не мог), вернулся домой.

Вечер прошел за поглощением алкоголя, жалостью к себе и разбором почты. В одном из нераспечатанных пакетов я обнаружил поэтический сборник некоего Джакомо Леопарди¹⁷, который, видимо, достался мне от недобросовестного клиента. Пытаясь продраться через все эти поэтические метафоры, я так и уснул – с книгой на пузе.

И сон был удивителен. Какое-то время я летал по ночному городу в неведомом поиске. Я нуждался в своей новой подружке и нашел ее по запаху мокрых трусиков, хотя даже не мог представить, как именно они пахнут.

Квартира Элис находилась на верхнем этаже Шеппардской кукурузы – казенной многоэтажки, где жили новоиспеченные специалисты. Она уже спала, разметавшись на узкой кровати. Я аккуратно поднял ее, вынес на крышу в одном пеньюаре, и, не обращая внимания на холод, ласкал до тех пор, пока она не закричала.

Только тогда я сорвал покровы с ее восхитительной телесной оболочки. Звезды отсвечивали мне на ее набухших сосках, впадине пупка и ямочках бедер. Перед тем, как войти в нее, я извлек неизвестно откуда взявшийся томик со стихами Леопарди и стал декламировать «Последнюю песнь Сафо»¹⁸.

Элис извивалась подо мной и кричала. Не знаю, что заводило ее больше: навязанный ритм, или мой голос, который звучал все громче в приближении оргазма. Мы кончили вместе, на строчке «приходит миг, и мы у входа в Тартар». Не знаю, что означало это слово, но оно было созвучно с клитором, который я в тот миг теребил…

Проснулся я от громкого стука в дверь. Не понимая толком, который час, я поплелся открывать, хотя даже штаны натянуть не сумел. Стучала, как ни странно Элис. Судя по ее виду, она промокла под сильным дождем. Но беспокоило мою медсестру отнюдь не это…

С порога бросившись на меня, она сунула свой язык мне в рот. От нее странно пахло. Сотней запахов одновременно, один из которых будто бы принадлежал мне.

– Это было невероятно! – прошептала она, стягивая рубашку. – Трахни меня, и почитай еще…

Я не отказался ни от того, ни от другого. Но твердо решил подумать над всем, что со мной было не так.

***

Чтобы отойти от безбашенного секса с Элис, мне понадобилась еще пара дней. Я пил пиво, смотрел старые детективы, старался ни о чем не думать. Но мысли, как назло, роились в моей голове и подтачивали рассудок своим мерзким тоненьким гулом.

Одно имя жирным шрифтом выделялось среди прочих. Макс Физ. Панк-маньяк, зачем-то вскрывший мой хилый чердак. Ладно бы я числился фанатом этого психа. Но мне даже о группе такой не было известно, пока я не оказался в больнице. Откуда он взялся внутри моего черепа?

Я надеялся, что у этой паранойи окажутся какие-то правила, и можно будет вновь поболтать с Физом во сне. Но ничего подобного не происходило. Едва я закрывал глаза, как кто-то милостиво набрасывал на меня плотное черное покрывало без сновидений.

Нельзя было не чувствовать произошедшую в себе перемену. Я стал иначе говорить, одеваться. Даже походка поменялась. Какое там! Я и думать стал по-другому. Только вот понятия не имел, на кого был теперь похожим. Может, на Брюса Уэйна¹⁹ или однотипных персонажей Клинта Иствуда²⁰?…

Однажды для очистки совести я заглянул к своему странному новому другу. Под всеми этими трубками и капельницами оказался тощий молодой человек, старше меня лет на 5-7. Его скуластое лицо обрамляли длинные рыжие волосы, рот был погребен под копной такой же растительности. В нем и близко не было той загадки и величия, что выделяла странного человека из паба.

Я вновь почувствовал себя обманутым. Даже пятиминутный трах с Элис на моей бывшей койке не принес мне полного удовлетворения. Я был похож на шприц, набранный до половины. Незаконченное, несовершенное и бесполезное чмо. Дешевая китайская подделка человеческой личности.

А спустя еще неделю домоправитель «с прискорбием сообщил» мне, что намерен выселить меня из регулярно неоплачиваемой квартиры. Я снова наведался в винный магазин. И напился.

***

– Ты паникуешь, как писечка маленькой девочки в толпе взрослых дядек, стоит только оставить тебя одного!

Тень не скрывала лицо Макса больше, чем нужно. В колышущемся от сигаретного дыма мраке «Роговицы» я видел то его брови, то губы, то глаза. Какая-то одна часть всегда наблюдалась четко, в то время как все остальные контуры были размыты. Я словно видел кадры из классической «черной» ленты²¹. Кажется, такой прием оператора назывался «голландский угол».

Но даже в этом случае мой «новый друг» выглядел гораздо реальнее своего физического тела. Физ едва не светился от внутренней силы, что переполняла его. Причина моего бешенства наверняка крылась именно в этом – я знал, ЧТО видел, но не получал дополнительных подтверждений этого.

– А зачем они тебе? – вновь спросил он. – Подтверждения? Ты либо видел, либо нет. Сомневаться здесь – дело дурное.

– Но эти сны, – не выдержал я. – Они реальны. Понимаешь? Реальны!!!

Я тут же принялся рассказывать ему о моем приключении с Элис, но вокалист скандальной панк-группы сразу осек меня:

– Если ты думаешь, что я ничего не знаю о твоей жизни – ты сильно заблуждаешься.

– Ты что, следил за мной?

Я молился, чтобы это не было правдой, хотя и сам знал ответ.

– Для парня, который соблазнил медсестру, ничего толком не видя, а потом виртуозно трахнул ее с помощью итальянских стихов, ты задаешь неправильные вопросы! Кстати, как ты проделал фишку с тем рифмоплетом, Лепарди?

– Леопарди, – поправил я, надеясь, что мое лицо не заливает краска стыда. – Не знаю. Как-то само собой вышло…

Я был польщен получить комплимент от рок-звезды, пусть та и пребывала в коме. Но это его всеведение меня не на шутку тревожило. Я бы предпочитал отвечать за свою жизнь самолично, без подглядываний в замочную скважину.

– Какой тебе с меня интерес?

В этот вопрос я вложил все свои силы. И он возымел действие: Физ перестал изучать свои ногти, направив внимание на меня. По-крайней мере одну истину я усвоил твердо: если не знаешь, что солгать, говори правду.

– Знаешь, ты поразительный человек: способность глубоко видеть и анализировать граничат в тебе с редкой, непроходимой тупостью! И главная проблема в том, что ты все еще думаешь, будто произошедшее с тобой – сон, не более. И что жизнь твоя принадлежит только тебе одному. Эти ошибки – самые распространенные среди новичков, и обходятся они слишком дорого. Больше, чем те могут заплатить. И ты, к сожалению, входишь в их число.

Я чувствовал, что Макс говорит о важных вещах. Но принять истинность его слов мне мешало то самое чувство, уже упомянутое им: я действительно думал, что все происходящее – всего лишь сон. Поэтому больше с ним не спорил. Мне просто нечего было сказать.

– Любые вопросы в твоей ситуации – необычайная глупость, – он пристально посмотрел на меня. Эти глаза с серебристой радужкой и кровавыми прожилками напоминали мне то самое ОКО, что таращилось из зеркала при первом посещении «Роговицы». – Ведь истина может быть настолько странной, пугающей, чуждой твоему пониманию, что никакие слова не смогут отразить ее сути. Быть неосознанным Сновидцем – все равно, что гулять по набережной Орфевр без трусов. Все видят, как мельтешит при ходьбе твое хозяйство. Все, кроме тебя одного.

Тут я не выдержал и вмешался:

– Сновидцем? Кто это? Или что?

Макс скривился в великом презрении. Я понял это, потому что мне были хорошо видны его губы. Тонкие, идеально очерченные. Думаю, у него не было недостатка в поклонницах, даже когда о его группе еще никто не знал.

– Видишь? Ты все равно нуждаешься в определениях. И я не знаю, что именно тебе сказать, потому что этих определений могут быть десятки – и все отчасти правдивы. Сновидец – это не профессия. Скорее, состояние. У него много удивительных качеств, а возможности если не безграничны, то весьма велики. Но штука в том, что стать сновидцем нельзя. Им нужно родиться.

– Так я что, типа Нео из «Матрицы»?

К счастью, мой новый друг проигнорировал эту реплику.

– В данный момент ты – нуль без палочки. Кусок мяса, который даже не требует разморозки. Ты ходишь по краю собственной могилы, и не пройдет много времени, как ты окажешься на ее дне. Не удивлюсь, если оступишься сам. Но могут и подтолкнуть…

– Подтолкнуть? Кто?

– Те, кто способен перемещаться по мирам Бессознательного так же свободно, как и Алек Сомна. То есть ты.

Я потряс головой, пытаясь осмыслить услышанное. Но все казалось мне слишком странным, чтобы так просто поверить.

– А разве я могу, ну, перемещаться?

Макс тяжело вздохнул. Видно было, что его терпение на исходе. Но он еще не оставил попытки в чем-то меня надоумить.

– Ты проник в сознание мисс Непорочной-Медицинской-Сестры, – надежда панк-сцены стал загибать пальцы, перечисляя мои подвиги. – Навязал ей секс, используя один из сокровенных образов, что она хранила в своем подсознании – а сделать это очень непросто. При этом ты загипнотизировал ее, наказав отыскать твою квартиру – и бедняжка нашла ее! А потом ты сумел повторно отыскать дорогу сюда, в «Роговицу», хотя я тебе не помогал. При этом ты действовал по наитию, не понимая толком, что происходит. Завидный потенциал, ничего не скажешь…

На миг в глазах Макса мелькнуло уважение, но хитрый неведомый оператор тут же направил свой объектив на его руки. Видимо, мой новый друг не любил, когда его «светили» за проявлением эмоций. Самое удивительное, что я на минуту поверил всему, что говорил этот человек. Но хватка моего рационального Я была еще слишком сильна.

– Если я настолько крут, почему ты говоришь, что с новыми способностями мне не выжить?

– Потому что ты не желаешь учиться! Основа успеха сновидца – это гибкий, подвижный ум, умеющий принимать информацию и адаптироваться, согласно полученным данным. Сновидец должен, нет, ОБЯЗАН учиться, даже находясь в шаге от смерти. Только так мы и выживаем. Но мистер Сомна все мои слова подвергает сомнению. А ведь я даже не начинал тебе вредить.

С этой позиции на свое положение я еще не смотрел. Вообще-то, Макс Физ знал обо мне пугающе много. Даже этот последний прием он позаимствовал из моего прошлого: мистер Ли на уроках истории всегда обращался ко мне в третьем лице. Он знал, что меня это злило. Но так мое внимание обострялось. Теперь об этом знал и Макс.

– А зачем тебе вредить мне?

Он пожал плечами:

– Таков ритуал человеческих взаимоотношений. Все вредят друг другу, осознанно, или «желая добра». Но этот факт остается неизменным. Может быть, так мы уравниваем гармонию, что объединяет вселенные…

– Все-таки я не понимаю…

– Я знаю, друг мой, – эти слова Макс сказал на удивление мягко, как доктор, который сообщает своему пациенту, что тот неизлечимо болен. – И это тебя погубит. Ты уже вышел на Тропу и обратил на себя внимание. Реакция последует очень скоро. И я советую тебе подготовиться.

Тут он щелкнул пальцами и потушил сигарету, давая понять, что аудиенция окончена. Тайный режиссер показал мне крупный план его глаз – в них застыла печаль. Похоже, Макс действительно думал, что больше меня не увидит.

Это разозлило меня не на шутку.

– Ты что же, похоронил меня? – крикнул я. – Может, и священника уже уведомил? Кто будет в этой роли: колдун вуду или Санта-Клаус с кроличьими ушами?

– Можешь выбрать на свой вкус, – подыграл он. – Это все равно не имеет практического значения.

– Может, поспорим?

В яблочко! Глаза моего нового друга азартно блеснули, хотя он и попытался это скрыть.

– Две недели. Это максимум, который тебе светит при твоем дьявольском везении!

Не густо. К тому же говорил он серьезно, что меня совсем не обрадовало.

– А что взамен? – спросил я.

– Если ты выживешь в течение этого срока и не сойдешь с ума, – прозвучал в отдалении его голос, – я буду отвечать на любые твои вопросы, пока тебе не надоест их задавать.