Читать книгу Эта ночь была бархатной - Сильвия Морено-Гарсия, Сильвия Морено-Гарсиа - Страница 6

Майте считала, что привычный уклад жизни придает смысл существованию, и сама пыталась придерживаться определенного распорядка. С понедельника по пятницу делать это было несложно, поскольку ритм ее жизни был подчинен работе в офисе. А вот выходные предполагали простор для фантазии. Появлялось много возможностей для бесцельного шатания, погружения в скуку.

По субботам Майте поднималась с постели на час позже обычного, варила себе кофе и выпивала его в компании своего попугайчика. Где-то в одиннадцать шла за продуктами на рынок, что стихийно возникал в близлежащем парке. Там перекусывала у одного из лотков, торговавших горячей пищей, затем тащила домой сумку с овощами и фруктами, по дороге покупала газету.

Однако в тот день Майте не стала задерживаться на рынке. Ей не терпелось поскорее вернуться домой. Полночи она не спала, рисуя в воображении квартиру соседки. Она могла бы отправиться туда еще на рассвете, но знала, что куда лучше продлить минуты предвкушения, посмаковать их на языке. Покупая продукты, она пыталась предугадать цвет штор, стиль мебели, которую она увидит в квартире Леоноры. Передвигаясь между прилавками со спелыми бананами и помидорами, она грезила наяву.

Убрав продукты в холодильник, Майте наконец позволила себе повернуть ключ в замке и войти в квартиру Леоноры, медленно притворив за собой дверь. Встала посреди гостиной и, сложив руки на животе, стала рассматривать комнату.

Синие шторы из джинсовой ткани были задвинуты. Майте включила свет. Убранство комнаты омыло мягкое желтое сияние лампы, приглушаемой бумажным абажуром. Предметов обстановки у Леоноры было меньше, чем у Майте, но она отметила, что вся мебель более качественная. Один угол занимало кресло из ротанга со спинкой, по форме напоминающей распушенный павлиний хвост. Оно было завалено холстами. На кушетке лежало украшенное длинными кисточками покрывало с узором в виде бабочек. Низкий столик и два дивана образовывали столовую. По стенам тоже стояли холсты.

Майте посмотрела картины. Скучные, решила она, сплошь красные брызги и пятна, не несущие в себе никакого смысла. А вот фотографии на полке ее заинтересовали. На них были запечатлены Леонора и ее друзья в разных позах. На одном снимке девушка, с сигаретой в руке, сидела на коленях у какого-то парня, запрокинув голову назад. Майте долго и внимательно разглядывала фото, изучая красивое мужское лицо.

Об ее ноги потерся толстый полосатый кот. Майте с раздражением отогнала животное. Хотела сначала закончить осмотр квартиры, а потом уж приступить к выполнению скучных обязанностей – покормить кота и вычистить его туалет.

Майте прошла в спальню и увидела, что матрас Леоноры лежит на полу. Красные шелковые простыни, скомканные, валялись на середине матраса; рядом, тоже на полу, стояла пепельница. И спиртное здесь имелось – бутылки дорогого вина. В углу – позабытые два грязных бокала. На стопке книг возле тарелочки с оплывшими наполовину ароматическими свечками восседал керамический Будда. И все же, несмотря на богемный антураж, здесь пахло деньгами. О богатстве кричали каждый ультрасовременный стол из стекла и латуни, дорогая посуда, деревянная шкатулка с изящной резьбой, в которой Леонора хранила разноцветные пилюли, пакетик с марихуаной и еще один с грибами. Кроме того, Майте заметила как дешевые браслеты, так и золотые, а также деревянные бусы и модные солнцезащитные очки.

Сам воздух в квартире был пропитан деньгами, а также запахами марихуаны и дорогого вина, скисающего в открытых бутылках.

Майте залезла в гардероб Леоноры, перебрала вешалки с одеждой. Приложила к себе зеленый бархатный пиджак, стоя перед высоким зеркалом в серебряной раме, что было прислонено к стене. Одно платье – длинное, кремовое, с вышитыми цветами – просто пленило ее воображение. У самой Майте ничего подобного никогда не было. Она тоже приложила его к себе, погладила тонкую, нежную ткань. Изучила этикетку и поняла, что этот туалет, должно быть, стоит огромных денег. Но одежду Майте не крала. Было дело, стащила одну сережку у соседки со второго этажа, но именно одну, чтобы женщина думала, будто она просто куда-то сунула свое украшение. Пропажа нарядов и драгоценностей сразу бросается в глаза. К тому же Леонора носила одежду не того размера, что Майте.

Она повесила пиджак и платье в гардероб и прошла в ванную, где увидела на стене зеркало в окантовке из белого гипса с рельефным орнаментом в виде мелких цветов. Майте взяла лежавшую на раковине щетку для волос с серебряной ручкой под старину, причесалась. На полке над унитазом она нашла баночку крема для лица и несколько тюбиков губной помады. Взяла одну, накрасила губы.

Эта помада имела яркий розовый тон, предназначенный для молодой девушки. Такой цвет мгновенно состарил лицо Майте. Ужаснувшись, она поспешила вытереть губы салфеткой.

Майте вернулась в гостиную и, сложив руки на груди, снова стала разглядывать фотографии Леоноры. И опять та, на которой молодая женщина сидела на коленях у парня, запрокинув голову, приковала ее внимание. Парень на снимке был в галстуке, уголки его рта изгибались в обаятельной улыбке. Красавчик. Даже немного похож на Хорхе Луиса, хоть того в комиксах изображали в черно-белых тонах. Возможно, Леонора уехала на выходные с ним или с кем-то еще столь же привлекательным. Может быть, прямо сейчас она хохочет, запрокинув голову.

Майте огляделась вокруг.

В квартире она не увидела ничего такого, что ей захотелось бы украсть. Иногда бывало и так: ищешь, ищешь, а все без толку. А иной раз войдешь в какую-то комнату и сразу понимаешь, что хотелось бы взять. Это должна быть какая-то личная вещь, которая напоминала бы о конкретной квартире, чтобы потом можно было легко нарисовать ее в своем воображении. Именно по такому принципу Майте выбирала вещи, которые решала прикарманить.

Она и раньше подворовывала в больших универмагах и захудалых местных магазинчиках, но радости ей это никогда не доставляло. Это был своего рода навязчивый ритуал, импульсивное желание, не реализовав которое Майте испытывала беспокойство и неудовлетворенность. Не сразу она поняла, что ее интересовал не сам предмет как таковой, а тот секрет, что он таил в себе. Ее будоражило, возбуждало обладание тайной. Словно ей удавалось заглянуть в укромные уголки разума того или иного человека, открыть потайное отделение.

На пятом этаже жила дама, у которой был слепой пес. Майте украла у нее старый кружевной веер. У занятой мамаши с третьего этажа, вечно гонявшейся за кем-то из своих детей, она стащила сломанный смычок. Бывало, они все просили ее полить цветы или покормить золотых рыбок, и она тихо, с улыбкой, заходила в их жилища, примеряла их обувь, пользовалась их шампунями, лакомилась их конфетами. Украденная вещь символизировала окончание ее приключения, это был завершающий росчерк в подписи.

Кот мяукал. Майте прошла в кухню. Банки с кошачьим кормом стояли рядом с плитой. Она открыла одну банку, рассеянно вывалила ее содержимое в кошачью миску. Леонора оставила картонную коробку на мусорном ведре. Не увидев в ней ничего, кроме старых газет, Майте сняла коробку с ведра, чтобы выбросить в него пустую жестяную банку. Когда накрывала мусорное ведро крышкой, заметила что-то белое в углу.

Майте отодвинула ведро в сторону. Находкой оказалась маленькая гипсовая фигурка святого Иуды Фаддея. Сбоку по ней шла трещина, и Леонора заклеила дно желтой липкой лентой. Мусор, который забыли выбросить, как старые газеты.

Майте подняла статуэтку, провела пальцами по гладким волосам святого.

Завернула фигурку в газету и пошла из квартиры. Убедившись, что кот не последовал за ней, она заперла дверь.

Вернувшись к себе, она включила музыку. Под песни «T e Beatles» развернула свое новое сокровище и убрала его в маленький коричневый сундучок в нижнем ящике комода, где хранила все украденные вещи. Теперь она чувствовала себя отлично. День удался.

В воскресенье Майте пошла в кино, и это было ошибкой. Она предпочитала романтические фильмы и комедии, но в последнее время такие кинокартины попадались редко. Ей пришлось смотреть японский боевик. Рядом целовалась какая-то парочка. Попкорн, что она купила, на вкус был несвежий. Впереди кто-то курил, наблюдая за противостоянием между самураем и его одноруким врагом на большом экране. Майте все никак не могла найти удобное положение. А когда она вышла из кинотеатра, на улице лил дождь. Одной рукой обнимая себя, другой прикрывая голову газетой, она поспешила через улицу, но не прошла и двух-трех кварталов, как газета напрочь промокла.

Предыдущим вечером Майте была полна вдохновения, а теперь – она это чувствовала – снова погружалась в мерзкое состояние неизбывной тоски. У нее всегда так бывало – вверх-вниз, как на качелях. Ожидая своего автобуса, Майте недоумевала, почему мир так устроен. Серый, неприятный. В комиксах каждый рисунок дышит оптимизмом, хоть все они выполнены в черно-белой гамме. А завтра опять понедельник. При мысли об офисе, где с утра до вечера слышится монотонный стук печатных машинок, Майте скорчила гримасу. Двух дней выходных недостаточно, чтобы отдохнуть от однообразия рутинных будней.

Может быть, она все же поищет другое место работы. Просмотрит в газетах объявления в рубрике «Требуются», походит на собеседования. В городе есть более престижные фирмы. И ей вовсе не обязательно ограничивать свой поиск юридическими компаниями. Наверно, можно найти и более увлекательную работу. Например, в издательстве. А что, солидно звучит! Там-то уж ее любовь к чтению точно пригодилась бы. Правда, она читала в основном комиксы, но они тоже идут в счет. К тому же у нее есть несколько классических произведений из серии «Sepan Cuantos»[24]. Более того, Майте просматривала модные журналы и имела представление о современных тенденциях в моде, так что она не будет выделяться в той среде. О, она выбросит свои степенные офисные туфли и коричневые пиджаки, сменит их на что-то более стильное. В издательствах шик наверняка приветствуется. Немного шика.

Или она достанет пластинки с аудиокурсом «Учим английский дома», к которым давно не прикасалась, и на этот раз станет серьезно заниматься. Секретарше, владеющей иностранным языком, платят больше. Возможно, она даже устроится секретарем к дипломату. К послу! А ведь все солидные посольства находятся в Поланко[25]. Работа в посольстве тоже требует утонченности и изысканности и, возможно, связана с командировками, но Майте готова лететь туда, куда скажут, чтобы обеспечить начальству условия для выполнения важной миссии. Ее сестра умрет от зависти.

Майте не терпелось поскорее взяться за осуществление своего плана. Добравшись до дома, она первым делом принялась штудировать газетные объявления с предложениями о работе, подыскивая для себя что-то подходящее, но через некоторое время пыл ее охладила частенько встречающаяся фраза «Возраст: двадцать – двадцать восемь лет». Даже если Майте подходила по возрасту на ту или иную должность, все серьезные компании, казалось, требовали от соискателей больше того, что она могла предложить. Особенно ее смущала фраза «Достойный внешний вид». То есть красивая. Вот что под этим подразумевалось. Всем нужны были красивые девушки или хотя бы ухоженные. Не то чтобы Майте выглядела неряшливо, просто одежда всегда сидела на ней мешком. По словам мамы, это из-за того, что Майте носит неподходящее нижнее белье. Вот в пору ее молодости, добавляла она, было принято надевать под платье высокие утягивающие панталоны, а не только колготки. Но Майте знала, что дело не в этом, просто вся ее одежда была дешевая, скроенная не по ее фигуре: тут шов разошелся, там расползся. И по цвету не гармонировала. Почему-то Майте никогда не удавалось выбрать удачный наряд. Взять хотя бы ее последнюю покупку. Майте копила, копила, копила деньги, приобрела на них кремовую блузку с воротником-стойкой, отделанным рюшем, а домой пришла, померила и ужаснулась: она выглядела нелепо, как будто шеи у нее вообще не было.

В этом и состояла проблема. Майте была нелепой, если не сказать больше. Малодушная, скучная, абсолютно заурядная женщина. А если ко всему этому еще присовокупить и безынициативность, получается, что ей действительно не имеет смысла искать другую работу.

Майте смотрела в окно – на улице лил дождь.

Пожалуй, надо выпить кофе. Это то, что сейчас ей надо. Сварит кофе, почитает старые комиксы, послушает танго. Поставит Карлоса Гарделя[26], песни про любовь и разбитое сердце. Майте сидела, комкала на коленях газету, глядя на дождь за окном, и сознавала, что ничего этого ей делать не хочется.

Майте схватила плащ и решила выйти на улицу. Прогуляться. Это самое лучшее. Она развеется, отвлечется от своей отвратной крошечной квартирки. Воздух здесь был затхлый, и ей совершенно не хотелось думать о работе, о требованиях к претендентам и тому подобном.

Выйдя в коридор, Майте увидела перед дверью Леоноры мужчину. Он резко обернулся и посмотрел на нее. Майте тотчас же узнала в нем парня с фотографии, которым недавно восхищалась, только теперь он был с чуть более длинными волосами и в красном пиджаке.

– О, это вы, – по глупости брякнула Майте.

– Мы разве знакомы? – удивился парень, нахмурившись.

– Нет-нет, – быстро замотала Майте головой, пытаясь придумать, как исправить свой промах. – Я видела вас на фото с Леонорой.

– Вы знаете Леонору?

– Немного. Присматриваю за ее котом. Она вернется завтра. Вы ее ищете?

Парень кивнул.

«Естественно, ее, балда, – мысленно обругала Майте себя. – Зачем бы еще он пришел сюда?»

Интересно, кто его впустил? Жильцам не полагалось впускать в дом чужих людей, да и на первом этаже жила управдом, собиравшая обо всех сплетни. Но, очевидно, кто-то не проявил должной бдительности. Людям свойственно оставлять открытой дверь парадного.

– Она сказала, что будет здесь, – сказал парень.

– Вряд ли она вернется сегодня, – ответила Майте.

Она сунула руку в сумку – якобы искала ключ, чтобы запереть дверь квартиры. Не спеша перебирала вещи, словно не могла его найти. Все надеялась, что парень опять к ней обратится.

И он обратился:

– Если вы присматриваете за ее котом, значит, у вас должен быть ключ от ее квартиры. Она оставила для меня кое-что, и я должен это забрать.

– Вам нужно поставить в известность управдома.

– Она взяла у меня фотоаппарат, он должен быть у нее дома. Не могли бы вы открыть мне дверь? Это займет минуту, не дольше.

– Ну…

– Сорок пять секунд. Если фотоаппарата на столе нет, я сразу же уйду. Вы, если угодно, можете войти со мной. – В голосе незнакомца слышалось беспокойство, но тон был чарующий.

– Я даже не знаю, как вас зовут. – Майте похвалила себя за то, что у нее хватило хитрости придумать такую фразу.

– Эмилио Ломели. – Улыбаясь, парень протянул ей руку.

– Майте.

– Вы, я вижу, куда-то уходите, но я задержу вас не больше чем на минуту.

– Я не спешу.

Майте вытащила ключи Леоноры и отперла дверь. Они вошли в квартиру. Эмилио, чувствовалось, хорошо здесь ориентировался. Он сразу прошел в спальню и выдвинул ящик высокого белого комода. Майте наблюдала за ним от двери, пытаясь придумать, что бы еще такое сказать – остроумное и интересное.

– Какой марки фотоаппарат? – спросила она наконец.

– «Кэнон Ф-1». Интересуетесь фотографией?

– Да нет, не особо, – призналась Майте.

Парень кивнул и выдвинул другой ящик. Майте потирала руки, судорожно соображая: ну что, что бы еще сказать? Ведь еще пару минут, и он бросит поиски и уйдет, а она не хотела расставаться с ним так скоро. Такой видный парень. Ей редко случалось беседовать с мужчинами, подобными ему.

Майте облизнула губы:

– Вы фотограф? Я угадала?

– Да.

Снова молчание. Эмилио выдвинул нижний – последний – ящик. Судя по его поникшим плечам, Майте догадалась, что он не нашел того, что ему было нужно.

– Хотите, помогу вам поискать?

– Нет, спасибо. – Парень выпрямился и обвел взглядом комнату. – Все фотооборудование она держит в этом комоде. Но его здесь нет. Ума не приложу, где еще он может быть. А вас я не хочу долго задерживать.

– Ничего страшного, – успокоила его Майте. – Хотите поискать где-нибудь еще?

– Давайте попробуем в гостиной.

Эмилио прошел мимо девушки в гостиную. Сдвинул несколько холстов, осмотрел полку с фотографиями. Тщетно. Наконец Эмилио повернулся к Майте и пожал плечами. Желтый свет гостиной придавал его янтарным глазам особую выразительность.

– Наверно, с собой взяла. Если вдруг наткнетесь на него, позвоните мне, пожалуйста, – попросил Эмилио.

– Непременно. Только ведь Леонора завтра уже будет дома.

– Я не был бы так уверен. Если Леонора куда-то уезжает, то это надолго. Ей не сидится на одном месте. Гоняется за вдохновением. – Улыбаясь, Эмилио достал из кармана визитную карточку: – Вот, возьмите. Здесь указан мой телефон. Позвоните, пожалуйста, если найдете фотоаппарат, ладно?

Эмилио Ломели, антиквар. Выпуклые буквы на карточке казались бархатными на ощупь.

– Если найду, позвоню. А вы ее бойфренд? – полюбопытствовала Майте, надеясь, что задала вопрос безразличным тоном.

– Нет. Долго объяснять.

«Да объясняйте сколько душе угодно», – хотела сказать Майте, но Эмилио уже направился к выходу, глядя на часы. Наверно, торопился по важным делам, предположила девушка, на важную встречу. Майте покинула квартиру Леоноры вслед за Эмилио и заперла дверь. Они снова стояли в коридоре. Майте вспомнила, что она собиралась прогуляться, и пошла к лестнице. Эмилио двинулся следом.

Майте силилась придумать, как бы продолжить с ним разговор. Жалела, что не оделась поприличнее. На ней были поношенный бесформенный плащ и удобные синие туфли. Если б она знала, что встретит столь видного мужчину, подкрасила бы ресницы тушью и подобрала бы более подходящий наряд. Майте вспомнилась короткошерстная шубка, которую она видела в гардеробе Леоноры. Интересно, как бы она сама в ней смотрелась?

– Спасибо, Майте, – поблагодарил ее Эмилио, когда они вышли из подъезда.

– Не за что, – ответила девушка, в экстазе оттого, что он назвал ее по имени. Из уст красивого мужчины оно прозвучало как песня.

Майте закрыла дверь и притворилась, будто возится с замком, а сама украдкой провожала Эмилио взглядом. Он свернул за угол и исчез из виду. Майте прижала сумку к груди.

У нее мелькнула мысль последовать за Эмилио. Безо всяких гнусных намерений. Ей просто было любопытно, куда он направился, ну, и не хотелось так быстро расставаться с ним. Но Майте не рискнула – испугалась, что Эмилио может подумать про нее бог весть что, если вдруг обернется и заметит, что она идет следом.

На следующее утро на работу она пришла рано и в приподнятом настроении. Ей не терпелось поболтать с Дианой, но такая возможность представилась лишь в обеденный перерыв, когда они поспешили в кафе, что находилось на противоположной стороне улицы.

– Я тут кое с кем познакомилась, – доложила Майте. – Его зовут Эмилио.

– Значит, поэтому ты не стала ужинать со мной в пятницу, – заключила Диана, приподняв брови.

– Глупости! Вовсе не поэтому. С ним я познакомилась вчера. Очень красивый, очень интересный мужчина. Торгует антиквариатом. Представляешь? Одна общая знакомая представила нас друг другу на вечеринке, на которую я даже не собиралась, и мы проговорили несколько часов. У нас с ним много общего.

– Потрясающе. Но как же Луис?

Майте любила приврать. Но лгала по мелочам. Только если это не касалось серьезных вещей. Ее ложь никому не причиняла вреда. Ведь невозможно постоянно говорить одну только правду. Когда ее спрашивали, что она делала в выходные, не могла же она каждый раз отвечать: «Ничего». «Ничего» – бессодержательное, грустное слово. И время от времени Майте приукрашивала свою жизнь маленькой ложью. Мужских персонажей комиксов, которые читала, превращала в своих воображаемых поклонников, бойфрендов, с которыми она якобы встречалась.

К тому же ей нравилось делиться своими фантазиями с подругой, нравилось наблюдать, как загораются от восторга глаза Дианы, когда Майте потчевала ее историей о своих волнующих выходных. Причем истории свои она рассказывала не так уж часто. Несколько недель миновало с тех пор, когда она последний раз упоминала Луиса, которого слепила по образу и подобию героя «Тайного романа». Неотразимого хирурга.

– Не знаю, – ответила Майте. – Какой-то он молчун.

– Майте, ты невыносима, – сказала Диана, но голос ее наполнился восхищением.

И Майте подумала, что, в сущности, она оказывает Диане услугу, рассказывая ей свои истории. Они развлекали их обеих, привносили романтические нотки в их унылые обеды.

– Так ты будешь с ним встречаться?

– Еще не решила.

– Вы ведь так хорошо проводили вместе время.

– Иногда да, – скромно ответила Майте, подумав про свои выходные, которые она проводила за разгадыванием кроссвордов и наблюдением за птицей в клетке.

Диане хотелось знать больше подробностей о ее новом бойфренде, и Майте приписала ему свои интересы и увлечения – он сам научился играть на гитаре и любил японские фильмы – и даже поделилась его воображаемыми очаровательными репликами. В конце концов она устала сочинять и очень обрадовалась, когда пора было возвращаться в офис.

Вечером по пути домой Майте изнывала от усталости. Прижавшись головой к стеклу, равнодушно наблюдала из автобуса, как двое парней пытались ущипнуть за попку школьницу, а та стоически отражала их приставания. Майте закрыла глаза – не хотела ничего этого видеть. Сколько же уродства в мире!

Приготовив для себя ужин и покормив попугайчика, Майте постучалась к Леоноре. Ей никто не открыл. Тогда она сама отперла дверь и, войдя в квартиру, увидела, что там все так, как было минувшим днем. Девушка еще не вернулась. Толстый полосатый кот, лежа на диване, поднял голову и посмотрел на Майте. Она покормила животное, предположив, что соседка прибудет ближе к ночи. Ей хотелось примерить ту меховую шубку, что она заметила в гардеробе, но вместо этого, порывшись на столике с туалетными принадлежностями, брызнула на запястья дорогие духи.

Она читала, что духи следует наносить на те места, где прощупывается пульс. Майте понюхала запястья. Что бы возлюбленный подумал про этот запах?

Духи Леоноры имели тошнотворно-сладкий аромат.

Вернувшись к себе, Майте прочитала «Тайный роман». Грызя ноготь, она долго размышляла над тем, когда Беатрис догадается, что ее возлюбленного прячут в укромном домике в джунглях.

Было еще рано, но Майте уснула на диване. И ей приснился сон. Джунгли, высокие пальмы, блуждающая чувственная луна. Благоухание орхидей и жасмина. Бой барабанов в ночи, далекая музыка волн, плещущихся о берег. Сама она, одетая в расшитое бисером черное платье со шлейфом, идет по джунглям, приближаясь к тому месту, где бьют барабаны.

Бьют ритмично, как стучит сердце. Бьют, сотрясая землю.

Майте раздвинула ветви и вышла на поляну, и там посередине, на большой каменной плите, во всем белом лежала Леонора – лежала подобно жертве во время ритуала жертвоприношения древних ацтеков, как показывали в голливудских фильмах. Ее взгляд был прикован к луне; она ждала, когда воин-священник занесет над ней кинжал.

Майте посмотрела на девушку, но та ее не замечала. Леонора видела только луну. Она была зачарована, пребывала в трансе, как Хорхе Луис – в коме.

Майте отошла в сторону. Оставив позади барабаны и девушку на камне, она спустилась на берег. Крабы кусали ее ступни, камни корябали кожу. Майте ощущала густой запах соли, серы и морской воды. Запах, как при Сотворении мира, когда океан бесновался и существа в воде множились, наполняя ее жизнью.

Майте пробудилась. Было поздно. Шея болела оттого, что она спала в неудобной позе. Потирая ее, она переместилась на кровать и попыталась еще немного поспать.