Читать книгу Стеклянный лес - Синтия Суонсон - Страница 18

Руби погасила свет в комнате и посмотрела в окно. Даже в темноте она видела прижавшиеся друг к другу сосны и толстоствольные дубы. Она знала, что в лесу водятся лисы и еноты. Окажись Руби там, она увидела бы их тоже.

«У тебя глаза как у животного, – говаривал отец. – Ты можешь видеть в темноте подобно дикому зверю. Это от меня. – А потом добавлял: – Твоя мать ни черта не видит в темноте. Да и при свете дня тоже, коли на то пошло».

Презрение, сквозившее в голосе отца, всегда заставляло Руби морщиться, хотя его слова были совсем недалеки от истины.

Однажды Руби спросила у матери, что означает ее имя, и та объяснила, что с финского «силья» переводится как «ослепленная».

«Не знаю, почему бабушка так меня назвала, – сказала мать. – Может, ей просто понравилось, как звучит имя».

Лежа в темной комнате, Руби думала о том, как ненавидит этот дом, который наводит на мысли о съемочной площадке: все на своих местах, ничего лишнего в кадре, – но мать именно таким его и задумывала, этот стеклянный дом. Она мечтала хоть как-то приблизиться к сверкающему, фальшивому миру кино.

Руби видела дом совсем иначе. Он напоминал ей витрины в зоомагазине Стоункилла, который они с матерью частенько посещали, чтобы посмотреть на щенков. В клетках из прочного стекла там сидели и птицы: в одной – длиннохвостые попугаи, в другой – зяблики, в третьей – одинокий попугай с зелеными и бирюзовыми перышками на голове. Никто не изъявлял желания его купить, и никто не обращал на него внимания. Несколько лет он просидел на жердочке за стеклом, но однажды, придя в магазин, Руби его не обнаружила. Она не стала спрашивать, куда он делся, но предположила, что попугай умер от старости или от тоски. А может, и от того и от другого.

Этот попугай почти не двигался, а вот зяблики и мелкие попугайчики порхали точно сумасшедшие вдоль стеклянных стен и потолка своей тюрьмы, словно хотели вырваться на свободу, но выхода из стеклянной клетки не было – разве что их бы кто-нибудь купил и забрал домой.

«Клетка», в которой жила Руби, выглядела точно так же. Этот новый дом, в отличие от старого, совершенно не обладал душой. Вспомнив о старом доме, Руби загрустила и решительно отбросила эти мысли. Так человек, промокнув под дождем, едва войдя в помещение, сбрасывает мокрую одежду.

В новом доме Руби нравилось только одно – то, что он одноэтажный. В отличие от птичьих клеток в зоомагазине, не имеющих никаких лазеек, в комнате Руби было большое, с легкостью открывающееся окно.

Она вылезла наружу, спрыгнула на мягкую землю и прикрыла створки, оставив небольшой зазор, чтобы забраться назад, когда будет готова вернуться в свою «птичью клетку», стоящую посреди леса.

Итак, она свободна.

Руби достала из кармана кофты пачку сигарет «Кэмел» и зажигалку «Зиппо», которую в прошлом году ей подарил отец со словами, что каждый должен иметь под рукой надежный источник огня. Эта зажигалка прошла с ним всю войну. Когда-то на ней был нарисован американский флаг, и хотя изображение почти стерлось, Руби знала, что оно есть.

Закурив, она пошла по лесу, вдыхая его аромат. Рядом раздался шорох, и на тропинку из-за деревьев выбежал енот. Зверь и девочка обменялись взглядами, а потом направились в разные стороны – каждый своей дорогой.

Руби вполне могла бы жить здесь.

Неподалеку от дома, у кладбищенской стены, находилось убежище. Чтобы в него попасть, надо было откатить в сторону тяжелый камень, разгрести землю и, взявшись за кольцо металлической двери-люка обеими руками, что есть силы потянуть на себя. Вниз, в темноту, вела металлическая лестница.

С непривычки человек, находящийся так глубоко под землей, мог бы почувствовать себя крайне неуютно, но Руби убежище никогда не пугало. Она бывала в нем много раз, и все же сегодня ночью у нее не было намерения спуститься туда снова. Даже мимолетная мысль о том, чтобы спрятаться в убежище, казалась ей абсурдной. Там она не чувствовала себя в безопасности.