Читать книгу Баллада о королеве драконов – 2 - Сильвия Лайм, Виктория Михайловна Солдатова - Страница 6

300 лет назад.

Высокий мужчина лет тридцати в кольчуге под офицерским камзолом, с дорогой перевязью на широкой груди и с мечом на поясе поднимался по огромной каменной лестнице. Здесь было не менее тысячи ступеней. А может и больше. Светлые волосы, убранные в недлинный хвост, выбивались под напором сильного ветра. На Драконьей горе всегда было так. Холодно. А ураганные порывы грозили сдуть вниз несчастного, осмелившегося явиться пред очи правителей Крылатых.

Но посол людского княжества был обязан подняться до конца, как бы сильно ему ни хотелось развернуться и уйти. На перевязи сбоку была пристёгнута дорогая кожаная сумка, в которой он нёс послание самого господаря для короля и королевы Великого племени Драконов.

Это было странно для людей – признавать равноправную власть обоих царственных супругов, но среди Крылатых было именно так. И, если, не приведите Боги, кто-нибудь осмелился бы ошибиться, обратившись лишь к королю, смерть его была бы быстрой. Хоть от этого и не менее ужасной.

Посол не боялся. Он был не из пугливых. Несмотря на молодой возраст, он уже успел побывать в нескольких сражениях и даже имел боевые награды. Наверно, за храбрость, надёжность и выносливость господарь и решил назначить именно его.

Лорент Фериальд, так звали посла, шёл по ступеням уже почти час. К счастью, они, наконец, заканчивались. Простояв ещё минут пять у огромных каменных дверей, чтобы отдышаться и предстать перед правителями в благородном виде, он с силой постучал кольцом из чёрного золота. Драконы любили роскошь.

Сперва ничего не происходило. Но уже скоро Лоренту пришлось проворно отскочить назад, потому что массивные двери со скрежетом стали отрываться…

Сердце мужчины забилось быстрее, когда глазам предстал огромный зал. Его размеры, казалось, способны поспорить с самой горой. Все помещение было усыпано золотом. Стены – украшены громадными жёлтыми картинами из металла, подсвечниками-факелами, нитями камней, перемежающимися с жемчугом и золотыми бусинами.

Под потолком цепь из зеркал ловила солнечный свет, распространяя его по всей пещере, освещая грани бусин, картин и вообще все помещение тёплыми бликами.

А в самом конце зала на горе из слитков чёрного золота лежал огромный, блестящий жёлтый дракон. Его чешуя искрилась, как солнце. Словно весь дракон состоял из тысяч металлических чешуек. И вот это существо подняло голову, вонзив горящий янтарный взгляд в гостя.

Посол выпрямил грудь, расправил плечи и смело подошёл ближе. Встав в самом центре помещения, он громким и густым голосом сказал:

– Приветствую Великую и прекрасную Аллегрион Златопламенную в Чертоге Крылатых! Моё имя – Лорент Фериальд. Я – посол его Величества господаря Альдейна Вальдошьяр князя и правителя государства людей. Дозволь говорить с тобой и твоим супругом, которого я не имею чести видеть, но не имею намерением оскорбить, о Великая!

Посол поклонился, опустив светлую голову вниз. Он очень надеялся, что ничего не перепутал в обращении. К тому же, он рассчитывал, что здесь будет и король. Но его нет.

Теперь же, видя лишь золотую королеву, он испытал нечто, вроде скрытой радости. И это его немного пугало.

Прошла минута молчания, во время которой Лорент успел рассмотреть идеально-ровный, словно литой пол. И, казалось, словно он тоже сделан из чёрного золота. Лоренту представлялось это очень странным: стремление драконов полностью окружать себя единственным металлом, который может гарантированно их убить. С другой стороны, может, собирая вокруг как можно больше этого драгоценного материала, они старались обезопаситься от врагов? Ведь, чем больше чёрного золота у драконов, тем меньше его у остальных. Остаётся только один вопрос: какой идиот захочет драться с драконом?

– Чего ты хочешь? – раздался, наконец, мягкий голос, растекающийся по залу, как ртуть, как растаявшая молния.

– Мой господарь передал вам письмо, о Великая, – сказал мужчина, разогнув спину и достав из сумки свиток.

– Чего хочет твой повелитель? – повторила вопрос королева, и не думая забирать послание.

Её громадный хвост прочертил на полу дугу, разбрасывая повсюду тяжеленные слитки золота. Драконий облик Аллегрион Златопламенной был великолепен. Мужчина не мог не признать, что её кожа похожа на блестящие капли солнца, собранные в один большой рисунок совершенного животного.

– Его Величество господарь Альдейн просит Ваше Величество предоставить людскому княжеству трёх драконов для защиты городов от агрессивно настроенных соседей.

Несколько мгновений вновь прошло в тишине. А затем драконица встала на все четыре лапы, выгнула и расправила спину, сделав несколько тяжёлых, медленных шагов в направлении гостя.

Пол пещеры дрогнул под поступью огромного существа. Лорент вздрогнул, испытав не просто страх, а настоящий ужас, ощущая невероятную мощь этого смертоносного и одновременно прекрасного создания. Но он умел бороться со страхом. И ни единой эмоции не промелькнуло на его благородном лице.

Более того, Лорент считал, что в страхе нет ничего постыдного. Именно это чувство заставляет человека выживать, не бросаясь сломя голову, в пекло. Страх – полезное чувство. Но при одном условии: мужчина должен уметь его побеждать. Иначе, полностью овладевая волей, это чувство парализует. Что слишком часто равносильно смерти.

Например, при встрече с драконом. Никто не учил посла, как вести себя с повелителями Крылатых. Но, взглянув лишь раз в жгучие огненные глаза Аллегрион, он понял: драконы презирают страх.

И был прав.

Драконица подошла совсем близко. Он видел, как она подняла голову к потолку и выдохнула облако пара, из которого выбивались язычки пламени. Это было страшно. Но даже дыхание Лорента не участилось.

– Это все? – спросила королева, склонив к нему голову. Звенящий голос, отражающийся от стен, ударил в уши.

– За каждого защитника господарь предлагает вашему Величеству по тысяче чёрных тельмов, – нейтрально-низко и громко ответил посол, глядя прямо в огромные медовые глаза. – И каждый дракон будет обеспечен продовольствием на все время службы.

Странный грудной звук вырвался из горла драконицы. Звук, напоминающий рык.

– Опусти голову и не поднимай глаз! – сказала она, разрезав воздух приказом.

Лорент тут же повиновался, разглядывая блестящий чёрный пол, в котором не так уж и плохо отражались стены, канделябры, картины из золота…

И драконица, которая внезапно стала похожа на тень, уменьшающуюся в размерах. А затем он увидел очертания женской фигуры. Округлости обнажённой груди, большой и высокой, напряжённые вишенки сосков, талию, которую можно было обхватить ладонями, и гладкие стройные бёдра…

Ещё через мгновение отражение повернулось вокруг себя, и на женскую фигуру будто упал плащ, закутывая её, как конфету в обёртку. И королева в человеческом обличье приблизилась к послу.

Она коснулась его подбородка рукой и подняла голову. Лорент взглянул в золотые глаза самой прекрасной из женщин, которых когда-либо видел, и утонул в них. Волосы, в которых растаяло солнце, струились по обнажённым плечам, спускаясь по спине, прикрытой королевской мантией. Горностаевый мех одеяния, скреплённый на солнечном сплетении, очерчивал белоснежную полную грудь. Пухлые алые губы были любопытно приоткрыты, и заставляли сердце Лорента биться чаще.

Он никогда не испытывал ничего подобного.

– Ты говоришь так, – сказала Аллегрион медленно, обходя неподвижного посла по кругу, – словно ваш король хочет купить дракона… будто какую-нибудь собаку.

Её голос звучал мягко, но одновременно звонко, как металл. Лорент вздрогнул. Разговор начинал приобретать опасное направление. Он должен был все исправить. Но как? Как это сделать, когда собственное самообладание вдруг стало покидать его? Сердце начинало биться опасно-быстро, чувствуя так близко от себя эту женщину.

– Это не так, моя королева, – сказал он с поклоном. – Мы чтим ваши традиции и готовы предложить что-то иное за вашу неоценимую помощь.

– Я вижу, ты меня не понимаешь, – медленно произнесла королева, вновь оказавшись напротив.

Она вдруг улыбнулась. Её улыбка засияла, как солнце… которое может сжечь.

– Нам не нужны деньги.

– Но что, тогда? – тут же переспросил Лорент, не боясь смотреть королеве прямо в глаза.

– Дракон – не цепной пёс! – вдруг крикнула она, нахмурившись.

И даже в этот миг Лорент не опустил глаз, несмотря на волну мурашек, пробежавших по спине. И Аллегрион неожиданно снова улыбнулась.

Она подошла к нему и вдруг придвинулась настолько близко, что лишь пара миллиметров отделяли её лицо от его щеки. И глубоко вдохнула воздух.

Лорент вздрогнул, но не пошевелился.

Он испытывал странную смесь страха и почти сжигающего возбуждения. Чувство опасности в нем било тревогу, заставляя все мышцы сжаться от напряжения. Но при этом он все ещё видел перед собой отражение её обнажённого тела в гладком полу, и от этого плоть в его офицерских штанах предательски пульсировала. Он стиснул челюсти и кулаки, пытаясь отогнать наваждение, но бесполезно.

– Самоуверен… Заносчив… Бесстрашен, – прошептала королева, касаясь дыханием его уха.

Волна желания лизнула его щеки, грудь, живот, бёдра, заставив шумно сглотнуть.

Никогда ещё он не чувствовал такой сильной и обезоруживающей страсти. Ему хотелось прямо сейчас схватить эту женщину, поставить её на колени здесь, в Чертоге Крылатых, и жёстко, властно отыметь, наматывая на кулак золотые волосы. Хотел слышать её крики, хотел, чтобы они отражались от этих древних стен…

Лорент знал, что кровь дракона обладает магическими свойствами. Слышал он и то, что представители Крылатого племени славятся своей ненасытностью в сексе. Поговаривали, что это влияние их “огненной сущности”. Но он никогда не думал, что эта кровь будет влиять и на него самого.

– Ты должен бояться, – сказала Аллегрион, слегка отстранившись, но взяв его подбородок и повернув к себе.

Лорент снова встретился глазами с повелительницей, но теперь и пухлые влажные губы её были так дразняще близко!

Посол стиснул зубы сильнее. Ему казалось, что они вот-вот хрустнут.

– Я не боюсь, – сказал он, и его голос не дрогнул.

– А так? – игриво спросила Аллегрион, и взмахнула свободной рукой.

Десятки, сотни одинаковых печатей загорелись на полу вокруг них, раскрашивая весь зал диковинными следами. И в тот же миг все пространство заволокло высоким оранжевым пламенем. Оно отразилось в медовых глазах королевы, делая их ещё более дикими.

Жар обжёг кожу посла. Пламя взяло их обоих в кольцо, подбираясь все ближе. Горячий воздух мгновенно стал нестерпимо-болезненным. Одежда Лорента вот-вот норовила вспыхнуть.

А на лице королевы все ещё играла тонкая улыбка. Никакое пламя не возьмёт дракона. Даже в человеческом обличии.

Секундный страх мелькнул в глазах посла, но тут же исчез, подавленный железной волей.

Аллегрион улыбнулась шире, взмахнула рукой, и все печати рассыпались.

Она отошла на шаг от своего гостя, повернувшись к нему спиной. Давая возможность любоваться очертаниями и изгибами собственной фигуры без боязни быть замеченным.

– Ваше предложение – оскорбление для нас, – бросила Аллегрион. Но на этот раз её тон был почти снисходительным. Она больше не пыталась его напугать.

– Но, как же другие драконы? – осмелился спросить посол. – Которые уже охраняют другие города?

Королева резко развернулась.

– Это их собственный выбор.

– А разве вы не можете приказать? – поинтересовался Лорент. Он никак не мог понять, в чем проблема. Что ему донести князю?

– Я не стану приказывать своим подданным унижаться перед слабейшими, – резко ответила Аллегрион. И глаза её яростно блеснули.

Как бы ни были жестоки слова королевы, Лорент испытал при этом лишь одно желание: перекинуть женщину через колено и отшлёпать по голой округлой заднице, пока она не заберёт свою пафосную речь обратно. А потом заставить её кричать. Но уже не от шлепков.

Страсть медленно, но верно начинала застилать его разум.

Королева, словно чувствуя эмоции мужчины, подошла ближе, мягко покачивая бёдрами. А затем остановилась прямо напротив него, едва касаясь посла грудью.

Лорент тяжело дышал. Королева подняла ладонь к его щеке, прикоснувшись к тщательно выбритой коже, словно погладив его. Титаническим усилием воли он заставил себя не схватить эту ладонь и не прижать её к губам.

Он знал, что наказание за подобную дерзость – смерть. Но с каждой секундой ему все сильнее казалось, будто за одну ночь с королевой он мог бы отдать свою жизнь.

Аллегрион провела большим пальцем по его щеке, очертила мужские губы, проговорив:

– Вы – всего лишь оболочка без крыльев…

Лорент прикрыл глаза, понимая, что вот-вот сорвётся. Никакие слова не могли привести его в чувства.

И в этот миг краем глаз он уловил, как ноготь на большом пальце королевы стал длиннее, острее и приобрёл золотой цвет. И тогда она медленно прочертила им глубокую болезненную полосу на его щеке.

Он распахнул глаза, не понимая, что она делает, чувствуя, как капли крови щекочут кожу. Но не шелохнулся.

Аллегрион же коснулась другой рукой его плеча, проведя по шее, будто обнимая его. И, потянувшись к уху, вжалась грудью в его кожаную перевязь, заставляя почувствовать собственный жар.

А затем тихо прошептала:

– Запомни, ты должен бояться…

И в следующий миг медленным движением снизу вверх слизала капли крови с раны на щеке.

Горячий влажный язык ласкал его кожу. Мужчину словно лизнуло само пламя, смывая остатки самообладания, возбуждая даже те отдалённые участки разума, которые ещё держались. И Лорент вдруг почувствовал странным внутренним чутьём, что королева тоже желает его.

– Передай своему господарю, чтобы в следующий раз он хорошенько подумал, прежде чем посылать тебя с подобным предложением, – между тем сказала королева, отходя от посла. – Иначе это может закончиться плохо для всех вас.

Она медленно уходила в другой конец зала, давая понять, что аудиенция окончена.

А Лорент никак не мог прийти в себя. Сейчас, когда она была уже на значительном расстоянии, способность мыслить вернулась к нему. И он понял, глядя на её качающиеся вдали бёдра, что ещё пара секунд рядом с ней – и он мог уничтожить и себя, и репутацию всего княжества. Потому что он трахнул бы эту женщину, даже зная, что потом она его убьёт.

Двери Чертога Крылатых, скрипя, открылись, выпуская посла, смятению и ужасу которого не было предела. Королева осталась за толстым слоем камня. А желание обладать ею все ещё не отпускало его воспалённый разум и закалённое в боях тело.