Читать книгу Книга нераскрытых дел - Симона Сент-Джеймс - Страница 14

ШЕЙ

– Телекинез, – сказала я.

– Что? – Майкл мне явно не верил.

– Телекинез, – повторила я. – Способность человека перемещать физические объекты силой мысли. Исследователи утверждают, что он может быть как намеренным, так и неосознанным, обусловленным сильными эмоциями или стрессом. Говорят, некоторые люди способны к телекинезу даже во сне, когда они не осознают, что делают. Человек спит и во сне двигает предметы.

Майкл покашлял. Я ехала в автобусе, но он был почти пуст, а я сидела сзади, так что слышать мой безумный рассказ никто не мог.

– Шей, ты хочешь сказать, что Бет Грир не только серийная убийца, но и медиум?

– Речь о вероятности, – ответила я. – Я посмотрела научные работы, и…

– Что еще за научные работы? Вся эта теория – нагромождение чуши.

Конечно, Майкл не мог думать иначе. Он бывший коп. В глубине души я тоже считала это чушью – я никогда не верила в медиумов, призраков, одержимость демонами и другие подобные вещи. И тем не менее.

– Я видела то, что видела. Краны поворачивались сами собой, дверцы шкафчиков открывались.

Телекинез не объяснял кровь, которая появилась в раковине, о чем я не рассказала Майклу. Но и этому должно найтись объяснение. Обязательно.

– Дом старый, – сказал Майкл. – Водопроводные трубы у меня в квартире по ночам издают странные звуки, похожие на стоны, но в этом нет ничего сверхъестественного. Просто ржавые трубы.

Стало быть, Майкл живет в квартире. Я этого не знала. После того как он упомянул о разводе, я гадала, где он живет: в квартире или в их общем доме, если он у них был.

– Это были не трубы. Краны поворачивались.

– В любом случае это не телекинез, – настаивал Майкл. – Может, Бет пыталась тебя отвлечь.

Я удивленно заморгала; тем временем автобус повернул к центру.

– Думаешь, Бет нарочно разыграла для меня представление?

– Почему бы и нет? Это ее дом. За сорок лет можно установить столько переключателей и рычажков, сколько захочется. Ты имеешь дело со лгуньей, Шей. Пожалуйста, не забывай об этом.

Я закрыла глаза, чувствуя, как в моем мозгу идет борьба. С одной стороны, я совершенно не верила в призраков и сверхъестественное. Просыпаться по ночам меня заставляло обычное, земное зло.

С другой стороны, поверить, что это был хитрый фокус, – значит поверить в странное, психопатическое желание Бет Грир обмануть меня. Но в такое – себе я могла в этом признаться – мне верить не хотелось.

Не хотелось верить, что она лгунья, не хотелось верить, что она серийная убийца. Но именно это Бет и было нужно.

– Если хочешь, я могу съездить туда и посмотреть, – предложил Майкл.

– Нет.

– Ты так говоришь потому, что не хочешь обращаться за помощью к мужчине?

– Вовсе нет. – Он угадал. – Мы с Бет только начали беседовать. Если я приведу кого-то для осмотра ее дома, того, кто будет искать рычажки, она перестанет со мной разговаривать.

– Разумеется, – сказал Майкл. – Кнут и пряник. Это ей только на руку.

Я снова представила Майкла старомодным сыщиком, сидящим на скамейке в парке и с напускной беззаботностью наблюдающим за объектом. Раскрыв газету, он время от времени из-за нее выглядывает. В водолазке – он виделся мне в водолазке. Темно-коричневой, поверх нее блейзер. Картинка была до того яркая, что казалась подлинной.

– До сих пор Бет выполняла обещания, – возразила я. – Прямо сейчас я еду брать интервью у детектива Джошуа Блэка.

– По крайней мере, я могу не волноваться за тебя, пока ты с ним, – сказал Майкл. – Честно говоря, я тебе завидую. В полиции Клэр-Лейка Блэка считают легендой. Он вышел в отставку много лет назад, но его до сих пор вспоминают. Он отправил за решетку множество воров и насильников, раскрыл все громкие убийства в городе. А его расследование убийства Шерри Хейнс – настоящий учебник по ловле преступников.

Мне вдруг стало холодно, голова закружилась. В ушах гремели удары сердца. Я молча сжимала в руке телефон.

– Шей? – забеспокоился Майкл. – Ты здесь?

– Да, – с трудом выдавила я. – Он работал… Он работал над тем делом? Я не знала.

– Конечно, – подтвердил Майкл. – В Клэр-Лейке не так много следователей и не так много убивают. Тем более детей. У тебя странный голос. С тобой все в порядке?

– Все нормально. – Я посмотрела в окно, увидела причалы и воду. – Моя остановка. Мне пора.

Облажалась, подумала я, выходя из автобуса и вдыхая холодный соленый запах океана. Наверное, Майкл решил, что я чокнулась. Ладно, не привыкать. Нужно выбросить это из головы и сосредоточиться на интервью с Джошуа Блэком.

Блэк жил в одном из плавучих домов у причала в центре города. Я брела по деревянному настилу, ориентируясь на таблички с вычурными названиями, вроде Океанской трассы и авеню Морской Воды. Лодка Блэка была нарядной и чистенькой, но без наворотов. Жилище одинокого мужчины.

Я постучала в дверь, и он тут же открыл. Блэку было уже за семьдесят, но я без труда узнала в нем красивого мужчину, которого видела на фотографиях. Те же высокие скулы и темные глаза, только волосы стали белыми. И лицо немного изменилось. Похудело, черты заострились. Но это его нисколько не портило.

Глядя на него, я пыталась вспомнить, был ли детектив Блэк среди множества тех, кого я видела, когда мне было девять – после того, как сбежала из машины насильника. Если он руководил расследованием моего дела, значит, меня должны были приводить к нему для беседы. Но тогда все тонуло в тумане страха, а за первые дни и недели после попытки похищения я видела слишком много незнакомых лиц – полицейских, врачей, психологов, социальных работников. Оглушенная происходящим, я снова рассказывала свою историю, садилась в машину с родителями и ехала в очередной кабинет. Я не знала, с кем разговариваю, и почти не задавала вопросов. Мне хотелось одного: чтобы все поскорее закончилось.

И все-таки мы с детективом Блэком наверняка встречались двадцать лет назад, наверняка он был одним из тех, кто беседовал со мной, и я рассказала ему свою историю. И ему наверняка знакома моя фамилия, потому что я ее не меняла. Впрочем, он мог и забыть, дело давнее. Но, посмотрев в его глаза, я поняла: ничего он не забыл.

– Шей Коллинз? – Он протянул руку, и я пожала ее. – Рад снова вас видеть.

Дыхание у меня перехватило, во рту пересохло, язык прилип к нёбу.

– Я вас не помню, – с трудом выдавила я. – Совсем.

– Я и не предполагал, что помните. – Он отступил от двери. – Входите.

Внутри дом оказался маленьким и аккуратным, настоящее логово холостяка. Диван, телевизор, кофейный столик – скорее всего, служивший и обеденным столом. Слева – кухонный уголок и перегородка, вероятно отделяющая спальню. В иллюминаторе над кухонной раковиной я видела только воду.

– Садитесь. – Блэк указал на диван.

Я села, подумав, что подчиняюсь потому, что считаю его копом. Копом, который расследовал – и раскрыл – дело Шерри Хейнс. Этот человек когда-то меня допрашивал. Я сунула ладони между коленями.

– Хотите что-нибудь? – спросил Блэк, направляясь к кухне.

– Нет, спасибо.

– Давайте с самого начала внесем ясность. – У него был непринужденный тон человека, который сотни раз допрашивал незнакомых людей, в большинстве своем настроенных враждебно. Он налил воду в стакан. – Я помню вас по делу Шерри Хейнс, но сегодня мы будем говорить не о нем.

– Не о нем, – сказала я.

– Понимаю. Вы хотите поговорить о деле Леди Киллер. Кажется, вы уже просили об интервью. Примерно год назад.

Я кивнула:

– Я блогер. Но это не основное мое занятие. Хобби.

Я умолкла, внезапно осознав, что в кои-то веки говорю с человеком, которому не нужно объяснять мою одержимость преступлениями. Если кто меня и поймет, то это детектив Джошуа Блэк.

Блэк повернулся ко мне, держа в руке стакан.

– Я вспомнил ваше имя, когда вы впервые ко мне обратились, – напрямик заявил он, – но дал себе слово ни с кем это дело не обсуждать. Однако теперь Бет сама попросила меня встретиться с вами, а я слишком любопытен, чтобы отказываться.

Я совершенно растерялась.

– Вы общаетесь с Бет. – Это был не вопрос, а констатация.

Детектив Блэк прислонился к крошечному кухонному столу.

– Мы живем в одном городе. Прожили тут всю жизнь. Клэр-Лейк – город маленький.

– То есть вы с ней дружите, несмотря на то, что расследовали ее дело и обвинили в убийстве.

Он рассмеялся, хотя веселости в его смехе я не услышала. А уловила сложную и непонятную для меня смесь чувств.

– Мы не друзья. – Он махнул в сторону иллюминатора на кухне. – Вы знаете, что изначально эти плавучие дома поставили здесь бездомные?

– Прошу прощения? – Я захлопала глазами.

– Трудно поверить, да? – Он улыбнулся. – В начале шестидесятых город запланировал построить у озера индивидуальные коттеджи, на одну семью. А чтобы освободить место для стройки, решили снести стоявшие тут муниципальные многоквартирные дома. Не встретив сопротивления, власти выселили больше двухсот человек, которым нужно было где-то жить. Кто-то умный сообразил, что списанную лодку можно купить гораздо дешевле, чем дом, а городские законы ставить плавучие дома у причала не запрещали. Поэтому многие из лишившихся крова купили старые лодки, поставили на якорь и стали в них жить.

– Готова поспорить, городские власти были в восторге.

Блэк снова улыбнулся.

– Они были в ярости, но ничего не могли поделать. Закон есть закон. С тех пор район облагородили, теперь тут живут люди свободных профессий и пенсионеры вроде меня. Но первые лодки принадлежали беднякам, людям, которым больше некуда было податься. – Он покачал головой. – Полагаю, вас не слишком интересует мой экскурс в историю Клэр-Лейка.

– Нет, мне интересно. – Это была правда. Я достала телефон. – Вы не возражаете, если я запишу нашу беседу?

– Значит, в этот раз записывать буду не я, а меня. – Детектив Блэк как будто развеселился. – Ладно, не возражаю.

Я положила телефон рядом, надеясь, что он запишет голос Блэка, стоящего в нескольких футах от меня. Не могла же я предложить ему сесть в его собственном доме, а вставать и приближаться к нему мне не хотелось. Но Блэк проработал в полиции тридцать пять лет, и я поняла, что позицию он выбрал сознательно.

Он хотел меня разозлить, и я не осталась в долгу.

– Я была бы не прочь получить доступ к оригинальным записям допросов Леди Киллер, если вы не возражаете.

– Расшифровки утекли в интернет.

Ловко.

– Только фрагменты. Не полные записи.

– Верно, но эти фрагменты вполне информативны.

– Это вы так считаете, – возразила я. – Полные записи позволили бы лучше представить ваш метод ведения допроса.

– Вы имеете в виду – мой и детектива Вашингтона.

Я кивнула:

– Жаль, что поговорить и с ним я уже не смогу.

Он мрачно посмотрел на меня.

– Для этого вам пришлось бы совершить путешествие во времени, в начало семидесятых. – Судя по его тону, Вашингтона он недолюбливал.

– Расскажите, как вы начали работать вместе.

Брови Блэка поползли вверх.

– Вы меня разогреваете, – заключил он. – Заставляете говорить, прежде чем спросить о том, что на самом деле хотите знать. Старый прием. Вы забыли, что имеете дело с человеком, который сам использовал его много раз.

Боже правый, неужели с каждым человеком, связанным с этим делом, будет так трудно?

– Я могу сидеть тут хоть целый день.

Ответом мне была тень улыбки.

– Теперь я понимаю, почему вы понравились Бет. Ладно. С Вашингтоном я познакомился на следующий день после того, как Томас Армстронг получил две пули в лицо. Я был единственным детективом в Клэр-Лейке, и мне еще не приходилось расследовать убийства. Убивали тут редко. В основном я занимался нападениями, ограблениями и изнасилованиями. Мне был всего тридцать один год.

– Значит, полиция Клэр-Лейка обратилась за помощью к полиции штата.

Блэк кивнул.

– Вашингтон был следователем в полиции штата. Он тоже никогда не сталкивался с таким делом, как убийство Армстронга, хотя был опытнее меня. Убийство выглядело случайным, но случайные убийства – дело прошлое. Нас смутила записка.

Я кивнула. Я горькая или сладкая? Женщина может быть и той и другой. Опубликуйте это, или последует продолжение. Все, кто интересовался этим убийством, знали записку наизусть.

– И что, по вашему с Вашингтоном мнению, означала эта записка?

Взгляд Блэка теперь был устремлен куда-то вдаль. Он вспоминал.

– Зодиак совершал свои преступления в Сан-Франциско. Убивал случайных людей и присылал записки в газеты. То есть нечто подобное мы уже видели. Но записка в деле Леди Киллер была написана женской рукой, круглым наклонным почерком с завитушками – графологи утверждали, что мужчина такое написать не мог. Убийство Армстронга было безжалостным и отличалось особой жестокостью. Тот, кто его убил, смотрел ему в глаза и выстрелил в лицо. Женщины обычно так не делают.

– Вы хотите сказать, что оружие женщин – яд? – процитировала я расхожее клише. – Дайан Даунс стреляла в своих троих детей в упор, а затем медленно ехала в больницу, надеясь, что они истекут кровью.

– Это было несколькими годами позже, – сказал Блэк. – Мы знали, что в Вашингтоне Банди убивал студентов колледжа, а в Калифорнии тем же самым занимался Эд Кемпер. Оба настоящие чудовища, но они были мужчинами. Сами мы с таким никогда не сталкивались.

Я кивнула. Каждый, кто увлекается криминальной документалистикой, знает, что семидесятые были особенно богаты на жестоких серийных убийц. Прочитав достаточно материалов подобного жанра, начинаешь думать, что быть молодой женщиной в те времена было довольно опасно. И удивляешься, что кто-то из девушек, голосовавших на обочине, вообще остался жив.

– Что же произошло? – спросила я.

– Мы передали записку в прессу, – сказал Блэк. – Не могли рисковать. С Зодиаком и это не помогло – тогда публиковали все, что он требовал, а он продолжал убивать. Но у нас были связаны руки. В кулуарах шли жаркие споры. Половина копов считала, что записка – отвлекающий маневр и мы имеем дело с мужчиной. Другая половина думала, что убийца, скорее всего, какая-нибудь любовница Армстронга, хотя мы не нашли ни единой. Никто не предполагал того, с чем мы имели дело в реальности.

– А именно?

– С женщиной – серийной убийцей в чистом виде. – Блэк поставил стакан с водой на стол и смотрел на него невидящим взглядом. – Не передать, каким тяжелым было для нас то расследование. Собственно, и остается. У нас не было ни дополнительной информации, ни понимания, с чем мы имеем дело, мы не знали, чего ждать. Никто из нас не имел представления о расследовании серийных убийств, не говоря уже об убийствах, совершенных женщиной. Очень необычное дело – за прошедшие сорок лет ничего подобного у нас больше не было. Женщина, разъезжающая на машине и убивающая мужчин ради развлечения. Общество теперь совсем не такое, каким было в 1977-м, но в этом отношении ничего не изменилось.

– А потом убили Пола Верхувера, – сказала я.

Блэк кивнул, похоже, вспомнив о моем присутствии.

– У Верхувера было двое детей, – сказал он. – Он шесть лет прослужил в армии, с почетом вышел в отставку. У его жены было три выкидыша, и он каждый раз был рядом с ней. Первая пуля его не убила – только раздробила челюсть. Он испытывал невыносимые мучения, пока Леди Киллер не всадила ему вторую пулю в висок. Тело она тоже оставила на обочине.

Во рту у меня пересохло. Вот что, по их мнению, сделала Бет. По словам свидетеля, она уехала с места именно этого убийства.

Детектив Блэк подошел к единственному стулу по другую сторону кофейного столика и сел. Снаружи доносились крики птиц в небе над океаном. Лодка мягко покачивалась, и у меня возникло ощущение легкого опьянения. Непонятно, как здесь вообще можно жить – в дом легко забраться, мимо все время ходят незнакомые люди, никакой охранной системы. Видимо, ему это нравится. Копы, даже бывшие, способны жить там, где я не смогла бы ни за что, и при этом нисколько не волноваться.